Читать книгу О, тайные природы письмена… Светопоэма - Татьяна Славская - Страница 4

Лишь миг назад всё было как во мгле

и серыми казались краски жизни…

Вдруг эти блики Солнца на земле —

как радости нечаянные брызги.

И тягой к свету полнится душа,

в нём растворяя тайное, печальное,

и тает грусть, как облачко случайное,

что мимо проплывает не спеша.

О, Солнце, мгновенно под светом твоим

всё в мире становится дивно иным…

Вопреки прогнозам спорным,

отдохнув слегка в ночи,

из-за туч, угрюмо-чёрных,

Солнца вырвутся лучи.

А потом рванутся наземь:

«Мы согреем, мы окрасим

в синий – небо, в жёлтый – листья,

что на веточках зависли.

Всё оденем, если надо,

в очень светлые наряды,

в очень светлые обновы…»

И лучи сдержали слово.

Здесь ветви, потемневшие от холода,

в лучах рассветных отливают золотом.

Во дни разлук,

тревог,

сомнений

в душе

как талисман

я берегу

закат

и лес,

и голубые тени

на розовом снегу.

В весенний день и в летний, и в осенний

всё, что под Солнцем, оставляет тени.

Сквозь капли дождя, что видны на окне,

сквозь грусть, что в душе затаилась,

ты, Солнце, я знаю, прорвёшься ко мне,

чтоб жизнь моя вновь осветилась

надеждой (а как без надежды прожить?),

любовью (ещё не иссякшей и верной),

и – словом, чтоб лучший из гимнов сложить

твоей благодати… Высокой. Безмерной

Мне Солнце – друг. А как иначе – друг,

когда все окна в комнатах – на юг!

И радует шестнадцатый этаж,

и путается Солнце в занавесках,

а там, за ними, голубой мираж —

небесная прозрачная завеса.

И горизонта линия видна,

а крон не различаю – только помню…

И всё – со мной, я с этим не одна

в тиши своих, обжитых с Солнцем, комнат.

Из настроенья полусонного,

мгновенно вызволит меня

снег, заискрившийся на солнышке

средь бела, бела, бела дня.

Томительным покоем всё объято

на Небе и Земле.

И Солнца круг в последний миг заката

был явлен мне.

Сплетеньем судеб и страстей,

и крон сплетеньем, и ветвей —

жизнь так сплетеньями богата!

Но этот миг… последний миг заката…

Полоской яркой отделил закат

ночь, что придёт, от дня – почти вчерашнего,

а завтра будет утро, снегопад

и снег – ещё стремительней, бесстрашнее.

А наутро – рассвет и чистейшее зимнее небо,

новый день – продолженьем всех прожитых лет,

и надежда, и свет – что порою насущнее хлеба…

Может, хлеб наш насущный – и есть та надежда и свет.

Всего лишь три дня между этими фото…

Но это для Солнца – совсем не работа,

а лишь появленье, а лишь появленье

в хорошем – весеннем уже! – настроении…

Апрель. И в небо рвутся почки.

И птиц незримые комочки

такие выдают нам трели,

что сразу ясно: мы – в апреле!

И в знак особого доверья

все почки «распушили перья»,

и мне напомнили те почки

цыплят пушистые комочки…

Тропинка к Солнцу

Тропинку видишь впереди?

Путь к свету, к Солнцу – вот он, рядом.

Пройди его не только взглядом —

всей плотью медленно пройди.

Неспешно, бережно, с доверьем

рукой погладь кору деревьев.

Вдохни все запахи вокруг,

подставь лицо дыханью ветра,

включи внимание и слух —

пойми, о чем здесь шепчут ветви.

Всему на свете удивись

и, словно в детстве, давнем, милом, —

босым и радостным! – коснись

земли, её горячей силы.

И, слившись с этой красотою,

возьми её в себя, с собою —

на жизнь, на память. На уход —

да будет он далёк и светел…

Но не о нём здесь шепчут ветви.

Не им здесь дышит небосвод.

Так пронизано светом пространство вокруг,

что сквозь лист проступает отчётливо ствол.

Это Солнце – живого источник и друг

нам являет своё волшебство-естество.

Здесь время дня и время года

так ясно явлены Природой.

Здесь всё – и вечность, и мгновенье,

и жизнь, и свет, и озаренье.

Весна. И первая трава.

И солнца мягкое сиянье.

И ветра чистое дыханье.

И кругом, кругом – голова,

и сердце учащённей бьётся,

и это – вместе всё! – зовётся…

– Весной?

– Не только. Жизнью, светом…

– А если нам… спросить поэта?

– От нас восторга не тая,

волшебным мигом Бытия

он тут же назовёт всё это.

Когда в душе наведены мосты, налажены порушенные связи, пусть под ногами хлябь и комья грязи — ты ощущаешь радость высоты

А запрокинешь голову, и там — и в небесах и в ближнем поднебесье — такой покой, такое равновесье, что воспаришь душою к небесам

И даже если тучи набегут, в их чёрных, развевающихся гривах

предвосхитишь ты радугу-дугу: все семь цветов и сотни переливов

И ощутишь – единым вдохом, разом, — и этого рассудку не отнять: лучи Светила, льющиеся наземь, — дарованная сердцу благодать

Синь неба, белоснежность облаков,

освобождают душу от оков

усталости, сомнений и бессилья.

Но даже там, в небесной ясной сини,

да, даже там, – подчёркнутый, чуть косо! —

стоит упрямый, вечный знак вопроса.

Смотрю, смотрю, не опуская глаз…

О чём же Небо спрашивает нас?

Во что мы верим? И куда идём?

Что ищем мы? И что в душе несём?

Какие беды, боли и обиды

возьмём с собой, в небесную обитель?

Но мы не знаем даже – мы откуда!?

И только чудо… только если чудо…