Читать книгу Мне рассказала лилия долин… - Татьяна Ренсинк - Страница 6

«Хусточка, хусточка», – вспоминал Михаил, когда сидел с отцом в карете и вот-вот уже виднелся кадетский корпус. Он держал в руках маленький белый платочек и снова вспоминал, как перед тем, как уехал из усадьбы Гриневых, Варенька вдруг выбежала из дома и положила в его руки этот платочек со словами: «Хусточка, моя хусточка тебе»…

– Михаил, – строго прозвучал голос отца, и они вышли из кареты.

В считанный час Михаил был оставлен в корпусе, и получил место в одной из комнат, где уже было трое воспитанников, таких же, как и он, недавно прибывших…

– Что это у тебя в кулаке торчит? – сразу спросил один, гордо выпрямившись перед ним.

Михаил и не заметил, что до сих пор держал в руке, сжатой в кулак от волнения, платочек. Он наспех спрятал его в карман и быстро оглядел своих сожителей.

– Платочек? Нюни распускаешь? – продолжал спрашивать первый, который всем своим видом показывал лидерство.

Носик его был тоже немного вздёрнут, как и нрав, и в глазах светилась насмешка. Он постоянно откидывал мешающийся локон светлых волос и ждал ответа.

Другие два соседа были пока тихими и на вид не особо примечательны: оба темноволосые, с карими глазами. Они были даже немного похожи, будто братья, но Михаил не решался пока этого утверждать.

– Запомни, – подошёл к нему всё тот же «задира» или «забияка», как себе его уже описал Михаил. – Будешь нюни распускать, будут бабой величать!

Но ответить что на такое не получилось. К ним в комнату вошёл старший кадет – учитель:

– Так, всё, белье получили, форму тоже, – потёр он ладони и кивнул Михаилу. – Новичок?

– Да, господин учитель, – ответил Михаил, выпрямившись в стойку смирно.

– Ооо, – протянул тот. – Похвально! Сила духа есть! По росту ты годишься в кавалергарды… Хмм, а как бы наш государь сказал, по силам тебя стоило бы определить в артиллерию!

– Готов служить России! – воскликнул гордо Михаил, на что послышалось хихиканье «задиры».

Но тому пришлось под строгий взгляд учителя тут же утихомириться и выпрямиться.

– Что ж, – встал учитель ближе перед Михаилом. – А известно ли тебе, что такое кукунька?

– Нет, – чуть подумав, ответил тот.

– Хочется ли, чтобы я показал её? – спросил учитель.

– Да, – кивнул уверенно Михаил.

Тут учитель приставил первый сустав указательного пальца к голове Михаила и сильно ударил вторым суставом того же пальца:

– Вот кукунька, хороша ли?

– Да, господин учитель, благодарю, – гордо выпрямился Михаил, и тот закивал ему, понимая, что этот ученик крепок и вынесет все тяжёлые годы учёбы в корпусе:

– Молодец!

С этим словом учитель ушёл, и блондин сразу подскочил со своим лепетом:

– Каков ты, а! Не заплакал! А коль жаловаться на старших побежишь, вообще житья не будет! Но это я так, советую! Ты смотри, я уже тут многое знаю. Братья у меня в старших классах здесь, так я уж научен, меня не тронут, а тебе и пырье масло могут сделать, и волос-крикун!

– Это ещё что? – спросил Михаил.

– Пырье масло. Ну, проведут тебе средним пальцем с силою ото лба к затылку! Вот обида, – признался тот и, отступив со вновь хитрым взглядом, хихикнул. – А про волос не скажу. Чего я тебя буду посвящать, учись сам!

– Нужен ты больно, – махнул рукой Михаил и отошёл к своей кровати, на которой лежала только выданная ему форма…

С этого года форма кадет вообще изменилась коренным образом. У всех теперь была такая, как выдали Михаилу, – совершенно новая и по-новой моде: мундир был фрачного покроя с красными клапанами на рукавах, но по воротнику и трём сторонам клапанов мундира шёл золотой галун, как в прежней форме.

Михаил повесил форму на вешалку в общий с соседями по комнате шкаф и сел на кровать. Тем временем «задира» куда-то умчался, и Михаил вздохнул спокойно, что хоть какое-то время побудет без общества уже надоевшего соседа.

Двое других расселись по своим кроватям и увлеклись читать книги, которые взяли со столика посередине. Там лежало ещё две книги, и Михаил понял, что их читать все просто обязаны, но пока что он не желал этим заниматься…

– Как вас зовут? – спросил он молчаливых брюнетов.

– Алексей, – представился один, оторвавшись охотно от книги, которая явно была не интересна. – Князь, Алексей Николаевич Нагимов.

– Александр Герасимов, – промямлил другой, будто не желал быть ни среди них, ни в этом корпусе вообще.

– Князь, Михаил Алексеевич Аргамаков, – представился и Михаил, дружелюбно кивнув в ответ.

– Познакомились? – вернулся «задира» и с улыбкой потёр руки. – А я – Селиванов. Мишкой звать… Прямо, как и тебя! Ну что, – махнул он рукою на дверь, и к ним вошли ещё двое мальчишек – чуть постарше.

– Кого тут проверять? – спросил один.

– А вон, – кивнул второй на удивлённого Михаила Аргамакова. – Этого мы ещё не проверяли. Те уже знают.

Они подошли к нему и вытянулись с насмешкой на лице. Михаил спокойно поднялся и оказался почти равным с их невысоким ростом.

– Это ты, кадет, хочешь видеть волос-крикун? – выдал один.

– Да, господин кадет, – кивнул Михаил, не страшась ничего, тогда второй защемил у него волос над виском в ногтях двух пальцев и с силой выдернул его.

Михаил вскрикнул и стал потирать больное место, глядя на протянутый ему волос. Все вокруг засмеялись, кроме Алексея и Александра, севших обратно на кроватях.

Не выдерживая подобного отношения и издевательства, Михаил набросился на того, кто выдернул ему волос. Между ними завязалась хорошая драка, пока на крик не сбежались некоторые старшие ребята и не растащили драчунов под крики остальных наблюдающих:

– Давай его! Бей! Валяй его!

– Не бычиться, – кивнул Михаилу «задира», когда они вчетвером снова остались одни. – Здесь никто не избежит участи новичков! Закон!

Михаил почувствовал, что привыкать теперь предстоит и не только к этому, и был прав. Наряду со всем, чему только ни стали обучать – то уроки по наукам, то рисованию, танцам и фехтованию – кормили не особо богато и вкусно. Ну, а «задиры», как его сосед, – вообще были распространены…