Читать книгу Месть божьей коровки - Татьяна Луганцева - Страница 5

Яна прожила два дня, одни из самых счастливых в своей жизни, спокойные и умиротворенные. Ежедневно она звонила своей домоправительнице Агриппине Павловне с целью справиться о здоровье сына и о том, как они проводят каникулы. После этого с утра на полдня уезжала на работу в «Белоснежку» и возвращалась в квартиру Изольды Игоревны, как можно дольше и нервнее паркуясь у дома под пристальным взглядом охранника. Делала это специально, чтобы пощекотать ему нервы. Почему-то прикипела душой к этой квартире и к этому дому, который сначала встретил ее так неприветливо. Нравилось все: и интерьер, и сам дом, да и, что там греха таить, жильцы дома, особенно некоторые. Не портило настроения даже то, что она должна была следить и ухаживать за собачонкой с достаточно скверным характером. Томми невзлюбил ее сразу, потому что она мало напоминала хозяйку и в первый же день ее появления в квартире ему пришлось пережить нервный стресс. Томми ведь чувствовал, что Яна не готова замирать от восторга перед его неземной красотой.

– Ну, извини! – Яна пыталась с ним договориться. – Не сразу я вспомнила о тебе, и что такого? Я же не твоя хозяйка и живу без собаки, вот и произошла оказия. Теперь-то что дуться? Ты, Томми, пойми, что у тебя тоже другого выхода нет, придется смириться и провести вместе несколько дней, а то и недель. Предлагаю тебе все-таки дружить, а то хуже будет.

Томми только злобно поблескивал глазками в ее сторону и тявкал, причем лаять норовил именно тогда, когда Яна хотела побыть в тишине. Есть он отказывался, но гадил везде, где ни попадя. Когда же Яна выносила его во двор, он не делал того, что должен был делать, к тому же еще и не давался ей обратно в руки, заставляя изрядно попотеть и побегать за ним.

Семен с шишкой на лбу злорадно наблюдал за ее пробежками – наступила его очередь порадоваться. Максим постоянно звал ее в гости, а вот сама Яна несколько раз звонила в квартиру номер 15, где жил Рустем, но ей так и не открыли. И это, если честно, очень обидело и завело ее, но прорваться к странному соседу она все равно не могла.

– Так всегда и бывает, пристают те, кто тебе не интересен: а вот к кому бы ты с удовольствием пошла в гости, даже не смотрит в твою сторону, – сообщила Томми Яна, чтобы он понял, что и у нее в жизни не все так гладко.

В квартире Изольды Игоревны Яна нашла еще одну комнату неизведанного мира, словно специально предназначенную для открытия. Она была полуовальной формы, с черными стенами и ярко-бирюзовым потолком. Пол был стеклянным и подсвечивался. Посередине на некотором, тоже стеклянном, подиуме стоял круглый большой прозрачный стол, уставленный красивыми разноцветными кристаллами. По стенам висели различные амулеты и разные странные и интересные вещи. Еще на столе лежали карты, какие-то разноцветные шарики и стояли пузырьки с непонятными порошками и жидкостями. Похоже, что именно в этой комнате Изольда Игоревна проводила свои обряды, гадания и предсказания.

«Да это целая наука! Или действо? Неужели просто театральная декорация, причем не дешевая? Хотя и понятно, это же работа, и офис должен выглядеть соответственно», – подумала тогда Яна.

Немного огорчало ее то обстоятельство, что Изольда Игоревна так и не соизволила за несколько дней ни разу позвонить. Хотя бы даже поинтересоваться, как чувствует себя ее обожаемый Томми. Тогда-то Яна и вспомнила, что и сама по оплошности так и не спросила телефон, а хозяйка квартиры, кажется, начисто забыла об этом.

«Весело, а что, если мне придется долго ждать ее возвращения? Я даже не узнала, куда она уехала, вот ведь балда!» – ругала себя Яна, и совершенно справедливо.

Что же касается ее красивой и такой противной соседки Молочной, так Яне приснился забавный сон. Словно Томми нагадил у той под дверью, и актриса восприняла этот знак как «черную метку», «сглаз», «порчу» и вообще что-то очень плохое, угрожающее жизни и карьере. Она прибежала к Яне в полной панике с просьбой помочь ей снять с нее порчу и почистить ауру.

– Вы же знакомая Изольды, значит, тоже что-то можете! – с большим волнением спросила актриса.

Вот тут уж Яна во сне и оторвалась по полной программе. Как только она не издевалась над Неллей, как ее не стращала!

– Все, дорогая, на вас заговор на смерть, не иначе, нет, хуже! Полная потеря молодости, привлекательности и сексуальности!

– Ужас! – ахнула Молочная.

– Очень сильный заговор на могильной земле и, извините, какашках. Как она лежала? – спросила Яна, серьезно смотря на актрису.

– Кто? – не поняла Молочная.

– Какашка, – пояснила Яна, – это очень важно.

– Я не помню, – прошептала актриса, бледнея.

– Очень плохо, но чувствую, что наверняка крестом, центральной колбаской на север.

– Что это означает? – голос актрисы дрожал.

– Очень плохо: хана!

Молочная рухнула ей под ноги с криком и причитанием:

– Дорогая Яночка, сделайте что-нибудь! Вы же такая умница! Такая красавица! Я для вас все сделаю!

– Веет могильным холодом, – загробным голосом проговорила Яна.

– Все, что угодно!

И вот тут фантазия Яны разыгралась в полном объеме. Актриса Молочная убирала у нее квартиру, чистя свою карму, мыла окна, открывая для космического света проходы, и прислуживала Яне за столом, усмиряя свою гордыню. Ничего не помогало Молочной, так как злобный песик гадил у нее под дверью в разных формах, каждой из которой Яна с завидным постоянством находила негативное объяснение. Ей этот сон очень нравился, даже не хотелось просыпаться.

Все началось в пятницу вечером, когда в квартиру Изольды Игоревны позвонили. Яна, как и дома, не спрашивая, собственно, кого это принесло, распахнула дверь, как истинный оптимист всегда надеясь, что хороших людей значительно больше. На пороге в каком-то умопомрачительно красивом платье стояла местная стервочка, чье лицо было засвечено по всем телеканалам – актриса Нелли Молочная собственной персоной. В одной руке она держала дорогую бутылку шампанского, в другой коробку импортного шоколада.

– Можно войти? – спросила кинодива и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру, проскочив между Яной и косяком двери.

Чувствовалось, что она бывала здесь неоднократно. Она прямиком направилась в гостиную к шкафу с посудой и, вытащив два фужера под шампанское, со стуком поставила их на поверхность массивного стола с резными ножками. Яна даже онемела на время от такой, с позволения сказать, раскованности молодой актрисы. Может, у них в доме все жильцы были друг другу как родственники и могли вот так вот запросто заходить к соседям, как к себе домой.

– Э… тебе не кажется… – начала она.

– Нет, не кажется! – прервала ее Нелли. – Да брось ты, Яна! У нас в доме все относятся друг к другу как к родным, так что обойдемся без церемоний, – ответила молодая актриса, – шампанское умеешь открывать?

– Нет, – ответила Яна, с интересом рассматривая, как Нелли с особым остервенением срывает бумагу с горлышка бутылки.

Ее платье ярко-лилового цвета с открытой спиной, тонкими бретельками доходило до земли и, наверное, стоило кучу денег. Длинные светлые волосы пребывали в творческом беспорядке, но Яна сразу поняла, что профессионалы несколько часов колдовали над шевелюрой, и такой «беспорядок» стоит очень дорого. Лицо Нелли, с идеальным цветом кожи, ярко, но очень искусно накрашенными глазами и блестящими пухлыми губами, было очаровательно.

– Ты со съемок? – догадалась Яна, размышляя о том, что вообще-то она не является постоянным жильцом этого дома и входить в здешнюю касту сумасшедших без комплексов до сих пор желания у нее не было.

– Со съемок, – будничным тоном ответила Нелли.

– Кино?

– Сначала кино, потом озвучка, затем съемка в рекламе туалетной воды, потом презентация… с нее я и сперла этот швейцарский шоколад, который обожаю, и мой любимый «Брют», – деловито ответила Нелли, размашистым шагом направляясь на кухню, по всей видимости, в поисках полотенца или чего-либо еще.

Яна последовала за ней, явно заинтригованная началом.

– Чего ищешь?

– А! – махнула рукой Нелли и вернулась в комнату к бутылке. – Будем открывать жутким способом.

– Это как? – испугалась Яна.

Маленькая, хрупкая и безумно привлекательная девица вцепилась в бутылку шампанского и принялась трясти ее со страшной силой.

– Сейчас газы сами выпихнут пробку! – сообщила Нелли заговорщицким шепотом.

– О боже! – отшатнулась Яна, поняв, что Нелли уже на презентации успела слегка выпить, отчего и стала такой бесстрашной.

Слова «Может, не надо?» застряли где-то глубоко в горле. Яна завороженно наблюдала, как пузыри в зеленой бутылке собираются на войну, поднимаясь мощной белой пеной. Начинался атомный взрыв, который вылился с громким, оглушающим хлопком. Пробка вылетела, словно космический корабль с Байконура, и стукнулась в потолок. В принципе струя шампанского, превращенная в белую пену, достигла вместе с пробкой того же потолка. Яна, запаниковав, кинулась с двумя фужерами за Нелли, желая, чтобы хоть часть шампанского попала в них. Гостья же напоминала пожарника с огнетушителем, которым поливала несуществующий огонь или пламя, бушующее у нее в груди. Яну умиляло то, что при всем этом безобразии молодая актриса весело смеялась и еще пыталась что-то изображать. Наконец половина пенистого напитка была благополучно вылита, а вторая половина была все-таки разлита по фужерам.

– Класс! – выдохнула Нелли.

– Ты находишь? – с недоверием спросила Яна, осматривая пятна на потолке, мокрый дорогой ламинат и совершенно испорченное платье самой Нелли.

– Платье, – указала она ей, понимая, что сейчас веселье Молочной улетучится, а начнутся стенания и слезы.

Но актриса не оправдала ее надежд и на этот раз.

– Реквизит! – махнула она рукой, не обращая никакого внимания на испорченную красоту.

– Дорогое, наверное, – продолжала сокрушаться Яна.

– С меня не вычтут, я – звезда! – хмыкнула Нелли. – А если даже и вычтут, то у меня такие гонорары, что я и не замечу! Да нет! Они не отважатся даже позвонить и напомнить мне об этом! – отмахнулась Молочная и с остервенением приступила к разделке коробки шоколадных конфет, словно оперировала больного, лежащего на столе. Причем действие происходило в фильме ужасов. – Должна же я как-то расслабиться после такого сумасшедшего рабочего дня?