Читать книгу Требуются родители. История попаданки - Татьяна Михаль - Страница 2

* * *

Аврора

– Повтори, – сказала бармену пустым голосом, который и сама не узнала.

Я смотрела отсутствующим взглядом на обстановку вокруг меня и ничего не видела. Ничего пятницы был полон молодыми и счастливыми людьми; молодые парочки дёргались на танцполе, а модный диджей заводил их выкриками в микрофон, используя модный нынче сленг. Я не понимала ни слова из сказанного и если сказать честно, мне было всё равно, что происходит на сцене, танцполе и на шестах, на которых крутились грудастые и попастые девочки-куколки.

Я сюда пришла только для того, чтобы окончательно не сойти с ума, находясь в одиночестве в пустой квартире.

Мою руку вдруг накрыла чья-то мужская рука…

Какой-то идиот решил познакомиться, но увидев мой взгляд, перестал сверкать белозубой улыбкой и, извинившись, исчез в толпе дёргающихся тел.

Бармен поставил передо мной полный стакан кристально прозрачной жидкости.

Выпила стакан водки залпом и сморщилась. Горло обожгло и резко перехватило дыхание. На глаза набежали и никого не замечала. Музыка и голоса слились в какой-то гул, который проходил сквозь моё замутнённое болью сознание.

Небольшой клуб в вечер слёзы. Я выдохнула и мотнула головой, силясь прогнать горечь.

Говорят, если напиться, то боль утраты на время стихнет.

Никогда не пила и считала алкоголиков конченными людьми.

Что ж, позвольте представиться, я начинающая алкоголичка, с красивым и гордым именем Аврора. По крайней мере, раньше я гордилась своим именем. А сейчас я себя ненавижу.

Прошло почти два месяца со дня смерти моего сыночка, Пашеньки. Мой маленький и улыбчивый ангелочек теперь рядом с моей мамой. Она присмотрит за ним, я знаю.

Только боль души от этих мыслей не проходит.

Каждый день, а особенно ночью, мне хочется кричать и выть. А в минуты настоящего отчаяния, когда эта боль становится настолько сильной, почти осязаемой, я утыкаюсь лицом в подушечку моего сына и кричу.

Я каждый день задаюсь вопросом, почему? Почему умер мой малыш, а не я? Почему чёртова болезнь поразила его маленькое тело? Ему же было всего два годика! Всего два годика… Невинная и чистая душа…

Я до самого конца не верила, что моего Пашеньки не станет. Даже когда врачи самой лучшей зарубежной клиники сказали, что операция не помогла и осталось моему малышу совсем немного… Даже когда раковая опухоль убила его… Я не верила. Не верила. Я держала своего малыша на руках и что-то ему шептала. Не помню что. Кажется, это была детская сказка.

Боль утраты обрушилась на меня, когда врачи стали забирать его из моих рук.

Мне кажется, мой крик слышали и в Аду, и в Раю…

Я помню, как все мои чувства перемешались, превратившись в один горький комок, который застрял в груди и выжигал мою душу раскалённым железом…

Я до сих пор не знаю, что мне делать дальше и как жить? Как жить, когда часть меня, моей души и моего сердца ушла… просто опустела, отмерла и образовалась зияющая дыра.

Говорят, что время лечит, что всё проходит и забывается? Я не верю. От мыслей, что посещают меня каждый день «взрывается» мозг…

Лишь с одной мыслью я смирилась – в жизни моей больше нет смысла.

Родишь другого, скажете вы…

Я рассмеюсь вам в лицо. Я буду долго смеяться, долго и горько, до тех пор, пока меня не начнут сотрясать рыдания, и станет не хватать воздуха в лёгких…

А потом я вам расскажу…

Спустя полгода, после родов у меня обнаружили миому матки. Врачи меня долго успокаивали и говорили, что такое часто бывает после родов. Что нужно ещё немного подождать, и она рассосётся.

Дождалась. Я стала пустым сосудом, который больше никогда не даст новую жизнь.

Но у меня был Пашенька – свет моих очей, моё сердце…

А теперь его нет.

И детей я больше иметь не могу.

В моей жизни осталась лишь зияющая пустота…

Даже мужчины у меня нет. А тот, от кого я родила Пашеньку, только платил по алиментам и никогда не интересовался нашей судьбой. Он меня не любил, как и я его. Просто так случилось, что я забеременела и была самой счастливой женщиной.

Когда я сказала ему, что наш сын умер, в ответ услышала сухие слова:

– Мне очень жаль, Аврора и спасибо, что предупредила, а то бы я так и продолжал платить алименты…

В ту минуту мной овладел гнев, и в сердцах я выкрикнула, что лучше бы ОН сдох, чем мой сын!

Я ненавидела его, ненавидела врачей, что не смогли вылечить моего кроху. Ненавидела болезнь, которая унесла его жизнь. Ненавидела счастливых людей, особенно тех, у кого были дети. Но больше всего, я ненавидела себя.

Почему?

Не знаю…

– Какая красавица! И почему-то одна… Познакомимся, детка?

Ещё один кретин подкатывает ко мне. Неужели не видно по моему не накрашенному и припухшему от бесконечных слёз лицу и всей моей агрессивной позе, что я не желаю знакомиться?!

– Отвали, – ответила грубо, даже не взглянув на мужчину.

– Неправильный ответ, – услышала игривый мужской голос прямо в ухо.

Резко обернулась и оттолкнула от себя наглеца.

– Ты с первого раза не понял? Я не желаю знакомиться! Надеюсь, теперь ясно?

Схватила свою сумку, спрыгнула с барного стула и направилась на выход.

Но мне преградил дорогу этот недоумок.

– Слушай, да что такого-то? Чего ты дёргаешься? Тебя, наверное, парень бросил, да? Поэтому такая грустная? Да ладно тебе, подумаешь потеря… Меня Лёша зовут, а тебя?

Я посмотрела на этого высокого и улыбчивого парня и произнесла:

– Я похоронила сына.

Я сказала негромко, но почему-то мои слова прозвучали как гром.

И как наяву снова увидела тот день, когда моего Пашеньку опустили в сырую землю.

Моё сердце кровоточит и скорее всего, это навсегда.

С лица парня словно маску сняли, так изменилось его выражение.

Он не знал, что сказать, а я лишь кивнула и теперь спокойно смогла дойти до выхода.

В гардеробе забрала свой плащ.

Ночная осенняя Москва продолжала «жить» несмотря на тёмное время суток и, несмотря на мою боль.

Жизнь продолжалась.

Но только без меня.