Читать книгу Дар Богородицы - Татьяна Новокрещёнова - Страница 8

31 марта – 1 апреля 2015 г.

Почти сразу после инициации меня в качестве Афины в тонком мире произошли два события, которые потрясли меня до глубины души.

Один раз, уложив Матвея днем спать, я стала засыпать сама. Вдруг вижу: я стою в православном храме. Там, где обычно находится крест с распятым Иисусом (если смотреть на иконостас – справа), я увидела Иисуса Христа. Он подошел ко мне, взял меня за руки, и мы вознеслись. Вдруг я почувствовала, что уперлась головой в какое-то препятствие, купол синего цвета, по ощущениям напоминавший плотную резину. Иисус легко прошел через него, а я вернулась обратно в свое физическое тело. Меня охватил страх, сон как рукой сняло, сердце бешено колотилось в груди. Я позвонила Страннику и рассказала ему об этом. Абсолютно невозмутимый, он сказал:

– У Иисуса есть только Дух, поэтому он легко прошел сквозь этот купол. А тебя держит физическое тело.

Второе событие случилось почти сразу после первого. На грани сна и реальности я услышала голос:

– Афинэ́я, сходи на поклон к Единому.

Я тут же оказалась в просторном светлом зале, в дальнем конце которого я увидела плотное золотое облако. Облако заговорило со мной приятным мужским голосом:

– Афинэя, здравствуй, – из облака показалось что-то вроде золотой руки, она взяла мою руку в свою и облако «поцеловало» мою руку.

– Здравствуйте, Отец небесный, – сказала я, немного прифигев от такого обращения, а сама подумала: «Не слишком ли мне много чести?» Да и в голове не укладывалось пока – как это, древнегреческий пантеон, а Единый тут с какого боку припека?

Голос продолжил:

– Передай Страннику, чтобы он был осторожен. У него появилось уязвимое место.

Я получила от Единого подарок – черную книгу, в середине обложки которой был крупный шестигранный изумруд. Вокруг изумруда две змеи образовывали круг. Голова каждой змеи как будто бы ела хвост другой.

Забегая немного вперед, скажу, что только Единый называл меня Афинэя. Позже я смогла придумать одно объяснение. Конечно, тонкоматериальный язык намного древнее иврита, но окончание «я» в иврите означает «Бог». Помню, потому что мой учитель по ивриту говорил, что «алилуйя» (на иврите – халилуя) означает: «Восславим Всевышнего». Моя догадка оказалась неверной. Я решила все-таки спросить однажды, Он ответил, что Афинэя значит: «Моя Афина».

Я рассказала о необычном визите Страннику. Он спросил, поняла ли я, что Единый имел в виду?

– Нет, – ответила я.

– Он имел в виду тебя. Раньше я был неуязвим. Теперь ты – мое уязвимое место. Я ждал тебя очень долго… Я люблю тебя. Я не скрываю: у меня было много женщин – жены, любовницы… Но так, как тебя, я никого и никогда не любил.

Не знаю почему, его слова не показались мне странными, хотя я знала этого человека всего несколько дней.

Более того, я поняла, что тоже полюбила его, несмотря на такую большую разницу в возрасте, а точнее, что я всегда его любила, просто забыла об этом. Это было какое-то сумасшествие.

Он встал с кресла, подошел ко мне и обнял так, как можно обнять только очень близкого человека после долгой разлуки, а потом поцеловал.

Я сказала:

– У меня такое чувство, что ближе тебя по духу у меня никого нет.

– Это потому, что мы две половинки одного целого. Я подозреваю, что наши с тобой духи – это две части Демиурга. Демиург – это Творец в тонком мире. Я, правда, не могу пока понять, как мы в физических телах оказались. И вообще это чудо, что мы встретились…

Странник сел в кресло, взял свой смартфон со столика, стоявшего рядом, и из устройства полилась мелодия:

Я закрыла глаза, и у меня начались видения. Странник в это время видел то же самое. Мне показали, что я, этакая амазонка в доспехах, гарцую на прекрасном сером коне в яблоках. В следующем видении мы сошлись с Ареем на поле битвы, и он победил меня. Приставив к моему горлу меч, он снял с меня шлем, так, что мои длинные волосы разметало ветром, и страстно поцеловал.

Я открыла глаза и сказала:

– Как же это? Ведь Афина победила Арея под стенами Трои!

– Как бы не так, встань в очередь, – сказал Странник, улыбаясь.

– Я думала, что жена Арея Афродита.

– Да они там вообще все пере**лись, в этом древнегреческом пантеоне богов.

Я закрыла глаза и видения продолжились: после этого поцелуя мы, приобняв друг друга, пошли в шатер и долго-долго из него не выходили, предаваясь любовным утехам, – боги ведь не знают чувства усталости, им не нужно делать перерывы на еду и сон:)

Потом я увидела, как мы катаемся на единорогах по лесу. У меня был белый, а у Странника – черный единорог.

В следующем видении Арей прижал меня крепко-крепко к себе, и сказал:

– Я тебя никому не отдам! И было в этих словах столько горечи… Я начала беззвучно плакать.

Потом я увидела, как мы танцуем в удивительном по красоте зале, кругом были розы. Они стояли в многочисленных античных вазах; весь пол был усеян розовыми лепестками…

Вот мы встречаем рассвет в сосновой роще. Я беру клеймо в виде цветка лотоса, раскаляю в костре и ставлю его Страннику под правое колено. Он берет это клеймо, убирает с шеи мои длинные волосы и ставит мне клеймо у основания шеи. П-ш-ш… И запах горелого мяса. Клеймо я теперь могу видеть всегда. Оно бело-лунного цвета, и я называю его моей татушкой… Мне сперва казалось, что это все-таки белая лилия, но Странник говорит, что это белый лотос. Ему виднее:)

С тех пор я стала чувствовать клеймо тогда, когда смотрела на других мужчин. Каждый раз – это п-ш-ш и запах горелой плоти. Со временем я совсем перестала пялиться на других мужчин: рефлекс бежал впереди меня…

Вернувшись от Странника в тот день, я записала: «Это чувство не имеет ничего общего с человеческой страстью. Такое же ровное, как биение здорового сердца, оно может ускоряться или замедляться, но пока живое, все так же размеренно существует. Это чувство такое же спокойное, как шелест ветерка в березах и такое же безграничное, как Космос. Слова «я люблю тебя» не могут описать и малой части этого удивительного Чувства. Это то же самое, что показывать радугу по черно-белому телевизору».

Позже я зарифмовала эти мысли и из них получилось стихотворение «Божественная любовь»: