Читать книгу Город постоянной темноты - Татьяна Полозова - Страница 10

Незнакомца звали Робин МакКларенс. Ему было пятьдесят три, хотя по виду, больше шестидесяти. От рыжих волос карминовым огнем горящих на фотографии не осталось и следа. Его братья умерли, а сам он долгое время жил заграницей. Он приехал в город полгода назад с целью написать историю своего детства, но так как всегда был никудышным писателем, решил нанять для этой цели профессионала.

–Мы попали в интернат, когда мне было семь, моему брату Джеффри одиннадцать, а Майклу девять. Это был первый заезд, и никто тогда еще не подозревал, во что это может вылиться.

Джастин достал свой блокнот с желтоватыми листами и открыл чистую страницу. Он нетерпеливо теребил карандаш в руках, выжидательно смотря на рассказчика.

–Мы попали в интернат после смерти родителей и раз уж тогда все детские дома в округе были переполнены, то оставался один вариант: новый интернат для детей от семи до восемнадцати, «Обитель Рая». Конечно, от него ждали сверхъестественного: лучших условий, новейших методик воспитания, прекрасных преподавателей. Но вскоре выяснилось, что правительство с большим энтузиазмом финансирует войну, чем образование, а в интернат стали посылать самых трудных подростков с надеждой на перевоспитание. Так что вся прекрасная идея была загублена на корню.

Робин отпил небольшой глоток кофе и посмотрел на Джастина. Тот невыразительно наблюдал за собеседником, лишь жестом предлагая продолжить.

–Честер сказал мне, что Вы лучший в своем деле. – Заметил Робин с сомнением.

–Ну, раз редактор сказал. – Саркастично ответил Джастин. – Продолжайте, пожалуйста.

МакКларенс допил одним глотком кофе и подозвал официанта повторить.

–Поймите, я не хочу, чтобы моя история показалась пересказом обывателя концлагеря. Это не было лагерем для пленных, это был воспитательный дом.

–Но в этом, видимо, и все дело. – Заметил Джастин.

Мужчина несмело посмотрел на него и кивнул.

–Вы начинаете понимать. Сначала-то все было нормально, во всяком случае, не хуже, чем в других подобных заведениях: строгий режим, который пытались нарушить при любом удобном случае; несправедливые наказания; экономия на всем, от одежды до обедов; разборки и конкуренция между разными подростковыми группами. Единственной глупостью тогда было только разделение на возрастные категории: мы с братьями оказались в разных бараках и нам, под страхом тягчайшего наказания, было запрещено общаться.

Кажется, что последнее заинтересовало Джастина. Он впервые за разговор внимательно посмотрел на мужчину напротив.

–Почему? – Спросил он.

Робин пожал плечами.

–Никто так толком и не знал. Все объяснялось пагубным воздействием старшего поколения на неполовозрелых младших товарищей, а также распространением инфантилизма при общении с младшими ребятами.

Джастин повел плечами, удивляясь изобретательности ума бюрократов, которые могли муху превратить в корову и доказать всем, что она с самого начала была таковой.

–Конечно, мы нарушали этот запрет, но каждый раз попадались. Я много раз отсидел в изоляторе только потому, что проводил время с братьями.

–В изоляторе? – Переспросил Джастин.

Мужчина усмехнулся.

–Странно, не так ли? Кажется, что я полжизни в тюрьме провел. Но там действительно был изолятор: особая камера без окон, сырая и холодная, как задница моржа, которая предназначалась для особенно непокорных. На самом деле, система наказаний в Обители настолько проста и в тоже время настолько изощренна, что китайская империя бы позавидовала.

Джастин прокашлялся. Он сделал большой глоток виски и снова закашлял.

–Наверное, Вам неприятно это слышать, но это лишь начало.

–Нет, нет, – тут же перебил его журналист, – просто это непривычно. Я не думал, что демократия докатится до такого.

Мужчина усмехнулся наивности молодого собеседника.

–Это всего лишь слова. Демократия, как Вы изволили выразиться, умерла, еще не родившись. Народ безмолвствует.

–Давайте не будем становиться политиканами. – Предложил Джастин. – Ваша история?

–Да, конечно. – Кивнул Робин. – Со временем мы привыкли к здешним порядкам, даже пытались с ними бороться, но всякое сопротивление жестоко подавлялось. Мой брат Джеффри погиб во время одного из таких столкновений.

–Погиб? – Кажется, сегодня был вечер удивлений.

–Мы подняли бунт после того как тридцать наших парней отравились обедом. Пронесся слух, что нас накормили тухлой рыбой, которая сдохла в пруду после выброса химического завода, напротив лагеря. Все походило на революцию: внутреннее сопротивление, бойкот, штурм административного корпуса и стрельба. Я до сих пор помню кровь моего брата на своих руках.

Мужчина склонил голову и на несколько минут замолчал. Джастин не смел его перебить.

–Джеффри стоял в первом ряду, когда по нам открыли огонь. Он был убит одним из первых.

–Кто открыл огонь? – Недоумевал Джастин.

–Как кто? Администрация лагеря. – Мужчина протянул руки по столу. – Поймите, этот интернат далек от Рая. Он даже на Ад мало похож. Конечно, мы сдались. Кучка подростков, которые могли только шугать птиц из рогатки, не могли сопротивляться мужчинам с ружьями. После этого лагерь закрыли для посещения, и с тех пор ни одна живая душа не может туда проникнуть, только если ты сам не испорченный ребенок, сосланный на край земли.

–Но как тогда мне туда попасть?

Робин схватил Джастина за руку.

–Я хочу, чтобы Вы рассказали о них всему миру, понимаете? Я хочу, чтобы все знали правду.

–Но почему Вы сами не расскажете? – Джастин почувствовал страх. Не сумасшедший ли перед ним?

–Потому что мне никто не поверит. Таких, как я единицы. Большинство сломлены системой. Доля выживших либо молчать, либо попасть в дурку.

Джастин почесал руку, которую только что держал Робин.

–Как мне туда попасть? – Повторил он свой первый вопрос.

Робин пригладил остатки волос на голове.

–Нужно только подождать. Они сами бросят повод.

Ждать пришлось недолго.