Читать книгу Ангелы не бросают своих - Татьяна Шипошина - Страница 8

Каждый день Андрейка выглядывал в окно, как только слышал шум мотора. Если гулял во дворе или ходил, как всегда, в магазин, то так вертел головой, что, казалось, глаза его оказывались на затылке. Только никаких «харлеев» во дворе не появлялось.

Да еще Андрейка имел неосторожность рассказать про байкера мальчишкам со двора. И они начали его дразнить:

– Эй, Канарейка! Гляди, байкер едет!

Андрейка сначала поворачивался и искал, откуда едет байкер, чем вызывал еще больший хохот. Потом он перестал поворачиваться.

Особенно усердствовал в дразнилках Лёнька Прушевский из соседнего подъезда. Лёнька уже в третий класс перешел, вот и чувствовал себя во дворе главным. Мало того, что у него был папа, так еще у Лёнькиного папы имелась самая крутая машина во всем дворе – «тойота».

Иногда отец возил Лёньку на машине в школу и забирал из нее. И еще – Лёньку возили три раза в неделю в музыкальную школу по классу рояля.

Дома у Прушевских стояло пианино, бедное, несчастное пианино, регулярно мучимое Лёнькой. Лёнька «музыкалку» ненавидел, о чем жаловался всем ребятам во дворе. Все ему сочувствовали, кроме Андрейки.

Потому что Андрейка мечтал о музыкальной школе. Эх, он бы все отдал за этот «класс рояля», да только не предвиделось Андрейке ни рояля, ни класса. Но об этом он никому не рассказывал: хватило ума. А вот на байкера – не хватило.

Впрочем, мальчишки смеялись над Андрейкой недолго. Лето же началось! Кого увезли на дачу, кто поехал в оздоровительный лагерь. Во дворе остались Андрейка да еще Саня, у которого путевка в лагерь оказалась на вторую смену, а дачи не было. Никуда не поехали еще несколько девчонок, но это не в счет.

Что с того, что над Андрейкой перестали смеяться! Самое главное не это! Самое главное, что прошел день, потом – второй, потом прошла неделя, а Вася-Ангел так и не появился. И вторая неделя началась и продолжалась…

Мама гладила Андрейку по голове, вздыхала и говорила что-то вроде:

– Ну не расстраивайся! Знаешь, я ведь у тебя есть. И ты – у меня. Не все так страшно, правда?

Андрейка хлюпал носом.

– Согласись, – продолжала мама, – он же тебе ничего не обещал. Он же просто махнул рукой, как машут на прощание. Да?

– Нет, он по-другому махнул, – возражал сначала Андрейка.

Но после того как прошла неделя, Андрейка стал думать, что мама, может быть, и права. Человек просто махнул рукой на прощание, и всё. Он, Андрейка, ошибся. Значит, сам виноват!

Только не легче ему становилось от этих размышлений. А тут еще маме пришло время ложиться на лечение. Целую неделю Андрейке предстояло пробыть под присмотром тети Веры.

Это не предвещало ничего хорошего. Тетя Вера, конечно, женщина добрая, но каждые пять минут говорит о том, что она, мол, отвечает за жизнь и здоровье Андрейки. Как будто от того, что она «отвечает», со здоровьем может что-то произойти.

Тетя Вера даже во двор отпускала Андрейку гулять только тогда, когда сама сидела на лавочке с соседками. Присматривала! И в магазин его одного не пускала, а заставляла идти рядом с собой. Даже за руку держала, когда надо было улицу переходить.

Вечером, накануне того дня, когда маме предстояло лечь в больницу, Андрейка сидел дома. Мама потихоньку собирала вещи, которые могли ей понадобиться. Положила полотенце, кружку, ложку, домашние тапочки, халатик, книжку.

Подошла к Андрейке, прижала к себе.

– Сынок…

Андрейка обнял маму.

– Мамочка! Все будет хорошо! Ты выздоровеешь! Ты же выздоровеешь?

– Да, сынок…

Одной рукой мама обнимала Андрейку, а другой – смахивала слезинку со щеки.

Так они и стояли обнявшись…

Вдруг резко, громко и неожиданно зазвонил звонок. Мама и Андрейка вздрогнули.

– Тетя Вера, наверно, беспокоится. – Мама оторвалась от Андрейки и пошла открывать дверь.

Щелкнул замок, и Андрейка услышал, как мама удивленно протянула:

– Здра-а-а…