Читать книгу Счастливый русский стих. Поэты «Седьмого неба» - Татьяна Перминова - Страница 3

Талант поэта особый: он требует от автора повышенной выразительности и простоты языка, соединённой с показательной смысловой ясностью и сюжетной ситуацией: легкий светлый стиль, словно в жаркое лето июля ковш с холодной водой опрокинул на голову, или ветерок весенний влетел в окошко и смел старые уставшие чувства и ощущения, или конек – горбунок своими загадочными глазами в душу заглянул!

И чтобы лирика переливалась всеми цветами радуги, словно муар.

Эти качества в полной мере воплотились в сборнике стихов членов литературно-музыкального объединения «Седьмое небо» Татарского района Новосибирской области:

Мы, русские, зачастую ищем тайную мудрость в письменах тибетских монахов, в их книге «Бордо Тхедо», у Будды, Конфуция, О. Хайяма; в предсказаниях Нострадамуса; пропорциях египетских пирамид; календарях индейцев Майя.

А она – рядом, в поэтике наших современников: то окованной палицей Геракла они утверждают на лирическом небосклоне литой державинский стиль: «Россию топором как только ни тесали// Чужие и свои. //Да видно ― не с рукú»; а то веселым, озорным и нежным есенинским слогом возьмут наши души в полон: «Пусть Любовь тебе подскажет, что дороже,//Пусть согреет душу звонкий детский смех…».

Они ищут- и находят, то надежное и истинное, за что стоит жить и бороться: «Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра» – Ф. М. Достоевский. Посвящают этому делу страсть и любовь, служат ему верно и самозабвенно. и знамя их над делом – вера в мощь, богатство и счастье России, ибо не случалось такого еще, чтобы покорилась кому – нибудь земля русская: «… С русскими стоит или играть честно, или вообще не играть» (Бисмарк)…

Поэзия «Седьмого неба» как идеал, модель современного чистого, русским черноземом, русским прообразом явленного дарования.

Поэтика, придающая смысл тем невзгодам, недугам и обременениям, которые связаны с величием России: «Поскольку мы делали свою собственною истории, никто не сделали ее за нас» и… «Не стояли на крови ближнего» – Библ.

Поэты, своей лирой поднимающие до реперного напряжения нравственную чистоту русского человека с тревожными и радостными судьбами, его «божественный свет» – Совесть и Достоинство.

Мастера слова, создающие благородную философскую концепцию национального характера русской души с ее неимоверным тяготением к свободе и гордости за свой исторический род на земле.

На страницах поэтических сборников – всплески настроений: веселых, грустных, решительных… и море любви к живущим на земле людям, как будто их сердца целуются. Каждая лирическая строка – очарование, откровение, открытие, разрешая людям лучше понимать свои мысли и чувства и становиться благороднее и милосерднее.

Она точно пласт земли, обозначающий просто и естественно меру добра и зла, любви и доброты. Как поворот астрального мира, и ты чувствуешь на себе проекцию звездного неба, прелестной малой родины с крепкими русским духом и крепкими русскими избами. Ты словно слышишь голос родной мамы, она все ждет тебя, и птицей к дому хочется лететь…:

Стихи диалектика, центральное состояние в которых – гегелевское развитие мысли в восходящем потоке, обновление души («цивилизации» человека) заключенной в клети отупляющей действительности, обвитой жестким «змеем золотым» и избитой в кровь батогами лицемерия, что «близ него мне всегда казалось, что я слышу серный запах и в голубых глазах его я вижу синеватое пламя подземного мира» (фраза немца Вигеля о русском патриоте Чаадаеве); ответ на гламурное масштабирование современных"геростратов и иудов искариотов», – «бесы, что к казне близки, // Страну кромсают на куски».

Стихи воодушевления, в них пульсирует, сверкает, искрится жизнь, долгая одиссея человека. Стихийные формы Вселенной наполняются замечательным балансом между контрастными оттенками небесного и земного, за счет чего создается ощущение равновесия, активным продуманным предложением «Читай нас…», от которого нельзя отказаться тому, кто хочет достигать внутренней гармонии.

«Поэтические Мондрианы», волнорезы и маяки на огромных пространствиях душевного океана – как яркая иллюстрация богатого творчества поэтов.

Сила стихов поэтов Седьмого неба – это сила подлинности, сила достоверности, сила души, которая, как у Радищева, «страданиями человеческими уязвлена стала», с полной верой сердца в бытие Бога и бессмертие души: «Все великое ходит по земле голубиными шагами…» (Из Ницше), то есть бесшумной сердечной верой…

Поэзия, помогающая читателю преодолеть вегетативное Бытие, не превратиться, в конце концов, в муравьев, которые при встрече узнают друг друга не иначе как на ощупь.

Поэзия бьет у них из всех недр духа, зачастую их собственная воля подчинена «поэтическому бунту», не совладевает с ними и оттого перед нами – вся глубина аполлонийской радости от самого факта Жизни:

Стихи – эстетическая и духовная квинтэссенция «погоне за выгодой», безудержному материализму: «На земле весь род людской // Чтит один кумир священный. // Он царит над всей Вселенной. // Тот кумир – телец златой» – «Фауст» – слова беса Мефистофиля.

Творчество поэтов унаследовало четкую линию общенациональных славянских ценностей… любви к Родине… традициям. Ценность любви к детям и старикам… сопричастности ко всему происходящему:

Основной сюжет всех стихов, сам по себе стройный и продуманный, «ветвится» за счёт вставных жанров – картинок природы, быта, оберега, традиций и предпочтений, о величии предков и их подвигах во имя Руси.

В лирике самобытных поэтов – смысловая интеллектуальная глубина, сила русского языка, русского слова и просветительская по широте лирическая экспозиция:

И количество стихотворений впечатляющее и на каждом листе разлиты ум, душевность и страсть. Это труды ума незаурядного

При этом тексты построены так, что всякая деталь, всякая подробность повествования с любовной теплотой указывает на масштабность поэзии. А между тем на таких поэтических дарованиях держится тонкий миропорядок, в котором мы оставались людьми вплоть до нынешнего времени. Лирические широты поэтов из Татарского района с искоркой Божией, напоминают эти реалии, заставляет о них задуматься сегодняшних читателей:

Это повествование о нашей русской душе с ощущением счастья, которым проникнуты все строчки. Стихи очень светлые, добрые, как сейчас говорят, «позитивные». А это, между прочим, едва ли не главное достоинство, в особенности литературы о современниках.

В стихах поэтов «Седьмого неба» – история страны, ее минувший век, глубь и дали времени и ее современность. Трогательно и ярко выписаны картинки и образы Родины, переданные со светлым эмоциональным накалом и глубокой чистой романтичностью, представляющие Россию как сказочностью страну. Тема преемственности, тема благодарной памяти, воспоминаний, неотъемлемой связи человека с прошлым страны, историческим и культурным, красной нитью проходит через все радужное полотно стихов:

Вы только представьте, мои современники, какими были наши предки и наша Россия в начале XX века (до 1917 г.) – когда российское общество было очень влиятельным в мире: пределах одного дня, в пределах всех государств, всех городов, весей, всех улиц и площадей мира. Это Рахманинов, Чайковский, Достоевский, Толстой, Шаляпин, Блок, Гумилев, Кандинский и десятки, нет, сотни других, составлявших масштаб российского общества и сделавших Россию самой популярной страной мира. Это про тебя, русского, изрек в конце века XIX пророк Достоевский: «Дайте ему карту звёздного неба, и наутро он вернёт вам её исправленной».

Образованная часть Европы обожает Россию, все читают новых русских писателей, ходят в русский театр, все молятся на русских художников и слушают русских композиторов, в моде русский язык. Артисты берут русские псевдонимы. А храмах и молельных домах Швейцарии светятся таблички с надписью «Здесь молился Суворов» и 495 квадратных метров земли возле «Чертового моста» на территории Швейцарии являются собственностью российской империи (переданы ей навечно в знак благодарности за чудесное спасение швейцарского этноса!).

Жители сицилийского города Палермо не берут платы с русских за питание в трактирах и ресторанах – это благодарность за моряков российского императорского флота, восстанавливающих безвозмездно город после землетрясения…

Ровно такова была ситуация в начале прошлого века: «Никогда Россия не была столь могущественною, как теперь». – Достоевский. Дневник.

Это была совсем другая Россия, не та, к которой мы привыкли – и нам это трудно сейчас понять и воспринять, подумать, какие мы бы еще совсем недавно, мы так застряли в стереотипах дебрей, болотцев и мутных примесей. И не можем представить, что так было не всегда. А так жаль!!!

Жаль нас, над нами пронеслось тысячелетие и улеглась наша достойная Русская цивилизация!

…В свободную минуту внимательнее всмотритесь в лицо Истории российской, «священной» и «изящной» (в определении Карамзина), может испытаете силу ее духа и крепость ее воли и мысли: «Оскорблять Россию и русских – это цивилизованно и культурно. А получить за это по морде – дикие русские варвары»:

Иван Алексеевич Бунин напишет: «Наши дет и, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали – всю эту мощь, богатство и счастье».

В поэтическом мире поэтов «Седьмого неба» не прижилось ни изощрённое шарлатанство, ни интеллектуальное мошенничество, ни религиозно – мистическая экзальтированность, ибо постмодернистская культурная мельница крутится без остановки, не способная осмыслить собственную неудовлетворенность жизнью и безбоязненно принять свою участь; создаются ноктюрны страданий и протуберанец мутных эмульсий, примесей, вносящих недомогание и беспорядок во внутренний мир человека. Они напоминают снеговые тучи, как будто истощённые выпавшими из них грудами снега и буранами метелицы, таявшими с проходившей ночью и приходившим светом. Своего рода, демонстрируя ад бессознательного существования, как результат ухода из мира Красоты, инспирированного Злом – бесплодной и пустой растратой сил и средств государства…

Читал стихи поэтов малого городка России и словно носил милую родину в душе. Веет от них теплом и искренним очарованием. Нет ни злобы дня, ни словесного блуда, ни риторической назидательности. Вот прямо то, что надо детям и взрослым. Здесь что – то от бунинского стиля, проникающего в самые сокровенные состояния души и сердца: размеренное, сдержанное повествование, но эмоционально звенящее и волнующее, живое и почти музыкальное. Точно выскажу – кто не читал фонтанирующих стихов поэтов «Седьмое небо», тот поэзию просмотрел…:

Поэзия у них является прекрасным образцом столь немногочисленной сегодня и столь необходимой качественной литературы. Она прививает молодежи вкус к родному языку и любовь к Родине, ее подлинным патриотам. Она тяготеет к ряду лучших образцов поэтической литературы последних десятилетий

Это – та самая поэзия, выраженная метафорой «Устремленная ввысь», которая говорить о самом близком: о каждом из нас и о людях, среди которых мы становимся собой, среди которых отстаиваем себя, то сближаясь с людьми, то оставаясь в одиночестве посреди толпы:

Поэзия, будто посланная светом дальним, сочетающая в себе всю загадочность звезд:

Я рассуждаю о стихах, проникнутых большой психологической и художественной правдой, когда впечатления от внешнего мира органически слиты в них с твоими душевными ощущениями. С твоей заботой о будущем. С твоим интересом верить и любить, не конструировать абстракции, а выращивать семена на плодородной душевной равнине.

Фет словно подсмотрел твои мысли, когда написал:

О мастерах слова «Из поднебесного», на сердце которых камнем Полифема, колоссальным обременением лежит вся циклопическая нелепость и уродливость нынешней эпохи. Которые несут груз этического решения, сумев выразить все насущные вопросы человеческого жития, ибо они и сегодня остро волнуют нашу веру, культуру и государственность. Писал Тютчев: «…Чтобы поэзия процветала, она должна иметь корни в земле».

На этот счет автор статьи обратился за поддержкой к библейской общепризнанной мудрости, вложенной в уста Христа: «Да воздастся каждому по делам его… по вере вашей да будет вам» (от Матф.)

Автор книги о поэтах «Седьмого неба», с их глубинной чувствительностью, требующей трепетного и вдумчивого осмысления, старался быть предельно точным, в своих размышлениях опирался на конкретный поэтический материал, охваченный в сборниках стихов, прямо цитируя слова поэтов.

Органический замес, дающий всходы всех желаний и целеполаганий, создан в далекие времена и сегодня актуален, свеж и плодоносит: «Творец не железною рукою наводит порядок, но действует любовью и добротой. И Сам есть Любовь и Доброта».

Именно в таком свете автор увидел блистательную лирику носителей «Дара Божия», поэтов сибирского края, постарался четко и ясно изложить свой концепт понимания их поэтического мира, в отличие от Данте не «…сбиваясь с верного пути», а в лермонтовском акценте – «свободы для заблуждения» не отдавая:

И не знает у поэтов Совесть отдыха и сна… даже если подлецы кругом и плуты…,

Хочется закончить свой отрывок строками

(А. Михель «Седьмое небо»)

И на небе седьмом мы однажды услышаны были,

И Творец повелел воедино собрать всех, кто слово

В своё сердце впустил. И сердца окрылённые плыли

На ладонях души к Небесам Седьмым снова и снова.

Владимир Леонов, май 2020