Читать книгу Пуд соли на сердечную рану - Татьяна Луганцева - Страница 5

Глафира и предположить не могла, как может быть плохо после большого количества выпитого вина. Плохо было внутри и, похоже, снаружи тоже. Она лежала в большом помещении, а по бедности обстановки и по запаху медикаментов да хлорки становилось понятно, что помещение является больничной палатой.

– Господи… – разлепила сухие губы Глаша.

Перед ней возникло круглое симпатичное лицо женщины средних лет.

– Что, пришла в себя? Очень хорошо. Тебя так ждут!

– Ждут? На том свете? Я не хочу…

– Ты пока на этом свете, красавица! – засмеялась женщина. – И все у тебя будет хорошо.

– Я в больнице, что ли? – уточнила Глаша.

– Ну да. Ночью привезли с милицией на «скорой»… Башка разбита, но для жизни вроде неопасно… Правда, шишка на макушке, как рог у единорога, – попыталась пошутить медсестра.

От жуткой головной боли Глаша даже понимала ее с трудом, вернее, слова женщины доходили с большим опозданием. А та продолжала трещать:

– Кушать пока нельзя, пить тоже. Лучше просто поспать. Обезболивающее доктор назначил, сейчас я уколю…

– Где я? – снова спросила Глаша.

– У, деточка, похоже, с головой у тебя намного хуже, чем я могла предположить…

– Да знаю, что в больнице, – покривилась Глафира и огляделась, поведя одними лишь глазными яблоками, боясь расплескать мозги. – Почему я одна здесь?

– Так ты же преступница! И этого не помнишь? Переполоху-то в больнице было! Терпеть этого не могу: мест нет, а тут ты как снег на голову, да еще по инструкции тебя надо было положить только в одиночную… Вдруг ты кого-то из пациентов убьешь? – подмигнула ей медсестра.

– Да как вы смеете?! У меня под рукой умерло только двое, но даже родственники не жаловались, потому что моей вины не было, очень уж они были плохи, – нахмурилась Глафира.

Медсестра странно посмотрела на нее и поспешила к выходу из палаты, тяжело вздохнув.

– Сделайте обезболивающее… – слабо пробормотала Глафира ей вслед, не понимая, чем она так опасна для пациентов больницы. А вот есть и пить не хотелось вовсе. Вставать, в принципе, тоже.

Но скучать Глафире не пришлось. Дверь в палату открылась, и к ней заявились двое мужчин. Один был невысокого роста, подвижный, с черными короткими волосами, мелкими чертами лица, живыми темными глазами и плотно сжатыми губами. Одет в строгий костюм, поверх которого накинут белый медицинский халат.

В руках мужчина держал папку с документами. По его виду сразу становилось ясно, что он – официальное лицо. Как-то это читалось и по его одежде, и по взгляду, и по кожаной папке. Второй тоже был в медицинском халате, из-под которого виднелись джинсы. Глаша отметила про себя – мужчина очень красив. Лет под сорок, высокий, со спортивной фигурой, правда, немного сутулится. Темно-каштановые, чуть вьющиеся волосы, с легкой сединой на висках, большие, очень выразительные темные глаза и очень приятные классические черты лица. Непроизвольно она засмотрелась на него, а потом одернула себя, подумав, что выглядит неприлично. У нее, словно в мультфильме, отвисла челюсть, а в глазах появились гипнотические круги с сердечками. Только в мультяшках такая реакция, как правило, возникает у особей мужского пола. Глафира сконцентрировала взгляд на первом мужчине.

– Следователь прокуратуры Дарыщев Вячеслав Алексеевич, – представился тот. – А вы Глафира Геннадьевна Ларская?

Глаша испуганно спросила:

– Разве мы знакомы?

– Скорее я знаком с вашим паспортом… Вы ведь только сейчас пришли в себя? – строго посмотрел на нее следователь.

– Да минут десять как… Только я не понимаю… – еле отлепляла она язык от нёба.

– А я сейчас вам все объясню, – скороговоркой произнес Дарыщев. – Вот у меня здесь протокол от старшего сержанта Березина из подмосковного отделения милиции. Именно их бригада первой прибыла на место преступления. Ознакомить вас с этим документом?

– А мне оно надо? – вопросом на вопрос ответила Глафира.

– Ну, вы же хотите ознакомиться с материалами дела… – пояснил Вячеслав Алексеевич.

– Я?! А зачем мне это? – удивилась Глаша, вытаращив на него глаза, и похлопала длинными ресницами, пустив небольшой ветер себе на пылающие щеки. На другого посетителя она старалась не смотреть по непонятным для нее причинам.

Следователь несколько беспомощно оглянулся на второго мужчину.

– Прямо не знаю, что делать… Потом скажут, что показания сняты с человека, находившегося в невменяемом состоянии, что она была не в себе… Что она не до конца пришла в себя, что ее мозг повредился при травме.

– Какие показания? – встрепенулась Глаша. – О чем вы? Что вообще происходит? Мне хоть кто-нибудь объяснит человеческим языком?

Но следователь не обращал на нее никакого внимания, продолжая общение со странным молчаливым мужчиной с красивой фигурой и выразительными глазами:

– Что сказал врач?

– Сотрясение мозга, обширная гематома, ссадины на коленях, на руках также следы недавних переломов, частичное повреждение мышц и сухожилий левой, – ответил незнакомец приятным голосом, в отличие от Глаши очень даже смотря на нее.

– Эй, вы почему обо мне говорите так, словно меня здесь нет? – возмутилась Глафира, понимая, что для такого красавца она не может выглядеть сейчас привлекательной женщиной, и это развязывало ей руки.

Следователь повернулся к ней.

– Так вот, сержант, приехавший на вызов, написал в протоколе, что на территорию будущего медицинского центра, то есть на стройку, было совершено проникновение частных лиц.

Глафира хотела поправить волосы небрежным жестом, но ее рука наткнулась на бинты, которыми была обмотана голова. Она с грустью поняла, что прически из светлых длинных волос, чтобы так вот своенравно тряхнуть гривой, у нее в данный момент нет, поэтому просто проворчала:

– Там не было знака «Частная территория», не было охраны…

– Лица, то есть две женщины, находились в состоянии сильного алкогольного опьянения, – продолжал следователь, не обратив внимания на ее замечание.

– А у нас разве сухой закон? Ну да, мы с подругой слегка выпили… и что? – нахмурилась Глаша, невольно краснея, но пытаясь принять непринужденный вид.

– А вы, гражданка Ларская, вообще как? – сдвинул брови следователь.

– Чего – как?

– Злоупотребляете? – спросил следователь весьма доверительно.

– Чем? – побагровела Глаша еще больше.

– Спиртным.

– Да вы с ума сошли! Я вообще не пью!

– Люди, которые не пьют, не бывают в таком состоянии, в каком находились вы. Вы не смогли даже сдать анализ на алкоголь! Просто упали на руки людям, поздравив их с пробуждением Везувия!

– Я стукнулась головой и потеряла сознание, и именно из-за этого не смогла дунуть в ваши трубочки.

– Ни в какие «наши трубочки» дуть не надо! Вы кем работаете? – начал допрос следователь.

– В данный момент никем, у меня профнепригодность, – ответила Глафира.

– Болезнь головы? Алкоголизм?

– С головой у меня все в порядке! Опять вы за свое? – огрызнулась Глафира.

– Вас нужда заставила расхищать чужое имущество? – продолжал задавать вопросы следователь холодным бесцветным голосом, что-то записывая в блокноте.

– Я ничего не расхищала!

– При вас были обнаружены ножницы, и вы пытались отрезать провода. А затем, очевидно, вынести с территории, следовательно, налицо хищение цветных металлов. Когда вас пытались задержать, вы оказали отчаянное сопротивление и ранили человека… Это уже другая статья.

Глаша во все глаза смотрела на следователя и все ждала, когда в палату ворвется съемочная группа программы «Розыгрыш». Но никто больше не входил, да и она звездой не была, чтобы ее кто-то захотел так разыграть…

– Вы что, серьезно? – не верила женщина своим ушам и контуженой голове.

– Да не до шуток как-то…

– Все не так было! – выкрикнула женщина, подавляя приступ тошноты.

– Ну тогда объясните нам, как все было… Мы того и ждем.

– Там какие-то отморозки хотели взорвать строящееся здание. Они окутали все проводами и подключили уже прибор, наверное, бомбу, а на дисплее уже шел отсчет до взрыва. Милиция не успела бы приехать!

Мужчины переглянулись.

– И вы решили сами, так сказать, накрыть банду? – догадался следователь.

– Не «так сказать», а именно накрыть! А что мне оставалось делать? Я решила перерезать провода и бежать за помощью, но бандит поймал меня и хотел удушить. Я вырвалась, побежала… Дальше не помню. То ли сама упала, то ли бандит меня каким-нибудь камнем сбил…

Мужчины снова переглянулись, и Глафира не выдержала:

– Да в чем дело-то? Что происходит? Вместо благодарности за то, что я предотвратила разрушение здания, вы меня тут обвиняете, черт знает в чем! Ну вот зачем мне ваши провода?

Следователь прокашлялся и откинулся на спинку стула.

– На том месте развернуто строительство медицинского центра. Проект требует вложения огромных денежных средств. Поэтому, когда правительство задумало и дало добро на возведение данного объекта, первым делом необходимо было найти спонсоров. Таким меценатом выступил известный человек, бизнесмен Алексей Валерьевич Петров. Он очень много занимается благотворительностью, вот и центр для детей решил построить. В ту ночь там работал прибор, проверяющий грунт и угол, под которым забиты сваи. Я не строитель, как правильно это все называется, не знаю, но прибор был очень нужный и дорогой. Вы испортили его…

– Я? Как прибор? – Голова у Глаши заболела еще сильнее. – Как же так… Ночью, как бандиты… Предупреждать надо!

– Кого предупреждать? – опешил следователь. – Им это исследование по степени усадки надо было провести и днем, и ночью… Вот какого черта вы там делали в такое время и в таком состоянии?

– Да я жду не дождусь, когда его построят! Жду с нетерпением!

– Зачем?

– Я работать там буду! – с вызовом ответила Глафира. – Меня пригласили туда заведующей хирургическим отделением.

Мужчины замерли. Пауза неприлично затянулась. Глаша опять не выдержала:

– А вы что думали? И вообще, не понимаю, что вам надо. Явились вдвоем… Один злой полицейский, другой добрый, я о таком слышала. Но чтобы один любопытный, а другой практически глухонемой, который молчит все время…

– А это, можете познакомиться, Петров Алексей Валерьевич – тот самый меценат, на чьи средства возводится этот центр, – представил молчаливого красавца следователь. – Именно он проводил там исследование с главным инженером, и именно ему вы проткнули ножницами ногу.

Глаша перевела взгляд на второго мужчину и снова густо покраснела.

– Здрасьте…

– Доброе утро, – ответил тот низким голосом.

– Не может быть… – выдохнула Глафира, только сейчас сообразив: именно его она слышала тогда ночью. – Так они там проводили исследования…

– Вы так говорите, словно расстроились, что это не было готовящимся терактом, – хмыкнул следователь.

– Мне очень неловко…

– Еще бы! Теперь вам, гражданка Ларская, грозит обвинение за незаконное проникновение на объект и распитие на его территории спиртных напитков, за порчу имущества на крупную сумму и нанесение легкого вреда здоровью. В совокупности вам светит до пяти лет… Если не были судимы, при хорошем адвокате, может быть, получите условно, но от штрафа не открутитесь, – сурово произнес следователь и захлопнул папку. – Поправляйтесь.

Глафира только сейчас заметила, что меценат несколько прихрамывает.

Посетители вышли, а она с головой забралась под одеяло, словно таким способом можно было спрятаться от всего мира. Такой позор Глаша испытывала первый раз в жизни.