Читать книгу Заблудший енот - Татьяна Шипошина - Страница 8

Отмытый Вася-енот, с обработанными ранами, был уложен не в палату реанимации, а в небольшой вольер, на подстилку из опилок. На карантин, надо понимать.

Вася снова попытался прокричать этой женщине что-то человеческое. Он кричал, что не желает находиться здесь, в этой звериной клетке. А главное, он не желает находиться в этой вонючей звериной шкуре! Он человек! Человек!

Но из его енотовой глотки снова вырывалось только шипение. Вася изнемогал. Он попытался даже…

Интересно, что это было? Или он попытался схватить женщину за руку, а тут звериное начало взяло верх?

Получилось, что он пытается укусить Лушу!

Луша усмехнулась:

– Ишь ты! Еле дышит, а туда же – кусаться! Лежи, отдыхай! Да скажи спасибо, что здесь этот питомник устроили, а то бы подох ты, болезный, где-нибудь под кустом. Нет, ну что это за звери! Чем им животное помешало?

Последняя фраза относилась, видимо, к тем, кто «просто так» побил заблудившегося енота. Заблудившегося, а не заблудшего…

Вася попытался возразить. Не на то, что люди иногда поступают хуже, чем звери. Это как раз в возражениях не нуждается. А на то, что…

А кто не попытается возразить, когда ему скажут о смерти под кустом? Под забором, рядом с мусорным бачком или в каком-нибудь ещё непотребном месте, в непотребных обстоятельствах?

Шипение, только шипение вырывалось из Васиной глотки.

«Да что же это, Господи? – мучительно думал Вася. – Это почему, отчего? И вообще… Господи, может, мне всё это снится?»

Вася дёрнул головой. Боль сразу же отдалась в голову и порванное ухо.

«Нет, не снится… Господи! В чём дело? В это же просто невозможно поверить!»

Никто не отвечал Васе. В данной ситуации Васе ничего не оставалось, как только попытаться докричаться до Бога. Но Бог хранил молчание.

Только Луша приоткрыла дверцу вольера и поставила рядом с Васей миску с водой. Кинула ещё пару листьев салата, чтоб не перегружать животное после травмы.

«Вдруг там ещё что-то с внутренними органами, – подумала Луша. – Почки отбиты или селезёнка. И в общий вольер пока нельзя, а то собратья закусают беднягу. А может, он сам больной. Перезаражает остальных. Пусть отлежится».

Луша выполнила внутреннюю инструкцию по выдержке новеньких на карантине. Перекрестилась и вздохнула:

– Эх ты, Божья тварь… всё шипишь… Шипи не шипи – дело сделано…

Душа Васи просто разрывалась от недоумения и ужаса. «Божья тварь… Божья тварь… тварь я, тварь… И дело – сделано».

Так, слегка… слегка Вася веровал в Творца Вселенной. На уровне «Бога в душе», и то не каждый день и не при любых обстоятельствах. Порой совсем даже не вспоминал Вася ни о чём таком.

Например, когда ты с тёлкой тусуешься на испанском пляже – при чём тут Бог, даже в душе? Или сидишь ты в ресторане. Или ещё что-нибудь подобное, красивое, вкусное и приятное, где можно и людей посмотреть, и себя показать?

Вася аж взвыл при таких воспоминаниях.

– Да успокойся ты, успокойся, – приговаривала Луша. – Ишь лохматенький!

Знала бы она! Знала бы она, эта простецкая тётка, о чём шипит побитый лохматый енот…

Тут мозги Васи словно бы начали туманиться. Ему вдруг очень захотелось спать. Испанский пляж сворачивался, как нарисованная картинка.

Вася уже не мог думать обо всей нелепости и обо всём ужасе произошедшего.

Сон, могучий, звериный сон отвесил ему хук справа и хук слева. Послал удар прямо в нос. Вася заснул, уткнувшись енотовой мордой в опилки.

О майн Готт!