Читать книгу Профессия: маг. Наследники стихий - Татьяна Мещёрская - Страница 7

Учись у вчера, живи сегодня, надейся на завтра

От того, что вид у Сэмиона был довольный, мы все сделали вывод, что новость хорошая.

– Как? Что там внизу?

– Ты её нашёл? Увидел?

– Тиной не затянуто? – засыпали мы его вопросами.

Несколько мощных гребков и Лэйд возле берега. Вблизи было видно, что погружение далось ему нелегко – в движениях В'аольенна сквозила усталость, однако глаза сверкали азартом.

– Отвечаю кратко: нашёл, не увидел, тиной не затянуло.

– Как это: нашёл, но не увидел? – обомлел Гэллаис.

Подплыв к месту, где земляной клин больше всего снижался к воде, В'аольенн выбрался на берег, отжал белоснежную гриву волос и растянулся на травке, греясь.

– Там силовой кокон, – пояснил он. – Светится так, что мимо не промахнёшься, но и внутрь не пускает. Я минут пять вокруг него кружил, а подступа не нашёл. Расположен на глубине, прикреплён ко дну, вокруг себя лучи света разбрасывает. Когда подплываешь, словно в вязкую субстанцию погружаешься, двигаться тяжело. Вплотную подобрался со второй попытки. Плетение на контуре очень знакомое, у нас в роду такое использовали, и сквозь него видно ещё кое-что.

– Что? – выдохнула я одновременно с Тео.

– Там мертвец внутри. На дне. Сидит в центре кокона и держит прямоугольный ящичек. Пальцы скрючены на нём, обескровлены. Полагаю, внутри наш артефакт.

Повисло молчание.

– Сможешь расшифровать плетение? – спокойно спросил друга Кэнстин, сосредоточенный и серьёзный.

– Смогу. Но мне будет нужна помощь.

Дальше мы продумывали как пробраться внутрь кокона. Вернее, думали в основном Гэллаис, Даэль и Сэмион, слаженной, давно сработавшейся тройкой, а мы с Тео старались не мешать. Магических защитных плетений мы знали намного меньше опытных стражей, так что на этом этапе от нас было мало толку. Сосредоточенный Лэйд, нахмурившись, чертил на земле закрученные символы, вспоминая родовые заклинания, Танар'ри помогал, чертя те, которые знал он сам и друзья переговаривались, уточняли, стирали, перечерчивали, спорили в случае сомнений. Гэллаис штудировал свой талмуд, ожесточённо шурша страницами.

– Это нереально трудно! – наконец вспылил раздосадованный В'аольенн, у которого от расстройства даже испарина на лбу выступила. – Я боевой маг, я всегда использовал чары нападения, а это плетение – чистая защита, причём очень хитрая!

– Понятно, что не должно быть слишком легко, – мудро отозвался Кэнстин. – Иначе артефакт давно бы обнаружили и забрали. А так то, что он под водой и связан защитными заклятиями, охраняет его вдвойне.

– Нам бы плете́льщиков* сюда.

– Увы, рядом ни одного. Смотри, этот символ можно начертить иначе и тогда смысл меняется…

Полюбовавшись на усилия драконов, я отошла в сторону. В академии, как у мага огня, у меня тоже был упор на боевые заклинания. Защитные чары мы изучали ознакомительно, в основном те, которые требуются для создания щита, чтобы прикрыться им от ударов в бою, и символы, что создают кокон, защищая содержимое внутри, остались для меня тёмным лесом. Надо бы поизучать, мало ли что в жизни пригодится. Тео тем временем тоже нашёл чем себя занять и как Сэмион чертил нечто на земле, бормоча и явно изобретая. Я подошла к нему.

– Тео, а какой у тебя семейный дар? – обратилась я к другу, припоминая слова В'аольенна о заклинаниях рода. – Сэмион водный, Танар'ри огненные… в основном, – поправочка на рыжего принца, – а про тебя как-то не заходила речь. Отец твой тоже магию не выпячивает. Трудно понять.

– Бытовики мы, – вздохнул Ирр, оторвавшись от изысканий. – Отец любую магию для восстановления и создания применить может, потому так педантичен, ну и как ректор набор боевых заклинаний знает. Бывали в нашем роду артефакторы. Я вот в исследователи решил переквалифицироваться, но магия всё равно к бытовикам и артефакторам близкая.

Он произнёс это так, будто стеснялся, а мне такие таланты друга показались очень крутыми, достойными.

– Это же здорово! Нереально приятно, когда ты можешь что-то создать практически из ничего!

– Не так уж и из ничего, – засмеялся Тео, но лицо у него польщённо зарделось. – Из ничего даже великий Зелхадс не может.

– Кстати, а кто такой этот Зелхадс? – уточнила я. – Много раз слышала, но пояснений так и не встретила.

– Если коротко, то мифический дух первого дракона. Невидимый, но вездесущий.

– Ясно. Когда нет покоя, вполне можно упомянуть кого-то вездесущего.

– Типа того. А мне вот не даёт покоя иллюзия над этой поляной, – снова озадачился Тео. – Как она работает? Почему только при приближении, а сейчас всё тихо и спокойно? А если ещё кто-то прилетит, пламя опять активизируется? Оно выглядело очень правдоподобно. Полное ощущение жара, даже потрескивало. Тебе не кажется странным, что оно нас не спалило?

– Нет, не кажется, раз это иллюзия.

Тео забормотал, уходя в размышления, а я потихоньку направилась от него к палатке. Побуду в тишине, раз уж мне дела не нашлось. По пути бросила взгляд на стражей и заметила, что их уже двое: Даэль куда-то исчез. Сердечко немедленно трепыхнулось, захотелось осмотреть луг, чтобы понять куда этот дракон делся, однако я твёрдо поставила разбушевавшиеся мечты на место. Ещё не хватало бегать и искать Танар'ри! Мало ли с какой целью он отлучился. Взрослый самостоятельный дракон, страж, они с Сэмионом вполне могли начать воплощать в жизнь некий план. Да… Не только же ему обо мне думать.

Дошагав до предназначенной мне палатки я уже собралась нырнуть внутрь, когда замерла, увидев прикреплённые ко входу цветы. Пушистый, покачивающий алыми бутонами букет был привязан к одной из верёвок, натягивающих тент над «дверью» – мимо не проскочишь. Яркие лепестки красиво покачивались, чуть слышно позвякивали, являя своё необычное свойство и смотрелись дивно эффектно в обрамлении зелёных лап растения, похожего на папоротник. Неведомый флорист очень постарался сделать букет красивым. Лицо само собой расплылось в улыбке: ах, ты ж прелесть! – и я закрутила головой по сторонам, высматривая тайного дарителя. Однако виновника появления букета не обнаружила. Даэль либо намерено не показывался, либо уже ушёл. Скрытно подарил, но всё равно приятно-то как! Обещал цветы и вот они.

Не переставая улыбаться, я отвязала удерживающую букет яркую ленточку и прижала цветы к груди. Вдохнула тонкий, карамельный аромат, посмаковала его сладость, послушала мелодичные позвякивания. Удивительные цветы! Говоря языком Тео: как они это делают? Это же мини сигнализация какая-то. Очень очаровательная. Практически поют. Кстати говоря, тоненький перезвон алых бутонов определённо зависел от погоды и времени суток. Слушая его уже почти целый день – время после нашего прибытия пролетело стремительно – стала ощущаться разница. Когда мы только прибыли было утро, цветы звучали намного бодрее. Через несколько часов их звон был торжествующим, победным, они тянулись к солнцу, а к вечеру нежные создания угомонились, позвякивали мелодично и тихо, почти неслышно, очень задумчиво. Звенящие Луга… Благодаря цветам это название оправдывалось полностью. И разве ещё где-нибудь такую красоту встретишь? Только в Эсшаоре. Дома, то есть на Земле, я таких цветов точно не увидела бы.

– Жалеешь, что находишься не в своём мире? – прозвучал за спиной глубокий голос и я подпрыгнула от неожиданности, хватаясь за сердце.

Танар'ри, как истинный дракон, умел передвигаться совершенно бесшумно. И он как-то по-своему расценил мою особенную задумчивость.

– Нет, – ответила честно. – Не поверишь, но прямо сейчас думала, что очень счастлива оказаться тут. Мне здесь… – поразмыслила, подбирая слова, – комфортно. Да! Даже странно, учитывая, что многое устроено совершено иначе, нежели в моём мире. И магия, самое большое удивление.

– Нравится, что ты теперь маг?

– И это тоже. Волшебство затягивает. Даже наблюдать его приятно, не говоря о чуде владеть.

– Я рад. – Плавным движением Кэнстин качнулся вперёд и взял меня за руку, увлекая за собой, в сумерки, расползающиеся над поляной. – Магия принимает не каждого.

– Между прочим моё первое приветствие Эсшаора как магического мира состояло из рвущегося в окно юголота, – усмехнулась я, шагая за ним. – Ну, то есть это я потом узнала, что там был юголот, а тогда просто жутко испугалась. Бросилась бежать, думала, что схожу с ума. Ещё и голос в голове звучал, ведьмы постарались. И практически сразу наткнулась на вас.

– Столько всего.

Танар'ри оглянулся на лагерь, уселся на траву и потянул меня тоже. Я села. Теперь мы сидели в непосредственной близости, не соприкасаясь телами и глядя вперёд, на раскинувшуюся внизу долину.

– Я всё забыл. Очень жаль, что не помню нашего первого знакомства. Словно стёрли важный кусок знаний, без которого я не полон. У тебя с Сэмионом сразу всё закрутилось?

Даэль поворачивает голову и внимательно смотрит на меня. Напряжённо, испытующе, я не могу отделаться от чувства, что попала на тонкий лёд. Внезапно и резко, меня бросили туда расчётливо, намереваясь вопросом выудить информацию. И лёд уже хрустит, проламывается под ногами, ведь каждое чрезмерно окрашенное эмоциями слово может быть истолковано превратно. Больно при этом будет нам обоим. Да и как жизнерадостно вещать Даэлю о В'аольенне, если закрутилось у меня совсем не с ним?

– Как сказать, – я старалась осторожно подбирать слова, выискивая в воспоминаниях правду. – Изначально он показался мне жутко беспардонным.

– Есть такое, – хмыкнул Танар'ри.

Его рука, лежащая на земле, сменила положение и перебралась на мою, согрела теплом, погладила. Сердце сразу пустилось вскачь, запуская неконтролируемую реакцию обнять, прижаться. В голове поплыл чувственный туман. Я еле удержала себя на месте. Нет пытки хуже, чем находится рядом с желанным мужчиной, но по сложившимся обстоятельствам не сметь до него дотронуться. Нельзя. В мозгу тут же застучало: «Почему нельзя? Можно, можно…» И: «Терпи, Ника!»

– Он кричал что хочет увидеть мои ножки, – проговорила пересохшим горлом, стараясь произносить слова легко и весело, тогда как внутри всё трепетало и плавилось. – И сразу заявил, что пересмотрел их у всего городка.

– И тебе это понравилось?

Слова замерли на губах. Ситуация – дичайше не придумаешь. Сижу с одним, говорим о другом, пытаюсь не выставить себя слишком заинтересованной тем другим, тогда как вроде бы должна, но на самом деле интересуюсь этим, огненным, что держит мою руку в своей, гладит подрагивающими пальцами.

Собравшись с духом, взглянула на Даэля. Он неотрывно смотрел на меня и в сгущающихся сумерках в глубине серых глаз разгорался пожар. Янтарные искорки стали ярче, указывая, что он теряет контроль. Напряжение между нами сгустилось до состояния патоки, стало вязким, дышать невозможно и стискивающая в груди пружина невыразимо тянет друг к другу. Даэль подался ко мне. Чуть помедлил, сражаясь с собой, а затем яростно прошептал:

– Да гори оно всё! – и повалил меня на траву жарко целуя.

Жадно, голодно, так, словно урывал у судьбы единственные мгновения, что отпущены нам этой ночью и словно следующего раза не будет. Шорох, Дан переместился и уже нависает сверху, целуя всё отчаянней. Я млею от его напора, правильной мужской тяжести на своём теле, глажу по волосам. Запускаю пальцы в новую причёску хвостиком и Кэнстин стонет, притискивается ко мне очень плотно, вдавливаясь до искр в глазах. Подаренный букет, с которым я романтично не смогла расстаться, валяется рядом с нами, позвякивая, а я теряю голову от требовательных касаний жарких губ, пьющих мои всхлипы, от непредсказуемого поворота событий. Танар'ри упивается моей реакцией, присваивает себе каждый стон, ласкает, добиваясь новых. Как же мне его не хватало! Внезапно Даэль становится очень нежным, он охватил мои губы, согревая дыханием, дразня кончиком языка обещанием бо́льшего. Это мне напоминает кое-что. Не могу не откликнуться и ладони нетерпеливо пускаются скользить по широким плечам, спине, не отталкивая, а жадно восполняя пустоту, что успела образоваться во время разлуки.

– Ника… – Танар'ри тяжело дышит. Продолжая лежать на мне, обхватывает лицо ладонями, смотрит в глаза. – Наши поцелуи… Слишком пламенно, слишком хорошо. Что-то было между нами? Мы были близки до того, как ты ушла к Сэмиону?

Так вот к какому выводу он пришёл! Мы оба замираем. Я от шока, а Танар'ри в ожидании ответа. И так как я продолжаю молчать, красивое лицо мрачнеет.

– Если были близки, то насколько? – требует Кэнстин.

Кровь кипит, превратившись в чистый адреналин. В такой момент нужно говорить только правду.

– Нашё-ёл! – счастливый крик Тео доносится до нас.

Далёкий крик, но очень многообещающий. Не меняя позы и не вставая, мы одновременно поворачиваем головы и вместе смотрим, как Тео бегает возле палаток, махая зажатой в кулаке собственной нательной рубашкой. Рубашка взлетала в такт радостным движениям и опадала. Вместе с дикими, почти фанатичными воплями это смотрелось несколько устрашающе. Наверняка также мчался по Сиракузам голый Архимед, вопя: «Эврика!» Издалека к Тео уже бежали Сэмион и Гэллаис.

– Тео что-то придумал, – шепчу я, снова утопая в требовательном омуте глаз Танар'ри. – Надо идти.

Даэль поднимается и протягивает мне руку. Всё с очень мрачным, недовольным выражением лица.

– Позже договорим, – роняет он.

Звучит зловеще. А я… хороша! С такими поцелуями подозрения в драконе будут только крепнуть. Быстрее бы уже найти эту каплю Амриты, чтобы снять проклятие пентаграммы и вернуть Даэлю память. Сейчас Танар'ри сходит с ума от влияния дикой ипостаси – ещё свежи в памяти кадры, как он вырывается из окна башни, разнося её в щепки и камни и устремляется в ближайшие леса, а тут дополнительно не состыковка реальности и желаний. Пока он держится, но ещё немного и сходить с ума будем вдвоём. Страшно подумать, что дракон сделает, когда обнаружит, что правду от него скрывали лучшие друзья. И я, избранная.

Подхватив букет, я зашагала следом за размашисто возвращающимся к лагерю Кэнстином.