Читать книгу О Ване и пуТане - Татьяна Окоменюк - Страница 8

– Рыбец, на тебя индивидуальный заказ поступил, – сообщила Инка еще сонной Тане. – Загляни к Эрне, там, кажись, «выездная сессия». Девки говорят, что это – наш старый «пассажир», с которым работы – мизер, а плата царская. Все уже обзавидовались с ног до головы и обратно.

Эрну Рыбка застала в хорошем расположении духа.

– Здравствуй, девочка! Повезло тебе. Есть оч-чень приличный заказ от нашего постоянного клиента. Заказывает домой на всю ночь, платит щедро, но это не все. Дядя является хозяином сети отелей. А у богатых – свои причуды. Говорит, что вчера дал объявление: «Семидесятилетний плэйбой оставит в качестве наследства триста тысяч евро женщине, с которой проведет последнюю в своей жизни ночь. Лучшая кончина – смерть в объятиях молодой красавицы. Учитывая мой преклонный возраст, с заявками советую поторопиться». Что скажешь?

– Не знаю… А при чем здесь я…

– Так чудик этот именно в твоих объятьях и может испустить дух. Если постараешься. Только вчера читала в «Бильде» заметку о 76-летнем дедульке, женившемся на своей домработнице, твоей ровеснице. На четвертый день семейной жизни его положили в клинику с обширным инфарктом, а через двое суток дед помер, оставив «безутешной» вдове приличное наследство. Дети покойного обвинили девку в умышленном убийстве путем «затрахивания». Тот, видите ли, не мог отказывать в «удовольствии» молодой супруге и вот результат.

Видела, на что наши фраера похожи, когда «Виагры» откушают? Рожи красные, нос заложен, сердце колотится. Помнишь Майера, который на сеансе у Петры хвостом щелкнул? Ну, тот, из Мельна, которого жена с дочкой хоронить отказались?

Таня закивала головой.

– Врачи сказали: коллапс. У него, оказывается, сердечная недостаточность была, а он перед тем, как в «Якорь» явиться, хряпнул дома «Виагры», царство ему небесное…

– Ну и шутки у вас, фрау Кениг, аж мурашки по коже забегали, – поежилась Рыбка.

– А с тобой уже и пошутить нельзя! – рассмеялась хозяйка. – Я же не враг своему бизнесу. Мне покойного Майера хватило по самое некуда. В общем, не трусь: обычный вызов на дом. Дедок крепкий – нас с тобой переживет.

Эрна защелкала мышкой, просматривая на экране монитора одну за другой комнаты девушек. Таню с самого начала смущал факт наличия в ее комнате видеокамеры и возможности наблюдения хозяйкой за каждым ее движением. Благо, б только хозяйкой. На пульте нередко находился кто-нибудь из охранников, отвечавших за безопасность сотрудниц заведения – клиенты разные бывают. Зачем связываться с полицией, если конфликты и недоразумения можно разрулить собственными силами?

Остальным сотрудницам пуфа дела не было до того, смотрит ли сегодня какой-нибудь Ахмед их порноролик, а вот Рыбка от этого страшно страдала. Девчонки из «Парадиза» недавно рассказали ей, что их «рабочий процесс», не знамо как, попал вдруг во Всемирную паутину. То ли кто-то из охранников скачал, то ли конкуренты подсуетились, но информация о трудовых подвигах путанок достигла их далекой родины.

Таню аж в жар бросило от этой новости. Среди ее знакомых и родственников с Интернетом никто пока знаком не был, но информация в Сети может находиться вечно. Плюс Ваня с его компьютеризованными коллегами и знакомыми… Нет, надо завтра же купить парочку париков и погуще накладывать грим.

Фрау Кениг дернула девушку за рукав.

– Слышишь о чем я толкую? Крепкий, говорю, дедуля. Бывал у нас в прошлом году регулярно. Потом, правда, оконфузился, – расхохоталась она. – Нет, ничего криминального, ха-ха-ха. Просто он обожрался виагры и прямо в койке у Мышки опоносился. Такой вот побочный эффект получился, ха-ха-ха. С тех пор девиц на дом приглашает. Так что, будь готова к неожиданностям подобного рода.

– А почему он выбрал именно меня? – нахмурилась Рыбка. – Вон Грета с Петрой…

– Не годятся, – перебила Эрна девушку. – Клиент славянку хочет. Он, кстати, и русский понимает. Учил его когда-то в школе, когда в Силезии жил. Оттуда после сорок пятого почти всех немцев выселили. Вместо них завезли поляков из России, Белоруссии, Украины. С тех пор он к славянам неровно дышит.

Таня никак не могла прийти в себя. На чужой территории ей работать пока не доводилось. Деньги конечно, нужны позарез, но ехать к клиенту домой… А вдруг он скрытый садист? За обязательную программу не платят столько. Кто знает, что у него в произвольной? Эрна, определенно, в курсе, но шифруется.

– Фрау Кениг, а может, Хана или Ванда? Они тоже славянки…

– Клиент выбрал тебя, – отчеканила Эрна. – Ты что, отказываешься?

– Да нет… поеду…

Озадаченная, Рыбка задумчиво вошла в Инкину комнату. Та сушила накрашенные ярким лаком ногти, шелестя свежим номером «Бильда».

– Послушай, до какой фигни додумались наши северные братья, – бросила она в сторону подруги: «Правительство Финляндии предлагает ввести уголовную ответственность за покупку сексуальных услуг. Ранее в этой стране уголовно преследовались только проститутки и сводники, а клиенты оставались безнаказанными. Теперь виновным в покупке сексуальных услуг грозит большой денежный штраф или шесть месяцев тюремного заключения». Как тебе? Эти «горячие» финские парни уже оборзели в корягу.

– Ин, я только что от Эрны…

Та невозмутимо продолжала политинформацию:

– Слава богу, хоть нидерландцы еще вменяемы. Ты только послушай: «Недавно голландские проститутки потребовали разрешения открывать коммерческие счета в банках, утверждая, что их работа – ничто иное, как малый бизнес, находящийся под защитой государства. Посредством получения налоговых льгот проститутки смогут экономить на презервативах и других связанных с их работой расходах из суммы, подлежащей обложению подоходным налогом». Нет, Танька, я всегда считала Нидерланды здравомыслящей страной. – Инна потрогала пальцем подсыхающие ногти. – Системой запретов ничего не добьешься. Все должны наконец понять, что проституция – орган социальной гармонизации любого государства. Ведь человек, не сумевший решить свои сексуальные проблемы, социально опасен.

Рыбка, молча, пожала плечами.

– Вот возьми сексуально озабоченных теток Германии. Ну, нет тут нормальных пуфов для баб. Парочка имеющихся – пародия, там одни бисексуалы вкалывают. И что? Перестали немки трахаться? Как бы не так! Сексуальный туризм дам бальзаковского возраста в Турцию, Испанию, Италию, Португалию, на экзотические острова сейчас достиг апогея. Стало быть, —развела Инка руками, – именно спрос рождает предложение…

Увидев, что лак на большом пальце сбился, женщина кинулась к тумбочке искать бутылку с ацетоном. Стирая бракованный ноготь, она снова уставилась в газету.

– О, Танька, гляди: «Власти Германии решили наставить местных жриц любви на путь истинный. Они предлагают девушкам легкого поведения пройти специальные курсы и переквалифицироваться в сиделок для больных. По мнению куратора проекта, из жриц любви получатся отличные сиделки. Они умеют ладить с людьми, не брезгливы и не чувствуют дискомфорта, когда прикасаются к кому-то. Эта программа позволит „убить сразу двух зайцев“ – восполнить дефицит сиделок и помочь проституткам найти нормальную работу».

Инка расхохоталась так, что у нее началась икота.

– Надо будет нашим девкам сейчас показать. Хочу живьем увидеть того, кто согласен на подобную переквалификацию. А вот еще одна «пенка»: «В „квартале красных фонарей“ Амстердама будет открыт первый в мире памятник проституткам, представляющий собой „прочно стоящую на ногах женщину, упершуюся руками в бедра и уверенно смотрящую в мир Памятник задуман как знак уважения к проституткам всего мира. Монумент будет установлен на площади рядом со Старой церковью“». Вот это, я понимаю, подход! Не то что «финики», чухонцы чертовы: «Пасиму нэ работа, нэ нато сута прыэхат, тавай-тавай тамой, Русиа!». Олени северные! Лоси!

– Ин, я посоветоваться пришла. Ну… насчет этого… клиента вашего постоянного, – прервала Таня подругу. – Боюсь я. А если он садистом окажется или извращенцем каким, мне ж на его территории, никто не поможет…

– Ага, самый возраст для сексуального разбоя, – расхохоталась Инка – Секс в его годы – игра в бильярд куском веревки. С дедами больше психотерапевтической работы: выслушать их бред, поддакнуть в нужном месте, комплимент отвесить. Одним словом, ля-ля-тополя.

– А что, немцы не могут ничего придумать против половой слабости?

– Почему же? – стала загибать пальцы Гольдберг. – Свежая морская пища: мидии и устрицы. Определенной славой пользуется порошок из рога носорога. Некоторые жуют плоды колы… Знахари рекомендуют женьшень, элеутерококк и китайский лимонник. А тебе-то это зачем? Не дай бог, у немецких мужиков потенция наладится, мы с тобой тогда без клиентуры останемся.

– Это почему?

– Бабы их шугать перестанут, привечать начнут. Неееет! Пусть их жены и дальше продолжают смотреть сериалы.

Таня в недоумении вытаращилась на Гольдберг.

– А при чем здесь сериалы?

– После тяжелого трудового дня немецкие семейные пары предпочитают смотреть телевизор, а не делиться лаской со своей половиной. Социологи утверждают, что пары, регулярно пялящиеся в «ящик», занимаются сексом в два раза реже, чем те, кто от него отказался. А те, кого телик еще не сделал импотентом, бегут к нам.

– Не везет мужикам. Теткам легче. Они до старости могут быть эээ… при деле, – протянула Рыбка задумчиво. – А я слышала, что существует какая-то бабская виагра… Пластырь для наклеивания на живот.

– Самым надежным механическим средством, увеличивающим степень возбуждения у женщин, является шестисотый «Мерседес», – хрустнула яблоком Инна.

Несколько секунд Таня переваривала услышанное, потом расхохоталась. И вдруг заревела.

– Ин, боюсь я, что дед этот… будет меня мучить. А отказаться боюсь. Эрна уже давно намекает, что с такими работничками, как я, по миру пойдет. И дома неладно: у Олега – иммунитет на нуле, какие-то аллергические отеки появились. Учиться не хочет. Его собираются на второй год оставить…

Инка прижала подругу к себе.

– Брату ты ничем, кроме денег, помочь не можешь. Стало быть, персональные заказы тебе нужны, как воздух. Что до твоих страхов, то вот тебе средство защиты.

Женщина протянула Рыбке маленький компактный зонтик.

– Это – псевдозонтик «Катрин», стреляющий маленькими электродами на расстояние до пяти метров. Насильник сразу же получает мышечный спазм и на несколько секунд теряет ориентацию. Держи его в сумочке рядом с телом. Если что, вырубишь деда и – деру.

– Вот это да! – восхищенно выдохнула Таня.

– Это еще что! – оскалилась Гольдберг. – Сейчас ты вообще упадешь с копыт.

Женщина достала из тумбочки какой-то странный предмет.

– Подарок моего бывшего клиента. У него контракт закончился, и он вернулся домой, в ЮАР. Там у них это дело в аптеках продается вместе с презервативами. «Rapex» называется. Устройство против изнасилования.

– А как оно работает?

– Вставляешь во влагалище и спокойно гуляешь по ночному городу. Как только тебя начнут насиловать, эти крохотные зубчики вопьются в головку члена. После потери эрекции извлечь их из него можно будет только хирургическим путем.

– Так оно что, железное? – прошептала Танька с ужасом в глазах.

Инна осталась довольна произведенным эффектом.

– Полиуретановое, – улыбнулась она. – Провожу по графе «подарки».

– Спасибо, Инусь, но я это… обойдусь… Ну ее, эту мышеловку. Еще в палец вопьется, когда буду доставать обратно…

– Как знаешь, Рыбец, как знаешь. Хозяин – барин.

– Ин, а у тебя мечта есть? – поинтересовалась вдруг Рыбка.

– Как и у всякого нормального человека. Домик хочу иметь в горах рядом с синим прозрачным озером. Хочу перед сном выходить на деревянный мостик с чашкой кофе и пить его, любуясь пурпурным заревом заката. Камин хочу иметь в доме и бесшумный автомобиль с кондиционером, живые свежесрезанные розы в спальне и шелковое белье на кровати. Мужа при этом может и не быть. Мужик – величина переменная. А вот ребеночка годам к тридцати пяти можно и завести.

Инна поставила на журнальный столик дымящиеся чашки и вазочку с любимыми Рыбкиными конфетами «Ферреро Кюсхен», по вкусу напоминавшими ей отечественную «Белочку», и та тут же зашуршала конфетными обертками.

– Ин, ты не обидишься, если я спрошу тебя об очень личном?

– Попробуй.

– Вот ты такая умная, толковая… Неужели тебе нравится быть проституткой? У тебя же есть вид на жительство, языком ты владеешь свободно. Можешь запросто найти другую работу… А ты свои лучшие годы здесь прожигаешь.

В этот момент захрипел микрофон и по селекторной связи раздался голос хозяйки, усталый и раздраженный одновременно:

– Инесс, на выход!