Читать книгу Черный дар. Наследник старого колдуна - Татьяна Славина - Страница 12

Кикиморе не спалось. Который раз принималась она за свою пряжу, перебирая зеленые нити тины длинными пальцами, и тут же бросала это занятие. Ей было скучно. Она уже не единожды пожалела, что сбежала из родного уютного болота и поселилась в Сыром Логу. Что с того, что теперь она – единственная хозяйка и кочек, и трясины? Конечно, теперь никто не ругает ее за нерадивость, никто не заставляет чесать пятки Водяному, никто не покушается на самых жирных пиявок и лягушек. Кикимора вспомнила, как таскала ее за волосы тетушка-Болотница, и грустно улыбнулась. Она соскучилась даже по бесконечному ворчанию Коряжмы, по тому, как отчитывала ее болотная экономка за каждую нечаянно сломанную веточку клюквы, за каждую помятую подушку болотного мха.

Зря, выходит, она радовалась, когда нашла себе замечательное отдельное жилье? Скука день за днем затягивала в себя, как болотная трясина.

Вдруг над головой Кикиморы что-то ухнуло в топь.

– Может, лось оступился и угодил в болото? Нет, лось наделал бы больше шума. Уж он-то побился бы, потрепыхался, прежде чем навсегда скрыться в трясине. Посмотрим, кто же это пожаловал сюда?

Кикимора так обрадовалась нечаянному развлечению, что выскочила из своего убежища легче воздушного пузырька. Рядом было самое холодное место болота. Здесь со дна выбивался ледяной источник. Стоило какой-нибудь живой твари попасть в его струи, как дыхание его замирало. Это позволяло не захлебнуться жидкой грязью, какое-то время сохраняло жизнь несчастным пленникам болота.

Кикимора не раз извлекала из источника попавшее в него мелкое зверье и тащила в свое жилище. Но чтобы в этом месте трясины оказалось сразу три человеческих тела! Это было неслыханным везением.

Времени для долгих раздумий у Кикиморы не было. То, что все трое не поместятся в ее тесной коморке, было ясно и так.

– Значит, нужно оттащить их в торфяной грот, – решила Кикимора. – Там они не захлебнутся и полежат, пока я не решу, что с ними делать.

Сказано – сделано. Первым перекочевал в грот Каррон. Кикимора улыбалась, глядя на мальчугана. Какой славный! У нее не было детей, да и вообще, по болотным меркам, Кика считалась подростком – всего-то пара сотен лет были за ее плечами! Судьба Каррона была решена Кикиморой сразу: он будет ее женихом. Болотная жительница давным-давно знала, что хозяева топи родятся исключительно от союза с попавшими в трясину мужчинами. Все – кикиморы, болотницы, коряжмы и даже водяные – появлялись на свет таким образом. Вот почему ей с детства вдалбливали слова заговоров, которые могли превратить утопленника в полноправного жителя болота. Вот только утопленник должен быть особым – еще живым, еще не наглотавшимся болотной жижи.

Кики помнила, как она со своими старшими подружками часами сидела в засаде, поджидая какого-нибудь охотника или пастуха, забредшего на ее родное болото. Заманить его в трясину, очаровать болотными огнями, одурманить ядовитыми испарениями – это было непросто. И все же изредка такое случалось. Тогда кикиморы дрались за право обладания трофеем, выдирая друг другу волосы и пуская пузыри. А после счастливица уединялась с будущим женихом где-нибудь в дальнем углу болота, совершала тайный обряд, и через некоторое время выходила к соплеменникам с дитятей на руках. Судьба отца ребенка, помнится, никого не интересовала, да его и не видел больше никто.

Сидя в родном болоте, Кика, конечно, понимала, что шансов обзавестись женихом у нее мало. Сколько кикимор, болотниц и коряжм столетиями ждали своей очереди! Бывало, так и помирали, не дождавшись. В новом своем обиталище Кика страдала от скуки и одиночества, но зато шансы обзавестись женихом и положить начало новому болотному роду сильно возрастали.

Пока Кика перетаскивала в грот остальные тела, она не переставала радоваться своей удаче. Мальчишка, конечно, маловат еще, но лет через пять-шесть он обретет настоящую мужскую силу. Что значат какие-то пять-шесть лет в сравнении со столетиями одинокой жизни!

Попавшие в болото вместе с мальчишкой женщины вполне сгодятся на роль болотницы и коряжмы. Конечно, они не будут настоящими болотными жительницами, но все же с помощью особого обряда им можно придать соответствующую форму. Лишь бы пленники болота не захлебнулись, лишь бы остались живы!

Кика представила себе, как станет она распоряжаться своими покорными служанками, как будет таскать их за волосы в сердцах, а в добром настроении прясть с ними зеленую пряжу долгими осенними вечерами.

Кикимора разложила свои трофеи рядком и недолго полюбовалась ими. Больше медлить было нельзя. Первым предстояло перевоплотиться мальчугану. Конечно, с ним придется изрядно повозиться, помощницы в таком деле не помешали бы. Но вдруг ожившие женщины вздумают оспорить у Кики ее права на жениха? Нет уж, пусть полежат пока без движения, а она и сама справится.

Кикимора приложила ухо к груди мальчика. Биение сердца было еле слышным, с посиневших губ почти не срывалось дыхание. Мертвец, да и только! Но болотная жительница была уверена в своих силах, как никогда. Вот она принесла большущий клок зеленой тины и принялась упаковывать в нее тело мальчугана. Вскоре из-под зелени выглядывали только глаза, рот и нос. Потом пришла очередь болотной грязи. Тут нужна была особая, вязкая грязь с самого дна болота. Кике пришлось носить ее пригоршнями, так как никакой подходящей для этого посуды у нее не нашлось.

Очень скоро Кикимора так устала, что вынуждена была на минуточку подняться наверх, чтобы подкрепиться незрелой клюквой. Отдышавшись, она с новыми силами продолжила обряд.

Теперь предстояло вымазать мальчишку грязью так, чтобы получился настоящий кокон. Пока он будет сохнуть, Кикимора успеет спеленать тиной еще двух пленниц болота. Их она не станет мазать грязью – сойдут и так.

Кроха тронул копытцем коричневую воду болотного окна.

– Бр-р-р, холодная!

Всю ночь просидел чертенок на кочке, не решаясь последовать за приятелем в топь. Он видел, как одна из ведьм выволокла бездыханного Каррона, а потом и двух своих сестер из избушки, как отдала их во власть болота.

Чертенок мог бы сразу нырнуть в трясину, ведь он – не человек, ему не впервой и сквозь землю проходить, и сквозь воду, без особого вреда для своей мохнатой шкурки. И все же он не сделал этого. Вытаскивать из грязи мертвого товарища – зачем? Дно болота не такая уж плохая могила, если разобраться.

Кроха присел на кочку – погоревать, как положено, и тут вдруг почувствовал тоненькую струйку жизненной энергии, пульсирующую где-то в глубине.

– Жив, жив Каррон! – обрадовался чертенок.

У него даже сомнений не возникло по поводу того, что это его друг, а не те две ведьмы, которые отправились в болото вместе с Карроном. Впрочем, вскоре Кроха уловил биение жизни и в их телах.

– Нужно выручать приятеля!

Чертенок уже почти нырнул в болотное окно – и вдруг понял, что сигналы из трясины переместились.

– Что такое? Уж не очнулся ли Каррон в болоте? Если так – это конец: захлебнется грязью.

Но биение жизни приятеля не ослабевало, и обрадованный Кроха запрыгал с кочки на кочку, следуя за передвигающимся в пучине приятелем и ломая голову над тем, как тому удается это проделывать?

Кикимора сидела в торфяном гроте и любовалась плодами своего труда. Вот оно, ее будущее счастье, – лежит в коконе из грязи невзрачным серым комом. На мгновение Кика зажмурилась и позволила себе помечтать. Ей виделось, как качает она своего крохотного ребенка, как забавляет его бусами из болотной ягоды, как учит делать первые шаги в тягучей трясине. Тому, кто лежал сейчас перед Кикиморой, не было места в ее мечтах. Он сделает свое дело, продолжит род болотных жительниц – и сгинет навеки.

Кика пошевелила пальцами, готовясь к самой ответственной части ритуала. Сейчас она нащупает тонкую нить жизни, выбивающуюся из грязевого кокона, и станет осторожно вытягивать ее наружу, сматывать в клубок. Нужно не ошибиться, не дать оборваться этой непрочной ниточке, оставить в коконе только самый ее кончик. Клубок же Кика положит в болотную тину – вот она, кучей лежит рядом. Потом нужно нашептать над тиной заветные слова, положить клубок на свои ладони и дать ему размотаться, снова втянуться внутрь тела. Только после этого можно освободить пленника из засохшей грязи и позволить новому болотному жителю познакомиться со своим местом обитания.

Кикимора склонилась над добычей. Главное сейчас – тишина, ведь любой посторонний звук может помешать ритуалу. Она уже протянула руку – начать действо. Пронзительный визг, пробившийся сквозь болотную трясину с поверхности, заставил Кикимору подскочить на месте.

– Это еще что такое? – хозяйка болота занервничала.

Здесь, в гроте всегда было абсолютно тихо.

Вопль повторился, опять и опять. Ни одно поглощаемое болотом живое существо не вопило так неистово. Дрогнули веки тех, кого Кикимора собиралась превратить в Болотницу и Коряжму. Гладкая поверхность грязевого кокона пошла мелкими трещинами.

– Проклятье! – Кикимора метнулась из грота, чтобы заткнуть глотку тому, кто так истошно вопил на поверхности болота.

– Помогите! – кричал чертенок, забыв, что ждать помощи не от кого.

Кроха намертво приклеился к листу хищной болотной росянки. Обычно эти растения совсем невелики. Вся верхняя сторона и края их округлых листьев усажены волосками-щупальцами с красной железистой головкой. Головку волоска окружает прозрачная капелька густой липкой тягучей слизи. Мелкие мухи или муравьи, привлеченные блеском этих капелек, садятся или вползают на лист и прилипают к нему. Насекомое мечется и бьется, пытаясь освободиться из ловушки, и при этом неизбежно задевает соседние липкие капли. Все волоски потревоженного листка изгибаются навстречу добыче и скоро обволакивают ее слизью. Край листа медленно загибается и покрывает свою добычу, которая здесь же вскоре начинает перевариваться.

Росянку, жертвой которой стал крошечный чертенок, Кикимора холила и лелеяла. Вот и выросло растение этаким болотным чудищем с листьями длинной в локоть. Чертенок для такого – добыча не из самых крупных. Бывало, попадались росянке и огромные болотные лягушки, и присевшие на ее лист напиться «росы» птицы.

Длинная рука Кикиморы высунулась из болота и схватила чертенка. От неожиданности тот заголосил еще громче. Кика дернула крикуна, оторвав при этом пленивший его лист росянки. Зажав чертенку рот, чтобы замолчал поскорее, она потянула его вниз, в трясину. Нужно было торопиться, иначе обряд, так успешно начатый, мог и не закончится.

Вернувшись в грот, Кикимора отшвырнула чертенка в сторону и вернулась к грязевому кокону. Проклятье! Грязь, покрывавшая тело мальчишки твердым панцирем, развалилась на куски, а сам он сидел на полу грота и смотрел на хозяйку болота вполне осмысленно. Нужно было снова водворить его в кокон, или хотя бы связать. Да, конечно связать! Снова носить грязь – слишком долго и утомительно. Обряд будет неполным, но все же совершить его можно и со связанным человеком. Кикимора метнулась из грота – принести клубок пряжи.

Чертенок на четвереньках подполз к Каррону и повернулся к нему задом:

– Освободи меня от этой гадости! – жалобно заскулил он.

Каррон ухватился за лист росянки там, где не было клейких волосков, и потянул. Ему пришлось изрядно потрудиться! Наконец Кроха отделился от листа.

– Слушай, нужно улепетывать отсюда, – зашептал он приятелю на ухо. – Вернется Кикимора – худо будет. Знаю я этих пиявок болотных!

– Мы что – в болоте? – Каррон силился вспомнить хоть что-нибудь.

– А то где же! Проклятая ведьма тебя в трясину наладила, а заодно и двух своих сестренок.

– И ведьмы здесь? – Каррон обернулся, но никого не увидел.

– Ого, куда же делись ведьмы? Только что были здесь.

Чертенок резво обежал грот и поманил пальцем приятеля.

– Тут нора какая-то. Бьюсь об заклад – ведьмы в нее ушли. Придется и нам за ними двигать.

– Ты с ума сошел! Я не хочу снова встречаться с ведьмами.

– А с Кикиморой – хочешь? Вот она сейчас вернется и смастерит из тебя жениха. Тогда тебе из болота вовек не вырваться, так и сгинешь тут.

Слова приятеля убедили Каррона. Он заглянул в обнаруженную Крохой нору.

– Да я сюда еле-еле пролезу. Как же ведьмы могли забраться в такую узкую щель?

– Главное, что Кикимора сюда точно не пролезет, – перебил приятеля чертенок. – Полезай скорей, а то она вот-вот вернется.

В норе было тесно и темно. Маленький чертенок резво продвигался вперед, ощупывая стены и пробуя копытцем землю под ногами. Он то убегал, то возвращался и торопил приятеля.

Каррон с большим трудом протискивался вслед за Крохой, недоумевая, как этой дорогой могли пройти ведьмы – ведь они были гораздо крупнее десятилетнего мальчишки! Временами ему слышался какой-то шорох впереди, и тогда Каррон замирал в испуге.

Через некоторое время сзади раздались оглушительные проклятия Кикиморы. Вернувшись в грот и не обнаружив там своих пленников, хозяйка болота сразу смекнула, куда они подевались. Из грота не было выхода – только через трясину. Нора, в которую забились беглецы, не вела наружу, это Кикимора знала совершенно точно. Обследовать подземный ход она не могла – была слишком велика и длиннорука – но уж все закоулки своего болота она изучила отлично. Нет, нора должна была закончиться тупиком.

Пошарив руками в отверстии подземного хода, Кикимора плюнула и уселась перед ним – ждать. Куда им деться, этим бабам и мальчишке? Вернутся, непременно вернутся! Чертенок? Ну, тот, конечно, может и сквозь землю пройти, и сквозь трясину пробраться. Пусть! Чертей в болоте только не хватало! Если бы не этот крошечный рогатый крикун, Кика уже заканчивала бы обряд. Чтоб ему было пусто, рогатому!

Каррон обрадовался тому, что догонявшие его проклятия смолкли, и еще усерднее заработал локтями, протискиваясь в узкой норе. Только вперед! О том, что ждет его впереди, мальчишка старался не думать.