Читать книгу Спой, маркитантка! - Татьяна Ренсинк - Страница 13

Только Софья допела, Данило прекратил играть на гитаре, убрав ту за плечо, и протянул ей руку. Они смотрели в глаза друг друга, словно никого больше вокруг не было. Молчал каждый, наблюдая за сей нежностью их общения… Софья поднялась перед ласково улыбнувшимся Данилой и сама стала улыбаться так же тепло…

Переглянувшиеся с мамкой Диной её подруги смотрели с удивлением, как она за руку с Данилой удалялась всё дальше к лугу. Софья шла с ним, не смея отвести взгляда от красивых карих глаз. Он так же любовался ею, проходя вместе между высокими травами и цветами.

Прелесть простора обнимала их… Казалось обоим, остановившимся посреди роскоши сего луга, что шептал он им о чём-то долгом, о чём-то желанном…

–Вы не допели песню, – прошептал нежно Данило, наконец-то прервав молчание.

–Боюсь утомить, – нежно ответила Софья. – Вы все так устали… Да и тоска у каждого…

–Лучше век в тоске пребуду, – напел Данило следующие слова из песни, что она пела.

–Чем его мне позабыть, – тихо стала она дальше петь, а Данило целовал её ручку, не сводя проникновенного взгляда, будто поклонялся самой богине. – Ах, коль милого забуду, кем же стану, кем же жить?

–Пойте, – шептал Данило, и Софья не смела прекратить тихое пение своё, которое слышали и остальные, оставшиеся сидеть у общего костра.

Только для них двоих не существовало уже никого вокруг. Софья пела… Данило целовал её руки и любовался, любовался, слушал и всё больше маялся от захватившего его в вечный плен мечтания…

Каждое души движенье -

Жертва другу моему.

Сердца каждое биенье

Посвящаю я ему.

Ты, кого не называю,

А в душе всегда ношу!

Ты, кем вижу, кем пылаю,

Кем я мышлю и дышу!

Не почувствуй ты досады,

Как дойдет мой стон к тебе,

Я за страсть не жду награды,

Злой покорствуя судьбе.

Если ж то найдешь возможным,

Силу чувств моих измерь!

И приветствием, хоть ложным,

Ад души моей умерь!*

-Видят звёзды, не было жизни до того, пока не встретил… тебя, – прошептал Данило, и Софья, задрожав то ли от несмелости, то ли вдруг испугавшись, убрала руки за спину:

–Звёзды? – улыбнулась она, обратив внимание, что на ясном небосклоне уже подмигивали далёкие жемчужины звёзд. – Вы сами сочиняете… песни?

–Песни? – почувствовал себя растерянным Данило, поскольку хотел говорить совсем об ином, раскрыть чувства, и пожал плечами. – Да, бывает, муза посещает… Ту, что пел, сочинил прошлой ночью…

–Пора вина закупить, – вернулась от объятий одного из гусар Марта и села подле Люси и мамки Дины смотреть в сторону Софьи с Данилой.

–Да, – вздохнула Люси, заглянув в кувшин у своих ног. – Пора…

–Софья?! – строго окликнула мамка Дина, помахав ей рукой немедленно подойти, и та сорвалась с места, оставив Данилу одного.

Подняв голову к небу, он улыбнулся и опустился сесть на траву. Так бы и просидел в мечтаниях, если бы подошедший друг не сел подле:

–Сходи к ней. Мамка Дина много не попросит. Девушки прекрасны, слышал.

–Что? – Данило смотрел в ответ с возмущением.

–А что? Будешь лишь песни петь? Когда мы ещё доберёмся до женских ласк? – удивился Серж. – У тебя есть шанс первым оказаться в шалаше с Софьей, а на неё уже многие глаз положили. Я тебе, как другу, советую… Вижу же, что мечтаешь.

– Мечтаю? – продолжал поражаться Данило и, проведя руками по волосам, усмехнулся. – Все мечты враз улетели…

* – из «Выйду я на реченьку…», Ю. А. Нелединский-Мелецкий, 1796 г.