Читать книгу Осколки разбитого неба - Татьяна Минаева - Страница 3
Глава 3
ОглавлениеАндрей вышел из здания, в котором располагался офис, и уже хотел было отправиться на стоянку, как увидел направляющегося ему навстречу молодого мужчину. В том, что незнакомцу нужен именно он, Андрей убедился, когда тот, приблизившись, осведомился:
– Ты Андрей? Андрей Нечаев?
– Да.
Разглядывая собеседника, Нечаев сделал вывод, что они раньше не пересекались. Может, феноменальной памятью он и не отличался, но людей, с которыми хоть как-то контактировал, обычно узнавал без проблем.
– Хорошо, – мужчина кивнул. На вид ему было лет двадцать пять, не больше. Среднего роста, худощавый, глаза проницательные, зеленые… – Давай отойдем, поговорим.
– Давай, – подумав пару секунд, согласился Нечаев скорее из интереса. – А в чем, собственно, дело? Ты вообще кто такой?
– Меня Паша зовут.– Я брат Ани, Ани Скворцовой. Вы с ней…
– У нас с ней ничего нет, – резко прервал его Андрей.
– Я беспокоюсь за нее. – Они остановились возле черной иномарки. – В личную жизнь сестры я лезть не собираюсь, но и в обиду ее не дам, – Паша гневно, прямым взглядом посмотрел на Андрея.
Нечаев только теперь заметил, что между Анькой и его неожиданным собеседником и правда есть сходство. Особенно в мимике, в каких-то едва уловимых жестах. У Паши, в отличии от его сестры, глаза были не карие, а зеленые, да и волосы темнее, но в остальном проскальзывало сходство.
– Что там у вас случилось, Анька не говорит, только я подозреваю, что она не просто так уже который день ходит, как в воду опущенная…
Долго над тем, что делать, Паша не думал. Он действительно не собирался лезть в отношения Ани, однако и смотреть на то, как она тенью ходит по квартире и пытается делать вид, что у нее все хорошо, тоже спокойно не мог. На разговор она не шла: либо отмалчивалась, либо говорила, что тема закрыта. На этом все. А Паша знал, что ранить ее очень легко. Анька с детства была скромной и нежной, а после и вовсе стала тихой, малообщительной, но осталась милой, трогательной. Конечно, бывало у нее, что она срывалась, вспыхивала, кричала, весьма колкими словами могла броситься, но длилось это всегда недолго. Потом прощения просила, зачастую даже если и виновата-то не была. А чего ей стоило решиться на отношения, он и представить не мог! Смотрел на нее, а сам молил Бога лишь о том, чтобы все у нее сложилось, чтобы больше ей не пришлось страдать.
Пару дней назад, пока Аня ходила в душ, он залез в ее мобильный и, перерыв все фотографии, нашел-таки их совместный с Андреем снимок. Опасался, что может ошибиться, и этот высокий крепкий мужчина с фото, по-хозяйски прижимающий Аню к себе, не тот, кто ему нужен. Но вряд ли бы сестра позволила случайному знакомому подобные вольности. В том, что этот самец с фото и есть тот самый Андрей, Паша был уверен процентов на девяносто. Быстро перекинул снимок себе на телефон и твердо решил, что лично поговорит с бывшим ухажером сестренки. Оставалось только найти подходящий момент, чтобы, не дай Бог, не столкнуться с ней возле ее работы. Иначе грандиозного скандала не избежать. Аня, конечно, мягкая и милая, но и ее можно вывести из себя. Особенно, если пытаться влезть туда, куда она влезать запрещает.
Момент представился через несколько дней. В понедельник за завтраком Аня сказала, что уйдет с работы раньше обычного, чтобы съездить в больницу к бабушке Зое. Той срочно потребовались лекарства, и Аня без раздумий пообещала купить все, что нужно. Пусть бабушка Зоя и не была Скворцовым близкой родственницей, это не мешало ей в меру своих возможностей помогать им в тяжелые времена. А теперь помощь требовалась ей самой. В последние годы здоровье ее сильно подкосилось – сказывался возраст, врачи оптимистичных прогнозов не давали. Аня с Пашей предлагали Зое Васильевне перебраться к ним, но та отказалась наотрез: вы молодые, надо личную жизнь строить. И не спорьте, надо-надо.
Завещала квартиру им, просила похоронить рядом с сестрой и племянником… Скворцовы пытались подбодрить ее, говорили, что она сама еще поживет, так что таким разговорам тут не место, но разумом все понимали – скоро они останутся только вдвоем.
– Так и не лезь, если не собираешься, – грубовато проговорил Андрей. – Твоя сестра девочка уже большая, мы с ней как-нибудь сами разберемся, без третьих лиц.
– То-то я и смотрю, что ты разбираешься, – ощетинился Паша. – Поманил, а потом оттолкнул, да?!
– Это не твое дело! – Нечаев оперся о капот машины.
– Это мое дело! – голос Паши стал громче.
Андрей явно не собирался вдаваться в объяснения, да Паша и не ожидал этого. Зато, судя по бесстрастному поведению бывшего Аньки, понимал, что ее душевные терзания волнуют его мало.
– Слушай. – Андрею порядком надоело выслушивать претензии в свой адрес. Денек на работе выдался весьма напряженный, поэтому единственным его желанием на данный момент было очутиться дома, завалиться на диван и просто расслабиться. – Что ты с ней, как с беспомощной?! Твоя сестра – взрослый человек. Или ты каждый раз бегаешь разборки устраивать, если у нее на личном фронте проблемы?!
– Какие, к черту, разборки?! – вспылил Скворцов. – Она тебе доверилась, а ты поигрался с ней и оставил! Для Ани все это слишком серьезно, как ты не видишь?!
– Все, хватит. – Поняв, что парень начинает закипать, Нечаев достал ключи от машины и, нажав на кнопку брелока, снял авто с сигнализации. – Не надо из нее святую невинность делать! Если у нее заморочки какие, то сам с ней разбирайся.
– Ты ее довел, а я теперь разгребать это должен, да? – Андрей взялся за ручку со стороны водителя и приоткрыл дверцу, но Паша захлопнул ее, не дав ему забраться в салон. – Ты понимаешь, что ты ей жизнь можешь сломать?!
– Э, ты палку не перегибай, – усмехнулся Андрей. – Еще скажи, что я ее девичьей чести лишил. Или она тебя на всех своих мужиков натравливает?
– Ублюдок ты! – Скворцов замахнулся с недвусмысленным намереньем впечатать кулак в челюсть Нечаева, но тот вовремя увернулся. Сориентировавшись, схватил его за грудки и оттолкнул от себя. Тот яростно сверкал глазами и тяжело дышал, однако попыток снова кинуться в наступление не делал. Кулаки сжаты, губы стиснуты в тонкую линию… Андрей видел, что парень в самом деле дико зол. А ведь, судя по его словам, правды он и не знает. Так бы и вовсе был в бешенстве. Хотя, если бы братец был в курсе, его поведение было бы оправданным, а так…
– Остынь, – не сводя взгляда с Паши, сказал Андрей. – Повторяю: с Аней мы сами разберемся, не вмешивайся. Это не твоего ума дело.
Паша вытащил из кармана ветровки пачку сигарет и, вынув одну, отвернулся. Покрутил сигарету в руках, а затем поднес ко рту, чиркнул колесиком зажигалки и втянул едкий дым. Выпустил струйку и сплюнул под ноги. Несмотря на то, что календарь показывал начало июня, погода стояла прохладная. Ветер обдувал лица, небо хмурилось.
Андрей наблюдал за братом Ани, ожидая от него каких-то слов, но тот только раз за разом делал глубокую затяжку и выдыхал отравленный дым. Смысла оставаться здесь и дальше не было, Андрей это понимал. Он и так задержался на работе, что, впрочем, сыграло ему только на руку – большинство коллег разъехалось по домам, поэтому никто свидетелем их разборок не стал. И хорошо. Меньше знают – крепче спят. Нечаев было снова взялся за ручку дверцы, когда услышал позади себя ровный, немного приглушенный голос Паши:
– Когда Ане было двенадцать, ее изнасиловал сосед. Полупьяная грязная мразь. – Паша сделал глубокую затяжку. – Ты первый мужик, которого она смогла к себе подпустить. Говоришь, не мое дело? – Он бросил окурок на землю и перевел взгляд на Андрея. – Может, и не мое. Но я за каждую ее слезинку горло готов перегрызть.
– Ты сейчас серьезно? – Андрей в ошеломлении уставился на Пашу. – Подожди, подожди… – потер он лицо ладонями. – То есть…
– Я бы многое отдал за то, чтобы это была просто неудачная шутка, – Павел убрал руки в карман ветровки и посмотрел под ноги. Затем опять поднял голову. – Только нужно быть полным идиотом, чтобы так шутить…
Он навсегда запомнил испуганную девочку, которую увидел в тот злополучный день. Отец, мать и он… Аня была на тренировке школьной волейбольной команды, они же выбрались в магазин за покупками, а когда вернулись, увидели Аню, забившуюся в угол кровати. Бледная и заплаканная, со спутанными волосами, она в тот момент выглядела настолько хрупкой и беспомощной, что при одном взгляде на нее сжималось сердце. Даже у него. И пятна крови на скомканной постели… Захлебываясь слезами, запинаясь и заикаясь, она кое-как рассказала о том, что случилось. Открывала дверь, когда сосед с шестого этажа, обрюзгший подонок под полтинник, просто втолкнул ее в квартиру, приволок в спальню, а там… О том, что было там, Паша старался не думать, потому что это будило в нем первобытную ярость. Он всем сердцем жалел, что тот сосед, та мразь, которая сломала его сестре жизнь, так и не дожил до окончания срока тюремного заключения. Ему хотелось, чтобы эта тварь сдохла в адских мучениях, чтобы хрипела и давилась собственной кровью. И только одна мысль была сильнее этого желания – он должен быть рядом с Аней, должен быть сильным для нее, должен помочь ей справится с ужасом прошлого. Больше просто некому, больше у нее никого нет.
Он помнил, как через несколько дней, когда Аню отпустили домой из больницы, ночью услышал ее сдавленный плач. Помнил, как, не включая свет, прошел к ней в комнату, помнил, как увидел ее, завернутую в одеяло, глушащую рыдания. Помнил, как обнял и прижал к себе, как долго гладил по голове и повторял, что все будет хорошо. А сам себе пообещал, что никому больше не позволит причинить ей боль. Тогда, в свои пятнадцать, он еще многого не понимал…
Ее маленький светлый мир под названием «детство» был разрушен до основания, выжжен. Они оба стали взрослыми, к сожалению, слишком быстро. Прежде, до того дня, когда он увидел свою заплаканную сестренку на окровавленных простынях родительской постели, идеальными их отношения не были. Порой он задирал младшую сестру, мог посмеяться над ней, даже обидеть. Называл мелкой и не брал с собой гулять. Один раз даже с родителями поругался из-за того, что они купили Ане новый спортивный костюм, а не ему ролики. Сейчас бы он сам ей и спортивный костюм купил, и ролики, и еще целую кучу всего. Из кожи бы вон вылез, если бы нужно было, лишь бы она почаще улыбалась. Только счастье для нее купить было невозможно.
– Она мне не говорила, – все еще пытаясь до конца осознать услышанное, выдавил Нечаев.
– Она никому об этом не говорит. – Паша вздохнул. – Она забыть пытается… все эти годы она пытается забыть. Но ей до сих пор трудно доверять людям, даже просто общаться бывает тяжело.
– Я ведь ничего не знал, – с сожалением сказал Андрей, понятия не имея, что еще он может ответить. Он ведь и в самом деле не знал… он даже предположить не мог, что прошлое Ани Скворцовой скрывает подобные тайны. Тихоня… Тогда, в кабинете, он наговорил ей всего, а она даже голос на него не подняла. А в их единственную близость была такой нежной и робкой… От воспоминаний и мыслей кровь запульсировала в висках. Остро возникло желание вмазать кулак во что-нибудь твердое. Он ведь не знал! Не знал! Не знал! Не знал!!!
– Теперь знаешь, – в тоне Паши уже не было прежней агрессии. Он видел, что Андрей поражен его словами. Главное, чтобы воспользовался всем услышанным правильно. – И я надеюсь, что у тебя хватит ума больше не причинять ей боль. Что уж там у вас случилось – ваше дело, указывать сестре я права не имею, да и не хочу. Просто, если уж не сложилось, я прошу тебя, сделай так, чтобы для Ани этот разрыв прошел как можно мягче.
– Конечно, – кивнул Андрей.
Как поступить, чтобы хоть как-то сгладить произошедшее, он даже не представлял. Он ведь по самому больному прошелся. А она ему верила… Ласково перебирала пальцами его волосы, когда он ее целовал, тыкалась ему носом в шею…
– И еще… Ане не нужно знать об этом разговоре. Вообще знать не нужно, что я приходил. Я не собирался тебе рассказывать всё – это Анькина тайна, а не моя, но думаю, что так будет лучше.
Андрей согласно кивнул. Настроение, еще недавно находившееся на уровне выше среднего, скатилось в глубокий минус, на место желания завалиться на диван пришло другое – купить по дороге домой бутылку коньяка и нажраться. Если бы это только помогло… Наверное, если бы брат Ани решил съездить ему в челюсть сейчас, он даже сопротивляться бы не стал. Может, хоть на душе бы полегчало, хотя бы немного.
Павел уже хотел было развернуться и уйти, но, помедлив, протянул Андрею ладонь. Тот тут же крепко пожал ее. А сам подумал, что знай он все, так скорее сломал бы ему руку, чем пожал. И был бы прав. Миллион раз прав.
Скворцов ушел в сторону метро, а Андрей остался стоять возле машины. Нужно было хоть немного успокоиться, выровнять мысли. Только сделать этого не получалось – чем больше времени проходило, тем сильнее осмысление произошедшего давило на его сознание и сердце. Предательская память, как на зло, подкидывала недавние воспоминания, в которых обязательно присутствовала Аня, и это просто добивало. Эти ее красивые карие глаза, ее нежная кожа, запах ее волос… Странно, но он помнил, как она пахнет. А ведь должен был уже забыть.
– Ты что тут торчишь? – услышал Андрей голос друга, а следом ему на плечо опустилась ладонь.
– Уже уезжаю, – отрезал он и, не желая продолжать разговор, распахнул автомобиль.
– Ты, смотрю, не в духе? – настроение Женьки, судя по всему, напротив, было в плюсе. – Что у тебя случилось-то?
– Жень, отвали. – Андрей захлопнул дверь автомобиля и завел двигатель. Видеть никого сейчас не хотелось, а Костюкова в особенности.