Читать книгу За закрытыми дверями. Почему происходит домашнее насилие и как его остановить - Татьяна Орлова - Страница 6

Как же в нашем российском обществе было открыто и признано, что определенные явления стоит назвать домашним насилием?

Первое, что возникло в поле общественного обсуждения, – это репортажи в СМИ о реальных трагедиях в семьях, когда женщин и детей убивали или калечили. Эти ситуации вызывали всплеск возмущения, становились темой ток-шоу. Но выводы в основном были о том, что мужчины-насильники – психически больные люди и мы как общество плохо за ними следим. Ни о каком домашнем насилии речь не шла.

Часто обсуждения заканчивались травлей и обвинением жертв[23]. Все возмущались, почему же они так долго терпели и не ушли сразу, подозревали для них какие-то выгоды. Тем, кто напрямую не сталкивался с физическим насилием, казалось, что жертвами становятся только особые женщины с комплексом жертвы, низким достатком и без образования, а абьюзерами – люди с тяжелыми психическими расстройствами. Пожаловаться на насилие в семье означало сразу стать объектом домыслов и подозрений: а все ли у тебя самой в порядке с психикой, а не провоцируешь ли ты партнера, а не извлекаешь ли ты выгоду из происходящего? И было совсем немного желающих рисковать репутацией, вынося личные истории в публичное поле.

При этом существовали отдельные общественные организации (например, уже перечисленные выше центры «Анна», «Сестры» и Консорциум женских неправительственных объединений), которые помогали пострадавшим, транслировали свое видение вопроса. Но их влияния оказывалось недостаточно, чтобы изменить бытовой взгляд на насилие. Специалистам был виден огромный масштаб проблемы, но общество в целом продолжало думать о ней как о единичных, исключительных случаях.

В 2016 году блокаду молчания прорвал флешмоб #янебоюсьсказать. Украинская акция быстро захватила все русскоговорящее пространство и в самой Украине, и в России, и в Беларуси. Тысячи историй о насилии над личностью в семье одновременно попали в сеть. Даже те, кто ничего не написал, смогли вспомнить и о своем опыте тоже.

Этот поток историй уже никак не мог рассматриваться как отдельные случаи, исключения из правила. Отрицать это явление стало трудно, а говорить о нем не стыдно. Через год возникла очень похожая история на Западе: акция #metoo разоблачала сексуализированное насилие и домогательства. В США акция закончилась громкими скандалами, разбирательствами и реальными тюремными сроками знаменитостей, злоупотреблявших властью. В России изменения произошли, к сожалению, только на уровне общественного сознания, но никаких изменений законодательства и осуждения агрессоров так и не случилось.

Тем не менее сети дали равную возможность высказаться и быть услышанными тем, кто раньше молчал. Возникли не только новые темы, но и новое явление – этические войны. В них отстаивалась иная позиция в вопросах пола, равенства в отношениях и также в вопросах насилия.