Читать книгу Nine Sky: современный любовный роман - Татьяна Петровна Крылова - Страница 11

Вчера я очень долго не могла уснуть. Все думала о том, что осознала и записала в дневнике. В конце концов, усталость, конечно, взяла верх. Я провалилась в забытье.

Вопреки традициям, в глубине сознания я не лелеяла мысль о том, что утро окажется мудренее вечера, не цеплялась за напрасную надежду. Было очевидно, что Витя не переменит своего решения. Это легко прочиталось по хмурому выражению его лица и позе, в которой Витя замер, когда я закончила говорить. Чуть наклонившись вперед, напряженно приподняв плечи и едва заметно склонив голову к левому плечу, отчего казалось, что он выглядывает, а не смотрит на меня – именно так мой муж всегда невольно замирал перед тем, как озвучить решение, в котором он был уверен.

Я не надеялась, и потому совсем не удивилась, когда, открыв глаза, обнаружила себя лежащей в той же комнате и на том же диване, что и вчера вечером. И гнетущая атмосфера пустоты, какой не должно… не может быть в родном доме, меня тоже совсем не удивила.

– Витя! – на всякий случай позвала я.

Мне никто не ответил. И не удивительно! Стрелки на часах показывали половину десятого. Витя уже давно был на работе. Да и мне уже час как надо было там находиться…

Занятно, но сегодня мысль об опоздании не вызвала у меня никаких эмоций. Никаких! У меня – человека, кажется, вообще никогда никуда не опаздывавшего!

Скажу даже больше, так же безразлично промелькнула в моей голове мысль о том, что сегодня вообще не стоит никуда идти. «Про-гу-лять ра-бо-ту», – именно так, по слогам я произнесла эти два слова, чтобы в полной мере ощутить, насколько бесчувственной стала после вчерашнего разговора с Витей.

Наверное, вчера я умерла. Сгорела изнутри, превратившись из человека в безвольную телесную оболочку, едва способную самостоятельно двигаться и удовлетворять базовые потребности. У меня не осталось никаких чувств, кроме безразличия к окружающему миру, и никаких мыслей, кроме той, что здесь и сейчас я существую.

В таком состоянии я провела пару часов, лежа на диване и разглядывая хорошо знакомый белый потолок. Никаких «фильмов» на нем сегодня не показывали, но это и к лучшему: пустота как нельзя лучше соответствовала тому, что я хотела видеть.

За пятнадцать минут до полудня на прикроватной тумбочке завибрировал мобильный. Негромко, но слишком уж настойчиво. Пришлось заставить себя пошевелиться, протянуть руку, взять аппарат и посмотреть, кому это я вдруг могла понадобиться.

– Алло?.. Слушаю, мам, – ответила, постаравшись придать голосу немного бодрости.

Мама первым делом, разумеется, спросила, не отвлекает ли она меня от работы. Потом поинтересовалась, хорошо ли я чувствую себя.

– Голос у тебя какой-то… вялый.

– Мам, ну ты же знаешь, стоит взять мобильный, как все сразу уши развешивают, – отозвалась я.

Прозвучало правдоподобно, и мама, наконец, перестала задавать вопросы. Последовал длинный рассказ о том, как хорошо живется в деревне и как родителям жаль, что мы с Витей и мальчиками редко навещаем стариков.

– Ой, мам! Ну, каких стариков?! Вы с папой у меня еще очень даже ничего! – привычно подбодрила я родительницу и… беззастенчиво рассмеялась!

Пыталась остановиться, пыталась успокоиться, но все было тщетно. Ведь это же надо было: убеждать маму в том, что она не старуха, в то время как старой я считала себя! Умора, да и только!

– Ниночка, у тебя точно все хорошо?

– Ой, да, мам! Извини, тут… Лешка – коллега мой – устроил…

В эту ложь мама тоже поверила.

– Поняла. Ладно, не буду тебя больше отвлекать. Скажи мне только, тебе на дачу цветы не нужны? Я тут астильбы и хосты решила пересадить, а они разрослись – мне столько не нужно. Если тебе надо, забирай. А нет – выкину.

Ни астильбы, ни хосты, ни дача целиком мне были совершенно не нужны, но после двукратной лжи говорить правду и расстраивать близкого человека не хотелось. Поэтому я соврала в третий раз, уверив маму, что в следующие выходные непременно приеду и заберу и астильбы, и хосты. Не все, конечно. А по паре кусочков, чтобы посадить перед домом, где мы с Витей как раз спилили яблоню, а на будущий год планировали поставить скамейку со столиком.

– Хорошо! В смысле, хорошо, что вы так решили сделать. Яблоня та была совсем не к месту, а вокруг скамейки можно дикий виноград по опоре пустить, и получится у вас зеленая беседка.

– Да, мам. Я тоже так подумала.

На этом мы распрощались. Я положила телефон обратно, накрылась одеялом и… вздохнула. «Беда не приходит одна»: телефон завибрировал вновь.

– Нина? А что у тебя голос такой вялый? Разбудила что ли? – поинтересовалась Иришка.

– Нет…

Иришке, в отличии от мамы, много врать не пришлось, короткого ответа подруге вполне хватило. Тем более, что звонила она вовсе не для того, чтобы узнать обо мне. Куда важнее Ире было высказаться о ситуации с Лизой.

– Она опять решила заночевать у мальчика? – озвучила я первое же предположение.

– Нет, конечно! Думаю, она теперь вообще не скоро с мальчиками погулять решит.

– Что случилось?!

Иришка довольно хихикнула.

– Моя Лизка набила первую и, пожалуй, самую важную шишку в своей жизни! Ухажер ее послал, после того как она ему сказала, что мама ее в гости с ночевкой не отпускает.

– Бедняжка, – глухо протянула я, подумав, что именно такой реакции Ира ждет.

Однако Иришка думала иначе:

– Счастливица, что так отделалась! И сама, считай, не пострадала, и урок полезный усвоила. Любовь – любовью, а честь блюсти надо смолоду! И если парень этого не понимает, значит, не любит и… зачем он сдался?!

Мне живо представилась Иришка, которая сидит сейчас на работе и, активно жестикулируя руками, рассказывает о случившемся с дочерью. А потом (почти тут же!) перед глазами возник образ Лизы – маленькой, несчастной девочки, которая лежит дома, на кровати, уткнувшись в подушку, и льет слезы. Мне стало жалко Лизу. Мне захотелось заступиться за нее, замолвить словечко, но… разве могла я перебить Иру и переубедить ее? Тем более пребывая в том состоянии, на которое обрекла себя разговором с Витей.

Я сама сейчас была похожа на маленькую девочку, которую нужно было пожалеть и утешить.

– Нет, все-таки у тебя что-то случилось, – вдруг ворвался в мои мысли Ирин голос.

Соврать сил не нашлось, и я рассказала, что ответил Витя на предложение о третьем ребенке.

– Да? – озадаченно извлекла Ира. – Ну… С другой стороны, это подтверждает, что Витя у тебя особенный! Мужик, который думает о последствиях – другого такого, наверное, в целом мире не сыскать. Радуйся!

После этого Иришка очень быстро завершила разговор. Кажется, начальник сделал ей уже не первое замечание и проигнорировать его не получилось.

«Радуйся!»

Я отключила телефон. На этот раз совсем, чтобы больше совсем никто не смог мне дозвониться. Я не хотела больше никого слышать. Раз уж два коротких разговора с самыми близкими людьми не вернули меня хоть к какой-нибудь жизни…

Чем занималась после этого, я едва могла припомнить. Кажется, я все-таки встала поесть, потому что даже лежа на диване уже чувствовала, как кружится от слабости голова. Потом долго стояла у окна, и смотрела как колышутся на ветру ветви берез. Или я сидела на кровати в Сережиной комнате?..

Когда за окном начало смеркаться, я обнаружила себя полулежащей на диване с телефоном в руках. Яркий свет от экрана неприятно резал глаза. Пришлось открыть настройки и сдвинуть ползунок. «Мальчики краше цветов. 3 серия» – всплыла после этого на экране подсказка-напоминалка с названием проигрываемого видео.

Я закрыла глаза и прошептала:

– Что я делаю?

Почему я смотрю дораму о школьной жизни? Я совершенно точно не зритель такого кино! Мне далеко не восемнадцать, я не учусь и не мечтаю влюбиться впервые в жизни. Я замужем и мать двоих детей! Мне надо думать о семье и быте, а не… о выдуманной жизни и людях по другую сторону экрана.

От осознания того, чем я занималась последние два часа мне стало стыдно. Словно морок спал с меня, и я обнаружила себя обнаженной на площади перед тысячей людей! Я выключила телефон и снова закопалась в одеяло. Накрылась с головой и, кажется, уснула, потому что ничем другим не могу объяснить, куда пропали еще три часа из сегодняшнего вечера и почему я не слышала, как Витя вернулся с первой работы, чтобы с головой уйти во вторую.