Читать книгу Антакарана. Квест в реальности - Татьяна Шуклина - Страница 2

Мы садимся на ствол какого-то дерева, лежащего не земле. Никогда в жизни мне еще не приходилось чувствовать такой усталости, но заснуть здесь означает подвергнуть себя смертельной опасности. Чтобы как-то взбодриться я спрашиваю напарника:

– Алекс, как же тебя угораздило оказаться здесь? Без капли воды и крошки еды? Хорошо хоть с компанией повезло.

Однако Алекс никак не реагирует на мою попытку пошутить и отвечает серьезно:

– Знаешь, был момент, когда моя жизнь казалась мне бессмысленной и неинтересной – ужасное депрессивное состояние. Наверное, тогда я и начал увлекаться онлайн-квестами. Это был своеобразный способ уйти из реальности и погрузиться в вымышленный мир, где я что-то представлял собой. Подсознательно я искал всегда приключение, которое встряхнет меня и вытащит из депрессии.

– Нашел?

– Нашел. Ты – то еще приключение, – он смеется. – Хотя миллион долларов мне уж точно не помешает. А что делаешь здесь ты?

– Страдаю из-за своей пагубной любви к адреналину и приключениям. Признаться, я и не рассчитывала получить выигрыш. Для меня было важно поучаствовать в Игре Века, разгадывать самые сложные загадки и получить от этого самые яркие впечатления.

– Получила? – передразнивает меня Алекс.

– Нет! Вместо этого сижу здесь и готова умереть за глоток воды!

Между нами повисает тягостное молчание, так что в один момент я сомневаюсь, не уснул ли мой попутчик. Неожиданно до меня доносится странный звук. Едва уловимый, отдаленный, но безошибочно сладкий шум воды.

– Алекс, ты слышишь это?

– Что?

На мгновение он прислушивается, затем, не сговариваясь, мы вскакиваем на ноги и устремляемся по направлению шума. Надежда найти воду дает мне новый прилив сил. Время от времени мы останавливаемся, и прислушиваемся, выбирая путь. Через несколько минут не остается ни малейшего сомнения: мы идем в верном направлении. Я почти бегу вперед, не в силах сдерживаться и забыв о постоянно грозящей опасности под ногами.

Минут через тридцать нашим глазам открывается самое прекрасное, что я когда-либо видела и слышала в своей жизни: небольшой водопад с прозрачной, прохладной водой, который обрушивается в кристально голубое озерцо. Мы падаем на колени и начинаем жадно пить, умываться, брызгаться и смеяться, как дети. Как же мало надо человеку для счастья! Я никогда в жизни не пила ничего более вкусного!

Через какое-то время, утолив жажду, отмыв немного грязь и пот с лица и вдоволь надурачившись, мы сидим на большом камне около воды и наслаждаемся ее восхитительной прохладой.

Алекс серьезно смотрит на меня и говорит полным задумчивости голосом:

– Знаешь, у тебя очень красивые ноги.

По какой-то непонятной причине я очень смущаюсь и отворачиваюсь, чтобы скрыть свою неловкость. Невозмутимо он продолжает:

– Особенно, правая. Ее мы съедим первой, если не найдем еду.

Он закидывает голову и начинает заразительно смеяться. Его лукавые карие глаза так и сверкают в моем направлении. От возмущения я вскакиваю на ноги.

– Да шучу я, успокойся. Конечно же, мы начнем с левой.

На него и вправду очень сложно злиться. Юмор Алекса помогает мне справляться с трудностями и превращает все происходящее в игру. Вернее, напоминает о том, что это и есть игра, и я нахожусь здесь по доброй воле… Вдруг кое-что бросается мне в глаза.

– Алекс, посмотри внимательнее на водопад. Справа, ближе к валуну. Ты видишь? Вода там падает не так, как во всех остальных местах. Как будто она встречает плоское неестественное препятствие…как если бы струя воды из-под крана разбивалась об металлический лист. Ты видишь эти брызги? – Прежде, чем он успевает ответить, я уже скидываю ботинки и начинаю закатывать штаны.

Мы не знаем, насколько глубоко озеро, поэтому прыгаем по камням, торчащим из него, и без особого труда добираемся до водопада. Справа за струей воды показывается небольшая металлическая платформа, встроенная в скалу, на которой едва виднеется маленький красный значок Антакараны. Не остается никаких сомнений, что я была права. Присмотревшись, мы обнаруживаем нишу, а в ней заветную белую коробочку. Порядочно намокнув и не без усилий, нам удается достать ее, и мы спешим к берегу, чтобы поскорее ознакомиться с содержимым. Им оказывается небольшой пузырек, подобный первому, с жидкостью оранжевого цвета и запиской внутри:

Алекс задумчиво вертит записку в руках:

– В этой загадке противопоставление носит несколько иной характер.

– Да, – соглашаюсь я с ним, – Это озеро дало нам новые силы, исцеление, может быть даже жизнь. Но такое явление как цунами может унести тысячи жизней. Вспомнить хотя бы его последствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году или в Японии в 2011 году. Цунами вызываются землетрясениями, которые уничтожают целые города. Это природные силы, на которые человек не может оказать влияния.

– Кажется, мы по-прежнему имеем дело с темой конфликта человека и природы. Лавина, с тобой еще не все потеряно, что касается поиска предметов, – хвалит меня Алекс. – Признаться, я под впечатлением.

– Ты обратил внимание, что все находки были расположены в знаковых местах: высоченное дерево, которое, должно быть, видно с любой возвышенности в округе, водопад с озером пресной воды… Остается надеяться, что остальные тоже обратили на это внимание и что-то нашли, – торопливо бормочу я, чтобы скрыть, насколько польщена его комплиментом.

– Маэстро сказал, что мы имеем дело с профессионалами. Вот и посмотрим. От голода и жажды мы не умрем в любом случае. Я видел банановые и кокосовые пальмы, в лесах наверняка есть съедобные растения и животные. Жаль, у нас нет никаких инструментов. В любом случае, отсутствие еды сильно усложнит наше здесь пятизвездочное пребывание.

– Предлагаю двигаться дальше. И перестань глазеть на мои ноги. Поверь мне, они невкусные и весьма костлявые.

Взбодрившись от нашей находки и вдоволь напившись воды, мы принимаем решение повернуть обратно к Платформе.

Солнце начинает стремительно приближаться к горизонту, жара спадает, и на смену ей приходит сначала спасительная, а затем уже неуютная прохлада.

– Как ты думаешь, сколько у нас осталось времени? – с тревогой в голосе спрашиваю я Алекса спустя какое-то время. Страх заблудиться и остаться на ночь в джунглях подстегивает меня и дает новый прилив сил в ногах.

– Наверное, не больше двух часов. К шести часам вечера мы должны быть на Платформе. В противном случае у нас есть все шансы провести ночь в компании милых зверушек. – Он старается скрыть волнение, но ему это не особо удается. Чтобы как-то отвлечься я спрашиваю:

– Как ты думаешь, что общего у нас может быть друг с другом и этими людьми?

– Страсть к приключениям? Любовь к природе? Общие знакомые? Одно я знаю наверняка: сейчас это страх, голод и желание придушить Маэстро и всю его команду. – Алекс не оборачивается и еще немного ускоряет темп. Сейчас у нас даже нет времени смотреть под ноги.

Немного подумав, я решаю поделиться с ним своей идеей:

– А у тебя была в жизни какая-то глубокая душевная травма, например, потеря близкого человека, развод родителей, финансовое фиаско…?

– Ты имеешь в виду помимо нашего совместного позорного проигрыша в онлайн-игре?

– Алекс, я серьезно! Может быть, подобная трагедия в прошлом объединяет всех нас? В возрасте пяти лет я потеряла старшую сестру. Она погибла в ужасной аварии. Школьный автобус возвращался с экскурсии по местам боевой славы Волгограда, когда водитель грузовой фуры уснул за рулем, потерял управление и ушел в кювет. Водитель автобуса не успел сориентироваться и врезался на полной скорости в хвост грузовой машины. Тогда погибло пятеро детей. Одной из них была Юлия. Я мало что помню о той страшной трагедии и смутно представляю себе очертания ее лица. Прошло уже двадцать лет, и я почти все забыла. Но моим родителям приходится жить с этим каждый день.

– Это ужасно. Я сочувствую тебе и твоим родителям. Правда. Но не думаю, что сам подхожу в эту схему. Мои родители живы и здоровы, живут вместе уже много лет и по-прежнему любят друг друга. Брат и сестра тоже чувствуют себя хорошо. До ужаса приличная и скучная семья. Будем откровенны, 95% людей на земле приходилось пережить потерю близкого или тяжелое расставание, стать свидетелем смерти или перенести детскую травму. Я не думаю, что это может быть нашей отгадкой, слишком много жителей планеты подходят под такое описание.

Алекс прав. Но меня по-прежнему что-то грызет изнутри, чему я пока не в силах найти имени и придать формы.

С тревогой смотрю, как солнце начинает скрываться за горизонтом. Вокруг даже нет намека на наш лагерь. Звуки джунглей неожиданно становятся громче и интенсивнее. Мне становится по-настоящему страшно. Яркие и насыщенные зеленые тона буйной растительности превращаются в зловещие темные очертания. Оказалось, что лианы – это длинные руки с цепкими пальцами, которые хватают меня и пытаются утащить в глубь опасных и непредсказуемых джунглей.

– Алекс, ты уверен, что мы не сбились с пути? Мы все еще не проходили мимо того высокого дерева, хотя должны бы уже быть на месте…

– Точно, дерево! Лавина, ты гений! Сейчас я залезу повыше и посмотрю, где оно. Наше дерево должно отличаться от всех остальных растений. Если мне повезет, возможно, даже получиться увидеть Платформу.

Алекс выбирает дерево повыше и начинает карабкаться по нему. А я испуганно наблюдаю, как быстро солнце скрывается от нас. Еще несколько минут, и все вокруг погрузится в абсолютную темноту. Может быть, нет смысла искать дорогу обратно, а потратить оставшееся время, чтобы организовать ночное укрытие. И в тот момент, когда сумерки становятся по-настоящему густыми, я вижу зарево. Конечно! Наш лагерь единственное освещаемое место в округе.

– Алекс! – кричу я, – свет!

Он сразу понимает, что я хочу ему сказать и спрыгивает с довольно опасной высоты. Мы поворачиваемся в сторону зарева и начинаем бежать, то и дело натыкаясь на какие-то растительные преграды. Я молюсь про себя, чтобы очередная лиана не оказалась гремучей змеей. Проходит еще двадцать минут, и в кромешной тьме, до смерти перепуганные, мы, наконец, выскакиваем из зарослей на скудно освещенную поляну.

Все игроки уже сидят за массивным столом. Они оборачиваются, услышав наши шаги. Би Би первая срывается с места. Она подбегает к нам и бросается мне на шею:

– Слава Богу, с вами все в порядке. Мы с ума сходили от беспокойства!

Она отпускает меня и обнимает Алекса, продолжая что-то бормотать и периодически всхлипывать. Мои глаза встречают растерянный взгляд Алекса. «И когда мы успели стать такими близкими друзьями, что за нас волнуются?» – можно прочитать немой вопрос на его лице. Меня одновременно трогает и настораживает такая реакция Би Би. В конце концов мы соперники в этом месте. Вслед за ней к нам подходит Планк и долго трясет руку Алекса:

– Мы думали, вы заблудились в джунглях. Даже обсуждали возможность послать спасательную команду. Но найти кого-то в этих лесах с наступлением темноты просто не представляется возможным.

Обменявшись любезностями, мы идем к столу. Все наперебой высказывают свое облегчение и радуются нашему возвращению. Блонда радостно щебечет с Алексом, что мне, удивительным образом, очень не нравится. Только спортсмен Раннер сидит молча. Через какое-то время он не выдерживает и прерывает всеобщий галдеж:

– Это, конечно, хорошо, что все в сборе. Но позвольте напомнить, что задание до сих пор не выполнено, и у меня порядочно урчит в животе. Может быть, у этих двоих есть, что добавить к нашим находкам?

Вдруг меня пронзает ужасное и глубокое чувство стыда: за весь день с Алексом со всеми нашими злоключениями я ни разу не вспомнила про Лилу. Мое немилосердное сознание вдруг живо и во всех красках рисует ее в одиночку среди опасностей в темных джунглях. Я в панике отыскиваю глазами дерево в полумраке и вздыхаю с облегчением. Моя подружка по-прежнему сидит под ним и даже не поворачивает голову в наше направление. Мысленно даю себе слово поговорить с ней после общего собрания.

Мы садимся за стол и начинаем обсуждать сегодняшний день. Алекс и я первыми представляем свои находки и подробно описываем обстоятельства, при которых они были обнаружены. При этом, словно по молчаливому согласию, мы не упоминаем личное знакомство с силой координатора, а также всячески избегаем подробности нашего дурачества на водопаде. У нас появилась общая тайна, и это заставляет меня испытывать одновременно чувство стыда и радости.

Команда Холео и Би Би нашли еще одну бутылочку с жидкостью зеленого цвета. В пути Холео постоянно рассказывал о звездах, небесных телах и загадках Вселенной. При этом он мечтательно смотрел вверх на небо и показывал что-то спутнице, которая с ажиотажем кивала головой, хотя, конечно же, ничего там не видела и почти ничего не понимала из умных терминов астронома. Так они и увидели птицу, которая странным образом зависла над землей и не шевелилась ни вправо, ни влево. Игроки простояли с поднятыми головами около 5 минут. Птица по-прежнему не двигалась с места, что казалось крайне неестественным. Би Би первой увидела тонкую проволоку, соединяющую чучело с верхними ветками. Подробнее осмотрев дерево, они обнаружили красный символ Антакараны и белый ящик, скрытый в траве прямо под пернатым чучелом. Речь шла об элементе «Воздух», что стало понятно из сопроводительной записки, подобной тем, которые мы обнаружили в своих находках:

После этого Блонда начинает радостно щебетать о том, как Энджел первым обнаружил бутылочку. Раннер при этом смотрит на парня с ангельским лицом исподлобья, но не вмешивается в ее рассказ. По выражению лица спортсмена видно, что история Блонды ему крайне неприятна, а присутствие в команде Энджела просто приводит его в ярость.

– Мы шли вдоль берега по песку, и Энджел первым заметил, что огромный валун у моря имеет неестественно округлую выемку. Конечно, ее могла выточить морская вода в течение длительного времени, но все-таки мы решили проверить. И вот, когда, очередная волна набежала и накрыла камень, вода какое-то время стояла в округлой выемке, а затем начала медленно уходить куда-то вглубь камня, издавая необычный шипящий звук. Так мы и обнаружили, что валун, вернее его искусно созданный и удивительно правдоподобный макет, состоит из двух частей. Внутри находилась бутылочка с жидкостью голубого цвета и записка с загадкой.

Энджел скромно улыбается и слегка краснеет от восхищенного рассказа девушки:

– Речь идет об элементе «Звук». А еще нам кое-что бросилось в глазах во всех этих записочках…

– Подожди, – нетерпеливо прерывает его Блонда, – я еще не рассказала о последней находке! – она делает многозначительную паузу и обводит всех присутствующих глазами, – вторую бутылочку с водой, или чем бы то ни было синего цвета, нашла я. Представляете, нам по пути встретилась Magnolia tripetala! – она так торжествующе и заговорщицки смотрит на нас, словно эта находка должна вызвать у нас дикий восторг. Вместо этого Блонда видит наши недоуменные взгляды. Поняв, что это нам ни о чем не говорит, она вздыхает и объясняет дальше:

– Ну или проще говоря, Магнолию трехлепестную. Просто исключено, что такое дерево может произрастать в тропическом климате. Ее естественный ареал обитания – юго-восточная часть Северной Америки, от Пенсильвании до Алабамы, Арканзаса и Миссисипи. Кроме того, это растение может выращиваться искусственно в Ботанических садах. Ему определенно не подходит влажный жаркий климат тропиков. Что вы все так на меня смотрите? Я закончила биологический факультет, перед тем как начать работать в фитнес-студии.

Ловлю себя на мысли, что действительно смотрю на девушку с открытым ртом. Вот уж действительно, в этом месте мы просто обязаны забыть о предрассудках. Как-то странно слышать подобные научные факты из уст красивой длинноногой блондинки.

– Мы облазили все кругом, но не могли найти ничего, напоминающего искомый предмет. Раннер злился, что мы теряем время, – с этими словами она кидает на спортсмена уничтожающий взгляд, затем переводит горящие глаза на Энджела и гордо добавляет, – но вновь именно Энджел обратил внимание на странные блики на стволе дерева, где по всей логике должна была быть тень, отбрасываемая ветвистой кроной. Но замысловатая игра света и теней и была ключом к разгадке! Именно в этом месте мы обнаружили полость в стволе дерева и достали бутылочку с синей жидкостью. И, пожалуйста, у нас есть элемент «Свет».

С этими словами она выкладывает скомканный клочок бумаги на стол и кидает на Энджела торжествующий взгляд. Парень лишь скромно улыбается и отводит глаза в сторону.

– Значит, фитнес-тренер? Предпочитаешь иметь дело с дубами на тренажерах, вместо дубов в живой природе? – спрашивает Алекс. В ответ она кокетливо смеется, а я злюсь и ругаю себя за это.

Тут в разговор вмешивается Ю:

– У меня тоже кое-что есть. Эту бутылочку желтого цвета я достала из обгоревшего дерева, в которое, вероятнее всего, попала молния. Из текста записки становится ясно, что речь идет об элементе «Огонь»:

Все игроки по-настоящему взволнованны, это становится понятным по азартному блеску в глазах и жаркому обсуждению тезисов то одного, то другого участника. Игроки погрузились с головой в головоломку, словно дети, забыв про еду, отдых и опасности прошедшего дня. «Да мы все с ума сходим по приключениям подобного рода, – думаю я про себя с удивлением, – что может связывать нас ближе, чем эта почти нездоровая страсть?!»

Между тем, Планк подводит итог:

– Не смотря на наш относительный успех сегодня, на столе по-прежнему присутствуют только шесть элементов, и не хватает 7-го предмета для успешного завершения задания и сытного ужина.

– Да неужели? – язвительно замечает Раннер, – а что же нашел ты или Марта? Вам же не приходилось идти так далеко и напрягаться ради дурацких цветных бутылочек.

– Мы анализировали, – невозмутимо отвечает Планк.

– И как это должно нам помочь набить пустые желудки? – не унимается спортсмен.

– Мы действительно ничего не нашли, но у нас есть кое-какие мысли по применению этих, как ты выразился «дурацких цветных бутылочек» Марта, расскажи о своей догадке, – на удивление в голосе Планка я не слышу ни агрессии, ни сарказма. Меня восхищает, с каким достоинством и спокойствием пожилой мужчина реагирует на выпадки наглого юнца Раннера.

Маленькая костлявая женщина застенчиво поправляет очки на переносице и откашливается:

– Только что Энджел пытался объяснить, что же странного бросилось ему в глаза в текстах записок.

– Я просто хотел обратить внимание на то, как природные явления постоянно противопоставляются человеку, – смущается Энджел, – вот только непонятно, на чьей стороне находятся организаторы.

– Ну уж точно не на стороне добра, – театрально вздыхает Би Би.

– Мы все это заметили, – вмешивается Алекс, – в загадках стихия преобладает над человеком и демонстрируют его ничтожность и зависимость от природы. Ясно же, что вода и огонь дарят жизнь, пока не выбиваются из-под контроля и не уничтожают целые города. Без воздуха человек погибнет в считанные секунды. Из земли рождается жизнь, которая кормит человека и снабжает кислородом, но туда же он направляется после своей смерти.

– То же самое и со звуком и светом, хотя они немного выпадают из общей картины, – продолжает Энджел, – свет позволяет человеку видеть и все же он хранит много тайн и загадок, например, в темноте или под водой. И это тоже своеобразное противопоставление природным силам – ведь многие животные отлично видят при таких условиях…

– А что же тогда по-твоему не так со звуком? – вызывающе спрашивает Раннер, смотря сверху вниз на беднягу Энджела.

– Парень прав, – приходит к нему на выручку Планк, – человеческое ухо способно воспринимать лишь звуковые волны в ничтожном диапазоне от 16 до 20 килогерц. Все, что ниже называется инфразвуком, все что выше – ультразвуком. Они не слышны нам, но с их помощью общаются между собой многие животные.

– Например, киты и слоны – инфразвуком, а летучие мыши и некоторые птицы – ультразвуком, – Блонда враждебно смотрит на Раннера, говоря всем своим видом «отцепись от Энджела». А я вновь ловлю себя на мысли о том, как неестественно получать из уст подобной красотки такие толковые комментарии.

– И все же я по-прежнему не понимаю, чем нам может помочь то, что мы и без организаторов отлично знаем. А именно, что человек перед лицом природы – ничтожество, – как всегда эмоционально сокрушается Би Би.

Марта начинает сиять во все лицо, больше не в силах сдерживать свой триумф:

– А вот и наша догадка. Что, если это вовсе не противопоставление или превозношение человека над природой, а, наоборот, отождествление? Что если таким образом показывается не их борьба, а то, что человек и есть часть самой природы? Другими словами, речь идет о чакрах – учении, широко практикуемом в таких религиях как индуизм и буддизм…

– А также в тибетском буддизме! Не зря на месте каждой находки встречаются символы Антакарана, – вскрикивает в изумлении Би Би.

– По убеждению буддистов, человек имеет физическое и духовное начало и точным дубликатом физического тела является эфирный двойник. В этом двойнике и находятся психические центры – «чакры». И те разноцветные жидкости, с которыми мы имеем дело, олицетворяют собой мантры, ведь у каждой чакры есть свой цвет и элемент!

– Конечно, это же так очевидно! Марта, ты просто гений! – я удивляюсь, что эта простая мысль не пришла мне ранее в голову, хотя тоже делала домашнее задание и изучала все, что связано с Тибетом. Наверное, меня сбила с толку фраза Чжан Кианг о том, что наша игра не имеет никакого отношения к Тибетской культуре. Как тогда объяснить то, с чем мы имеем дело сейчас?

– Тогда к чему эти дурацкие записочки с не менее дурацкими загадками? – удивляется Ю.

– Обозначить, какой элемент соответствует каждому из цветов и продемонстрировать тесную связь человеческого начала с силами природы, чтобы навести нас на мысль о чакрах, – подытоживает Марта.

Воодушевленные догадкой Марты, игроки начинают бурно обсуждать дальнейшие действия. Мы все имеем представление о чакрах в той или иной степени. Элементы Земля, Вода, Огонь и Воздух не вызывают никаких вопросов, дальше сложнее, поскольку речь идет о таком сложном понятии как «эфир» – особой среде, наполняющей мировое пространство. Но что был бы наш мир без Звука, Света и Мысли?

– Которой нам и не хватает, – заканчивает общую мысль Энджел.

– Что же получается, даже если мы все это знаем, все равно обречены остаться голодными? – ворчит Раннер.

Повисает молчание. Он высказал вслух то, чего каждый из нас опасается. Даже если загадка будет разгадана и мы поймем, как это применить на практике, нам по-прежнему не хватает седьмого элемента «Мысль».

Внезапно Холео, осененный догадкой, вскакивает на ноги и начинает возбужденно говорить:

– Подождите! Все остальные предметы были найдены в конкретных местах с указателями: «Земля» в земле, «Вода» в воде, «Воздух» в....

– Мы поняли, продолжай, – нетерпеливо прерывает его Ю.

– Даже Звук и Свет являются относительно материальными понятиями. Это так, Планк? – Холео обращается к пожилому мужчине.

– Абсолютно. Первый представляет собой механические колебания в любой среде, а второй – электромагнитное излучение, – подтверждает он.

– Вот именно! Камень, скрывающий элемент «Звук» издавал шипящие неестественные звуки, а блики света на темном стволе дерева указали на «Свет». Но Мысль – нематериальна. Ее невозможно спрятать в конкретном месте, потому что она рождается в голове человека!

– Говоря иными словами, – Би Би неплохо научилась понимать своего нового друга за сегодняшнее небольшое путешествие, – мы сами создадим элемент «Мысль», смешав цвета!

Признаться, я поражена такой неожиданной формулировкой. Есть неоспоримая логика в словах Холео. Но что, если это все-таки ошибка? Время стремительно подходит к концу, и другого решения у нас просто нет.

– Если речь идет о седьмой чакре, то это должен быть фиолетовый цвет, – замечает Марта.

– Ну это известно еще из школы: чтобы получить фиолетовый цвет, необходимо смешать красный и синий, то есть Землю и Свет, – размышляет Алекс.

– Что имеет определенный смысл, если рассматривать Землю и Свет, как первые творения Бога, – предполагает Холео.

Все это звучит достаточно путано и заставляет напрячь голову, чтобы собрать воедино кусочки пазла. У нас есть четыре элемента, составляющие основу жизни, как и говорил Маэстро: Земля, Воздух, Вода и Огонь, и три эфирных элемента: Звук, Свет и Мысль. Вот только последний из них – это смесь Земли и Света… У кого угодно от такого закипит мозг.

– По крайней мере стоит попробовать. Что мы теряем? Вот что я хочу вам показать: взгляните на этот стол, что вы видите? – голос Планка полон нетерпеливого ожидания.

– Антакарана, мощнейший символ исцеления тибетских монахов, мы все делали домашнее задание, – усмехается Раннер.

Вдруг до меня доходит, что этим хочет сказать Планк.

– Желобки! Семь желобков образуют семерки, которые встречаются в центре, а затем расходятся по трем ножкам стола, – восклицаю я, – нам просто нужно вылить в них жидкости в верной последовательности от первой чакры к седьмой!

Планк уже аккуратно открыл одну из бутылочек и осторожно принюхивается к ее содержимому.

– Судя по специфическому запаху, речь идет о каких-то химических соединениях. Я предполагаю, что, воссоединившись, они вступят в реакцию. К сожалению, у нас нет возможности определить, какие именно это вещества, а, значит, реакция может быть непредсказуемой. Поэтому будет лучше поскорее отойти от стола, как только жидкости окажутся в желобках, – предупреждает он.

– «И воедино слив его, на шаг ты станешь к тайне ближе» – цитирует Ю.

– «И голод чрева своего чрез осознание утолишь ты», – нравится мне больше», радостно восклицает Би Би.

Мы окружаем стол и аккуратно открываем бутылочки в определенной последовательности. При этом Марта громко комментирует действия Алекса, который общим решением аккуратно наливает жидкости из бутылочек в соответствующие желобки:

Красный – 1-ая чакра – элемент «Земля» – нижняя часть тела человека

Оранжевый – 2-ая чакра – Элемент «Вода» – желудочно-кишечный тракт

Желтый – 3-я чакра – Элемент «Огонь» – брюшная полость

Зеленый – 4-ая чакра – Элемент «Воздух» – грудная клетка

Голубой – 5-ая чакра – Элемент «Звук» – слух, кровь

Синий (индиго) – 6-ая чакра – Элемент «Свет» – зрение

Оказавшись в желобках, жидкости начинают медленно ползти по направлению к ножкам стола. Это завораживающее зрелище. Знак Антакараны раскрашивается всеми цветами радуги и как будто заполняется жизнью. Мы наливаем остаток красной субстанции в седьмой желобок и очень осторожно добавляем к ней все, что осталось от синей бутылочки.

Несколько секунд синяя жидкость растекается поверх красной и проникает в нее, образуя ярко-фиолетовый цвет.

Фиолетовый – 7-ая чакра – Элемент «Мысль» – чувства, высшее сознание, планетарный разум.

После этого мы быстро отбегаем от стола и ждем, затаив дыхание, что произойдет дальше. Наконец, все семь желобков полностью наполнены и яркие жидкости стекают по ножкам в землю или резервуар, находящийся под столом – об этом пока можно только догадываться. Сначала ничего не происходит, затем раздается еле слышное шипение – доказательство того, что элементы вступили в реакцию. Проходит буквально несколько секунд, и мы слышим громкий звон металла. Затем все стихает. Раннер первым отваживается сдвинуться с места:

– 

Здесь под столом есть люк, и, кажется, он открылся.

Мы внимательно осматриваем механизм. Люк тщательно замаскирован травой, вернее, трава беспрепятственно растет на нем и судя по ее высоте и плотности, уже продолжительное время. Снаружи он фиксировался на тяжелый засов, который оплавился в результате вызванной элементами химической реакции.

Алекс и Раннер открывают крышку, и появляются ступеньки, ведущие под землю. Оттуда ужасно веет холодом. Сначала все стоят в нерешительности, никому не хочется спускаться в мрачное ледяное подземелье. Алекс вызывается идти первым. Но едва он ступает на первую ступеньку, небольшая подземная комната освещается галогенным светом. Сразу становится понятно, откуда так веет холодом: это большой холодильник с выложенными современными материалами стенами, полом и потолком, и обставленный отдельными холодильными камерами. На одной из них виднеется надпись «Мясо», на второй – «Овощи», на третьей – «Крупы», на четвертой – «Морепродукты» и так далее. Все блюда упакованы в тюбики и банки подобно тем, которые получают в рацион космонавты или военные. У входа можно видеть шкаф с полками. На них находятся подносы, салфетки, столовые приборы, тарелки, различные приправы и прочие нужные мелочи.

– Организаторы продолжают удивлять нас невиданной щедростью, – сокрушается Алекс.

– Тут даже есть камера с надписью «Десерт», – вздыхает Блонда, – наверное, какая-то жидкая безвкусная субстанция с добавлением сахара. От такого десерта я предпочитаю отказаться.

– Готов поспорить, та же самая субстанция при добавлении соли числится под названием «Супы». Не знаю, как вы, а я жутко проголодался после сегодняшней увлекательнейшей экспедиции по приветливым джунглям. – Алекс набирает несколько тюбиков и баночек на поднос. Мы следуем его примеру. Вдруг мое внимание привлекает тыльная сторона люка. В нее вставлен небольшой камень округлой формы, на поверхности которого высечена надпись, точнее, дробь «1/4».

– Смотрите, что это? – я указываю по направлению своей находки. Некоторое время мы рассматриваем камень, но никак не можем найти ему применения.

– У меня есть идея, – говорит Планк. – При формулировке задания Маэстро сказал: «На шаг ты станешь к тайне ближе». Возможно, это и есть тот самый первый шаг к финальной загадке. В любом случае, неплохо сохранить этот камешек для дальнейшей игры.

И с этими словами он ловко выковыривает его из люка.

Оказавшись на поверхности с полными подносами еды (я взяла еды для себя и для Лилу, решив навестить ее перед сном и обсудить события дня), проверяю время: 20:00. Остается всего один час, чтобы поужинать, принять душ и отправиться в свои кровати, если я не желаю повторно испытать на себе действие координатора.

Весь вечер мы были так увлечены расшифровкой ключей к загадке, что никто не затронул тему встроенных в наших плечах координаторов. Интересно, поняли ли что-нибудь другие игроки или это только наше с Алексом открытие? Но сейчас я испытываю дикое чувство голода и не могу дождаться момента, когда проглочу залпом эти неаппетитные тюбики. Поэтому мы желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по своим ячейкам.

Едва оказавшись в своей ячейке, я набрасываюсь на еду. Ожидания меня не обманули – она абсолютно пресная и лишена всякого вкуса, тем не менее, еще никогда в жизни лазанья в виде холодной пасты из тюбика и томатный суп почему-то желтого цвета не казались мне такими аппетитными.

Наконец-то можно спокойно поразмышлять обо всех странностях, происходящих с нами на этом месте. Но подумать мне вновь не удается, так как раздается негромкий стук в дверь. К моей огромной радости, на приглашение войти в проеме двери появляется Лилу. Мы садимся на пол друг против друга, и я вкратце рассказываю о сегодняшних приключениях в джунглях, уплетая за обе щеки наш скромный ужин. Все это время Лилу смотрит на меня серьезными глазами, как мне кажется, полными укора:

– Я переживала за тебя и боялась, что ты не вернешься. Тогда бы я осталась совсем одна.

– Лилу, мне кажется, тебе стоит поближе познакомиться с другими игроками. Они производят на меня очень хорошее впечатление. Сегодня мы сработали как одна команда. Поодиночке вряд ли бы нам удалось разгадать загадку и наслаждаться сейчас этими восхитительными блюдами, – заверяю я ее, и сама поражаюсь энтузиазму в собственном голосе.

При слове «восхитительные» я строю гримасу, но Лилу остается серьезной. Она наклоняется ко мне ближе и говорит шепотом:

– Я здесь не доверяю никому, кроме тебя. Вполне возможно, что в жизни они хорошие и милые люди. Но когда ставки так высоки в финансовом и моральном плане, ты никогда не знаешь, от кого ожидать ножа в спину.

– Например, Алекс, Би Би и Планк мне кажутся довольно искренними. Уверенна, мы могли бы…

– Нет, прошу тебя, – Лилу резко обрывает меня. – Мы ничего про них еще не знаем. Нас ведь не зря всех собрали на этом месте. Я чувствую, как от каждого из игроков исходит опасность. Мы не друзья здесь, Лавина, и эта игра вовсе не веселое развлечение. Что-то зловещее кроется за всем этим.

Мне становится не по себе от ее слов. Лилу не шутит, об этом говорит ее встревоженный взгляд и обеспокоенная складка на лбу. Через что ей пришлось пройти в этой жизни, что сделало ее такой недоверчивой и даже враждебной к людям?

– Лилу, неужели никто не попытался заговорить и познакомиться с тобой поближе? – удивляюсь я.

– Все пытались, еще в самолете. Я просто игнорировала каждого тогда, да и сейчас предпочитаю держаться в стороне. Не знаю, что они обо мне думают и думают ли вообще. Пока на меня никто не обращает внимания, я чувствую себя в безопасности.

Внезапно она придвигается ко мне и осторожно кладет мне голову на плечо:

– Мне всегда так хотелось иметь свою семью и такую сестру, как ты.

Этот невинный детский жест после таких пугающих слов трогает меня до глубины души.

– Я позабочусь о тебе, Лилу, не беспокойся. И сейчас, и после игры.

– Не сомневаюсь, – она одаривает меня своей теплой улыбкой, – а теперь мне пора идти, пока этот координатор не вырубил меня где-нибудь в коридоре.

– Ты знаешь про координатор? – в изумлении восклицаю я. Неужели ей пришлось пройти через эту невыносимую боль, которую я сама испытала сегодня в джунглях?! Но как это могло произойти, если она здесь ни с кем не общается? Какое правило Лилу могла нарушить?

Она хитро подмигивает мне:

– Я же говорила тебе, что намного смышленее многих здесь.

– Откуда ты? Какой твой родной язык?

– Это не имеет значения, если я не могу говорить на нем.

– Но как ты поняла про координатор? – все еще недоумеваю я.

– Просто проанализировала все, что происходит с нами: как быстро мы засыпаем и просыпаемся, как ужасно болит при пробуждении голова и то, что никто не решается заговорить на родном языке. Даже вы с Алексом между собой общаетесь исключительно по-английски.

Все так просто…

– Ты думаешь, другие уже знают об этом? – спрашиваю я ее.

– Может быть, спортсмен все еще не догадывается. Но между нами, он не очень-то отличается смышленостью.

Мы тихонько смеемся, она посылает мне воздушный поцелуй и покидает мою ячейку.

Я быстро снимаю грязную от земли и пота одежду, принимаю холодный душ и смотрю на часы. На спинке стула висит белый комбинезон, похожий на гидрокостюм. Он сплошной и заканчивается легкими ботинками на толстой резиновой подошве. Очень странный выбор для пижамы. Тем не менее, я не без труда натягиваю тесную одежду, которая на проверку оказывается очень легкой и вполне комфортной. Даже резиновая подошва почти ничего не весит. У меня еще остается двенадцать минут, прежде чем мое сознание будет отключено координатором. Хорошо. Потрачу драгоценное время на то, чтобы проанализировать сегодняшний день. Но вместо этого все мои мысли крутятся вокруг странной девочки. Нужно выяснить ее тайну. Что скрывается за этими грустными глазами, что вызывает в ней такой страх и недоверие к людям? Ровно в 21:00 я впадаю в глубокий пустой сон.

День второй

Первое, что я чувствую, проснувшись утром, это боль во всех мышцах спины и шеи. Она настолько интенсивна, что на ее фоне меркнет неприятный металлический привкус на языке. Открыв глаза, я понимаю причину такого недомогания: мы все лежим на каменном полу в окружении голых скалистых стен, уходящими высоко вверх. Там они заканчиваются широким отверстием, через которое можно полюбоваться голубым безоблачным небом и палящим солнцем. Несмотря на его щедрое тепло, здесь внизу довольно зябко, и я искренне рада своему удерживающему тепло гидрокостюму.

Все участники постепенно приходят в себя, садятся и осматривают окружение.

– Где мы находимся? – Ю озирается по сторонам и ее, без того бледное лицо, становится еще белее. Девушке с трудом удается скрывать растущее волнение. Она постоянно кусает нижнюю губу и нервно потирает попеременно то локти, то колени.

– Очевидно, это грот или пещера естественного происхождения. Меня больше волнует, как мы сюда попали и что нам делать дальше, – Холео задумчиво ходит по гроту и ощупывает стены.

– Эти ублюдки трогали меня во сне! Как они посмели прикасаться ко мне?! – Блонду всю трясет от возмущения. Она не говорит, она «шипит» сквозь зубы. Не хотела бы я оказаться на месте организаторов в этот момент.

– Может быть, ты сама пришла сюда? Мы совершенно ничего не помним о том, что происходит по ночам. Как мы ведем себя, спим ли или совершаем какие-то поступки…, – интонация Энджела носит вопросительный характер. Он робко смотрит на Блонду. Наверное, таким образом парень пытается успокоить ее, что тут же приводит Раннера в ярость:

– Может быть, ты знаешь больше, чем говоришь?! Если тебе что-то известно об этом проклятом месте, лучше рассказать здесь и сейчас!

– Раннер, заткнись, – Блонда предупреждающе шипит на спортсмена.

Удивленный ее реакцией, Раннер умолкает. Мы все подавленно осматриваем свое новое место заточения. Молчание прерывает Би Би:

– Мне кажется, эти люди имеют какое-то влияние на наши поступки. Вчера я решила проигнорировать приготовленный организаторами костюм и лечь спать…ммм…голой…

– Ох, избавь нас от этих подробностей!

– Раннер, заткнись, – в этот раз в голосе Блонды звучит скорее усталость, чем угроза. Если Раннер и пытается затронуть тонкие фибры души этой красотки, то делает это крайне неумело.

Игнорируя их перепалку, Би Би продолжает жалобным голосом:

– За пять минут до сна я вдруг почувствовала такое… Это было похоже, словно тысячи муравьев забрались мне под кожу, и начали бегать по костям и мышцам. Мне хотелось упасть и валяться, разодрать на себе кожу, чтобы как-то унять этот сводящий с ума зуд. Невыносимое испытание! Я думала, что тронусь умом от этой нестерпимой боли. Наверное, так бы и случилось, но где-то сквозь затуманенное сознание я вспомнила о гидрокостюме и натянула его из последних сил. После этого моя пытка моментально прекратилась, – на глазах Би Би выступают слезы. Она добавляет шепотом, – мне кажется, это имеет что-то общее с вживленными в нас координаторами.

Мне искренне жаль Би Би. По женщине видно, что она вот-вот разрыдается.

Игроки по-разному реагируют на ее рассказ. Большинство из них уже догадались о манипуляциях с нашим сном. Но Энджел, Холео и Марта кажутся искренне удивленными таким поворотом событий. Я, в свою очередь, смотрю на Алекса с немым вопросом в глазах. Наши взгляды встречаются, и он едва заметно мотает головой. Я понимаю. Если мы расскажем остальным о нашем собственном опыте губительного действия координатора в джунглях за нарушение правил Игры, это выставит нас в нехорошем свете и лишний раз подчеркнет, что мы союзники, и нас связывает больше, чем других участников. Тем более, мы изначально утаили эту важную информацию, а могли бы предупредить страдания Би Би. «Не рассказали сразу, молчим до конца», – читаю я в глазах Алекса. Мне немного не по себе от такого обмана, но в данной ситуации не могу не согласиться с ним.

В этот момент загорается встроенный в стену экран. На мониторе появляется Маэстро. Он по-прежнему нейтрально дружелюбен. В гроте воцаряется гробовая тишина. Отдаленно слышно шум волн. Значит, мы находимся не так далеко от берега океана, – подмечаю я про себя.

– Приветствую вас, Игроки, и поздравляю со вторым днем в Игре века! Позвольте выразить восхищение организаторов по поводу отличной вчерашней работы! Словно бальзам на душу было видеть, как слаженно и четко вы выполнили первое задание и по праву получили свою награду. – Маэстро делает паузу и почтительно кивает головой, – Ставки растут, растет и наше доверие к Игрокам. Организаторы не сомневаются, что вы готовы к сегодняшнему испытанию, которое потребует не только смекалки, но и физической выносливости. Ибо только сильнейший может стать победителем и выполнить великую миссию Корпорации. Ваша задача выбраться из разветвленной системы пещер, в которой вы находитесь.

Позвольте свету вас вести

К своей заветной цели,

Сомненья бросьте все в тени,

Предайте их забвению.

Лишь слаженных умов и тел

Отважные решения

Способны сей оставить плен,

Покинув подземелье.

Обдумывайте тщательно каждый шаг, так как время ваше крайне ограничено: через шесть часов все пещеры будут полностью затоплены начинающимся приливом. Не теряйте времени, Игроки. Удачи вам!

Экран гаснет, и женский металлический голос звонким эхом проносится по пещерам:

«До затопления системы пещер остается: шесть часов ноль-ноль минут».

В оцепенении и все еще не веря своим ушам игроки обмениваются друг с другом вопросительными взглядами. Мы не ослышались, речь идет о спасении наших собственных жизней? В свете экрана мы замечаем два фонаря, находящиеся в нишах скалы по обе стороны от монитора.

– Они блефуют! – восклицает Холео. – Если бы мы не выполнили вчерашнее задание, то все равно не умерли бы с голоду: на острове в достаточном количестве растут бананы, кокосы и водится живность. Организаторы не могут убить нас всех сейчас, это уже будет не игра, а преступление! Предположим, мы не выберемся из гротов и погибнем здесь. Как они объяснят общественности наше исчезновение? Не могли же все игроки просто раствориться в воздухе?

– Да им до одного места вся эта общественность, неужели ты еще не понял? – Ю близка к нервному срыву.

Мне тоже становится очень не по себе. До этого момента я почти не обращала внимания на Лилу. Она сидит у стены грота и слегка покачивается из стороны в сторону, смотря в даль. По крайней мере, выражение ее лица спокойно. В разговор вмешивается Планк. Это происходит так неожиданно, что я немного подпрыгиваю на своем месте.

– Это не похоже на блеф, – говорит он задумчиво, – посмотрите сюда. Мы находимся в гроте эрозионного происхождения. Стены его гладкие, шлифованные водой, которая, судя по всему, регулярно воздействует на них. Невозможно сказать точно, на какой широте мы находимся, соответственно, трудно предугадать время и силу приливов-отливов. Но уверяю вас, что вода здесь была. И была совсем недавно.

– Как бы то ни было, я хочу убраться отсюда и поскорее. – Алекс поднимается на ноги. – С чего начнем, «Союз слаженных умов и тел»? Есть предположения?

Он пытается говорить ободряюще, но и в его тоне слышится сильное волнение.

– Данная система пещер и гротов представляет собой сообщающиеся сосуды. Соответственно, вода пойдет вверх под напором прилива. Таким образом, мы находимся либо в начале всей системы, либо, что наиболее вероятно, где-то в середине. В этом случае пещеры, находящиеся ниже береговой линии, уже затоплены целиком или наполовину. Нам надо идти вверх, – говорит Планк твердым голосом.

– И как же мы узнаем, где этот «верх»?! – спрашивает Холео. – Я осмотрел стены, здесь есть три выхода: один темный тоннель и два светлых грота, подобных тому, в котором мы находимся.

– Есть одна идея. – Планк берет фонарь и кладет его на середину грота. Сначала ничего не происходит, затем фонарь начинает медленно скатываться в правую сторону по направлению двух светлых выходов.

– Нам налево, в темный тоннель, —заявляет Планк.

– Звучит хорошо, – волнуется Энджел, – но что, если мы ошибаемся, и эта дорога заведет нас в скалы, в которых мы заблудимся и лишь потеряем время? Что если дорога вниз быстрее выведет нас к морю?! Как ты можешь быть так уверен в своей правоте, Планк?

– Интуиция плюс здравый смысл. А они редко подводят меня, – невозмутимо отвечает пожилой мужчина.

– И мы должны надеяться на твою интуицию, когда речь идет о наших жизнях?! – в голосе Ю звучит такой неподдельный страх, что я начинаю подозревать что-то неладное с девушкой.

– Я согласна с Планком. Посмотрите в нижние выходы, там полы мокрые. Хотя гроты также открыты, и в них попадают солнечные лучи. Вот только в отличие от «нашего» грота, они не успевают сохнуть после отливов. Ниже будет еще больше воды, поэтому нам однозначно нужно наверх, – вдруг вмешивается в разговор Марта. Лично для меня ее аргумент звучит более, чем убедительно.

– Предлагаю проголосовать, в конце концов, почти все мы представляем демократические страны, – предлагает Алекс, – кто за то, чтобы пойти вверх?

Все поднимают руки. Холео, немного поколебавшись, также голосует «за». Я подсаживаюсь к Лилу и шепотом спрашиваю ее, не совсем уверенная, может ли она слышать мои слова в своем делириуме:

– Ты как? Сможешь сама идти?

На удивление она тут же поворачивается ко мне и, улыбаясь, отвечает:

– Не волнуйся за меня, Лавина. Я отличный пловец.

Алекс и Раннер берут каждый по фонарику, и мы направляемся в темный проход, ведущий в неизвестность.

Мы идем несколько минут, тщательно изучая стены, в страхе пропустить жизненно важный выход. Пару раз на пути встречаются разветвления, но все они оказываются лишь тупиковыми гротами.

Вдруг в конце тоннеля появляется свет. Мы заметно ускоряем шаг в надежде как можно быстрее выбраться из этого места. Несмотря на то, что высота и ширина пещеры позволяют передвигаться довольно свободно, абсолютная тьма действует на всех угнетающе. Каково же наше разочарование, когда мы оказываемся в зале, подобном тому, в котором пришли в себя утром: такие же высокие стены, свет, падающий через широкое отверстие наверху, и два выхода в конце зала: светлый и темный. Едва оказавшись в этом гроте, до нас доносится металлический женский голос:

«До затопления системы пещер остается: пять часов тридцать минут».

– Мы не можем ходить всей командой и обследовать каждый проход, – говорит Алекс, – слишком мало времени. Мы с Раннером наиболее физически выносливы из всех присутствующих. Каждый из нас исследует один проход и вернется на это место. Все остальные оставайтесь ждать здесь, сохраняйте силы и спокойствие. Неизвестно, с чем еще придется столкнуться. Нельзя терять ни минуты!

Никто не спорит с ним, и Алекс исчезает в светлом тоннеле. Раннер бежит в темную пещеру. Не проходит и десяти минут, как оба гонца возвращаются с впечатляющими результатами. Алекс забежал в тупик, Раннер, напротив, выяснил, что его тоннель ведет в следующую темную пещеру с двумя ответвлениями. Никому из присутствующих не нравится идея вновь оказаться в темных коридорах, но выбора у нас нет.

Тоннель, по которому мы бежим, длиннее и уже предыдущего. Оказавшись в следующем пещерном зале, Планк быстро проверяет угол наклона фонариком. Он уже не задерживается на месте, а сразу начинает медленно катиться в сторону, из которой мы пришли.

– Надеюсь, мы на верном пути, – Планк вытирает рукавом лоб, очевидно, чувствуя на себя всю тяжесть ответственности за принятое решение.

Наш план действует по прежней схеме. Раннер и Алекс исчезают в тоннелях с фонариками. На этот раз их обоих нет долгое время. Минуты тянутся мучительно долго. Мы сидим в кромешной темноте, тесно прижавшись спинами друг к другу. Игроки пытаются о чем-то разговаривать, чтобы отогнать подальше страх перед неизвестностью в непроглядной тьме пещеры. Я крепко держу за руку Лилу. Рядом всхлипывает Ю.

– Ю, – тихонько шепчу я ей, – все будет хорошо, мы выберемся отсюда. Но ты должна быть сильной!

– Я не могу, потому что очень боюсь замкнутых пространств. Мне страшно, что у меня в любой момент может остановиться дыхание, – шепчет она в ответ, дрожа всем телом.

– Ю, это не замкнутое пространство, отсюда однозначно есть выход, иначе бы организаторы не поместили нас сюда! – заверяю я ее.

– Не оставляй меня, пожалуйста, Лавина! Не оставляй меня здесь одну! Пообещай мне!

– Я обещаю.

В этот момент вновь раздается жуткий голос. В темноте он звучит еще беспощаднее:

«До затопления системы пещер остается: пять часов ноль-ноль минут».

Наконец появляется тяжело дышащий Раннер. Его явление из кромешной тьмы настолько неожиданное и долгожданное, что Блонда и Би Би вскрикивают одновременно от страха и радости. Вслед за ними я слышу плаксивый голос Энджела:

– Раннер, Раннер, это ты? О, Боже, как мне страшно!

– Да это я, пришел за твоей трусливой задницей, – презрительно кидает Раннер в ответ. – Там дальше тоннель расходится, но оба прохода тупиковые. Я не могу больше бегать один, кто-то должен сопровождать меня, чтобы исследовать ходы в пещерах быстрее и эффективнее, – Где Алекс?

– Его все еще нет! Надо идти! Ведь теперь мы знаем, что его тоннель верный! – отчаянно кричит Би Би.

– Нет, мы останемся и будем сидеть здесь, – приказывает Раннер резким голосом. Все слишком напуганы, чтобы спорить с ним. По крайней мере, теперь у нас есть небольшой источник света. Мы проводим еще несколько мучительных минут, а Алекс все не появляется. Мое воображение рисует ужасную картину, как он блуждает в коридорах, не в силах найти дорогу обратно.

– Все с ним будет в порядке, – слышу я тихий подбадривающий голос Лилу. Она как будто прочитала мои мысли.

– О, Лилу! Еще никогда в жизни мне не было так страшно, – шепчу я ей в ответ.

– Это нормально, учитывая в какой ситуации мы находимся. Все будет хорошо, он найдет дорогу. Верь в это.

Слова Лилу придают мне сил.

– Ждем еще несколько минут и выдвигаемся в путь. Мы не можем сидеть здесь и терять время, пока Алекс блуждает по коридорам. Может быть, он давно заблудился. Глупо рисковать всеми нашими жизнями, делая ставку на одного человека! – Никто не ожидал такой твердости от скромного Холео. Тем меньше аргументов возразить ему.

К всеобщему облегчению, Алекс все-таки выныривает из глубины бесконечной пещеры. Минуты две он переводит дух, затем, все еще задыхаясь, объявляет:

– Ну что, заблудшее стадо, вы готовы последовать за мной?

Я испытываю невероятное облегчение – словно несколько тонн груза свалилось с моих плеч.

В следующем зале нас ожидают два выхода. В светлый тоннель направляется Раннер. Попутчиком ему вызвался Холео, чья неожиданная смелость не может не вызывать восхищения. Показавшись нам вначале неуверенным в себе «рассеянным ученым», сейчас он выглядит почти героем. По крайней мере, я проникаюсь к нему все большим и большим уважением за умение принимать быстрые и четкие решения в экстремальных ситуациях, а, главное, не паниковать. Ведь многие из нас, включая Энджела, находятся на грани нервного срыва.

Я вызываюсь сопровождать Алекса в темном коридоре. Отчасти потому, что просто не могу сидеть там, в кромешной тьме окруженной паникой и страхами в человеческом облике, но больше потому, что мне просто нужно перестать бездействовать и таким образом прийти в себя.

Спустя немного времени мы выбегаем в пещеру с двумя коридорами: светлым и темным. В этом месте нам нужно разделиться. Алекс берет на себя темный тоннель, а я должна обследовать светлый. Перед этим Алекс кладет руки на мои плечи и внимательно смотрит мне в глаза:

– Просто хотел сказать тебе…

Несмотря на наше положение, неожиданно я чувствую легкое покалывание в груди и какое-то странное чувство в животе, сравнимое со спазмом во время свободного полета…

– …в последний раз, когда мы играли с тобой (чувствуется, как будто это было в прошлой жизни), ты сильно меня разочаровала. Не подведи меня на этот раз, у нас там с тобой целая связка слепых котят. Не дадим их утопить в этом чертовом ведре!

С этими словами он разворачивает меня и дает легкий шлепок – толчок в сторону тоннеля. В этом весь Алекс! Я киплю от негодования, но, в то же самое время, эта ярость дает мне сил, толкает вперед. А что я, собственно, ожидала услышать?! Предсмертное слюнявое признание в любви или «брось меня и живи, если придется»? Я злюсь на него, но еще больше на себя, когда достигаю следующую развилку. В этот момент раздается ставший уже ненавистным голос:

«До затопления системы пещер остается: четыре часа тридцать минут».

Оба прохода светлые, на мое счастье. Тем не менее, я прихожу в отчаяние. Мы снова теряем время! А что, если я заблужусь в этих пещерах? Придет ли меня кто-то искать? Алекс побежит спасать своих слепых котят. Снова чувствую приступ гнева и без дальнейшего раздумья направляюсь в первый грот. Тупик. Облегчение. Разочарование. Второй грот. Длинный, сужающийся в конце. Я вынуждена встань на четвереньки и ползти, поэтому напоминаю себе Алису в стране чудес. Сейчас я выгляну из кроличьей норы и увижу волшебную манящую свободу… Но вместо этого передо мной – очередной темный зал. Что делать дальше? У меня нет фонарика. Разум говорит, что надо развернуться и бежать к Алексу, чтобы вместе вернуться сюда. Теряем время, теряем время… – стучит в моей голове. Не раздумывая дальше, вхожу в грот. На ощупь нахожу стену и начинаю идти вдоль нее, тщательно ощупывая ее руками. Ничего, лишь гладкая влажная стена. Я иду по кругу, постоянно сохраняя в поле зрения светлый проход, откуда только что пришла, в страхе, что стоит мне хоть на минуту отвести глаза, и он может исчезнуть. И тогда я навсегда останусь в этой кромешной тьме! Вновь приближаюсь к свету, так и не обнаружив ни одного тоннеля. Это тупиковый грот.

Алекс уже ждет меня на прежнем месте.

– Где ты бродишь? Твоя прогулка явно затянулась! Мой тоннель заканчивается большим светлым гротом с тремя темными тоннелями. Скажи мне, пожалуйста, что ты нашла выход!

«До затопления системы пещер остается: четыре часа ноль-ноль минут», – отвечает вместо меня металлический голос.

Я едва дышу, когда мы возвращаемся к остальным игрокам. От жажды язык прилипает к небу. Гидрокостюм отводит влагу от тела, но со лба пот течет в три ручья и заливается мне в глаза и за шиворот.

Раннер и Холео уже на месте. Раннер отвешивает какой-то едкий комментарий в наш адрес, но я игнорирую его. Мы описываем наше открытие – большой открытый грот с тремя темными тоннелями и только два фонаря на их исследование. Это значит, что мы не сможем проверять все три пещерных хода одновременно.

Холео докладывает, что в конце их пути коридор сужается и остается узкий темный лаз. Куда он ведет, сказать сложно. Во-первых, попасть в него можно только передвигаясь на четвереньках, во-вторых, ползти нужно, судя по всему, долго. Поэтому Раннер с Холео вернулись, чтобы принять совместное решение.

– Лаз может быть выходом, но в случае, если это тупик – мы пропали, – размышляет вслух Планк.

– Нет, нет, нет! – вдруг кричит Ю, – это не может быть выходом! Я никогда и ни за что на свете не полезу туда! Три тоннеля – это три шанса. Слышите? У нас больше возможностей выбраться из этих чертовых пещер, если мы пойдем по пути Алекса, – девушка садится на корточки и начинает громко рыдать. Би Би обнимает ее за плечи:

– Ю права, – говорит она, – по теории вероятности у нас больше шансов с тремя выходами, чем с одним.

Алекс проводит небольшое голосование. Все поднимают руки «за». Перспектива оказаться в темном узком коридоре в пещере, постепенно заполняемой водой, способна свести с ума даже самых крепких людей.

– Подождите! – все поворачиваются к Марте, – мне кажется, мы упускаем что-то очень важное.

– Что же? – огрызается Раннер, – сейчас не время для философских размышлений. Есть конкретные предложения – говори!

– Дай же ей сказать, – нетерпеливо прерывает его Блонда.

– Я не знаю точно…

– А лучше бы тебе знать, – Раннер встает и направляется в сторону, откуда только что прибежали мы с Алексом.

– Это просто нелогично. Мы идем наугад, а так не бывает в хорошем квесте.

– Мы давно находимся не в «хорошем» квесте. Это непонятная игра каких-то больных извращенцев, заманивших нас в кротовую нору, – возражает Алекс.

– И все же, мое предчувствие подсказывает, что мы чего-то не замечаем, чего-то очевидного…

Я в изумлении смотрю на Марту. Теперь, когда она озвучила вслух эту мысль, я понимаю, что все это время думаю о том же самом. Она права, что-то здесь не так. До этого момента, несмотря на опасность и жестокость заданий, во всем была логика. А сейчас она куда-то ускользает от нас все дальше и дальше…

– Если тебе есть что сказать, валяй. У нас, к сожалению, нет времени на домыслы. Не здесь и не сейчас, – требует Раннер. И как бы в подтверждение его слов вновь раздается металлический голос:

«До затопления системы пещер остается: три часа тридцать минут».

– Я просто… Нет, ничего. Давайте выдвигаться в путь, – грустно отмахивается Марта, и мы без дальнейших дискуссий направляемся к трем темным тоннелям, найденным Алексом.

Все игроки буквально валятся с ног от усталости, когда, наконец, достигают цели. Цель эта представляет собой просторный светлый грот. Высота стен существенно ниже первого зала, где мы проснулись чуть более трех часов назад. Однако, по-прежнему не остается ни малейшего шанса вскарабкаться по ним наверх из-за гладкой поверхности, годами обрабатываемой солеными водами океана.

Не считая темного тоннеля, из которого мы только что пришли, пещера имеет еще три выхода, о которых говорил Алекс. («Или входа», – печально подмечаю я).

Мы переводим дыхание в течение десяти минут, затем ныряем по двое – я с Алексом и Раннер с Холео – в два из имеющихся прохода. Я почти вздрагиваю, когда уже до боли знакомый металлический голос оглашает неизбежное:

«До затопления системы пещер остается: три часа ноль-ноль минут».

Проходит около десяти минут, прежде чем мы выходим в следующий светлый зал.

– О, нет, – шепчу я и от ужаса прикрываю рот рукой. Алекс поворачивается ко мне и лишь молча мотает головой. Перед нами открывается новая развилка: еще три темных коридора.

Мы возвращаемся к остальным почти одновременно с Раннером и Холео. Мне даже не обязательно слышать их рассказ, чтобы понять по выражению их лиц, что в другом тоннеле тоже есть развилка. Остается один неизведанный темный коридор. Если в конце него не будет выхода, это означает конец, неминуемую гибель: мы просто не успеем исследовать все новые обнаруженные гроты. И остается лишь надеется на то, что все задание было сплошным фарсом. Закончится обратный отчет, зажжется свет и Маэстро ровным голосом объявит нам о каком-то очередном тесте на нашу эмоциональную выдержку, как тогда, во время «авиакатастрофы». Мои мысли прерывает очередное объявление:

«До затопления системы пещер остается: два часа тридцать минут».

Зажжется свет и Маэстро… Минуточку! Меня осеняет догадка и заставляет содрогнуться от досады. Как мы могли быть так слепы?!

– Марта была права! – Все поворачивают ко мне головы, прерывая бурные обсуждения. – Все это время подсказка была у нас под носом, а мы игнорировали ее, вместо того, чтобы сесть и подумать. Мы просчитались.

– Что это за подсказка?!

– Она у тебя в руке, Алекс! У тебя и у Раннера! Это два фонаря. Слышите? Два, а не три и не четыре!

– Ну и что? Я не вижу связи, – нервно, но не без надежды в голосе спрашивает Блонда.

– Самая прямая. Помните, Маэстро говорил:

«Позвольте свету вас вести

К своей заветной цели,

Сомненья бросьте все в тени,

Предайте их забвению»

Мы можем одновременно исследовать два темных грота и сколько угодно светлых, в этом случае мы идем к свету…

– Но как только одновременно появляется третий темный тоннель – это неверный путь, который нужно предать забвению. Ведь у нас всего два фонарика! Ты гений, Лавина! – Алекс вскакивает на ноги, несмотря на свою усталость.

Все заметно оживляются, неожиданно получив зацепку, хоть что-то, напоминающее надежду выбраться из нашей общей могилы.

– Пока что мы шли относительно хорошо и, судя по сужению стен и снижению высоты потолков, в верном направлении. Ни разу нам не встретилось три темных прохода одновременно. До этого момента, – взволнованно подхватывает Планк.

– Марта была права! Нам не стоило идти сюда. Верный путь – это тот самый узкий лаз, который мы так тщательно пытались избежать и исключить из нашего маршрута, – подытоживает Холео.

– Нет! Нет! Нет! Это не так! А что, если этот грот и есть конечный пункт?! – Ю с мольбой в глазах оглядывает всех присутствующих. – Почему мы не можем подождать прилива и просто всплыть как пробки? Планк, как поведет себя вода, прибывая в грот?

Некоторое время Планк раздумывает над ее предложением:

– Боюсь, что это невозможно предсказать. Для этого у меня недостаточно данных о нашем местонахождении. Все зависит от географической широты. Вода может прибывать достаточно медленно, тогда мы просто устанем держаться на ее поверхности и утонем, прежде, чем сможем достичь верхнего края пещеры. Но если прилив проходит быстро, то, наоборот, под напором воды нас может сбить с ног, захватить в водоворот, ударить о скалы… Но самая главная опасность состоит в том, что этот грот может затопить не полностью, а лишь до определенного уровня. Тогда наши шансы выбраться из него равны нулю. Останется ждать отлив и держаться на воде до этого времени… А еще мы не берем в расчет рельеф на поверхности…

– Если это действительно выход, – спокойно прерывает его Марта, – то в планах организаторов убить сегодня как минимум одного человека, – немного помолчав, она добавляет – Я совсем не умею плавать.

Марта права. Об этом организаторы игры не могут не знать. Вопрос об умении плавать однозначно присутствовал в анкете.

– Как бы то ни было, надо возвращаться. Я не хочу становиться кормом для рыб. Кто желает, может оставаться здесь и надеяться на чудо. А я пошел надеяться на чудо там, где еще что-то могу сделать.

С этими словами Раннер поворачивается и уверенно направляется в тоннель, из которого мы только что пришли. Планк, Марта и Алекс следуют за ним.

Би Би стоит у стены, спрятав лицо в ладонях. Холео подходит к женщине и что-то тихонько шепчет ей на ухо. Я не могу разобрать слов, но постепенно Би Би поднимает лицо и отчаяние сменяется каким-то новым выражением, похожим на надежду. Наконец, она расплывается в слабой улыбке. Холео осторожно берет женщину за руку и аккуратно ведет за собой, словно напуганного ребенка. Так они присоединяются к остальным. Этот жест трогает меня до глубины души. Холео, такой рассеянный и невзрачный на первый взгляд стал настоящим спасителем для Би Би в минуты ее глубокого отчаяния. Он нашел в себе силы для них обоих. Я проникаюсь неописуемым уважением к этому игроку. Одни люди в стрессовых ситуациях склонны впадать в панику, другие же, подобно Холео, способны раскрыться с новой стороны – полной благородства и человеческого достоинства.

Мое внимание переключается на Энджела и Блонду. Парень сидит отрешенно на полу пещеры, Блонда стоит перед ним на коленях и держит за руку.

– Энджел, малыш, ты должен двигаться. (Малыш?!) Пожалуйста, пойдем с нами, – умоляет она его, – остаться здесь – значит погибнуть. Прошу тебя, не оставляй меня одну.

Она то трясет его за плечи «вставай, я сказала, слышишь?», то слезно просит «пожалуйста, пошли за мной». Энджел как будто находится в каком-то оцепенении и лишь периодически мотает головой.

Похоже, я ничего не смыслю в человеческих отношениях. Блонда, уверенная в себе, дерзкая на язык красотка, влюбленная в пусть и красивого, но такого слабого мужчину? Похоже, Раннер терзается теми же мыслями. Он возвращается из тоннеля и резко обращается к Блонде:

– Оставь малыша здесь, это его выбор.

– Я никуда без него не уйду, – огрызается она.

– Если ты не пойдешь сама, я понесу тебя силой, – Раннер весь кипит от переполняющих его негодования и ревности.

– Я никуда без него не уйду, тебе понятно, сукин ты сын? – повторяет она с нескрываемым презрением в голосе.

Раннер глубоко вздыхает и, схватив Энджела за руку, тащит за собой, тем самым вырывая парня из глубокого транса. Кажется, что Энджел двигается вперед по инерции…

Я, Лилу и Ю замыкаем эту странную процессию людей, борющихся не только за свои собственные жизни, но и за жизни ставших им близкими людей.

«До затопления системы пещер остается: два часа ноль-ноль минут».

Вот уж кому точно чужды все человеческие чувства.

Несмотря на все усилия, наша команда продвигается очень медленно. Усталость, жажда и отчаяние делают свое дело. Когда мы, наконец, стоим перед тесным лазом, который словно срисован с настоящего фильма ужасов, голос объявляет:

«До затопления системы пещер остается: один час тридцать минут».

Кажется, до нас отдаленно доносится шум воды. От страха в моих жилах стынет кровь.

– Я пойду вперед, – командует Раннер. Пот градом течет с лица спортсмена, он сам еле держится на ногах. Его руки дрожат, – как только я доберусь до чего бы там ни было, то сразу подам сигнал. Вы все ждите здесь.

– У нас нет на это времени, – резко возражает Холео. – Мы лезем сразу вслед за тобой.

– Что если лаз станет слишком узким? Я не смогу вернуться обратно, и мы все застрянем в этой чертовой гробнице!

– Неееет! – Ю вновь начинает бесконтрольно рыдать. Я пытаюсь обнять ее за плечи, но она вырывается.

– В этом случает, – вмешивается Алекс, – мы все равно утопленники. Так какая разница где?

Раннер только отмахивается и без дальнейших переговоров лезет в тоннель. Алекс, Би Би, Холео, Планк и Марта следуют за ним с интервалом в две минуты.

На удивление Энджел без дальнейших уговоров лезет вслед за Блондой. Эмоциональная встряска явно пошла ему на пользу.

В гроте остаемся только я, Лилу и Ю, которая сидит на полу, сжавшись в комочек и бубнит не переставая себе под нос «нет нет нет».

– Ю, – я пытаюсь говорить мягко, но убедительно, – ты не можешь сдаться сейчас, в шаге от выхода на свободу. После того, как проделала весь этот кошмарный путь!

– Ты не понимаешь, – она поднимает свое влажное от слез лицо, – это не просто страх, а болезнь, побороть которую я не в силах. Мое сердце и дыхание сбиваются с ритма, а мозг просто отказывается работать. Ужас парализует все тело. Я чувствую себя, словно муха в липкой паутине – любое движение лишь туже затягивает вокруг меня нити страха, преграждая доступ кислороду и здравому смыслу.

– Это поэтично, Ю, но позволь заметить, что остаться здесь означает верную гибель.

«До затопления системы пещер остается: один час ноль-ноль минут».

Теперь у меня не остается ни тени сомнения: мы слышим шум воды, которая постепенно наполняет гроты, и подбирается к нам все ближе и ближе.

– Не оставляй меня, – вдруг говорит Ю, – ты обещала. Помнишь?

– Не оставлю. Но и ты не оставляй меня, – Я судорожно пытаюсь представить себе, что бы в этой ситуации сказал Алекс, – не подводи меня! Не хочу утонуть здесь…из-за тебя, Ю!

Почему-то из моих уст это звучит как неуклюжее обвинение, а совсем не как стимул к активному действию. Искусство убеждения, судя по всему, не мой конек.

Лилу тихо трогает меня за руку и шепчет:

– Скажи ей, что она не одна, что тебе тоже страшно. Скажи ей правду.

Девочка ободряюще кивает мне и тоже исчезает в тоннеле.

– Ю, ты знаешь, – осторожно начинаю я, – мне еще никогда в жизни не было так страшно. Если бы не все вы, я бы с места не сдвинулась, клянусь! Вместо этого сидела бы и покорно ждала своей участи. Только благодаря силе духа каждого из вас, я нахожу в себе силы двигаться дальше. Просто хочу, чтоб ты это знала.

Ю с удивлением смотрит на меня:

– Я думала, ты одна из немногих, которым удается здесь сохранять самообладание. Восхищалась твоей отвагой. Сегодня ты – герой, также как Раннер, Алекс и Холео.

– Нет! Я слаба. Помоги мне, Ю! Помоги же мне прожить этот финальный участок пути.

«До затопления системы пещер остается: пятьдесят минут». Теперь голос отсчитывает каждые десять минут.

Я протягиваю ей руку. Ю берет меня за нее, встает, крепко зажмуривает глаза и ныряет в узкий лаз. Мне не остается ничего другого, кроме как следовать за ней. При этом в голове крутится лишь одна мысль о том, какую большую ошибку я совершаю. Стоит только Ю запаниковать, и мы навсегда останемся в этой норе. Мне нужно было идти первой!

Тоннель кажется мне невероятно длинным, ползти становится все сложнее: стены сужаются и, судя по ощущениям, мы продвигаемся по направлению вверх. Сзади я все отчетливее слышу шум приближающейся воды. Почти все время я подбадриваю Ю, стараюсь находить правильные слова, и это утомляет не меньше, чем само движение по тоннелю. В какой-то момент времени стены становятся настолько узкими, что приходится лечь на живот. Ползти дальше на карачках больше нет возможности. И тут происходит то, чего я больше всего опасалась: Ю начинает задыхаться. На все мои попытки, начиная от мягких уговоров и разумных аргументов и заканчивая грубыми ругательствами и угрозами, она совершенно не реагирует. Вместо этого девушка все время повторяет как мантру: «я больше не могу, я больше не могу, я больше не могу».

Я сама начинаю паниковать. Судя по плеску и реву воды, она находится не далее, чем три-четыре грота от нас. Впереди слышны голоса, выкрикивающие наши имена. Эхо довольно гулкое, значит, мы все еще не приблизились к конечной цели и остается проползти, как минимум, несколько десятков метров. Нужно срочно что-то придумать, иначе мы утонем. О, если бы я только не давала Ю обещания не оставлять ее одну, если бы только полезла первой, если бы только не заполнила эту анкету на сайте…

«До затопления системы пещер остается: сорок минут».

«Тихо, тихо, тссс», – успокаиваю я себя в мыслях. И тут мне приходит в голову идея, совершенно абсурдная и неуместная, но выбора у меня не остается. Я вспоминаю мою дорогую маму и то, как она помогала мне в минуты страха, отчаяния или просто грусти. Всего лишь одной сказкой.

– Ю, послушай! Я расскажу тебе сказку. Ты закрой глаза и ползи вперед. Не думай ни о чем, просто слушай мой голос. Не дождавшись ответа, я начинаю. «Жил-был один храбрый зайчишка. Он никого не боялся, совсем никого. Однажды он даже пнул медведя. Медведь потер ушибленное место, повернулся, покрутил у виска и сказал «псих какой-то», потом развернулся и ушел. Может быть, он не захотел связываться с неуравновешенным зайцем, а, может быть, просто был очень добрым и неконфликтным медведем. Зайчишка был очень смел. И очень невоспитанный. Однажды он подбежал к волку и равнодушно сказал ему: «знаешь, что я больше всего на свете люблю на ужин? Стейк из волчатины! Средней прожарки». «Да тебе лечиться надо!» – сказал волк, но на всякий случай ушел в лес.

– Чушь какая-то, – говорит Ю, но начинает постепенно ползти по-пластунски вперед.

– Вот и я так думаю, нужно было наказать зайца за такую невоспитанность! Но волк решил, что раз он себя так ведет, у него могут быть связи в авторитетном кругу хищников! Ну не может простой Заяц сказать что-то подобное волку, не имея кого-то за собой. А вдруг это сам Гиппопотам?! (я вспоминаю тактику своей мамы: на все мои попытки прекратить сказку, продолжить обижаться, грустить или сердиться, она выдумывала все новые истории про храброго, невоспитанного, глупого, умного и т.д. Зайца, в зависимости от ситуации. Главное делать это как ни в чем ни бывало).

– Заяц, окрыленный успехом, однажды встретил кабана. Кабан захотел съесть зайца…

– Кабаны не едят зайцев, – прерывает меня Ю сердито, но сердитость эта напускная. Хорошо, лишь бы она не концентрировала внимания на узком тоннеле…

– Ты права, не едят. Но очень хотят попробовать… Я продолжаю нести какую-то чушь про храброго Зайчишку и его подвиги, когда в конце тоннеля, наконец, появляется такой долгожданный свет. Теперь отчетливо слышны голоса других игроков, разборчивее всего встревоженный голос Алекса: «Лавина! Лавина, черт тебя побери, ты где?!»

«До затопления системы пещер остается: тридцать минут». Главное, не думать ни о чем. Продолжать ползти и говорить…

– Однажды Зайчишка встретил Лису. «Я тебя съем», – сказала она. «Нет, не съешь», – нагло ответил Зайка. Видишь ли, он еще и был очень дерзким. «Медведь, волк и кабан – мои близкие друзья и поведали мне во всех подробностях о твоих с ними интимных связях (в маминой версии это всегда были более безобидные варианты типа «воруешь еду», но в этом месте я уже, как правило, хохотала и дурачилась вместе с ней). Лиса вся покраснела от стыда. И все-таки съела зайца. Но краснота так и не сошла полностью, с тех пор Лиса ходит рыжей.

В этот момент чьи-то руки хватают Ю за плечи и вытаскивают сначала ее, а потом и меня из ненавистного лаза.

– Дурацкая какая-то сказка, – слабо улыбаясь, говорит мне Ю.

– Пожалуйста, – улыбаюсь я ей в ответ, – кстати, она называется «Почему Лиса рыжая».

Едва переведя дыхание, я оглядываюсь и вижу встревоженные лица участников. Повод для такой тревоги очевиден: мы находимся в тупиковом светлом гроте. Стены его существенно ниже предыдущих залов, но по-прежнему гладкие, без единой зацепки. Энджел и Блонда ощупывают их, а остальные сидят в центре и что-то бурно обсуждают. Мы присоединяемся к этой компании под беспощадный голос:

«До затопления системы пещер остается: двадцать минут».

– У нас нет выбора…попытаемся всплыть на поверхность по мере затопления грота, словно поплавки… Если совершили ошибку…, то жестоко поплатимся за нее, – тяжело дыша, говорит Планк. Видно, как непросто ему далась наша экспедиция. Периодически пожилой мужчина делает паузы, чтобы откашляться, – нужно подготовиться к тому, что уровень воды может быть недостаточным, чтобы выбраться отсюда… Стены в гроте не более 10 метров в высоту. Но даже если останется хотя бы один метр до краев, мы пропали. К тому же никто не знает, какой ландшафт ожидает нас на поверхности…

– Мы находимся в правильном месте! – ликует Энджел, – посмотрите, что я нашел! – он протягивает раскрытую ладонь, на которой лежит камень, точно такой же, какой мы нашли в землянке с продовольствием вчера. На нем высечена дробь 1/2.

– Энджел, ты молодец! – Алекс хватает камень и засовывает его за пазуху, – теперь не остается никакого сомнения, что эти штуки пригодятся нам в финале.

– И ты решил, что этому камню будет комфортнее у тебя? – враждебно спрашивает Раннер.

– Мальчики, сейчас не время для выяснения отношений, —гневное прерывает его Би Би, – смотрите!

Все мы с ужасом наблюдаем, как вода тонкой струйкой начинает выливаться из лаза, из которого мы только что пришли.

– Узкий тоннель создаст напор, как только вода скопится в достаточном объеме в гроте, где этот самый тоннель начинается, – объявляет всем Планк, – нам лучше отойти к противоположной стенке и приготовиться.

– А как же Марта? – с ужасом восклицает Би Би.

Наши взгляды обращаются к ней. Марта спокойно сидит на полу, и только бледное лицо выдает ее внутреннее состояние. Повисает тягостное молчание.

«До затопления системы пещер остается: десять минут».

– Все отходим к задней стене и держимся, пока вода не дойдет до шеи. После этого начинаем спокойно, не спеша плыть, дожидаясь увеличения уровня воды. Экономьте силы! Марта, слушай внимательно! Я, Холео и Раннер будем поочередно держать тебя на плаву. Самое главное, ты должна расслабиться и ни в коем случае не сопротивляться, как бы страшно и неудобно тебе ни было. Понятно? – приказным тоном распоряжается Алекс.

– Если ты начнешь паниковать, мне придется тебя отпустить, – угрожающе говорит Раннер. Алекс кидает на него предупреждающий взгляд.

– Марта, это может означать гибель и для утопающего, и для спасателя. Мы итак слишком выбились из сил, бегая по этим гротам.

Марта лишь кивает головой, не в силах сказать ни слова.

– Беру Марту на себя, – вдруг раздается нежный голос Энджела.

Игроки все, как один, удивленно поворачивают голову в его сторону. Смущенно парень продолжает:

– Я профессиональный пловец и как инструктор по плаванию обязан был пройти курс по спасению утопающих. Кроме того, в отличие от вас, я все еще чувствую в себе небольшой запас сил.

– Потому что отсиживался на своей заднице в безопасности, пока мы в мыле пытались отыскать дорогу!

– Раннер, заткнись! – Алекс поворачивается к Энджелу, – Хорошо, так мы и поступим.

– Вот и «Малыш» на что-нибудь да сгодится, – злобно бросает Раннер, но дальше никто не спорит. Выбраться самому будет непросто, что уж говорить о помощи тому, кто не умеет плавать.

Я успеваю заметить гордый, восхищенный взгляд Блонды, направленный на Энджела. Ее глаза буквально светятся от счастья. Что ж, мне уже итак понятно, что я совершенно ничего не смыслю в человеческих отношениях. Теперь Энджел, такой красивый и трусливый, стал героем для Блонды и Марты. Не успеваю додумать эту мысль, так как женский металлический голос объявляет в последний раз:

«До затопления системы пещер остается: ноль-ноль минут».

И в этот момент вода из тоннеля, откуда мы прибыли недавно, с ревом врывается в наш грот.

Несмотря на всю усталость, адреналин разливается по моим жилам. Как и все остальные игроки, я крепко прижимаюсь к стене. Рядом стоит Лилу: «не переживай, помни, я очень хорошо плаваю. Экономь силы, они нам пригодятся», – доносится до моих ушей сквозь оглушающий рев мощной струи воды. Вода бьет по моим пяткам, щиколоткам и коленям, но я изо всех сил стараюсь удерживаться на ногах. Постепенно ее уровень поднимается и, когда он достигает моей шеи, я отрываюсь от стены и начинаю грести. В обычных условиях это бы не составило особого труда. Но сейчас, выбившейся из сил, напуганной до смерти, мне с трудом удается перебирать ногами и руками. Даже гидрокостюм не помогает. Краем глаза я вижу Энджела, который уверенно держится на воде, придерживая за подмышки Марту. Она почти не шевелится, но ужас отпечатался на ее худощавом лице. Остается еще несколько метров до поверхности. Два метра. Еще один. Вода прибывает сейчас заметно медленнее. Не знаю, сколько времени мы уже барахтаемся на поверхности, но для меня эти минуты тянутся бесконечно. Руки отказываются слушаться, когда вода, наконец, почти достигает поверхности. Перед глазами мелькают чьи-то лица, руки, тела. Остается лишь надеяться, что остальные игроки справятся в своей собственной борьбе за жизнь.

Тем временем я хватаюсь за край, пытаюсь подтянуться, но пальцы соскальзывают, так что я ухожу под воду. Судорожно всплываю на поверхность, пытаюсь сделать вторую попытку, но вновь срываюсь и погружаюсь в воду. Как хочется сдаться, просто расслабиться, отпустить… В третий раз я показываюсь на поверхности, из последних сил протягиваю руку, как вдруг чьи-то пальцы крепко хватают мое запястье и вытаскивают меня из грота. Последнее, что я вижу, прежде чем потерять сознание – это встревоженное лицо Алекса.

Когда я прихожу в себя, все игроки в целости и сохранности лежат на камнях скалы, в которой, судя по всему, и находится большая часть системы пещер. Существенная часть приходится на дно океана, судя по внешнему виду рельефа, открывающегося нам с возвышенности.

Я не знаю, сколько времени провела в бессознательном состоянии, но солнце уже клонится к линии горизонта. Кое-кто из участников по-прежнему лежит, но большинство уже встало и общается между собой. С облегчением я вижу Лилу, которая, как обычно, сидит в сторонке и не принимает участия в общем обсуждении.

– Спасибо, – вдруг до меня доносится голос справа. Ю сидит на камне рядом и смотрит на меня, – я никогда этого не забуду.

– Не за что, – улыбаюсь я в ответ. – Сказка и вправду дурацкая.

– Дело не в сказке. Дело в твоем сердце. Я не помню большую часть из того, как блуждала в пещерах и тем более как ползла по узкому тоннелю. Но одно знаю точно: никогда больше у меня не получится пересилить себя и добровольно зайти в лифт или комнату без окон. Весь прогресс, которого мне так мучительно удалось добиться до сегодняшнего дня, был уничтожен без следа. И никакой выигрыш не стоит этого провала.

С этими словами она встает и присоединяется к остальной группе игроков

Ее слова заставляют меня задуматься. Да, я помогла Ю, но, в первую очередь, помогла себе. Отвлекая девушку от мрачных мыслей, у меня не было времени и сил концентрироваться на своих собственных. Какой странный опыт! Все эти люди проявили себя с неожиданных сторон: обычно рассеянный Холео, принимающий трезвые решения и за себя, и за Би Би. Тихий и, как часто любит повторять Раннер, никчемный Энджел, спасающий Марту. Алекс и абсолютно несимпатичный мне Раннер, бегущие на пределе сил, но возвращающиеся каждый раз за остальными. Ю, превозмогающая свой страх, самый ужасный недуг, ползущая вперед по воплотившемуся в жизнь кошмару. Марта, доверившая свою жизнь почти незнакомому человеку. Планк со своим багажом знаний и умением анализировать ситуацию. Даже я сама раньше и представить не могла, что могу стать для кого-то героем. Даже для себя самой. То, что я говорила Ю про собственный страх и бессилие там, в пещере, было абсолютной правдой. Может быть, способность к героическим поступкам и самопожертвованию в критических ситуациях и есть то, что всех нас объединяет? Во всяком случае, эта мысль стоит обсуждения.

Я чувствую облегчение, даже легкую эйфорию, оказавшись на свежем воздухе. Но это длится недолго: стоит мне вспомнить пережитые минуты кошмара или задуматься о нашей дальнейшей судьбе, как все это улетучивается без следа. Присоединяюсь к остальной группе, чтобы как можно дальше отогнать от себя мрачные мысли.

– Мне знакомо это место, – восклицает Ю. – Вчера во время выполнения задания я видела эти скалы, значит, мы находимся на севере острова и без труда найдем дорогу к нашему Бунгало.

Как только все игроки приходят в себя, мы выдвигаемся в путь и в течение часа добираемся до нашей Платформы. Все идут молча, не в силах ни говорить, ни обсуждать случившееся в пещерах. Последние полчаса мы продвигаемся в темноте, поскольку фонарики после купания находятся в нерабочем состоянии.

Прибыв на Платформу, игроки первым делом утоляют голод и жажду, после чего садятся вокруг массивного стола. Мы решаем больше узнать друг о друге, чтобы приблизиться к разгадке главного вопроса о том, что же нас объединяет. Но все попытки найти точки соприкосновения: места, где бы мы могли встретиться, люди, которые могли бы нас связывать и так далее, лишь заводят нас в тупик.

После того, что нам пришлось пережить сегодня, я смотрю на всех другими глазами. Здесь сидят не просто игроки или союзники, и тем более не противники, теперь это мои друзья. Общая беда сплотила нас. Кого-то особенно крепко – краем глаза я поглядываю на Холео и Би Би, которые сидят рядом и держаться под столом за руки, словно боясь отпустить друг друга даже на мгновение. Она периодически поглядывает на него тайком, и глаза ее наполняются особенным ни с чем не сравнимым блеском.

Не ускользает от моего пристального внимания и трагический любовный треугольник. Раннер периодически смотрит в сторону Блонды, которая, в свою очередь, не сводит глаз с Энджела.

Атмосфера вечера кажется спокойной и даже, на первый взгляд, уютной. Но всех нас угнетает одна и та же мысль: что будет завтра? Какое безумное задание подготовили нам организаторы на этот раз?

Как только мы расходимся по ячейкам, я наскоро принимаю душ и надеваю приготовленную одежду – легкий хлопковый костюм. Единственное, что мне доставляет неудобство – это высокие кожаные сапоги. Я уже перестала чему-либо удивляться, поэтому со вздохом просто надеваю их и зашнуровываю.

Наконец, я хватаю свой блокнот и задумываюсь, прежде чем сделать запись. Удобнее и нагляднее всего расположить данные об игроках в форме таблицы:

Наскоро начертив поля и внеся информацию, я пытаюсь ее проанализировать. Но чем дольше смотрю, тем больше понимаю, что мы не могли бы быть более разными. Какие бы параметры я не сравнивала, мы слишком отличаемся друг от друга. Имена, профессии, страны, возраст… Здесь явно не хватает данных, какой-то специфической и очень важной информации.

В этот момент раздается стук в дверь. Быстро прячу блокнот под подушку, и через пару секунд заглядывает Алекс. Я рада его видеть. Впрочем, как и всегда.

– Привет! Мне что-то совсем не спится без новой дозы координатора. Так и станешь координаторозависимым. Как ты себя чувствуешь? – он закрывает за собой дверь и садится на стул напротив моей кровати.

– Хорошо, учитывая тот факт, что сегодня я чуть не утонула, чуть не застряла в какой-то темной дыре, пробежала несколько десятков километров и первый раз в жизни потеряла сознание.

– Скучным же выдался твой денек! Знаешь, о чем я подумал? – он делает многозначительную паузу, которая, как я уже знаю по опыту, не предвещает ничего хорошего, – Лисе действительно стоило бы быть разборчивее в своих связях!

– Ю рассказала тебе?! – ахаю я с негодованием.

– Нет. Конец этой душещипательной истории мог слышать примерно каждый, кто стоял у выхода из лаза, сходя с ума от беспокойства за ее беспечную рассказчицу.

Он запрокидывает голову и задорно смеется.

– Ты невыносим! – я тоже смеюсь, и это слегка снимает напряжение в моем теле и мыслях.

Немного подумав, я рассказываю ему свою теорию о способности участников игры к героическим поступкам в критических ситуациях и что это могло бы быть нашим связующим звеном. Алекс сейчас же разбивает мое предположение в пух и прах: