Читать книгу Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает - Татьяна Михайловна Василевская - Страница 3

– Прохоров! – сонно буркнул следователь.

Суббота. Какого черта кому-то от него понадобилось? С утра пораньше. Ну, может, и не совсем с утра пораньше, на часах было 11–30, но не важно. Выходной, в конце-то концов. Может он решил впасть в спячку, прямо до понедельника.

– Иван Степанович! – поприветствовал начальник управления.

– Да, товарищ полковник, – обреченно отозвался следователь. Дело ясное, плакал его выходной. Начальник, явно, звонит не доброго утра пожелать горячо любимому сотруднику.

Начальник управления был новый. По сравнению с прежним, весьма интеллигентный и даже вполне приятный и понимающий дядька. Но сегодня даже этот факт Прохорова не радовал.

– Тут такое дело, Иван Степанович. Знаю, что выходной. Но, сами знаете, служба у нас такая… – начальник вздохнул, Прохоров тоже. – Нужно съездить на место обнаружения трупа. Поселок Хороводово в Подмосковье.

От удивления, даже остатки сонливости разом пропали. Что за новости такие?

– Так Подмосковье, это не наша юрисдикция, – на всякий случай, вдруг начальник позабыл такой незначительный факт, уточнил Прохоров, на самом деле, прекрасно понимая, что просто тянет время. Никуда он не денется. Сейчас скоренько умоется, проглотит чего-нибудь, если, что-то съедобное найдется в его холостяцкой квартире, и поедет, как миленький, в этот чертов поселок, где, так некстати, угораздило кого-то помереть насильственной смертью в выходной день.

Начальник снова вздохнул.

– Знаю, Иван Степаныч. Но, так уж вышло, что у них там один следователь в отпуске. А второй, ногу сломал и, как назло, вчера. Вот и попросили помочь.

Собственно, особой разницы, куда ехать, не было. Выходной-то все равно накрылся. Хоть Москва, хоть область, один черт. Но, видно, сегодня был один из тех дней, когда Прохорова все раздражало. Каждая мелочь. Мысленно ворча, проклиная и начальника, и обнаруженный труп, и даже несчастного следователя с его переломом, Прохоров поплелся в ванную, приводить себя в порядок.

Перед выходом из дома он позвонил Саше Синицыну. А то, что же, начальник, значит, будет трупы осматривать, у черта на куличках, а подчиненные наслаждаться законным выходным? Нет уж. Пусть молодежь тоже поработает. Нечего расслабляться.

– У меня для тебя приятная новость! Сегодня у нас, по плану, прогулка на природу. Не благодари, – ухмыляясь, сказал Прохоров, судя по голосу, сразу погрустневшему Саше. Грусть молодого коллеги, вызванная неожиданным сообщением о предстоящей прогулке, не тронула Прохорова. Тоном, не терпящим возражений, он сказал: – Через полчаса заеду за тобой.

– Так точно, – без энтузиазма ответил Саша.

* * *

– А куда едем, Иван Степаныч? – поинтересовался Саша, усаживаясь в машину.

– На Кудыкину гору, – огрызнулся шеф. Покосившись на подчиненного, и испытав легкий укол совести, Прохоров проворчал: – Поселок Хороводово – хороводы, стало быть, будем водить. Суббота – самое время для подобных мероприятий. Не находишь?

Саша кисло улыбнулся. По его мнению, в субботу можно найти занятие и поприятнее. Одно из таких, гораздо более приятных, как раз осталось досыпать в мягкой теплой постели в его квартире. И он, с радостью присоединился бы сейчас, к сладко спящей, волнительно прекрасной юной особе, а не тащился, в какое-то там Хороводово-Трубопроводово, с хмурым, раздраженным шефом.

Саша предпочел не спрашивать, чего это их отправили в какой-то поселок, находящийся за пределами границ любимой столицы. Судя по недовольному лицу, шеф, тоже был не в восторге от предстоящей поездки и, видно, вообще не настроен сегодня на излишнюю общительность. А, когда шеф не в духе, лучше его не трогать. Потом сам не рад будешь.

* * *

Молоденький участковый встретил работников московской прокуратуры на проселочной дороге, ведущей в чертово Хороводово.

Осмотрев место и тело, переговорив с прибывшим патологоанатомом, Прохоров потребовал, что бы участковый сопроводил его к свидетельнице, нашедшей тело. Оставив Синицина заканчивать «официальную часть» с экспертами и с бригадой полицейских.

Естественно, и вполне понятно, что женщина, вышедшая на прогулку с детьми, найдя мертвое тело, и сама испытала шок, и поспешила увести детей. Да и морозец на улице сегодня довольно-таки приличный. Но Прохоров все же не удержался и проворчал, что свидетельница могла бы и полицию подождать. Взыгравшая в нем вредность требовала выхода, поэтому он добавил, что теперь, вот тащись к ней, на своих двоих. Участковый, видя, что следователь из Москвы не в настроении, что и понятно, объяснил, что можно, конечно, и на машине доехать, но дольше объезжать. Дом, где живет свидетельница, всего минутах в десяти ходьбы.

– Надеюсь, это не она его, – раздражаясь уже, скорее на свое собственное ворчание и плохое настроение, не преминул сделать довольно беспочвенное предположение следователь.

Участковый покосился на него. Вот послал бог!

– Да, что Вы?! Конечно, нет, – почти возмущенно запротестовал он. Теперь уже Прохоров покосился на молодого полицейского. Чего это он так разволновался?

– В нашей работе, никогда нельзя быть уверенным наверняка, – наставительно сказал он. Молодежь! Всему их учить нужно. Работнички, тоже!

* * *

– Ни хрена себе! – глядя на громадный дом из стекла и гранита выразил свои впечатления Прохоров. – Свидетельница-то, видать, богатая тетка?

Участковый неопределенно пожал плечами. «Да, что он влюблен, что ли в эту бабу?» – недовольно глядя перед собой, подумал Прохоров. Еще и тетка, небось, противная. В таких домах, обычно, именно такие, противные-препротивные, проживают.

В ответ на трель звонка, не какого-нибудь, а красивенького, из меди, раздался собачий лай и детские вопли: «Мам!!!» Спустя минуту, дверь открыла довольно симпатичная женщина, лет тридцати пяти, может чуть больше. «Да, для юного участкового она явно старовата. Хотя, всякое бывает», – отметил Прохоров, насупившись, в ожидании, когда обманчиво-приятная хозяйка дома продемонстрирует свое истинное лицо избалованной богатой стервы.

– Здравствуйте! Проходите. Дима, спасибо тебе огромное! – сказала женщина. Заметив, непонимающий взгляд незнакомца пришедшего вместе с участковым, хозяйка дома пояснила: – Я очень испугалась и растерялась, когда… когда увидела этого человека. Мертвого… – она немного смутилась: – Я ужасно боюсь покойников… И еще дети. Я подумала, что если они увидят труп, потом будут переживать, бояться. Дети же впечатлительные. В общем, я позвонила Диме, а он пообещал все дальше сам уладить…

Прохоров кивнул. Понятно. Участковый в деревне или поселке, это не то, что участковый в Москве. Здесь участковый, это, почти близкий друг, ну, как минимум, хороший знакомый. Он всех знает. Все знают его. В случае чего, обращаются за помощью. И он старается помочь, а не отмахнуться, или равнодушно и, без особой охоты, предложить «написать заявление». Что-то в этом есть, кстати.

Хозяйка дома улыбнулась, по-прежнему, упорно продолжая скрывать гадкий нрав ядовитой кобры, видимо поджидая подходящего момента, когда следователь расслабится. И тогда уж она сразу покажет себя!

– Я сварила кофе. Вы, наверное, промерзли на холоде? – улыбка у нее была приятная, располагающая. Как ни странно, этот факт только усугубил дурное расположение духа Прохорова. Гостеприимная хозяйка, вероятно, приняла хмурое выражение лица незнакомого служителя правоохранительных органов, за недовольство по поводу предложенного напитка. Может, не любит человек кофе. Ослепительно улыбнувшись Прохорову, она сказала: – Если кофе не хотите, могу налить чай? Вам какой, черный или зеленый?

«Серобуромалиновый!» Прохоров выдавил вялую улыбку, мысленно проклиная и ее, и себя, и, заодно, поселок Хороводово, и вообще все и вся. Он уже начинал чувствовать себя ворчливой, всем недовольной сволочью. Что ж это за настроение-то такое. Может в отпуск пора? Может кризис среднего возраста?

– Спасибо. Если можно, кофе. – Самым вежливым голосом проскрипел он и только что ножкой не шаркнул. Он не хотел расстраивать гостеприимную и доброжелательную свидетельницу. Она и правда испытала сегодня потрясение. И, вероятно, она все-таки не истеричная стерва. Это он – старый циник и совершенно зачерствевший на работе придурок.

Усадив «гостей», хозяйка разлила по чашкам кофе и сама села напротив, приготовившись отвечать на вопросы.

В кухонную дверь всунулась белобрысая голова. Озорная детская мордаха, расплывшись в широкой улыбке, с любопытством уставилась на собравшихся.

– Здравствуйте! – звонко поздоровался обладатель белокурых волос и расползающейся, от уха до уха, улыбки.

Прохоров улыбнулся мальчишке и подмигнул.

– Привет!

Он протянул руку и «по-взрослому» поздоровался с юным обитателем дома.

– Ярослав! – шикнула мать на сынишку и красноречиво указала взглядом на дверь. – Пойди, поиграй. Сейчас мы поговорим, а потом поедем гулять, как я и обещала.

– А Вы тоже поедете? А ты, Дим, поедешь с нами? – поинтересовался младший отпрыск хозяйки.

Мужчины улыбнулись.

– Ярослав! – уже, начиная сердиться, прикрикнула мать.

Мальчишка вприпрыжку поскакал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

– Я им ничего не сказала, – извиняющимся тоном объяснила свидетельница, – но дети чувствуют, когда происходит, что-то необычное.

После двух вкуснейших чашек кофе, и беседы по поводу случившегося, стало ясно, что она, в общем-то, ничего не знает и помочь ничем не может. Мужик, тот который жертва, ей не знаком. Ничего необычного не видела. Просто, совершенно случайно, и то только из-за разлаявшейся собаки, наткнулась на тело. Зря пришли. Разве, что посидели в тепле, согрелись, и кофе хороший попили.

Поблагодарив хозяйку и оставив, на всякий случай визитку, вдруг чего вспомнит, бывает со свидетелями такое, Прохоров с участковым Дмитрием Рогозиным, откланялись. Пора было приниматься за дело всерьез. Вернувшись на место обнаружения трупа, Прохоров убедился, что Синицын уже успел решить все «организационные» вопросы, и даже само тело уже тоже увезли. Отлично. Даже настроение чуть-чуть улучшилось, не любил Прохоров все эти процедуры с различными службами.

Оставшуюся часть дня следователи, вместе с неутомимым, улыбчивым и весьма симпатичным участковым, обходили жителей поселка. Естественно, не все были дома, но, из тех, кого застали, ни один не опознал убитого и ничего ценного для следствия не сообщил. Никто ничего не видел. Да и не мудрено. Место, где совершено убийство, глухое, находится далеко в стороне от домов. Там зимой, вообще, редко кто ходит.

Начало уже смеркаться, когда слуги закона закончили свой долгий, безрезультатный обход.

– Я тут еще поспрашиваю, завтра, послезавтра. Может, чего и удастся узнать, – пообещал участковый.

Мужчины пожали друг другу руки.

– А можно полюбопытствовать? – спросил Прохоров. – Мне, как бы это сказать, показалось, что у Вас весьма теплые дружеские отношения со свидетельницей. Вы, часом, не родственники?

Молодой полицейский улыбнулся.

– Нет, не родственники. Не сложилось. – Развеселившись, заметив на лице Прохорова удивленное выражение бабки-сплетницы, ждущей продолжения, он пояснил: – У Ольги Сергеевны есть старшая дочь, Инна. Когда они сюда переехали, я, можно сказать, голову потерял. Влюбился без памяти. Ну и какое-то время мы, вроде как, встречались…

Участковый немного погрустнел. Видимо, не сложившаяся любовная история, еще не в полной мере была пережита им. Что-то еще болезненно отзывалось в душе при воспоминаниях о дочери хозяйки шикарного дома.

– Не сложилось? – скорее, из желания побольше узнать о хозяйке дома, в интересах следствия, естественно, спросил Прохоров. Роман участкового его особо не волновал.

Молоденький полицейский пожал плечами.

– Ну, да. Не сложилось, расстались, – он грустно улыбнулся. – Да, я сам виноват, в основном. Ну, и молодые были оба, глупые совсем. В общем, не судьба…

Он усмехнулся и немного смущенно добавил:

– Чуть руки на себя тогда не наложил.

«Вот, дурачина, – глядя на молодого парня, беззлобно подумал Прохоров. – Нужен ты ей был, при таких деньгах. Поиграла, небось, да и хвостом вильнула и уже забыла давным-давно…» Озвучивать свою мысль Прохоров не стал. Чего человеку душу травить.

– Ты сказал, что они сюда переехали. Значит, это не так давно было?

– Ну, да. Три года назад.

– А до этого, кто здесь жил? – Прохоров не знал, понадобится эта информация или нет, но он привык обстоятельно подходить ко всем деталям расследования. Может это и не имеет никакого отношения к делу, а может, наоборот, вдруг, раз и явится пусть не ключом, но хотя бы ниточкой ведущей в нужном направлении.

– Раньше дом принадлежал некоему Игорю Северцеву. Его тут весь поселок помнит и не самым добрым словом. Никому житья не давал. Говорили, что он какой-то бандит или связан с большими людьми в криминальном мире. В общем, пока он тут жил, никакого покоя не было. Родители детей боялись за ворота выпустить. Этот Северцев и его дружки, так тут гоняли на своих машинах, днем и ночью, что чудо, что никого не задавили. Вечно все пьяные, крик, ор. Музыка на полную громкость. То, стреляют, там возле дома, по мишеням, то фейерверки запускают по полночи. Короче, очень беспокойный товарищ.

– А с чего он, вдруг, дом продал? Ничего такого не было? Может, история какая, неприятная? Криминал какой?

Участковый пожал плечами.

– Да, нет, вроде. Я, правда, тогда в школе милиции учился. Но, если бы, что-то такое было, так кто-нибудь обязательно рассказал бы, – он улыбнулся, – тут же деревня. Что случается, сразу все знают. Нет. Никто ничего не говорил. Просто Северцев уехал, а месяца через три Ольга Сергеевна с детьми въехала. У всего поселка настоящий праздник был.

– Ну, ясное дело. Женщина с детьми, после отморозка-уголовника – подарок судьбы, – усмехнулся Прохоров. – Ее, вообще, в ранг святых должны были возвести.

Вопросов по поводу хозяйки большущего дома, Прохоров решил полицейскому не задавать. Он, по отношению к ней, не объективен, это ясно. Близкая знакомая, мать хоть и бывшей, но возлюбленной. Лучше, эту информацию ему его ребята раздобудут. И про саму Ольгу Сергеевну, и про то, каким образом такая интеллигентная, приличная, на вид, многодетная мамаша, приобрела дом у такого типа как этот Северцев.

– Думаю, в понедельник я снова приеду, может еще, что всплывет. А ты, если не затруднит, и впрямь, пройдись завтра по тем домам, в которых сегодня хозяев не застали. Вдруг повезет…

– Конечно, – с готовностью согласился участковый.

Прохоров почувствовал неловкость и даже угрызения совести. У парня, вообще-то, тоже завтра выходной.

– Могу прислать пару своих ребят. Я же понимаю, сегодня день пропал. Завтра опять…

– Да, ничего страшного, – беззаботно отмахнулся участковый, – Я вечерком всех обойду. Вечером-то, наверняка, все дома будут.

* * *

Пошел снег. Самый настоящий, пушистый, падающий на землю целыми хлопьями. Сказочно-новогодний. Видимость на дороге была хуже некуда. Дворники не справлялись с обилием, кружащихся белым вихрем, снежинок. Водители напряженно вглядывались в непрерывно надвигавшуюся сверху бело-серую мглу, скрывавшую дорогу и едущие рядом машины. Движение замедлилось. За считанные минуты образовались многочисленные длинные пробки. Люди, сидящие за рулем, чертыхались, проклиная снегопад. Все ждали «нормальной» зимы, и вот она пришла. Но, как всегда, как оказалось, не вовремя, тут же вызвав недовольство и желание, что бы она поскорее уже и закончилась. «А мне всегда чего-то не хватает зимою лета… осенью весны». Такие уж мы «венцы природы», не угодишь на нас, что-то, все равно, всегда будет не так.