Читать книгу Магическая академия темных искусств - Татьяна Михаль - Страница 5

* * *

Печально перевернувшись на спину, смотрю в потолок и почему-то вспоминаю тихий час в детском саду. Как я возмущалась, кричала о несправедливости вселенной и молила богов избавить от этого послеобеденного кошмара.

Маленькая дурочка…

Взрослые правы – надо отсыпаться в детстве!

Кряхтя, перевожу тело в сидячее положение, чтобы обнаружить перед носиком большую чашку крепкого текоя.

– Кто заказывал допинг? – хитро улыбнулась Далила, протягивая большую белую чашку.

– Лила, вынуждена признать, несмотря на то, что ты боевой некромант, ты – святая!

– Святая? Боги упасите от такой чести! – наигранно возмущенно фыркнула подруга. – Все Святые сдохли мучительной смертью, Не желаю становиться мученицей.

Выпив бодрящий текой, приняв душ, окончательно проснулась.

Развернула лист с расписанием. Первый предмет – Прикладная некромантия. Так, аудитория под номером сорок три. Это на четвёртом этаже.

Одевшись в форму собственного дизайна, подхватив сумки с учебниками и тетрадями, мы отправились в столовую, шокировать своим видом грозную академию.

Ну, что ж, удивить всех адептов нам удалось.

Сначала в столовой воцарилась звенящая тишина. Затем мои новые знакомые однокурсники и девушки с других факультетов подошли к нам с Лилой и начали расхваливать новую форму.

Друзья Лилы не остались в стороне, они были и шокированы, и восхищены.

– Сойти с ума! Это просто круто!

– Я тащусь!

– Девчат, вы выглядите как настоящие некроманты!

– Однозначно, эта форма – лучший вариант, чем просто балахоны. Подойдет, и парням, и девушкам!

– Класс!

– Супер!

– Кто вам выдал форму?

– Сами сшили?

– Очуметь!

– А если забракуют?

– Всё в пределах Устава?

– Что здесь происходит?! Почему вместо завтрака, вы организовали столпотворение? Заняться нечем?! – прогремел мужской голос, разогнав всех адептов по местам доедать остывающий завтрак.

А гремел на всю столовую и гневался Вейлин де Гай. Он стоял на входе и буравил нашу компанию недобрым взглядом, вернее буравил именно меня.

Прошёлся внимательным взором по моему одеянию, снова посмотрел прямо в глаза, развернулся и покинул столовую.

Я выдохнула. Оказывается, всё это время не дышала. Определённо, этот парень действует на меня неправильно. Нужно ещё посмотреть списки, кто будет курировать меня.

Очень надеюсь, что это не де Гай.

Завтрак прошёл спокойно, не считая того, что все присутствующие адепты некроманты, захотели в пользование себе, такую же форму как у нас с Лилой.

Вместе с Лилой подошли к стенду со списками адептов и их кураторов.

Так, здесь меня нет, и тут тоже нет…

– Роза! Вот она ты! – растолкала Лила столпившихся адептов и ткнула пальцем в список, состоящий из пяти фамилий первокурсников и имени куратора.

Проклятье. Вейлин де Гай.

Можно было и к бабке не ходить, а сразу догадаться, что мне «повезёт» как утопленнику.

– Написано, что сбор группы у куратора в 7:30 в аудитории номер пятнадцать. Роза, уже 7:28! Беги скорее! Аудитория в правом коридоре – последняя! – тревожно поторопила меня подруга.

Не задумавшись, резко стартовала в нужном направлении.

В помещение я зашла подчеркнуто спокойным шагом, сохраняя на лице невозмутимое выражение и успокаивая сбившееся дыхание. Закрыла за собой дверь.

– Добро пожаловать, – хмыкнул при виде меня куратор – в невзрачной длинной серой мантии со знаком паука. – Вы очень вовремя, адептка. Ещё одна секунда – и мне пришлось бы начинать знакомство с группой с правил этикета.

– Здравствуйте. Извините, – пробормотала тихо. Больше ничего в голову умного не пришло.

Огляделась.

Аудитория оказалась большой.

Обстановка была совершенно нелепой: вместо удобных столов и стульев, находилось почти два десятка стоящих полукругом и узких до неприличия столов, где могла поместиться лишь тетрадка и локти учащегося; высокие ступени, уходящие чуть ли не под потолок; длиннющая доска на две трети стены; стоящий перед ней такой же длиннющий стол, на котором без помех можно препарировать двух человек.

За этим столом расположился Вейлин де Гай и вертел в руках чёрный браслет с перелистывающимися металлическими шариками, которые, каждый раз, при новом перемещении длинными сильными пальцами, издавали металлический звук – «щёлк».

– Хватит стоять у входа адептка, не задерживайте наше собрание. Проходите и садитесь.

«Щёлк».

У меня дёрнулся глаз.

Кивнула и села на первый ряд, рядом с четырьмя парнями, моими одногруппниками.

– Начнём наше маленькое собрание, – продолжил де Гай.

«Щёлк».

Этот звук неприятно отдаётся в голове и мне хочется, до зубного скрежета, подойти к мужчине, отобрать браслет, бросить его на пол и раздавить ногами, чтоб больше не щёлкал! Рррр…

– Моё имя – Вейлин де Гай. Я ваш куратор на полный учебный год. Обращаться ко мне только так – куратор де Гай. Никаких фамильярностей не потерплю.

Я его ненавижу. Сколько высокомерия!

– Вас выбрали именно для моей группы неслучайно. У всех пятерых самые высокие магические показатели. Все вы можете достигнуть уровня архимага. Я буду вас не просто курировать, нет. Я буду лепить из вас лучших некромантов.

Замолчал, давая нам прочувствовать момент важности сего события. Но что-то радости я не испытываю. Парни сидят с такими же невозмутимыми лицами, только возбуждённый блеск глаз выдаёт, насколько они счастливы!

«Щёлк».

Дёргается второй глаз.

– Поэтому, детки, – мысленно я скривилась на такое обращение, – запомните три правила работы со мной. Первое – «щёлк» – мои задания выполнять всегда и без глупых вопросов «для чего это нам и почему». Второе правило – «щёлк» – по всем предметам, вы обязаны быть первыми и всегда лучшими! Третье правило – «щёлк» – если возникли трудности и проблемы – обращайтесь ко мне, но запомните, что тогда за мою помощь, будет назначена отработка и боюсь, вам она не понравится. «Щёлк».

Где-то я слышала такую фразу: «У хорошего некроманта нет совести. Поэтому он спокойно делает окружающим гадости, и она никогда его не мучает».

У Де Гая точно нет совести!

– Сейчас я называю фамилию и имя. Встаёте, называете, каким видом оружия и боевым искусством владеете.

Ага, я как раз владею оружием – медицинским!

Борьбой? Братья меня учили «удару трёх»: глаза, горло, пах! И противник в нокауте!

– Абхей Кази, – назвал первое имя куратор.

Поднялся смуглый парень характерной южной внешности.

– Я! – ответил он.

Де Гай кивнул.

– Владею катаром, чакрой, чо-ко-ну и двуручным мечом. Из боевых искусств – крав-мага и грэпплинг.

– Вы меня удивили адепт. Рад, что есть молодые люди, владеющие старой школой, – похвалил парня куратор и сделал запись в своём таблайте.

А для меня всё то, что сказал Абхей, звучало как тарабарщина.

Я толкнула Абхея локтём и шепнула:

– Расскажешь потом, что это такое?

Он улыбнулся уголками губ и ответил так же шёпотом:

– Лучше покажу.

– Я вам не мешаю? – спокойно, но грозно прозвучал голос куратора.

И хард меня дёрнул рот открыть!

– Нет.

Его синие глаза гневно сузились.

Роза, ты – дура!

– Ой. То есть, извините, куратор де Гай, – поспешила исправиться.

Он не ответил, назвал следующего адепта.

– Дэвид Мак Митчил.

– Я! – поднялся рыжеволосый, с лицом усыпанным веснушками и ясными голубыми глазами, очень колоритный, но симпатичный парень. – Тоже владею двуручником. Ещё кистенью. Из боевых – стандартная школа.

– Неплохо, адепт, совсем неплохо. Садитесь. – И снова вносит запись в таблайт.

Чувствую себя здесь лишней. Сердце бешено стучит в груди… Скоро де Гай назовёт моё имя и будет мне позор.

– Хит Мюрич, – прозвучало третье имя.

На это раз поднялся парень, похожий на гору. Высокий, широкий, мышцы такие, что ого-го-го. По-моему, ему не нужны никакие боевые искусства и оружие. У него кулак размером с мою голову.

– Я! – прогремел бас. – Из оружия – топор, двуручник и кистень. Владею Сёриндзи-кэмпо.

– Прекрасно, – ответил де Гай. – Садитесь.

– Эрик де Круз, – прозвучало четвёртое имя.

– Я! Моё оружие – сабля. Владею Кэндо.

Де Гай довольно кивает и заносит запись в таблайт.

– Мужская половина группы меня неожиданно обрадовала. И последний мой подопечный, вернее, подопечная – Розалия Уайт. Чем удивите, уважаемая адептка?

Поднялась, сцепила руки за спиной, так как сильно дрожат.

Прокашлялась. Ну, что ж. От позора ещё никто не умирал.

– Нож ампутационный. Скальпель радиусный. Скальпель брюшистый. Скальпель остроконечный. Скальпель прямой. Ножницы, изогнутые по оси. Ножницы прямые остроконечные. Ножницы прямые тупоконечные. Ножницы сосудистые. Ножницы рёберные, – у де Гая лицо покраснело, глаза метают молнии, из ушей сейчас пар пойдёт.

Парни сдерживаются изо всех сил, чтобы не заржать.

– Из боевых приёмов… я умею быстро бегать, – пропищала последние слова.

Мне конец.

Тишина.

«Щёлк».

– Это всё? – спросил куратор, на удивление спокойно.

– Д-дда, – заикнулась я.

Он черканул какую-то закорючку в таблайте. Наверняка пририсовал рожицу с моим именем или поставил знак – безнадёжна.

Горестно вздохнув, села на место.

– Итак, с этим разобрались, – посмотрел на своё запястье, на котором находился наручный артефакт времени (наручные часы) и сказал: – Через пятнадцать минут, в 8:30 начинаются ваши занятия. Увидимся с вами завтра на втором полигоне для физической подготовки в 5:30 утра. Форма одежды – спортивная. Не опаздывать!

Он что, рехнулся? Это вообще-то не военная академия!!! Какие 5:30 утра? Хардовский крестец!

– На этом наше собрание объявляю состоявшимся и закрытым. Учитесь хорошо, детки и до завтра.

Встал, подхватил папку с нашими делами, таблайт и вышел из аудитории.

Я уронила голову на сложенные руки и простонала:

– Я сдохну в МАТИ и вернусь домой зомбиком.

Парни дружно рассмеялись.

– Не расстраивайся. Де Гай, конечно, ведёт себя как хард, но я слышал, что он таким стал на третьем курсе, а раньше был милым. Но научит он нас хорошо и многому, поверь. Он даже некоторых магистров и мэтров переплюнул, – попытался подбодрить меня Абхей.

– Говорят, что все адепты-некроманты кардинально меняются с третьего курса, после ритуала посвящения, – пробасил Хит.

– После какого посвящения? – спросила ребят.

Те пожали плечами, а Хит ответил:

– Никто не говорит. Им запрещено распространяться о ритуале. Знаю только, что типа, до третьего курса – это детский сад, типа мы ещё не некроманты. А на третьем курсе, проводится посвящение, которое делает адептов уже окончательно некромантами.

Странностей добавилось. Надеюсь, там не происходит никаких жертвоприношений?

Нужно будет расспросить Далилу и её друзей.

И мы поспешили на четвёртый этаж. На занятие по предмету – прикладная некромантия. Ведёт, некий Бенедикт Ван Зун – магистр некромантии и магического моделирования. Чую, тот ещё фрукт!

Аудитория под номером сорок три встретила шумом и суетой. Вокруг слышались гомон и вскрики спорящих или что-то рассказывающих учащихся. Нормальная и привычная атмосфера. Аудитория была полностью заполнена адептами с двух факультетов: боевой некромантии и прикладной некромантии. Одни парни.

Мы с ребятами подошли вовремя, успели расположиться на первых рядах, так как верхние все заняты и прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

Вместе со звонком в помещение вошёл мужчина.

Тощий, длинный, нескладный, чем-то похожий на сушёную рыбину.

Невыразительная физиономия. Узкий острый подбородок, тонкий нос-флюгер; высокие скулы; болезненно-серая кожа; водянистые навыкате глаза; и причёска – три волосинки зализаны набок.

Занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

– Я ваш преподаватель по Прикладной некромантии. Основам магического моделирования. Так же Основам рунной и заклинательной магии. Магистр Бенедикт Ван Зун.

И тут, его взгляд зацепился за меня.

– Девушка, ваше имя?

Я встала и ответила, звонко и чётко:

– Розалия Уайт, магистр Ван Зун!

Он открыл журнал, прошёлся по нему пальцем, видимо искал мою фамилию. Да, дядечка, я не ошиблась аудиторией.

Снова посмотрел на меня, пробежавшись глазами по форме, отчего мне стало очень неуютно и боязно.

– Ответьте, тогда мне, адептка Уайт. Почему вы в таком виде? – и указал рукой на мою форму.

Вот так и знала, что без боя не обойдусь.

– Это форма, магистр, – ответила.

– Форма на адептах, которые находятся в этой аудитории, а на вас – не пойми, что! – пылко отчитал меня преподаватель.

– Насколько я помню, в правилах Устава Академии написано, что…

– Я знаю правила, – процедил препод.

– Очень за вас, рада, – вежливо улыбнулась ему. – Тогда, думаю, вы согласитесь, что моя форма полностью соответствует правилам. И я ничем не нарушила Устав Академии.

Магистр задумался на секунду.

– Х-хорошо… – свистящим шепотом выдавил наконец магистр, взглядом обещая мне страшную расправу. – Садитесь, адептка Уайт. Но после окончания урока вы отправитесь к ректору, и с ним будете выяснять правила Академии, вам ясно?

Я расплылась в улыбке-оскале и закивала.

– Как скажете.

Магистр скрипнул зубами, но ничего не ответил и начал урок.

– Сегодняшняя тема лекции: Введение в Прикладную Некромантию. Итак, что же это такое, Прикладная Некромантия? Пишем, адепты. «Это отрасль Магии Смерти. Она изучает методы, способы и средства достижения состояний Смерти и выхода из них. А так же активно применяется в плане взаимодействия с мёртвыми организмами, такими как – человеческими; животным и пернатым миром.

– Магия Смерти – абстрактная наука. Она изучает Смерть больше в философском смысле, зато Некромантия – наука практическая и ставит перед собой конкретную цель осуществить конкретные действий на основе положений Магии Смерти.

– Обычный маг не имеет возможности проникать за грань и его умения распространяются лишь на мир живых. Некромант же способен проникать за грань смерти, которая для него практически не является преградой. Если человек умирает, не успев рассказать что-то важное, то Некроманта как раз без особого труда поднимет мертвеца и заставит его говорить. Простому магу подобный ритуал обойдётся только в подготовке от нескольких недель и немереного количества сил.

– Существует множество видов Некромантии: оживление умершего, упокоение живых трупов, и, что более распространено, – вызов духа умершего. Существует огромное количество ритуалов. Но обо всём этом мы поговорим позже…

Лекция была интересной и познавательной. Магистр Ван Зун рассказывал живо, в красках, заинтересовав наши пытливые умы, и приводил примеры из жизни.

Спустя полтора часа, раздался звонок, оповещающий об окончании лекции.

– Теперь домашнее задание, – громко сказал магистр. – Сравните лича с зомби по их особенностям. Сравните лича с призраком и зомби с призраком. Напишите об известных некромантах, в частности, кого они предпочитали вызывать.

Записав домашнее задание, адепты поспешили отправиться на поиски новой учебной аудитории, где пройдёт следующий урок, тем более перемена небольшая.

Перерыв между занятиями составлял пятнадцать минут, большой перерыв, который начинается в 13:30, составляет целых сорок минут, чтобы адепты и преподаватели могли спокойно пообедать.

Магистр Бенедикт Ван Зун тоже собрался, окинув меня весьма многозначительным взглядом, и сказал:

– Адептка Уайт, к ректору идём вместе. Сейчас же!

Грустно вздохнула. Что за день такой сегодня?

Как, интересно, Лила? Её тоже к ректору отправили?

Кабинет ректора находится на шестом этаже.

Шли мы молча. Я на два шага позади магистра. И мысли мои были далеки от радужных.

В приёмной ректора находился секретарь, молодой парень, что-то очень рьяно печатавший на таблайте. Увидев нас с магистром, поднялся и, оглядев меня с ног до головы, исчез за дверью, а затем, вернувшись, кивнул в сторону кабинета.

Кабинет ректора. Опишу двумя словами – богато и сдержанно.

Пол выложен тёмным дубовым паркетом, каменные стены выкрашены в сложный серый цвет, а белый потолок украшает неброская, но стильная люстра. Мебель проста и лаконична. Остроту и изюминку добавляют живые экзотические растения.

За массивным, устланным бумагами и папками столом, в кожаном кресле, сидит хмурый ректор МАТИ – Рохан Лайдер и перед ним, с поникшей головой, стоит Далила, которая увидев меня, радостно улыбнулась.

– Ну, здравствуйте, Уайт! Надо же, первый день учёбы, а шороху в рядах адептов уже навели, – с сарказмом поприветствовал меня ректор. – Ваша идея с новой формой? Можете не отвечать, всё очевидно. Адептка, адептка…

И смотрит на меня грустно так.

– Сегодня утром мне принесли сто сорок четыре заявления на новую форму. Что мне с вами делать?

– Извините, господин ректор. Всё сделано во благо Академии и чётко по Уставу. Но согласитесь же, ведь эта форма гораздо удобнее и симпатичнее. И что за пережитки прошлого? У других факультетов – форма как форма, а некромантам достались страшненькие балахоны. Некромант должен быть стильным и представительным. Не зря же говорят: встречают по одёжке.

– Я вас понял, Уайт. Адептка Дерклайн уже пояснила вашу с ней позицию. Да и заявления не могу игнорировать. Значит так…

Ректор откинулся в кресле, сложив вместе пальцы обеих рук.

– Разрешаю вам носить свою индивидуальную форму. Внесу изменения в устав насчёт её внешнего вида. Более того, отправлю запрос в Объединённый Магистериум на выдачу дополнительных средств, чтобы пошить и выпустить новую форму для некромантов. По вашим эскизам. Прошу вас представить их мне в ближайшее время.

– Уважаемый господин ректор, форма столетиями не менялась у некромантов! Это же кощунство, предавать сложившийся образ некроманта! – с ужасом в голосе запричитал магистр Ван Зун.

– Прекратите, Бенедикт. Адептки правы. Сейчас мир ушёл далеко вперёд. Мы современные люди и маги, и должны идти в ногу со временем, и прислушиваться к идеям молодёжи, – ответил ректор.

Я его люблю! Какой он молодец. Может, заодно попросить удалить меня из группы де Гая и перевестись в другую?

– Но вы понимаете, дамы, что это всё равно, расценивается с вашей стороны как проступок? И без наказания вас оставить никак не могу. Отработаете наказание сегодня вечером у мэтра бестиолога Ремсуса Клифа. В его вальерах. Ему помощники всегда нужны. – Он достал из ящика стола два белых бланка и заполнил их. – Держите: два разовых пропуска для каждой из вас. Мэтра Клифа предупредят о вашем приходе. Начало отработки после занятий в восемь часов вечера.

Нет, я его уже не люблю!

Зачем отработка? Он же сам сказал, что нужно идти в ногу со временем! Ничего не понимаю!

Захотелось подойти к стене и постучаться об неё головой. Хочу домой, к маме и папе… Лила тоже радостной не выглядела.

– И впредь, Уайт и Дерклайн. Все ваши инициативы, даже во благо академии, прошу сначала согласовывать со мной или с куратором. Вам всё ясно? – более грозно спросил ректор.

Мы синхронно кивнули.

– Тогда можете идти, – уже мирным тоном отпустили нас. – Магистр, прошу вас задержаться на несколько минут.

Вышли с Лилой в приёмную и грустно переглянулись.

– Форму отстояли, – сказала подруга.

– И даже более чем. Мы стали основоположниками новой формы в МАТИ! Осознай этот момент, – более радостно ответила ей. – Вот только наказание это… М-да…

Лила скривила свой идеальный носик.

– Роза, ты даже не представляешь, что нас ждёт в вальерах.

Секретарь, слушая наши перешёптывания, удивлённо округлил глаза.

Прозвучал звонок.

О, бешеный хард! Опоздала на лекцию!

И мы с Лилой со всех ног бросились по своим аудиториям. Подруге повезло, а мне надо бежать на четвёртый.

А пролёты между этажами в академии, совсем не коротенькие.

Выровняв дыхание, постучала в дверь аудитории и сразу вошла.

Сейчас шла лекция «История заклинательной магии». Вела предмет женщина, в расписании стояло имя – магистр Эмилия Дакаш.

– Я могу войти? И извините за опоздание. Такого больше не повторится…

Женщина невозмутимо на меня посмотрела, грациозно взмахнула тонкой рукой, шевельнула длинными пальцами и, вдруг, в меня полетел разряд молнии!

Благодаря инстинктам, я тут же упала на пол и закрыла голову руками.

Молния, благополучно пролетев надо мной, с треком и страшным грохотом врезалась в стену. Стена задымилась, почернела, и от нее благополучно отвалилась штукатурка.

Я медленно поднялась, сглотнула образовавшийся в горле ком и насколько возможно спокойно произнесла:

– Прошу прощения за опоздание. Меня задержал ректор.

А у самой нервный тик начался. Такими темпами я скоро стану неврастеничкой.

– Проходите, адептка. Должна заметить, у вас хорошая реакция. И отменная стильная форма, давно пора её менять.

Вымучено улыбнулась и прошептала «спасибо», садясь вновь на первые ряды с парнями из моей группы де Гая.

– На будущее, адепты. Все, кто опаздывает на мои лекции и практикумы, я встречаю заклинаниями. Разными. Фантазия у меня богатая. Сумели избежать его – попадёте на урок, нет – сами виноваты.

Надо сказать, женщина была весьма привлекательна – длинные белокурые локоны, обрамляющие невинное лицо, которое не смотря на морщинки оставалось идеальной формы; синие глаза, в которых можно разглядеть холодную бездну северного океана; и изящная фигурка.

Даже я, будучи девушкой, не могла не отметить редкой красоты магистра Эмилии Дакаш и по достоинству оценила её великолепное платье, насыщенный фиолетовый цвет, который так дивно оттеняет её светлую кожу.

Как ни странно, красивая женщина провела урок довольно скучно, неинтересно и нудно. Я чуть не заснула, но с усилием и старательно записала всю лекцию.

А предмет у дамочки стоял двумя лекциями подряд! Хорошо, что он раз в неделю проходит.

* * *

Обедать с одногруппниками отправилась точно по расписанию. Вот уж чего-чего, а это мероприятие я не пропустила бы ни за какие коврижки.

Лила ждала меня на входе в столовую. Поравнявшись с ней, вместе отправились к раздаче.

Нагрузила самыми вкусными блюдами свой поднос.

Лила выбрала только полезные блюда. После чего бережно отнесла поднос к дальнему столику, который облюбовали друзья Лилы и, с урчанием принялась за еду. Зомби готовят, не зомби, какая разница, когда так вкусно.

– Как первый день занятий, Роза?

– Расскажи о собрании с куратором. Кто с тобой в группе?

– Что он говорил? У тебя же куратор де Гай?

– Лила сказала, что у вас отработка в наказание в вольерах. Это так? За форму наказали?

Меня засыпали вопросами Сэт, Брайд, Кистен и Дэйв.

Подруга демонстративно закатила глаза. А я хмыкнула.

– Сначала поем, потом расскажу, – ответила друзьям. – Ребята, я голодна как хард!

Утолив голод, рассказала ребятам, как прошла беседа с куратором. Как меня отчитал магистр за форму. Рассказала о том, что мы с Лилой теперь основоположницы новой учебной формы, которую скоро введут. Поведала о том, что опоздала на лекцию к Эмилии Дакаш и как эффектно она запустила в меня молнией и удачно в меня не попала.

– О! Мадам ледышка, в своём репертуаре! – присвистнул Брайд. – К ней лучше никогда не опаздывать. Она, однажды, в Кистена запустила проклятие икоты.

– Не напоминай! – взмолился Кистен и скривился. – Ледышка тогда сказала, что если я смогу снять проклятие, то милости прошу, на мою лекцию. Нет – пошёл вон. Я его пытался снять десять минут, это был прошлый год, второй курс. Проклятие икоты не вредит здоровью, но противное и цепкое, бе-е-е.

– Мы потом уже узнали, что проклятие икоты самому снять невозможно! – рассмеялась Лила. – То заклятие, которое нужно произносить, должно звучать вслух. А он не мог его произнести, потому что сбивался из-за икоты.

– И что? Сняли? – спросила.

– Конеш! – вальяжно развалившись на стуле, ответил Кистен. – Снял его Рейван. Как-то обращаться к магистрам с такой мелочью, было хардовски неудобно.

Прозвучавшее имя парня «Рейван», на мгновение отразилось на эмоциях Лилы. Чуть-чуть промелькнула тоска в её глазах, и дрогнули печально уголки губ. Я ей ободряюще улыбнулась.

– А, что вы расскажете о де Гае? – вернулась к разговору. – Совсем забыла, он же назначил нашей группе сбор на завтра в 5.30 утра! На втором полигоне.

– Что?!

– Не может быть!

– Он сошёл с ума…

– Хард!

– Завтра вам придёт настоящая разлагающаяся и вонючая задница упыря!

В один голос «обрадовали» меня ребята.

– Всё настолько плохо? – грустно их спросила. – Вы знаете, что он будет делать?

– На втором полигоне установлены препятствия для физической тренировки… – пояснил Брайд.

– И-и-и? – протянула я.

– Понимаешь, это полигон для некромантов… – начал Кистен и замолчал, отслеживая мою реакцию или думая, что я всё поняла?

Нет, я ни харда не поняла.

– На нём тренируются только некроманты, чтобы быстро бегать от нежити, – проговорил мрачно Сэт. – Ненавижу это место. За мной вечно бегает тот зомбак умершей невесты, с признанием в любви.

Парни рассмеялись, Лила тоже захихикала. А мне как-то не смешно. Вот совсем. Даже ни капельки.

– На том полигоне учатся бегать от нежити? – спросила с сомнением. – Вы серьёзно?

Тогда какие мы некроманты?

– Первые два года, адепты, в первую очередь, тренируются быстро бегать от нежити. Потом, вас будут учить в процессе бега, плести заклинания и упокаивать нежить или уничтожать её. Зависит от степени угрозы.

– Вы сейчас совсем зелёные. Настоящее изучение некромантии начинается с третьего курса, – сказал нравоучительно и поднял палец Кистен.

– То есть, я завтра, вместе с парнями, буду бегать от нежити? – спросила печально.

– Зная де Гая – нет, – ответил Сэт. – Скорее всего, вы будете бегать за нежитью.

Недоумённо на него посмотрела.

– Это как?

Пани переглянулись и ухмыльнулись, но молчали.

Посмотрела на Лилу, но та пожала плечами, мол, я не в курсе.

– Да говорите уже! Чего пугаете ещё сильнее? – не выдержала и прикрикнула на парней.

Парни самым настоящим образом заржали.

– И испортить тебе сюрприз? Не-е-е-е-ет, – ответил за всех Брайд.

Прищурила глаза.

– Так значит? – взяла с тарелки Лилы оставшийся горох и запустила им в парня.

– Эй! Обстрел гороховыми снарядами? – притворно округлив в ужасе глаза, пробурчал Брайд.

Подхватил горсть гороха и запустил в меня, а я, смеясь, пригнула голову. Взяла ещё пару горошин и отправила в полёт в сторону Брайда, одна горошина попала ему в лоб.

– Смываемся, парни! – закричал Кистен. – Это не просто горох, это зомбогорох! И он превратит нас всех в зомби!

И гогоча, парни подорвались и убежали из столовой.

– Уже по двадцать лет, а ведут себя как дети! – отсмеявшись, сказала Далила.

Весь оставшийся учебный день пролетел стремительно.

На переменах я занималась тем, что общалась со своими одногруппниками, узнавая, кто есть кто. Меня вводили в курс интриг и пакостей студенческого мира.

Короче, если простым языком, то сплетничали мы!

С ребятами из моей группы де Гая, договорились встретиться завтра за десять минут до занятий на полигоне, в холле общежития на первом этаже.

А после ужина я пошла с Далилой в свою комнату на чердаке. До отработки было ещё два часа.

Домашкой милые преподаватели наградили нас, первокурсников так, что я только диву давалась – если готовиться как положено, надо целый день проторчать в библиотеке. Завтра этим займусь. Надеюсь, больше не нарвусь на отработки.

Подходя к своей комнате, мы увидели вбитый в нашу дверь длинный нож с деревянной рукоятью, который пронзал мой фотоснимок.

Нож вбит в центр моего лица. На листке корявыми буквами красного цвета выведено: «Уйди из группы Вейлина де Гая! Иначе, я тебя уничтожу, хардовская гадина!»

– Это что ещё за хардовская гниль?! – нервно выпалила я и в гневе сорвала листок, рассматривая надпись.

– Хард! Роза! Пошли скорее к коменданту, узнаем, кто из девушек заходил в общежитие!

– А если девушки не заходили, а передали парню, чтоб он сделал эту гадость? – спросила у Лилы. Но, тем не менее, мы поспешили скорее вниз.

Меня трясло от злости и негодования.

Я, действительно, хотела перевестись в другую группу, но теперь, назло всем, останусь у куратора де Гая! И пусть, всякие дряни бесятся от злости. Никому не позволю собой манипулировать и запугивать!

Комендант долго и изучающе на нас смотрел. Его взгляд красноречиво говорил, что он о нас думает, вернее, о наших умственных способностях. Очень долго просматривал журнал посещений и наконец, спустя вечность, дряхлым голосом ответил:

– Никаких девушек сегодня не было в моём корпусе.

– Может вы забыли и не записали? Или кто-то мимо вас прошёл, а вы и не заметили? – язвительно поинтересовалась Лила.

Комендант гневно сверкнул на неё глазами и сказал:

– Мимо меня и мелкий хард не проскочит! Не говоря уже о девушках, от которых шума больше, чем от роты солдат. Не было, говорю, сегодня никого! Не входила и не выходила ни одна девица, кроме вас двоих!

Я расстроилась.

И как узнать, кто это был? Дураку понятно, что это женских рук дело.

Может «Синюшка» постаралась?

Надо с Лилой обсудить мою догадку.

Тут, старый комендант, почесал свой крючковатый нос и открыл другую страницу своего журнала:

– Вчера, вот, заходила одна. Поздно вечером, не хотел пускать, ну сильно уж просилась, вещь какую-то важную отдать лично в руки нужно было одному из адептов. Я её пустил на десять минут. Она через пять минут уже ушла.

– Кто она? И к кому приходила? – спросила Лила.

– Что ж это я вам так сразу отвечать должен? Мало ли, может это конфиденциальная информация.

– Уважаемый и дорогой комендант Флин ит Гард, дело очень важное. Можно сказать, дело жизни и смерти! – горячо выпалила Далила.

– Ты мне девочка, тут сказки-то не рассказывай! Дело жизни и смерти. Ишь как загнула. Пиши заявление на имя ректора, и ежели он разрешит ознакомиться с записями журнала посещений, то так и быть, скажу вам, кто приходил и к кому. А так… извольте, не положено.

Я мысленно зарычала. По кровожадному выражению на лице Лилы, было прописано, что она сейчас хочет сделать с комендантом, вернее, на какие составные части его разобрать.

Лила выдохнула сквозь зубы, взяла меня под руку и потянула к лестнице.

– Идём к ребятам, будем просить их помощи. Они отвлекут Флина, а мы заглянем в журнал. Всё сделаем быстро.

Перескакивая через ступеньки, тихо рассказала свой план подруга.

Я кивнула и поспешила за ней.

Рассказали парням произошедшую ситуацию. Показала им записку с угрозой, и посетовали на противного коменданта.

Кистнен и Сэт выразились такими интересными фразами, что я, аж, заслушалась.

Сами парни не видели вчера в общежитии никаких посторонних девиц. И они с удовольствием согласились помочь отвлечь коменданта, дабы нам залезть в его книгу посещений.

План был таков. В соседнем общежитии, где проживали учащиеся девушки с других факультетов, была комендантом одна женщина. И она очень не любила Флина ит Гарда. Вернее, будет сказать, у них была взаимная, многолетняя и лютая ненависть друг к другу.

Парни сказали, что комендантша, по имени Кармилла де Карилла, поможет в отвлечении Флина.

Договариваться с Кармиллой пошёл Кистен, язык у него подвешен как надо. Он взял с собой, припасённую для ночных посиделок с хорошенькими адептками, коробку с дорогими конфетами, начинённые пралине и суфле. Дорогое удовольствие. Такие конфеты имеют ярко выраженный вкус и восхитительны по своей консистенции. Комендантша будет довольна такой взятк… ээээ… такому сказочному презенту.

Она, следуя нашему плану, должна минуты на две или три, выманить Флина из общежития, а дальше уже на дело идём мы с Лилой.

Кистен ушёл, а мы тихонечко сели на лестничном пролёте, шикая на недоумевающих проходящих мимо адептов, и ждали начала спектакля.

Через долгих десять минут, в общежитие разгневанным вихрем ворвалась женщина, при этом так сильно толкнула дверь, что та громко грохнулась о стену и в ней отчётливо послышался треск.

Женщина была внушительной.

Таких называют «гром баба». Высокая, ширококостная. Нет, не толстая, а крупная женщина, с круглым лицом. Седые волосы собраны в высокую гульку на макушке, одета она в зелёное длинное платье, которое ей совсем не шло, ни фасоном, ни цветом.

И ворвавшаяся в наше общежитие чудо-женщина, рявкнула так, что даже у меня зазвенело в ушах. У неё был громкий и сильный голос.

– Ты! – ткнула она пальцем в очень удивлённого Флина. – Злобный Суслик! Как посмел воровать с моей клумбы цветы, да ещё в моих горшках?! Решил в этом году, за мой счёт, стать лучшим комендантом года?!

Злобный Суслик, ой, то есть Флин, побагровел от ложных обвинений и попытался что-то сказать разъярённой женщине, но та не давала ему и слово вставить.

– Молчать! Я, значит, выращиваю свою красоту, а ты нагло у меня их воруешь?!

– Да замолчи же ты, хардовская бестия! Не брал я у тебя ничего! Мне и даром твои убогие колючки не нужны! Пошла вон из моего корпуса! Разоралась тут! Сама поди куда-то их дела, да позабыла, ведь память у тебя старушечья!

– Что?! Ах, ты ж плешивый хард! Вонючий палец лича! Иди, выйди и посмотри, где мои цветы находятся! Стоят и украшают твой корпус! – орала разгневанная Кармилла.

Какая же она актриса, оказывается.

Комендант, пыхтя и выплёвывая ругательства, быстренько пошёл за Кармиллой во двор общежития.

Словно, гонимые сильным ветром, мы сорвались с лестницы и кинулись с подругой в коморку коменданта. У него здесь был идеальный порядок. Рассматривать берлогу Суслика времени не было. Нашли журнал, он лежал в одном из ящиков стола.

Итак, вчера, в десять часов пятьдесят семь минут приходила некая Глинара Харбик.

Это имя мне ни о чём не говорило.

Но Лила, судя по её суровому выражению лица, знала её. А приходила она в комнату номер 401 к очень известному мне парню! Клину! Быстро всё вернув на место, убежали назад наверх, в комнату парней.

Кистен и Сэт жили вместе. Брайд и Дэйв тоже делили комнату на двоих и жили, напротив. Сейчас все собрались в комнате Кистена и Сэта. Парни ржали как кони, но стоило нам зайти, как смех пошёл на спад.

– Как здорово вы договорились с комендантшей, она так лихо вошла в роль, что я даже поверила, будто её цветы, действительно, украли, – проговорила радостно.

– Вообще-то, их, правда, украли… – усмехнулся Сэт и покосился на Кистена.

– Ты не поверишь, Роза. Но на пути в женское общежитие я встретил девушку, которую давно хочу пригласить на свидание, а она всё время занята. А у меня тут с собой коробка конфет… Так что, отдал конфеты ей и у меня сегодня будет волшебство с одной чудесной видящей! – мечтательно сказал этот паяц Кистен.

– Только живёт она на четвёртом, – вставил слово Дэйв. – А левитацию мы будем изучать во втором полугодии.

– Фигня! – отмахнулся Кистен. – Там выступы каменные и широкие, заберусь.

– И как же ты тогда договорился с Кармиллой? – подозрительно спросила Далила. – Неужели это ты спёр ривзы коменды?

(Ривза – декоративное и ядовитое садовое растение, листья которого покрыты устрашающего вида колючками оранжевого цвета. У этого шипастого чуда-юда невероятно красивые фиолетовые цветки, собранные в гроздья, которыми он приманивает к себе своих жертв: и вот вы уже наклоняетесь, чтобы сорвать один из них и оказываетесь насажанными на “смертоносные” шипы. Кроме того, что ривза колючая и ядовитая, её еще практически невозможно убить: никакая магия ей нипочём, это антимагическое растение и она может пережить лютые холода и даже сильную засуху.