Читать книгу Black & Red - Татьяна Степанова - Страница 2

Лондон. Наши дни

– Позади остался Гайд-парк, мы его только что с вами проехали, слева можете видеть знаменитые Кенсингтонские сады, здесь расположен Кенсингтонский дворец, где до 1997 года проживала принцесса Диана.

Салон автобуса, переполненного русскими туристами, захлестнула волна любопытства: все головы повернулись, тела заерзали в креслах, руки с цифровыми камерами потянулись к окнам. И только один турист – Игорь Деметриос упорно глядел в противоположную сторону. Не поддаваться чужому внешнему влиянию – это было чисто профессиональной его чертой, заповедью, которую он соблюдал всегда и везде, даже в отпуске.

Игорь Деметриос – дипломированный психолог– психотерапевт, вот уже несколько лет успешно занимающийся в Москве частной практикой, в этот свой отпуск решил съездить в Лондон. Купил в турфирме на Солянке стандартный тур «Лондон экскурсионный» и практически сразу в поездке жестоко разочаровался. Шумно, людно, туристический автобус, собирающий соотечественников по всем отелям от Сохо до вокзала Паддингтон, битком набит. Все галдят как галки, орут как грачи, все какие-то вздрюченные, точно и не отдыхать приехали. На обзорной экскурсии по городу молоденького гида закидали вопросами на засыпку. Он все по программе: вот, леди и джентльмены, Биг-Бен, вот Вестминстерское аббатство, вот собор Святого Павла, вот вам, пожалуйста, Тауэр, восхищайтесь. А ему со всех сторон на разные голоса:

– А где тут у вас универмаг Харродс?

– Покажите дом, который купил Абрамович!

– Где живет Мадонна?

– Отель «Миллениум», где Литвиненко прикончили, близко отсюда? Это на какой стрит? Суши-бар там еще был какой-то японский… Радиоактивно там все еще или уже дезактивировали?

– Где у вас тут Березовский обосновался?

Сады Кенсингтона и дворец леди Ди были все из той же оперы. Игорь Деметриос, по роду своей профессии вынужденный быть терпимым и снисходительным к человеческим слабостям, чувствовал, что все, баста – закипает от досады. Плюнуть надо было на экскурсию и отправиться самому смотреть Лондон в одиночестве. Заблудиться в Сохо сладко и беспечно и бросить якорь в каком-нибудь пабе «Адмирал Дункан», где тусовались представители нетрадиционной ориентации. И, быть может, встретить за стойкой голубую мечту, увы, так и не встреченную в Москве: парня из фильма «Карты, деньги, два ствола», только чтобы похож был непременно на Вигго Мортенсена в роли русского братка с крутыми наколками.

Голубые мечты – ядовитые змеи, жалят в самые-самые интимные наши места и не дают, не дают, не дают нам расслабиться, оторваться даже на отдыхе, даже в матери городов вселенских, туманном Лондоне.

Игорь Деметриос тряхнул головой: не спи, солдат, замерзнешь. Это все предки, конечно: дед – грек, бабка – гречанка, крымская кровь, чертов портвейн. Но заблудиться в Сохо одному, без соотечественников, было бы в кайф. Ну ничего, он сегодня к вечеру свое наверстает.

– Мы проезжаем по набережным Темзы, позади осталось знаменитое колесо обозрения «Лондонский глаз» на южном берегу. Перед нами мост Виксхолл-бридж, современное здание, что перед вами, – это штаб-квартира английской разведки «МИ-6».

Розовое здание, похожее на халдейский храм, точно щитами, прикрытое темными стеклами, проплыло за окном автобуса. Над Темзой свинцовой стеной вставали тучи. День был солнечным и ясным, и, наверное, от этого тучи теперь казались черными горами, вот-вот готовыми обрушиться в реку. Но через пару минут солнце утонуло в облачности и стало просто серо. По крыше автобуса забарабанил дождь.

– Типичная лондонская погода, – с мягкой улыбкой, точно смакуя, объявил гид.

Автобус добрался до конечной точки маршрута на площади перед Британским музеем. Дождь лил как из ведра. Игорь Деметриос – без зонта, в промокшей насквозь белой футболке, раздумывал недолго. Нечего было раздумывать: такси не видно, потоп. И даже смена караула… «Мне только что позвонили из тур-агентства, – объявил гид еще в салоне, – к сожалению, смена караула перед королевским дворцом ввиду погодных условий отменяется, так что, леди и джентльмены, наша экскурсия закончится не у Букингемского дворца, а у Британского музея».

Такси – лондонский кеб мог умчать Игоря Деметриоса в Сохо или куда глаза глядят, но в такую погоду и такси, видно, на фиг залило. Серая громада музея, античный портик, туристы, жавшиеся под его своды, как овцы. Ничего не оставалось, как войти – посетить, скоротать, переждать, обсохнуть.

И лишь внутри Игорь Деметриос понял, что попал туда, куда нужно. В вестибюле бросался в глаза огромный плакат, анонсирующий недавно открывшуюся выставку: «Император Адриан: империя и конфликт». Человек образованный, Игорь Деметриос о римском императоре кое-что слыхал, но не это заставило его встать в хвост длиннющей очереди в кассу (на выставку в бесплатном Британском музее продавали билеты! И это уже о чем-то говорило). Занять очередь заставила его публика. Было, конечно, много туристов. Но было много и местных. И каких! Таких, пожалуй, и в Сохо в закрытом клубе не встретишь.

Держась за ручку, томно профланировала парочка: оба рыжие, истые шотландцы, кровь с молоком. А вот еще двое – эти вообще в обнимку, никого не стесняясь: совсем юнец и джентльмен постарше в рубашечке от Пол Смит в синюю полоску. А там и немцы – целый экскурсионный выводок, на футболках разводы гейской радуги. Панки – японцы с ярко-зелеными волосами, пухленькие девицы, оксфордского вида мужички, толстые леди в обтягивающих кожаных брюках с заклепками, и снова туристы, туристы – шведы, датчане.

– Двенадцать фунтов, офигеть! Я не пойду.

– Интересно же. И потом такой ажиотаж, ты только посмотри, Женя.

– Двенадцать фунтов билет! Это сколько в долларах, Жабик, ты посчитай.

– Не зови меня Жабиком.

– Можешь меня Жопиком звать.

– Дурак!

– Ну ты что… ну прости, ты шуток не понимаешь? Ладно, черт с ними, с фунтами, давай пойдем на эту выставку, раз уж так тебе хочется, все равно дождь.

Игорь Деметриос оглянулся: вот вы в Лондоне, стоите в очереди и кто же – кто, скажите, дышит вам в затылок? Конечно, вездесущие соотечественники. Жабик и Жопик – это ж надо!

За ним стояла пара. Очень приятные, относительно молодые, ровесники его – он и она. Она темноволосая, кругленькая – этакая ясноглазая простушка из числа «добрых товарищей», что как влезут в джинсы, кроссовки и в толстовку с капюшоном, так и в пир в этом прикиде, и в мир, и за границу. Он высокий, светлый, крепкого телосложения, жует мятную конфету. По виду типичный «славный малый», интеллект явно средний, зато подбородок квадратный, сильно развит плечевой пояс, грудные мышцы накачаны, чем явно гордится, выпячивая грудь колесом: вот, мол, какой я здоровый. А вы тут все – хилая банда, интеллигенты.

На выставку нужно было пройти в круглый читальный зал. Игорь Деметриос двигался в общем потоке, ощущая себя частью какого-то избранного и вместе с тем единого целого. Желтый свет… Гул голосов… Вообще-то совсем неплохо для начала отпуска в Лондоне. Можно, пожалуй, вспомнить украдкой и про голубые мечты…

На фоне темных декораций – гигантская мраморная голова императора, обломки колоссальной статуи. Круглый зал под куполом. Бюсты, доспехи, монеты, мозаика.

– Доставшаяся императору Адриану империя простиралась от Британии до Ближнего Востока.

И опять родная речь! Женщина-экскурсовод громко читала лекцию супружеской паре новых русских, что в отличие в других туристов не пожелали воспользоваться «трубками-гидами», которые раздавали при входе.

– Едва став императором, Адриан распорядился вывести войска из Месопотамии, то есть с территории современного Ирака, и, как вы понимаете, такое совпадение с современным положением вещей не может не…

Деметриос переходил от экспоната к экспонату, но больше наблюдал за посетителями. Вон тот бой в розовой рубашке, взгляд с поволокой, здорово было бы… Хотя вряд ли это возможно. Да и как завязать знакомство? «How do you do? Меня зовут Игорь, а вас как, сэр?» Вон паренек тоже ничего. Глаза горят, как у кошки. А смотрит… нет, не на меня и не на японца в зеленке, смотрит на мраморный бюст Антиноя, что выставлен в нише.

– Император Адриан остался в истории не столько как государственный деятель, сколько как лидер державы, впервые официально не скрывавший своей нетрадиционной сексуальной ориентации…

МОЛЧИ, ЖЕНЩИНА, ТЫ ВСЕ ТОЛЬКО ПОРТИШЬ СВОИМ ВСЕЗНАЙСТВОМ! Деметриос, который по профессии своей должен быть терпим и снисходителен ко всему, в том числе и к женскому всезнайству, был готов сейчас, в эту минуту, заткнуть этой досужей бабе-гиду рот кляпом из сахарной ваты. Помолчи, мы сами разберемся, мы тут для этого и собрались все вместе.

– Предметом страсти императора был юноша Антиной, вот его бюст перед вами. После трагической гибели любимца император…

Деметриос оценивающе оглядел любимца: красивый парень, жаль только, что мертвый. И уже так давно. Истлел, разложился, рыбы съели. Интересно, был брюнет или блондин? Сам Адриан бороду и кудри золотил специальной золотой пудрой, прыщи скрывал, прихорашивался, а этот мраморный парень… Он ему годился в сыновья.

Сбоку зависла все та же парочка соотечественников: он и она.

– Женечка, ты что?

– Ничего, все нормально, супер гуд.

– Не знаю, мне показалось…

– Супер гуд. Смотри, какие павлины.

Бронзовые золоченые павлины, привезенные на выставку из музеев Ватикана, и правда были гвоздем экспозиции. Перед ними, как и перед голой статуей Адриана в образе Марса, толпились зеваки. Но больше всего их было возле Антиноя.

– Смерть императорского гея была загадочна и покрыта тайной. По официальной версии он утонул в священном Ниле. Но по другой версии он покончил жизнь самоубийством, доведенный до отчаяния домогательствами императора. Некоторые же утверждали, что он был утоплен по приказу самого Адриана, который не мог простить ему отказа и измены…

– Женя, что с тобой?

– Я в порядке. Что ты пристала ко мне.

– Но ты… у тебя такое лицо…

– Оставь меня в покое. А ты что уставился на меня, забугорный? Ты что смотришь, что пялишься, ну?!

Игорь Деметриос вздрогнул. Скандал по-русски? Здесь, в круглом читальном зале, похожем на знаменитый Пантеон, на рафинированной выставке, привлекшей пол-Лондона?

– Что ты все пялишься на меня?!

Тот самый «славный малый» из очереди – бледный, взмокший, с искаженным какой-то кривой отчаянной гримасой физиономией, с неожиданной и непонятной силой и яростью оттолкнул от себя того самого джентльмена в розовой рубашке, который… Игорь Деметриос застыл от неожиданности. Джентльмен отлетел к стене, затянутой черным сукном, и едва-едва не свалил бесценную статую голого императора в образе Марса. В зале закричали, к месту происшествия ринулись дюжие секьюрити. Один подхватил под мышки соотечественника, двое других надвинулись на возмутителя спокойствия, явно собираясь вывести его силой из зала, но…

– А вам что надо? – все так же бешено тот отшвырнул их от себя. – Пошли к дьяволу… ни за что не дамся… нет!

Секьюрити применили прием, завязалась настоящая потасовка, в результате которой странный бузотер был опрокинут и прижат к полу. Он орал, выплевывая из себя бессвязные ругательства, потом вдруг рванул ворот щегольской рубашки поло с такой силой, что треснула ткань. Один из охранников начал звонить по мобильному, явно вызывая в зал полицию.

Игорь Деметриос протиснулся вперед. О, теперь он видел – это не просто хулиганская пьяная выходка, от парня там, в вестибюле музея, и пивом-то не пахло. Это что-то другое, возможно, как раз по его профилю.

– Женька, милый… ну помогите же кто-нибудь, ему плохо! Моему мужу плохо! – возле охранников металась та самая темноволосая нимфа по имени Жабик.

– Пропустите, я врач, – по-английски возвестил Деметриос. Охранники ослабили хватку. Но поверженный больше не сопротивлялся. Глаза его были полузакрыты, кулаки стиснуты, из груди со свистом вырывалось дыхание.

Игорь Деметриос наклонился.

– Не дамся, сдохну, не дамся… больше никогда… Не хочу, нет… Вода… тут везде вода… захлебнусь… все равно ни за что… сдохну, суки, захлебнусь, но не дамся больше…

Соотечественник, бормотавший помертвелыми губами, внезапно закашлялся гулко и надсадно. Деметриос моментально повернул его на бок, чтобы освободить, облегчить удушье. Это было не похоже на эпилептический припадок, о котором он вначале подумал. Это было что-то совсем другое. Припадок, но… Человек на полу кашлял, его буквально выворачивало наизнанку. Деметриос приподнял его голову. Он подумал… нет, он не видел такого на практике, но этот парень… Здесь, на мраморном музейном полу, он ведет себя… черт, он ведет себя точь-в-точь как утопленник, вытащенный на берег, чьи легкие и дыхательные пути еще не освободились от воды. Но никакой воды нет. Только дождь, барабанящий там, снаружи, которого тут, в круглом зале, даже не слышно.

Врач-психотерапевт всегда остается самим собой даже за границей, даже на отдыхе. Профессия, которой столько отдано, ставшая твоим призванием, всегда берет свое даже над сугубо личным. По крайней мере у Игоря Деметриоса это всегда было так.

От неприятного инцидента на выставке их отделяло уже три дня. Они сидели в пабе, расположенном в двух шагах от отеля: Игорь Деметриос и его новые знакомые – он и она, Евгений и Евгения Ермаковы. Именно так они представились ему. Оказалось, что и в отеле они остановились в одном и том же. Базовых отелей в этом туре было всего три. Этот, на Стренде, вполне приличный и расположен прекрасно, оттого и выбрали.

Было девять часов вечера, Лондон сиял огнями, как пряничный домик. Деметриос, успевший побывать за эти дни везде, где хотелось, был настроен на благодушную сентиментальную волну. Хотелось действовать, помогать, волонтерствовать только оттого, что на душе было славно. Только от того, что сам он здесь, в этом городе, в котором почти все время шел дождь, ощущал себя счастливым и свободным. А тут – соотечественники, у которых что-то приключилось. Что-то такое странное, чему они сами никак, кажется, не найдут объяснения. И от этого на их лицах – тревога и растерянность. Случай интересный, очень даже интересный с точки зрения его профессии. Пожалуй, ничего подобного в его практике не встречалось. Те два московских случая тоже интересные, и он продолжит активно ими заниматься сразу по возвращении, но этот лондонский эпизод…

Ермаков сидел напротив него рядом с женой, пил пиво. Деметриос вспомнил, как они вывели Евгения из Британского музея. Какое-то время он был не совсем адекватен, правда, это быстро прошло. С охранниками музея и полицией, слава богу, все как-то удалось замять тогда.

– Много успели посмотреть? – спросила его Женя Ермакова.

– Весь день бродил. Этот город как воронка, затягивает, околдовывает.

– А мы в номере просидели до обеда. Я телевизор пыталась смотреть. Так, тоска… Новости сплошные, нас все за Грузию полощут.

– Наподдали грузинам. – Ермаков стиснул бокал с пивом. – Мало еще, я б не так поступил.

– Вы служили в армии? – спросил Деметриос.

– Служил. Как все, срочную когда-то.

– Ну положим, служат сейчас не все, – Деметриос усмехнулся. – А насчет военного конфликта… Война в любом своем проявлении ужасна, гибельна. И вообще разве не комфортнее, не разумнее быть неотъемлемой частью всего этого, – он повел рукой, словно обнимая паб, где за тесными столиками локоть к локтю сидели вперемешку туристы, англичане, – ища компромиссы, избегая конфронтации? Здесь, в Лондоне, как-то все по-другому. Мне вот, не скрою, очень нравится старая Европа, я хочу, чтобы мы были с ней, в ней, а не отторгались. Всегда и для всех быть чужаками – удел скучный.

– Какие еще, к черту, компромиссы, когда они…

– Вы первый раз в Англии? – быстро перебил его Деметриос.

– Мы в отпуск сначала во Францию хотели ехать, ну а потом на Лондон быстро переиграли, – встряла Женя. – У нас после свадьбы толком ничего такого не было пафосного, никакой поездки, вот и решили устроить себе.

– Вы давно женаты?

– Уже полтора года.

– Поздравляю вас, – Деметриос поднял бокал. – Ваше здоровье.

– Нет, ваше здоровье. – Женя покачала головой. – Так выручили вы нас. Если бы не вы, его, наверное, в полицию бы забрали, а там доказывай, что он не пьян был. Что это… господи, что же это было-то?

Деметриос посмотрел на Ермакова. Тот напрягся, на скулах заиграли желваки.

– Ничего подобного никогда? – спросил Игорь.

Ермаков покачал головой.

– Но это была просто выставка. Разные экспонаты, этот император, его смазливый мальчишка, эти посетители, в общем-то весьма забавные безобидные люди… Что же вас так напугало там, а?

– С чего вы взяли, что я испугался?

– Ну не напугало, потрясло… Может быть, что-то напомнило? Какая-то ассоциация возникла?

– Ничего не было.

– Не хотите об этом говорить? Совсем-совсем? – тихо спросил Деметриос.

Ермаков молчал.

– Молчание не всегда золото, Женя. Некоторые вещи лучше отпустить на волю, не копить в себе. Иначе до нового взрыва недалеко.

– Вам до меня какое дело, Игорь?

– Ну, я еще там тогда вам говорил, я психотерапевт, у меня пациенты в Москве, приходят на консультацию, за советом. Ваш случай, мне кажется, в чем-то уникальный. Пока, правда, я не разобрался.

– Я не псих.

– Конечно, нет.

– Вы дорого берете за свои консультации?

– У меня много весьма обеспеченных клиентов. С кого-то я беру больше, с кого-то могу взять по минимуму, если случай меня как врача интересует.

Ермаков пил пиво.

– Может быть, мы поговорим в Москве? – вкрадчиво спросил Деметриос. – Вы ведь оба москвичи?

– Женя ко мне из Питера переехал, мы на Профсоюзной живем, – ответила Женя.

– А у меня офис в центре, в Калашном переулке, сразу за Театром Маяковского. Вот моя визитка, – Деметриос подал карточку Ермакову. – Тут телефоны, и мобильный и рабочий.

Женя выхватила карточку у мужа. На румяном личике ее была написана решимость. Деметриос понял, что пациент придет к нему на прием. Она – жена, она заставит. Жабик ты мой прекрасный…

Профессиональный долг был исполнен. Игорь Деметриос ощущал прилив бодрости. Теперь можно и расслабиться. Расплатиться в пабе, голоснуть такси и смыться со Стренда. И закончить лондонскую ночь, конечно же, в Сохо на какой-нибудь Олд-Комптонстрит в самом отвязном и безалаберном на свете заведении, куда не преминула бы заглянуть, живи она сейчас, сладкая парочка – Адриан и гей его императорского величества.

Реклама Apple…

Нескончаемый поток машин…

А где-то там, в пелене дождя, мост Ватерлоо, перекинутый через священный Нил, и прямо по курсу – кремлевские башни с рубиновыми звездами.