Читать книгу Приключение Альки и её друзей - Татьяна Макогон - Страница 3

Вечер наступил очень быстро. Мы с бабушкой собирали овощи с грядки, когда к нам зашла соседка тётя Зина. Она мне сообщила:

– На днях твоя подруга Лена приедет, её папе стало лучше.

Эта новость меня так обрадовала, что на какое-то время я даже забыла про Лёшку. И стала мечтать, что вот приедет Ленка, уж мы-то с ней точно пойдём купеческую усадьбу обследовать. Ведь эта усадьба полна тайн и загадок. Но что же там в подвале такое нашёл Лёшка с отцом? Я всё время думала об этом, и эта мысль долго не давала мне уснуть. Всю ночь мне снился кошмар, будто мне Алексей старый деревянный сундук показывает. Потом вдруг ударяет по нему ногой, сундук рассыпается, и из него сыплются разные бумажные банкноты. На этом интересном моменте я и проснулась от очень вкусного запаха. Это бабушка Нина на кухне готовила блинчики, здесь же у неё дымился и куриный бульон на плите. Когда я, сонная, вошла в кухню, бабушка Нина запричитала:

– Поспи, моя внученька, ведь рано ещё, только восемь часов, хоть полчасика вздремни. Вот сейчас допеку блинчики и позавтракаем.

Но было уже не до сна, жалко терять драгоценное время, ведь мне так много надо успеть. Я побежала одеваться и умываться. Очень хотелось скорее узнать все тайны, ещё и Ленка скоро должна приехать. Здорово! Нужно Лёшке сообщить об этом, обрадовать его! Конечно, у него много дел, свои заботы, но, может, хоть с приездом Лены он выделит для нас немного времени. И тогда мы пойдём в поход все вместе в старинную усадьбу. Если бы не было старое кладбище так близко к этому купеческому дому, я бы сама туда прогулялась, и всё же, как говорят, с друзьями надёжнее.

Вот я уже бегу к Лёшке. Что же за секрет он мне откроет? Подхожу к его дому, и как будто вновь повторяется вчерашнее утро. Не пойми откуда взялся кот Барон (выходя от бабушки Нины, я его не видела). Он позавтракал вместе с нами, выпросил у бабушки сметаны, затем улёгся дремать на подоконнике в кухне, это его коронное место. Теперь опять, как только я подошла к Лёшкиной калитке и позвонила в звонок, Барон оказался у моих ног. Я ему и говорю: «Мне стыдно за тебя и неудобно. Разве ты Барон? Ты попрошайкин какой-то!»

Лёшка отворил калитку, и Малыш сразу просунул в щель свою морду. Алексей попытался отодвинуть пса, но это плохо у него получалось. Лишь на миг пёс поддался и немного сдвинулся с места. Этой секунды хватило Барону, чтобы прошмыгнуть во двор. Я поздоровалась и смущённо стала извиняться за кота.

– Да не обращай ты, Алька, на него внимания, – сказал Лёшка, – он живёт на два дома. Проходи, пока я Малыша отодвинул.

И я вслед за Бароном шмыгнула в дом, так как не хотела вновь быть облизанной Малышом. В новом доме всё пахло сосной и травами. Дед Захар был травником, и сбор лечебных трав он начал уже давно. В светлой и большой галерее были разложены разные целебные травы: мать-и-мачеха, ромашка и другие, ещё мне не знакомые. Я поздоровалась с дедушкой. И он, несмотря на занятость, приветливо улыбнулся, и сказал:

– Здравствуй, Аля! Это мой кабинет, и я тут главный врач. – Затем он обратился к Лёшке: – Веди, внучек, Алину, показывай ей свои апартаменты!

– Добро, – ответил Лёша. – Пойдём, Аля, посмотришь мою личную комнату. Мы вчера с братом Юркой до ночи там провозились, обои клеили, и наконец-то ремонт закончили. Ведь уже во всем доме порядок, а у меня кавардак, всем не до меня, – пожаловался Алексей.

Мы поднялись с Лёшкой на второй этаж по деревянной лестнице, покрытой лаком, и сразу оказались перед входом в его комнату. Алексей открыл дверь, и я удивилась, когда увидела, какая получилась просторная комната из получердачного помещения, и даже в ладоши прихлопнула.

– Ух ты, красота какая! – сказала я.

Под самым потолком висел глобус и медленно вращался. Алексей включил в розетку провод, и глобус засветился, стал переливаться разноцветными огоньками и излучать цветные лучи. «Зайчики» побежали по всей комнате. Это было здорово! Я знала, что Лёшке нравится космос и он увлекается астрономией. И ещё в его комнате, у окна, я увидела настоящий телескоп.

– Это мне папа подарил в прошлом месяце на день рождения, на тринадцатилетний юбилей, – сказал Лёша. – Он в отпуск приезжал, а вообще-то он на Ямале работает и редко бывает дома. Мы все очень за ним скучаем.

– Лёш, твой отец газопровод прокладывает? – спросила я.

– Нет, он нефтяником работает. Наш дед говорит, это работа для сильных мужчин, – ответил Алексей.

– Да, Лёшка, отец у тебя богатырь, на Илью Муромца похож, из мультика, – сказала я.

– Тоже мне, такое скажешь, – смутился Лёша. – Давай лучше Луну тебе покажу, хочешь её ближе рассмотреть? Сейчас она хорошо видна.

– Конечно, хочу, – согласилась я.

Лёшка подошёл к телескопу, лишь на минуту заглянул в него, и мне предложил посмотреть на небо. Я ещё никогда не видела так близко звёзды и Луну.

– Мне очень понравилась спутница нашей Земли, – сказала я Алексею, – но сейчас я хочу с тобой на другую тему поговорить.

Мы уселись на диване, и я попросила Лёшку рассказать о тайной находке, о той, что они нашли в купеческом доме. Но Алесей ответил просто:

– А, ты всё об этом? Да ничего тайного, сейчас покажу.

Он вытащил из ящика своего шкафа небольшой пакет из полиэтилена, в нём был свёрток. Алексей взял его и протянул мне:

– Вот держи, это всё, что там было. Вот и весь клад, о котором ходило столько небылиц.

– Что это? Как вы это нашли? – спросила я. И стала разворачивать свёрток, а Лёшка рассказывал о том, как они с отцом в подвале старого особняка обнаружили сундук. И вначале очень обрадовались, подумали, что клад нашли.

– Размечтались, что теперь большой дом построим, – сказал Лёша. – А как открыли сундук, там оказалась одна труха, старые векселя, пропавшие банкноты и это.

Лёша протянул мне свёрток, я положила его на диван, развернула и увидела какие-то конверты. Затем я спросила:

– Откуда эти письма?

– Да сам не знаю, я их даже прочитать не смог, – сказал Лёша. – Мало того, что они не на русском языке, ещё и почерк такой, что попробуй разбери.

Я вытащила первое письмо из конверта и говорю:

– Да что тебе не понятно-то? Письмо на французском языке и, видно, написано мужским почерком.

– Откуда ты узнала? – спросил Лёшка.

– Учу я французский язык с пяти лет, ещё в детском саду начала изучать. И в школе с французским языком у меня нормально, это мой любимый урок.

– Вот здорово, – обрадовался Алексей. – Хоть теперь узнаем, что в них, в письмах этих.

Я начала про себя читать письмо. Лёшка терпеливо ждал. Затем, когда я перевернула лист письма и стала глазами бегать по строчкам, Лёшка не выдержал:

– Ну что там написано, не томи, Алька.

– Да так, – ответила я, скривившись, – в любви объясняется человек. И открыла следующее письмо, бегло его прочитала и снова положила в конверт. – Ничего особенного, – говорю Лёшке, – просто какой-то военный полковник объясняется в любви какой-то Анне. – Я посмотрела адрес на конверте. – Ну вот, адресовано Анне Якуниной.

Затем я прочитала все двенадцать писем, они были датированы 1918-м годом, по одному письму в месяц. Полковник писал Анне о погоде, о Париже. И о том, что он очень хотел бы видеть свою любимую, и звал её к себе во Францию. Сам мечтал заняться виноделием, чтобы завоёвывать мир винами, а не войнами, от которых он уже устал. Но Анна Якунина, видимо, заботилась о больном отце и не могла его оставить одного. А вот из самого последнего письма стало ясно, что отец Анны умер, потому что полковник Горин Юрий Алексеевич пишет, что ждёт её с нетерпением после похорон отца. И на этом последнем письме, похоже, заканчивается история любви: видимо, с Анной Якуниной что-то случилось, так как на старом кладбище находятся две родовые могилы, но надписи на них не ясны. Там даты вообще чётко не видны, ведь мы смогли рассмотреть лишь имя на одной из могил – Якунин Илья Ильич. Вторая могила разрушена: то ли снаряд когда-то в неё попал, все надписи как будто стёсаны, только каменная плита сохранилась.

– Очень много загадок, – сказал Лёшка. – Если там покоится Анна Якунина, то непонятно, как и где она умерла.

– Уехала ли она во Францию или здесь доживала свой век? – сказала я. – И зачем она хранила эти письма? Столько загадок.

– Да, – согласился Алексей, – и ещё неизвестно приезжал ли полковник в Россию, узнав о её смерти?

Вдруг меня осенила мысль, и я поделилась ею с Лёшей:

– Что если написать письмо по адресу, указанному на конверте. Может, и сейчас ещё существует этот дом?

– Да ты чего, Алина, сколько уж веков прошло? – удивился Алексей.

– А что, – не унималась я, – может, это родовой особняк или вообще дворец, ведь полковник Горин писал, что у своих родственников проживает, у родного дядюшки с тётушкой в их родовом поместье.

– Молодец, Алина, – похвалил меня Лёша, – давай попробуем что-то узнать, ведь очень интересно, что же в самом деле произошло с Анной Якуниной.

Пока мы с Лёшкой сидели на ковре посреди его комнаты, обложившись письмами, дед Захар приготовил борщ и стал нас приглашать на обед. Я извинилась, потому как вспомнила, что обещала бабушке к обеду вернуться, и засобиралась домой. Лёша уговаривал меня пообедать с ним, ну а я выпросила у него письма и убежала, ещё раз извинившись.

Что-то всё-таки в письмах полковника меня тревожило, а что именно, я не могла понять. Мой друг неохотно проводил меня до калитки и попросил, если вдруг я что-то интересное обнаружу в этих письмах, сообщить ему. Уходя от Лёшки, во дворе его дома я заметила такую картину: наш Барон выползал сонный из будки Малыша. Сам Малыш спал в тени под яблонькой, так как было очень жарко. Я махнула рукой в их сторону и сказала Алексею:

– Смотри, как от жары спрятались, кто куда!

Лёшка только усмехнулся на моё замечание. Выйдя со двора, я перешла улицу на другую сторону, там в один ряд росли деревья. Прячась в тени под их густыми кронами, я пошла домой к бабушке. Барон семенил за мной. Я ему уже не удивлялась, странно только, откуда он узнал, что мы с бабушкой собрались пообедать. Как-то же он учуял, что бабушка блинчики печёт, а значит ему точно перепадёт сметанки. Мне предстоит ещё раз вечером внимательно прочесть все письма и сверить даты на них – такие в моей голове мелькали мысли, пока я шла. И ещё надо узнать точную дату смерти Анны Якуниной. Может, бабушка поможет, ведь она здесь родилась, попробую её разговорить. Местные о Якуниных ничего не говорят и не вспоминают, прямо табу какое-то.

Вот я подошла к нашему дому, повернула ручку калитки, и в этот момент меня кто-то окликнул. Оглянувшись, я увидела Лену. Она совсем не изменилась, только выглядела слегка похудевшей и бледной, но это поправимо, особенно здесь в деревне.

– Ой, ура! – вырвалось у меня. – Я так рада твоему приезду! Ты когда приехала?

Лена улыбнулась и обняла меня:

– Два часа назад.

– Вот здорово, – сказала я. – Заходи к нам, пообедаем вместе.

– Не могу, – ответила Лена. – Меня за хлебом в магазин послали, вечером к вам зайду.

Я чмокнула подругу в щёчку и радостно, вприпрыжку, влетела во двор. Барон вместе со мной. Пока я общалась с Леной, кот терпеливо и с любопытством наблюдал за нами. Но как только я вошла во двор, он сразу обогнал меня и первый влетел в кухню, так как дверь была открыта. И ещё с порога я заметила, что на кухонном столе возвышается горка пирожков. Вошла бабушка, и говорит:

– Ой, Аля, уж заждалась я тебя, даже вздремнула. С утра собиралась яблочный пирог испечь, да сосед наш, Иван Захарович, угостил свежей печёнкой. Наверняка знает, что ты у меня гостишь. Вот я и нажарила пирожков с печёночной начинкой. Присядь да покушай, внученька. Вот и сметана свежая, только из погреба достала.

Барон стал увиваться возле бабушки: за печёночный пирожок он мог бы даже станцевать, ведь печёнка – это его любимое лакомство.