Читать книгу Выше ноги от земли. Пьесы - Татьяна Мищенко - Страница 3

Раннее утро. В комнате на диване спит Иван Павлович. В комнату с ведром, табуретом и маленькой шваберкой входит Вера Ивановна. Она подходит к окну, распахивает его впуская шум и гарь улицы. Вера Ивановна карабкается на табурет, начинает мыть окно.

Иван Павлович: Мама, закрой пожалуйста окно, дует.

Вера Ивановна: Да я быстренько помою.

Иван Павлович: Не надо быстренько мыть, надо быстренько закрыть окно.

Вера Ивановна: Я тебе что, мешаю?

Иван Павлович: Мне холодно и воняет.

Вера Ивановна: Я сейчас одеялко принесу, укутаю тебя и быстренько помою.

Иван Павлович: Не надо одеялко, просто закрой окно.

Вера Ивановна: Окна-то у нас грязь сплошная, а завтра снег передают. Чего ж с грязными зимовать будем?

Иван Павлович: Они грязными станут через два часа, – мы живём на перекрёстке трёх дорог.

Вера Ивановна: Ну, так что совсем не мыть?

Иван Павлович: Мыть, но не сейчас.

Вера Ивановна: А когда?

Иван Павлович: Мама, сколько времени?

Вера Ивановна: Седьмой час.

Иван Павлович садится на диване.

Иван Павлович: Скажи мама, почему нужно мыть окна в шесть часов утра в мой единственный выходной день? Ты что не могла подождать пока я проснусь естественным образом?

Вера Ивановна: Естественным образом ты проснёшься только к обеду, а у меня ещё дел невпроворот. От тебя же помощи не дождёшься, я всё одна как сволочь проклятая пашу. Ты же ни к чему не приспособлен, ты даже суп себе разогреть не можешь.

Иван Павлович: Я не грею суп потому что в принципе не ем супы и тебе это известно.

Вера Ивановна: Да сыночек, мне всё про тебя известно, давно известно. Известно, что тебе всё не нравится, вообще всё. Ты никого не любишь, даже себя ты не любишь, потому что лень. И то что больная мать с утра до ночи пашет на ниве домашнего, будь оно проклято хозяйства, тебе по-барабану.

Иван Павлович: Я, между прочим, деньги зарабатываю.

Вера Павловна: Да? И где эти деньги? Ты бы хоть постеснялся, я ведь женщина как-никак, а ты такие слова…

Иван Павлович: Я работаю по восемнадцать часов и не виноват, что преподавателям ни хрена не платят.

Вера Ивановна: А чего ты орёшь? Ты меня пугаешь? Ты хочешь, чтобы я из окна выпала? Ты хочешь один жить? Я знаю, я всё знаю! Надоела мать. Конечно, зачем теперь я нужна больная, старая, зачем? Вырастила, выучила, всё, всё отдала, всем пожертвовала, я себя не жалела, я…

Иван Павлович: Я готов по достоинству оценить твою жертвенность, если ты немедленно закроешь окно.

Вера Ивановна: Закрою, когда домою. Я тебя на медные деньги учила, на трёх работах…

Иван Павлович: Выйди, мне нужно одеться.

Вера Ивановна: Я не смотрю, я же окно мою.

Одеваясь Иван Павлович дёргается, злится, шепчет ругательства.

Иван Павлович: Неужели тебе не холодно?

Вера Ивановна: Холодно от твоего равнодушия.

Иван Павлович направляется к двери.

Вера Ивановна: Выходи аккуратно, кот забежит.

Иван Павлович: Боишься простудить сыночка?

Вера Ивановна: Боюсь, сиганёт из окна.

Иван Павлович: Как ты о нём заботишься.

Вера Ивановна: В отличие от тебя он меня любит и не хочет остаться один.

Иван Павлович: Ну что ты такое говоришь?! Ты хоть иногда думаешь, что ты говоришь? Ты обвиняешь меня… ты видишь во мне… ты… голова… как болит голова… я так страдаю от твоей ненависти. Ты шантажируешь, ты упиваешься ролью жертвы, ты меня угробишь когда-нибудь окончательно.

Вера Ивановна: Всё, всё, замолчи, мочи нет с тобой разговаривать! Что ни скажу – всё в штыки, всё извратит.

Иван Павлович: Как тяжело с тобой.

Вера Ивановна: С тобой легко. Да я… ой, ой,…

Вера Ивановна, осторожно спустившись с табуретки подходит к дивану, садится.

Иван Павлович: Тебе опять плохо?

Вера Ивановна: Мне всегда плохо с тобой.

Иван Павлович: (апатично) Таблетки принести?

Вера Ивановна: Таблетки – отрава, не пила сроду, и пить не собираюсь. Если только не захочу умереть раньше времени.

Иван Павлович: Что, сердце?

Вера Ивановна: А ты удивляешься, что у матери есть сердце?

Иван Павлович: Я не удивляюсь, я спрашиваю.

Вера Ивановна: С каких пор тебя стало интересовать моё здоровье?

Иван Павлович: Мама, мне трудно говорить, у меня болит голова. Выйди, пожалуйста.

Вера Ивановна: Ты, когда маленький был, очень смешно морщил нос и говорил: «Фу какая кашка-какашка».

Иван Павлович: Можно я закрою окно?

Вера Ивановна: Я задыхаюсь, мне нужен кислород. А ещё страшно стеснялся девочек – краснел и пускал слюни от бессилия.

Иван Павлович: Я не изменился.

Вера Ивановна: Твоя звонила…

Иван Павлович подходит к окну, дышит глубоко, сосредоточено.

Иван Павлович: У меня нет моей.

Вера Ивановна: Это хорошо. Я скажу по-другому: звонила моя бывшая невестка. Чего ты так разволновался? Ничего нового она не сказала. Сказала, что ты урод, весь в меня и заявила, что подаст в суд за неуплату алиментов.

Иван Павлович: Зачем ты с ней разговариваешь?

Вера Ивановна: А чтобы не надеялась.

Иван Павлович: Кира моя дочь и я должен…

Вера Ивановна: Сначала отдай долги мне! Я тебя одна поднимала, а эта оборванка провинциальная, обманом женила, забеременела хрен знает от кого, а ты дурак и рад раскошелится!

Иван Павлович: Дочь моя и это не обсуждается.

Вера Ивановна: Обсуждается, еще как обсуждается! Она у меня ни копейки не получит! Она фигу с маслом у меня увидит, она… я ей что-нибудь совсем гадкое придумаю… Вот сердце давить перестанет, и я придумаю!

Иван Павлович: Мама, я сам решу, что мне делать. Алименты я плачу и платить буду.

Вера Ивановна: А ей всё мало! Мало ей! Она, слышь, интересовалась есть ли у тебя частные уроки. Дурочку включила и невинно так: «Вера Ивановна, что-то от Ванюши никаких денежных вестей. Работает поди день и ночь?».

Иван Павлович: Ну а ты что?

Вера Ивановна: Ну а я сказала: не твоё кобыла дело. Может у него любовь новая образовалась.

Иван Павлович: Зачем сказала? (закрывает окно).

Вера Ивановна: А зачем со сранья звонить? Это значит специально крови моей напиться. И я ей тут прямо в лоб: «Суд разберётся, экспертиза покажет! А покуда шиш с маслом получишь, а не алименты!».

Иван Павлович: Я в суд не пойду.

Вера Ивановна: Пойдёшь! Всему миру докажем, что дочь не твоя…

Иван Павлович: Дочь моя.

Вера Ивановна: Она тебя за человека не считает, общаться не хочет, засранка малолетняя. А ты талдычишь как дебил восторженный: дочь, дочь, дочь, дочь…

Иван Павлович: Мама, давай потом как-нибудь обсудим, я хочу поработать.

Вера Ивановна: А завтрак?

Иван Павлович: Я никогда не завтракаю, ты же знаешь.

Вера Ивановна: Я готовила, старалась, специально рано соскочила. Думала у сыночки выходной, дай порадую вкусненьким. Вчера на рынке такую телятнику купила, аж сладенькая! Даже Галактион с удовольствием покушал. Пойдем.

Иван Павлович: Позже. Сейчас не могу, срочная работа.

Вера Ивановна: Ну тогда иди хоть умойся. Чего ж так прямо со спанья работать.

Иван Павлович: Иди мама.

Вера Ивановна: А сам хотел поспать подольше…

Иван Павлович: Спасибо что разбудила.

Вера Ивановна: Да ладно, какие благодарности, ты ведь у меня один. Ну не буду мешать, работай.

Иван Павлович: Тебе как, полегче стало?

Вера Ивановна: Да, отлегло маленько. Ваня, мне денежка нужна.

Иван Павлович: Я ж тебе вчера на хозяйство давал.

Вера Ивановна: Тут аппарат предлагают, очень хороший. Там какие-то частицы, то ли заряженные, то ли разряженные, в общем, лечит всё, от запора до слабоумия.

Иван Павлович: (в сторону) Очень актуально. Мама, это шарлатанство чистой воды!

Вера Ивановна: Вот откуда ты знаешь?! Вот откуда ты такой умный? Ты кандидат каких наук? Все всё знающих? Ты кандидат никаких наук, так что глохни!

Иван Павлович: Сколько стоит?

Вера Ивановна: Шесть семьсот девяносто и это уже с НДС. И то мне скидку как пенсионерке большую сделали.

Иван Павлович: Мне за кредит платить.

Вера Ивановна: Конечно, где для матери деньги взять?! Где взять? Себе машинку купил, а хоть раз мать на базар свозил?

Иван Павлович: Базар в пяти минутах ходьбы от дома.

Вера Ивановна: Отговорки, одни отговорки.

Иван Павлович: Там парковаться негде, разве что у нас во дворе.

Вера Ивановна: Всё ясно, мне всё ясно. Ты просто жмот! Циничный и беспощадный к стенаниям насквозь больной матери.

Иван Павлович: Мама, на аппарат я денег не дам, тема закрыта.

Вера Ивановна: У нас масло растительное закончилось!

Иван Павлович: О господи! (рывком подбегает к столу, открывает ящик, достаёт деньги) Бери на масло и уже оставь меня в покое!

Вера Ивановна: Ничего мне от тебя не надо.

Вера Ивановна уходит. Иван Павлович ныряет под одеяло, зарывает голову в подушки, рычит затравленно, зло, но постепенно стихает и, наконец, засыпает.