Читать книгу Хищник цвета ночи - Татьяна Серганова - Страница 5

Рана на шее была не такой страшной, как можно было представить.

В третий раз смочив ватку антисептиком, я провела ей по покрасневшей коже, морщась от неприятных ощущений и легкого покалывания.

Кровь уже остановилась, но я маниакально продолжала проводить влажной ватой по месту укуса. Перекись пузырилась, холодила пальцы и стекала по коже вниз.

Глубоко вздохнув, опустила руки, опираясь на раковину, и снова взглянула на ранки, считая следы от зубов. Интересно, оно должно быть таким припухлым? А покраснение от моих усилий или связано чем-то еще?

Страх смешался с раздражением, и я не знала, чего сейчас хочу больше: выйти из ванной и прибить шефа или спрятаться тут на пару дней, забившись в углу и упиваясь собственной беспомощностью.

– Дура, – сообщила я своему отражению.

Отражение ответило мне злым и потемневшим взглядом: «Сама такая!» И проблему это никак не решало.

И вот где была моя голова там, у стеночки? Какого чёрта я так себя вела? Ещё немного, и позволила бы шефу зайти еще дальше. Оправдание, что во всём виноваты феромоны хищников, помогали мало. Если я так на него реагировала до укуса, то что будет после? Ведь эта штука должна действовать по типу афродизиаков.

Вздохнув, коснулась пальцами кожи на шее, морщась от чувства, близкого к отвращению. Вот только непонятно, в отношении кого испытывала: Ника, своего поведения или раны, которая продолжала гореть и пощипывать.

Умывшись прохладной водой, я заклеила укус лейкопластырем – вдруг какая зараза попадёт, и вообще, надо было поинтересоваться, чистил ли он зубы, прежде чем кусаться, – сделала дыхательную гимнастику и вышла.

Не всё же отсиживаться в ванной, боясь собственной тени. Для него ведь это совсем ничего не значит, а я раздула из мухи слона.

Пора быть взрослой и умной девочкой. Подумаешь, желание. Это не чувства и не любовь. Фальшивка, которую просто надо перетерпеть, переступить и жить дальше. Как преграда, как ступенька к становлению и росту. Всего лишь шаг к понимаю себя.

Н’Ери уже ждал меня в гостиной. Чёрная тень в привычном костюме – брюки и белоснежная рубашка, – застывшая у огромного панорамного окна.

– Пришла в себя? – не оборачиваясь, спросил хищник.

Голос равнодушный и спокойный.

– Всё отлично, – в тон ответила ему.

Потоптавшись у входа, я одёрнула край футболки вниз и решительно прошагала к дивану, вольготно располагаясь среди мягких подушек. Одну из которых прижала к животу, там, где клубком свернулся непонятный страх и дрожь предвкушения.

– Изменения чувствуешь?

– Нет.

Разговаривать со спиной было сложно. Но так даже лучше, чем тонуть в зелени его взгляда, заикаться и сгорать от стыда.

– Хорошо.

За окном шёл снег. Я видела, как ветер бил белыми хлопьями по окну.

Настоящая зима и близкий новый год. Вот только ощущения праздника не было.

Скользнула взглядом по широким напряженным плечам, по ровной спине, замерев на мгновение на пятой точке. И неизвестно откуда взявшаяся мысль, что в домашних брюках ему было лучше, они так обтягивали его за…

– О, чёрт, – выдохнула я, отворачиваясь и сильнее прижимая подушку к груди. Краснея от собственных мыслей.

– В чём дело?

Конечно, Н’Ери почувствовал изменение моего состояния, услышал проклятья и не мог не отреагировать.

– Изменения, – с трудом выдавила из себя, изучая картину на стене. Монохромные цвета, ночной город и хай-тек.

– Какие?

Как же мне хотелось, чтобы Ник сейчас оставил меня в покое, дал свыкнуться с новым состоянием, но хищник отступил от окна и подошёл ближе. Я слышала каждый звук его шагов, который невероятным образом соединился с биением моего сердца. Чувствовала его тепло и задыхалась от аромата туалетной воды.

– Острые.

Резкий ответ и тяжелый вздох.

Закрыть глаза и попытаться успокоиться. Прислушаться к биению сердца и не думать о том, кто находится рядом. О первобытном чёрном желании, которое поднималось изнутри, грозя затопить сознание.

– Мне жаль, – тихо проговорил хищник, присаживаясь напротив.

Пожала плечами, всё ещё отказываясь открывать глаза. Может, и жаль, но что это изменит. Я сама дала согласие.

– Обычно после укуса пара проводит время в постели, закрепляя эффект, и поэтому контраст не так ярок.

Ник. Постель. Я. Укус.

У него вообще совесть есть? Говорить мне такое?

– Ник, – болезненно рыкнула я, забыв о субординации и всей прочей дребедени. – Заткнись.

– Еще не поздно продолжить начатое, Измайлова, – неожиданно заявил он.

– Что? – открыв глаза, я упёрлась в пьянящее золото его взора.

Совершенно бесстрастное лицо, словно маска: лживое, надменное, чужое – и на фоне этого хищный взгляд, из-за которого чёрное желание подкатывает к горлу, во рту пересыхает и хочется кричать от бессилия.

– Никакого секса, Н’Ери, – едва шевеля губами, отвечаю ему.

Перекрещение взглядов, голодных и тяжелых, и отступает, понимая, что я права. Это как наркотик, который затягивает в свой омут, и лучше отказаться, чем вновь и вновь оттягивать неизбежное, привыкая и сходя с ума. Потому что дальше будет только хуже. Не для него. Для меня.

– Хотел, как лучше.

– Это не выход.

Кивнул, откинулся на спинку кресла, и напряжение исчезло, уступив место тупой боли и разочарованию.

– Переодевайся, через три часа у нас самолёт, – вставая, произнёс мужчина.

– Самолёт? Мы куда-то летим?

– Да. Тебе надо приобрести гардероб, и лучше это делать на нейтральной территории, где наше появление не вызовет большого ажиотажа.

– Хорошо, – поднимаясь, произнесла. – Я только сделаю один звонок.

Равнодушный кивок. И будто не было этого огня между нами.

В спальне, закрыв замок, я еще некоторое время стояла, прислонившись к твёрдой поверхности двери спиной и задрав вверх голову.

У горла застрял ком, который всё никак не хотел проходить.

– Справлюсь. Это не может длиться вечно.

Но от былой уверенности не осталось и следа.

Выбора из одежды у меня особого не было, поэтому, переодевшись в джинсы и серо-бежевый джемпер, я села на кровать и набрала номер Дашки.

Сестра ответила почти сразу.

– Вика!

– Привет, – улыбнулась, выдыхая и чувствуя, как нормализуется состояние, проходит туман, опутавший сознание, и я становлюсь собой.

– Как тебе это удалось? Так быстро?

Значит, деньги поступили.

– Так получилось.

– Это ведь твой шеф, да? – Голос сестры опускается до шепота, и я слышу в нём нотки любопытства.

Она всегда интересовалась хищниками и была поклонницей сериала «Лунная любовь». Младшая сестрёнка, которая верила в любовь с первого взгляда и счастливое будущее. В то, что матёрого хищника может заинтересовать обычная человечка.

– Это не имеет значения, Даш. Деньги есть, и Морозов останется с носом.

– Спасибо. Надеюсь, это ничем тебе серьёзным не грозит.

Я провела пальцами по шершавой поверхности лейкопластыря.

– Нет, всё хорошо. Отработаю.

И ведь не солгала. Отработаю. Уже отрабатываю.

– Еще кое-что, Даш. У меня не получится прилететь на праздники.

– Но как же… Ты же говорила, что тебе дают четыре дня.

– Обстоятельства изменились. Есть срочный проект, который не смогут сделать без моего непосредственного участия. Сумма вознаграждения очень большая. Мне правда очень жаль.

– Родители расстроятся.

– Я тоже скучаю. Не знаю, может, удастся вырваться на денёк, но не больше.

Говорила и сама себе не верила. Ник ни за что меня не отпустит. Нужна тренировка, привыкание друг к другу и моя адаптация.

Если только…

– Я позвоню, как только что-то узнаю. А теперь прости, мне надо бежать. Поцелуй от меня Милку и родителей.

– Хорошо. Будь осторожна.

– Я всегда осторожна.

Выключив телефон, я еще некоторое время сидела на кровати, собираясь с мыслями. Одна идея не выходила из головы, но я не знала, стоит ли её озвучивать. В любом случае засиживаться смысла не было. Схватив сумочку с документами, открыла дверь и отправилась на поиски хищника.

Впереди нас ждал перелёт и шопинг. А шопинг для любой женщины счастье, особенно если за неё платит кто-то другой.

Еще один огромный плюс, когда твой начальник хищник, занимающий высокую должность, – это личный самолёт.

Добравшись довольно быстро по заснеженным пробкам до аэропорта, в vip-зоне прошли паспортный контроль. До этого дня я уже не раз летала с Ником по работе в разные командировки, но сейчас всё было по-другому. Даже атмосфера стала иной, не говоря уже о напряжении, которое витало в воздухе и искрило.

Чувства, вызванные укусом, дремали и почти о себе не напоминали. В машине я вообще забилась в угол, скрестила руки и уставилась в окно, всем своим видом давая понять, что разговаривать и общаться у меня желания нет. Н’Ери настаивать не стал и просматривал какие-то документы, шелестя бумажками на весь салон. Но почему-то этот шорох успокаивал и настраивал на рабочий лад.

Вернулась былая уверенность, что всё пройдёт хорошо и без эксцессов. Я хозяйка своего тела и справлюсь. Должна.

Самолёт был небольшим, но очень комфортабельным: мягкие и удобные кресла, обтянутые молочного цвета кожей, огромный телевизор, шампанское и разные вкусности, услужливая стюардесса с белозубой улыбкой и приятная музыка.

– Куда мы летим? – спросила я, когда мы ожидали разрешения на взлёт.

– В Париж, – ответил Ник, на мгновение оторвавшись от документов.

– Париж, – повторила я и нервно повела плечами.

Действительно, куда еще вести свою секретаршу на шопинг, как не в Париж – мировую столицу моды?

Четыре часа полёта тянулись долго. Хищник почти не обращал на меня внимания. Всё было, как всегда: он занимался работой, а я…

Я же не знала, куда себя деть. Пролистала полдюжины модных журналов, послушала музыку, поглазела в иллюминатор, поддавшись уговорам стюардессы, съела одно пирожное и кожей чувствовала, что за мной наблюдают.

Это сложно объяснить, но взгляд Ника вдруг стал материальным. Я чувствовала, как он медленно скользит по моему лицу. Но стоило только дёрнуться и посмотреть на хищника, как всё исчезало.

Может, это паранойя. Не знаю. Но наши отношения изменились, став такими сложными и непонятными, что я совсем запуталась.

Франция встретила нас дождём и плюсовой температурой. Перескакивая через лужи, ёжась от пронзительно ветра, который бил в лицо и лез за шиворот, мы добежали до ожидающей нас машины и быстро забрались в салон.

– Бр-р-р, – пробормотала я, убирая с лица влажные пряди волос, прилипшие ко лбу.

– Замёрзла? – шеф впервые за всё время открыто взглянул на меня.

– Немного. – Скупая улыбка, и я поправила воротник пальто, пытаясь побыстрее согреться.

В следующую секунду Ник вдруг схватил мою ладонь и осторожно сжал. В отличие от моих, его руки были горячими. И это тепло быстро прошлось вверх к плечу и далее по телу.

Как-то слишком быстро стало жарко и душно.

– Удобно быть таким теплокровным, – прокашлявшись, заметила я и осторожно выдернула ладошку из его захвата. – Спасибо, я уже согрелась.

– Не стоит благодарности. Не хотелось бы, чтобы ты заболела, – отозвался Н’Ери.

Конечно, не хотелось бы. Это ведь испортит всю игру. А этого мы допустить не могли. Но что бы я ни думала, как ни желала абстрагироваться, эта забота была приятна.

Я осторожно провела большим пальцем по ладони, помня, какой обжигающе мягкой была его кожа. И тихонько вздохнула. Оставалось надеяться, что это безумие скоро кончится. Всё когда-нибудь заканчивается. Даже такая страсть. Я-то это точно знала.

Спрашивать, в какой из бутиков Ник меня везёт, не стала. Это бы всё равно ничего мне не дало. Поэтому просто решила насладиться видом из окна на улицы Парижа. Эх, жалко, что идёт дождь и почти ничего не видно.

Стёкла запотели, и пришлось провести рукой, чтобы хоть что-то разглядеть – пешеходы, разноцветные зонтики, сверкающие огни города и мутная стена дождя.

Дорога не заняла много времени, хотя все эти минуты я очень чётко и ярко ощущала находящегося рядом со мной мужчину.

Как описать чувства, которые бурлили внутри, то поднимаясь к самому горлу, опаляя щеки, то обрушаясь вниз и вызывая онемение в пальцах? Желание. Первобытное, опасное. И Ник чувствовал этот запах. Я слышала, как медленно на протяжении пути менялось его дыхание, как хищник невольно подавался вперёд, пытаясь как можно глубже вдохнуть сладкий аромат навязанной, искусственной страсти.

В то же время холодный разум никуда не делся. Я всё ещё видела перед собой своего начальника, помнила про контракт и мечтала, чтобы это поскорее закончилось. Убийственная смесь огня и холода.

И с этим мне придётся жить несколько месяцев.

– Прибыли, – хрипло произнёс Ник, как только машина остановилась.

Голос мужчины завораживал, вызывал покалывание на коже. Но взглянуть ему в глаза не решилась. Это могло быть чревато, а я настроилась на рабочий лад.

Помещение, в которое мы вошли, с первого взгляда поражало своим великолепием. Всюду зеркала, позолота и блеск. Даже молочного цвета пол был таким сверкающим и начищенным, что, приглядевшись, можно было рассмотреть своё отражение.

Здесь всё кричало о богатстве, статусе и красоте. А счета за услуги были такими, что казалось, что даже воздух тут особенный и элитный, и его тоже следовало оплачивать.

От моих туфель на полу остались грязные разводы. Да и потёртые джинсы с водолазкой статуса мне не прибавляли, как и спутанные волосы, затянутые в обычный хвост.

«Почувствуй себя замухрышкой».

– Месье Н’Ери, – прощебетала грудастая блондинка в узком розовом костюмчике, подбегая к Нику, и что-то неразборчиво залепетала.

Единственное, что я могла различить, это имя Жерар.

А в следующее мгновение произошло нечто невероятное.

В холл ворвался человек-праздник. Он театрально взмахнул руками, потом быстро прижал ладони к щекам и что-то произнёс. Очень высокий, нескладно худой, в обтягивающих кожаных брюках и объёмном пуловере лилового цвета. Из мужского в нём были лишь тонкие жеманные усики над пухлыми губами, которые, в свою очередь, блестели от толстого прозрачного блеска.

И вот ЭТО будет меня одевать?

Он же само воплощение высокой моды: крик, писк, шум, невероятные детали и силуэты и ни капли здравого смысла.

– Жерар, – Ник повернулся ко мне. – Это Виктория.

Тот перевёл на меня взгляд чёрных глаз-бусинок и поджал губы. Быстро подскочил и стал наворачивать вокруг круги. Первый. Второй. Третий.

Придирчивый осмотр я выдержала весьма достойно, даже не дёрнулась, когда стилист схватил двумя пальчиками мой хвост и приподнял его.

– Ну что ж, интересный экземпляр, Ники, – на чистом русском ответил Жерар. – Очень интересный. Есть над чем работать. Аккуратный носик, высокие скулы, пухлые губы, красивый овал лица. Что ты хочешь?

– Чтобы её хотел не только я, но и все мужчины вокруг, – еще сильнее оскалился хищник, и я тяжело сглотнула.

– А может, не надо, – неуверенно произнесла я.

– Non, non, non! – вскрикнул Жерар, и я едва не подпрыгнула от неожиданности. – Я её уже вижу. Ох, Ники, это будет шедевр. Мой шедевр! Оставляй свою куколку и раньше чем через пять часов не возвращайся.

– Пять часов? – ахнула я.

– А что ты удивляешься, куколка? Пользуйся, мужчины так непостоянны и ветрены, – горестно произнёс он, хватая меня за локоть и таща за собой. – Но ничего, мы им еще покажем. Ты будешь сиять!

– Удачи, – произнёс Ник.

Хищник остался стоять на месте, спрятав руки в карманы брюк и смотря мне вслед. Его зелёные глаза смеялись, и мне только и оставалось, что покориться.

Какая нормальная женщина не мечтает о пяти часах счастья, когда окружение готово сделать всё что угодно, чтобы доставить клиентке удовольствие? И я не исключение.

От кучи процедур, часть из которых делалась одновременно, рябило в глазах. Сеанс массажа съел полчаса, но после него я чувствовала такое расслабление, что едва не мурлыкала от счастья. К сожалению, приятности почти сразу закончились, и началась работа по превращению куколки в бабочку.

Пилинг, обёртывание и контрастный душ, после которого я едва не прибила всех, кто находился от меня в радиусе двух метров. Но, видимо, и Жерар, и его девочки были привычны к такому, потому что моим рычанием не впечатлились и невозмутимо продолжили свои занятия.

Маска для лица и одновременно с ней маникюр. Выбрать цвет мне предсказуемо не дали.

Стилист надвинул мне на глаза дольки огурцов и велел не двигаться.

Как только с маникюром было покончено, меня ждала самая настоящая экзекуция. Она же депиляция.

– А может, не надо? Я по старинке, со станочком… – жалко промямлила я, когда меня усадили на специальную лежанку.

– Сиди и терпи. Я же терплю! – заявил Жерар, закатал штанину и показал мне тощие ноги без единого волоска.

Ответить мне было нечем. У него волос побольше моего будет.

Но, как оказалось, это не самое страшное, что меня ждало.

– Надо, – строго заявил стилист, возвышаясь надо мной, когда я усиленно мотала головой и прижимала к груди колени.

– Нет.

– Мы нежно и очень осторожно.

Он издевается?

– Нет, – я упрямо поджала губы, отказываясь от такой чести. – Там удалять не надо.

– Надо! – рявкнул Жерар. – Зона бикини – это… это… – слов у мужчины не хватало. – Это будет кощунство, если мы не сделаем тебя гладенькой в стратегически важных местах!

«Пошляк и извращенец!»

– Этого никто не увидит, – тут же парировала я.

– А Ники?

«Он тем более», – хотелось крикнуть в ответ, но я мужественно сдержалась, благоразумно ответив:

– Его всё устраивает.

– Куколка, хватит. Не будь букой, раскройся. Образ должен быть полностью завершённым. Не порть мне картинку.

– Какую картинку? Никто не будет знать. Я не скажу.

– Буду знать я! И этого достаточно.

В общем, они сделали своё черное дело.

Звёздочки, искры перед глазами и бокал красного вина, который мне всунули, чтобы отвлечь.

С момента ухода Н’Ери прошло три с половиной часа, когда они вспомнили, что надо бы покормить несчастную клиентку, которая уже сама была не рада, оказавшись здесь.

– Куколка хочет кушать? – ласково промурчал Жерар, подсунув мне под нос тарелку с крохотными канапешками.

Сыр, фрукты и ягодки.

И это они называют едой?

Мне бы сейчас мяса…

– Кукла хочет жрать, – пробурчала я, перефразировав фразу любимого юмориста, но канапе взяла.

– Вики, не хулигань, – пригрозил мне стилист, присаживаясь рядом. – Ты должна быть, как фея – утончённая, изысканная, воздушная.

– Слушай, Жерар, – прожевав, поинтересовалась я. – А где ты так хорошо выучил русский? Никакого акцента.

– Где-где… – отозвался тот. – Да на Дерибасовской. Жорик я, Жорик Гриневич.

Канапешка встала поперёк горла, и я закашлялась, едва дыша. Ну никак помпезный и яркий Жерар не вписывался в одесский колорит. Да и акцента не было.

– Как Жорик? – просипела я, глотнув прохладной воды.

– А вот так. Давно это было, пятнадцать лет уже прошло. А ты доедай и пошли, будем тебя красить.

– Красить? Надеюсь, не в блондинку? – пошутила я и нервно усмехнулась.

Ведь с него станется.

– Пф, куколка, не болтай глупости. Мы просто добавим твоим тёмным волосам огня. Яркого пламени, и твои зелёненькие глазки вспыхнут.

– Ореховые, – поправила его.

– А с тем цветом, что я тебе подобрал, они будут зелёными. Потом у нас стрижка и макияж. К сожалению, гардероб мы тебе не успеем подобрать. Но ничего, Ники подождёт. Такую девушку стоит ждать.

«Да еще за такие деньги…»

Покраска заняла чуть больше сорока минут, смыв состав с волос и укрепив их бальзамами, Жерар взялся за ножницы.

– Готова? – одесский француз подмигнул мне в зеркало.

– Конечно. – Я наблюдала, как он взял мои влажные волосы в кулак и принялся осматривать. – Давно хотела кончики подреза-а-а-а-а-а-а-а…!!!!

Он отрезал!

Этот … этот…

Он отрезал мои волосы! Совсем!

– Они тебе больше не нужны, – невозмутимо произнёс Жорик, бросая локоны на пол, пока я, открыв рот и вытаращив глаза, смотрела на его отражение.

Короткие пряди мазнули по щекам. Голова внезапно стала легкой и невесомой.

Я же никогда, совсем никогда так коротко не стригла волосы.

– Ты… ты…

– Стоп! – он поднял руку, недовольно меня разглядывая. – Нет, так не пойдет. Ты прям побелела. Куколки мои, – стилист повернулся к девчонкам, что-то быстро произнёс на французском, потом снова ко мне, очаровательно улыбнулся и… – Результат ты увидишь только в самом конце.

Пока они занавешивали зеркала, ко мне вернулся голос.

– Ты отрезал мои волосы, – наконец, смогла прохрипеть я.

– Да, – отозвался тот, совершенно не смущаясь. – Их больше нет. Так что смирись. Мы будем делать из тебя совершенно другого человека. Правда, супер?

Сказала бы я ему, да цензурных слов не хватит.

Жерар осуществил задуманное, больше я своего отражения не видела. Закрыв глаза, смирилась с поражением, слушая, как щелкают ножницы у уха, лелея и взращивая план мести хищнику. Надо же было мне на ком-то сорваться? Н’Ери подходил для этого лучше всего.

Потом был полноценный макияж: основа, тональный, румяна, помада, тени, карандаши и тушь.

– Я тебе сложил в коробочку все тона, помады и тени. Еще положил инструкцию. Подробную. Так что повторить это ты легко сможешь.

Стилист едва не подпрыгивал от счастья и восторга, а мне было уже всё равно.

– Пойдем со мной, куколка? – Жорик помог мне встать и опять потащил куда-то. – Я уже подобрал тебе одежду. На все случаи жизни. Фигура у тебя не модельная, но тоже ничего.

И хорошо, что не модельная, кому нужна плоская доска с двумя пупырышками?

– Ник тут?

– Еще нет. Ты успеешь переодеться и показаться ему во всей красе.

– Я не хочу, – упрямо поджав губы, сообщила я, когда Жерар втолкнул меня в кабинку, очень похожую на примерочную, только без зеркал.

Там на вешалках висела куча нарядов: штаны, брюки, блузки, свитера, пуловеры, юбки и платья. Внизу стройным рядом стояли туфли, сапожки, лодочки и сандалии. Мне даже думать было страшно, сколько всё это стоит.

– Надень это, – вручая мне платье, велел Жорик.

– Это? – Я, округлив глаза, смотрела на небольшую тряпочку из белого гипюра.

– Это-это, – с досадой отмахнулся тот, поправляя мои волосы, словно наводил последний штрих. – А ты что, ждала красное платье с разрезом по самые ягодицы? Это пошло, куколка. Белый цвет идеален, кожа заиграет яркими красками, а помада – она как флажок. Нет. Как огонёк для мотылька! Или клубок для котика, – махнув рукой, он закончил. С аллегориями у него явно были проблемы. – Хищник попадёт.

И дёрнул на себя мой халат.

– Ой!

Занавеска закрылась, и я осталась в одном белье телесного цвета. А вокруг одежда. Чужая, слишком яркая для меня, непривычная и невероятно дорогая.

– К чёрту всё, – простонала едва слышно.

Волосы было жалко, и вообще, я вдруг ощутила себя пустышкой. Одной из любовниц шефа – яркой, искусственной и плоской.

Не хочу! Не хочу становиться, как они! Не хочу терять себя.

У меня была мысль выйти и бросить вещи в лицо Жерару и его куколкам, но в этот момент я услышала знакомый голос:

– Ничего страшного, я подожду. Кофе, пожалуйста.

Ник!

Вот он-то мне и нужен.

Наспех натянула платье и босиком, как была, выбежала из примерочной.

– Н’Ери!

Я увидела его знакомую спину и застыла, сжимая кулаки. Главное – успокоиться и не разрыдаться от усталости и бессилия.

Хищник медленно обернулся, держа крохотную чашку в руках.

Один внимательный взгляд и всё изменилось.

Улыбка сползла с лица, открывая настоящие эмоции и чувства.

Непонимание, недоверие, изумление, быстро переходящее в шок и восхищение. Все гневные слова застряли в горле, уступив место непонятному смущению и страху. На меня никто и никогда так не смотрел. И я не знала, что делать.

Чашка с кофе медленно выскользнула из рук и разбилась, заливая бурой жидкостью пол. Капли наверняка попали на брюки, но он ничего не замечал.

Всего один шаг мне навстречу и едва слышное:

– Вика?

***

Ник Н’Ери всегда был уверен, что знает свою секретаршу и удивить его она точно не может. В каких ситуациях хищник только её не видел за эти два года, проведённые бок о бок. Измайлова всегда была на высоте, в любой ситуации, какой бы сложной она не была, молодая женщина оставалась хладнокровной, выдержанной и спокойной.

Даже вчера.

Ник никогда не скажет, но поведение Вики сегодня утром произвело на него неизгладимое впечатление.

Она боялась, но старалась шутить. Дрожала, но держала себя в руках. Сгорала, но не сдавалась. Сидела в машине, одурманенная укусом, испускающая феромоны, от которых у него срывало голову, но сохраняла дистанцию и на провокации не поддавалась.

Выдержка, сила, уверенность.

Это не могло не восхищать.

Строгая на работе, в деловом костюме, с волосами, собранными в пучок. Спокойный взгляд и деловой тон, Вика даже не понимала, какие шепотки раздавались ей вслед. Или понимала, но виду не подавала, стараясь быть выше всего этого. Всегда уверенная, немного ироничная и гордая.

А как в прошлом году она отшила Лаврова на вечеринке! Это было виртуозно. Ник сразу понял, куда направился замначальника юридического отдела. Кирилл Лавров уже давно подкатывал к Измайловой, делал комплименты на грани пошлости, пытался коснуться, даже пару раз приглашал пообедать вместе. Вика кивала, вежливо улыбалась и отказывала.

Стоя в тени и прислонившись плечом к стене, хищник внимательно наблюдал, как Кирилл, улучив момент, направился к Вике, которая отошла в сторону, устав от шума и пьяного смеха.

Уверенное прикосновение и ладонь, поглаживающая обнаженную женскую руку. Вика была, как всегда, идеальна и безупречна: чёрное платье-футляр, обтягивающее фигуру, как перчатка, и в то же время делающее её особенной. Остальные вырядились в яркие платья, в мини с глубокими разрезами, но не она. Чёрная ворона? Нет. Снежная королева. Недоступная и притягательная.

Глоток шампанского, и хищник продолжил наблюдать.

Что Н’Ери чувствовал, когда видел, как Лавров наклонился к её ушку, что-то прошептал, продолжая поглаживать руку?

Любопытство.

Как отреагирует? Что скажет? Поддастся ли уговорам молодого красавца, на счету которого длинный список разбитых сердец хорошеньких сотрудниц.

Его рука опустилась на талию, поглаживая, обещая, возбуждая, Лавров наклонился еще ближе. Занятый соблазнением, Кирилл продолжал что-то говорить, улыбался, сыпал комплименты, слишком самоуверенный, он не видел самого главного, что чётко уловил Ник. Как Вика напряглась, подобралась и стала медленно отступать.

Рука юриста с талии попыталась опуститься ниже, но была тут же перехвачена и отведена в сторону. Измайлова что-то быстро сказала мужчине, его плечи вздрогнули, и Лавров резко обернулся, ожидая увидеть кого-то, а когда повернул голову обратно, его встретила звонкая пощечина. Вика отступила и направилась в зал, возвращаясь в самую гущу праздника.

Ник проводил секретаршу взглядом и подошёл к Кириллу.

– Вот стерва, – с досадой произнёс мужчина. – Она меня отшила. Что она вообще о себе возомнила?

– Ты меня спрашиваешь?

А внутри всё заклокотало от гордости. Что не ошибся. Что угадал.

– Но хороша. – Кирилл вновь посмотрел вслед Измайловой, которая уже скрылась в толпе.

«Моя», – рыкнул хищник внутри и Ник раздраженно загнал его обратно.

Никакого сексуального подтекста, никакой похоти и желания. Их отношения стали выше этого, ступив на новый уровень. Просто «моя», та, которая рядом, которой веришь. А доверия Н’Ери добиться сложно, но у неё получилось.

Ник никогда не забывал, что перед ним Вика. Даже утром, соблазняя, сгорая сам от желания (хотя этого быть не должно!), он видел свою секретаршу. И только это остановило, не дало зайти дальше. Потому что терять её не хотелось.

А сейчас…

– Н’Ери!

Её голос, её фигура и лицо.

Вика, и в то же время не она.

Куда делись длинные гладкие волосы, которые она никогда не оставляла распущенными, куда пропали строгость и холодность? Показательная отчуждённость?

Перед ним стояла нимфа, воздушный эльф в платье из белоснежных лепестков. Волосы – волнистые, пышные – обрамляли красивое личико, делая её младше на несколько лет. Такая соблазнительная и такая совершенная. И помада – яркая, притягивающая взгляд.

Кажется, что-то громко звякнуло совсем недалеко. Но он почти не обратил на это внимания, жадно осматривая фигурку от макушки до босых ног.

– Вика? – Голос был чужим, сиплым, нескладным, он резал слух и диссонировал со всей ситуацией.

Нику нужно было подтверждение, что это обман. Что не сон, ставший сладким кошмаром.

Измайлова запнулась, глаза расширились, и она тут же постаралась взять себя в руки, теряясь от взгляда своего начальника.

– Он отрезал мне волосы! – девушка хотела сказать это грозно, но получилось жалобно.

Ник видел. Интересно, они такие же мягкие на ощупь, как на вид? Он ведь и раньше её касался, но в данный момент всё было иначе. Потому что сейчас перед ним была не его секретарша.