Читать книгу ДНК неземной любви - Татьяна Степанова - Страница 9

Подняться на Гоголевский бульвар можно по ступенькам, «разрыв» в ограде как раз напротив Сивцева Вражка, где водитель остановил машину. Катя увидела людей в форме, и они почти сразу преградили ей дорогу:

– Сюда нельзя, проход закрыт. Не на что тут смотреть!

Странно слышать это в четвертом часу утра, есть фразы, которые не режут слух только днем. Катя предъявила удостоверение, они посветили фонарем на фотографию, потом на лицо Кати. Ее пропустили.

Сколько же народу нагнали... Наверное, весь Центральный округ на ноги поднят, а вон знакомые лица с Петровки 38, МУР... Следователь прокуратуры Берендеев, с ним она тоже встречалась, эксперты-криминалисты – там, у дальней скамейки, окружили что-то, как стая гончих, чуть ли не на коленях ползают в грязи, в лужах, собирают...

– Эй, а ты как здесь?

Катя обернулась. И поначалу подумала, что это какой-то гном низенький, коренастый ее окликает – в мокрой от дождя нейлоновой куртке, с низко надвинутым на лицо капюшоном, в сандалиях на босу ногу. Она заглянула под капюшон:

– Лиля!

Капитан московского уголовного розыска Лилия Белоручка не приветствовала ее аналогичным радостным возгласом, только шумно высморкалась. И Катя вынуждена была объясниться:

– Я из Главка еду домой, мы в районе задержались со съемкой, а тут вижу на бульваре столько машин... и наши все... то есть ваши, Москва... Что-то случилось? Что?

– Дерьмо, вот что, – Лиля Белоручка снова шумно, даже с каким-то ожесточением, высморкалась. – Ладно, пошли, сейчас сама все увидишь, раз уж ты мимо ехала. Все равно такое, как ни скрывай, рано или поздно наружу попрет.

– Тебя из дома подняли, да? Дежурный по городу? – не унималась Катя.

Но капитан МУРа уже отвернулась и... Катя поперхнулась собственным любопытством, потому что...

Ах, как бы это сказать поточнее, как выразить... Когда внезапно место, которое отлично вам знакомо, где бывали вы сотни и тысячи раз, предстает вдруг совершенно в незнакомом, странном виде. Может, то ночь была виновата, дождь, что все никак не затихал, частые сполохи молний, сопровождавшиеся уже далекими раскатами грома. А может, переизбыток кофеина, что взвинтил давление, задурил голову, застлал глаза туманом, но Кате почудилось вдруг...

Что-то не так здесь. Что-то не так во всем этом, во всех этих внешних декорациях, столь привычных и обыденных при дневном свете.

Деревья... Аллея...

Огненный зигзаг над крышами, там, наверху...

Деревья...

Аллея...

Бульвар...

Все выученное наизусть и вместе с тем – чужое, только лишь притворившееся знакомым, прежним.

Что-то не то... Что-то странное, несвойственное городу, дикое и грубое, почти первобытное во всех этих внешних декорациях, за которыми скрывается чья-то смерть... страшная смерть...

В глухой час...

В глухом месте...

Да, да, там это было бы более органично – там, в глухом месте, где лишь бурьян и ржавые болванки, темные кусты, овраг... Но не здесь, не на Гоголевском бульваре, пропитанном июльским дождем.

Ночная гроза не принесла с собой свежести, тут во влажном тумане под липами, в расплывающемся, каком-то неживом свете фонарей было просто непереносимо... отсюда хотелось бежать без оглядки прочь...

Катя стиснула зубы. Вот еще новости, что за мандраж? Просто это еще одно место преступления. И она сама, сама попросила водителя остановиться здесь. Так отчего теперь, когда есть возможность все увидеть и узнать, она празднует труса?

Ноги, подошвы ботинок с налипшей грязью, темные брюки... Эксперты, что плотно толпились вокруг, слегка расступились. Капитан Белоручка там, среди них, какая все же фамилия у нее, у Лильки, нелепая, смешная... Но вот вспомнила ее, и на сердце как-то сразу легче стало... Белоручка... А они слушают ее, эти опера из МУРа и эксперты...

Катя медленно приблизилась. Возле скамейки на раскисшей земле навзничь лежал крупный мужчина в белой рубашке, запачканной...

Стоп. Что у него с лицом?

Боже мой, что у него с лицом?!

– Задушен, как видите. Сила нужна была большая, чтобы справиться, потому что сам он, видимо, яростно боролся со своим убийцей.

– А эти раны на лице посмертного характера или же...

– Экспертиза более точно это покажет, но, судя по тому, что мы тут собираем сейчас, материала для исследований больше чем достаточно. В том числе и для будущей генетической экспертизы.

Криминалисты вполголоса разговаривали с капитаном Белоручкой, склонившейся над трупом.

Лицо мертвеца окровавлено. Глаза... отсутствовали, свет карманных фонарей упирался в мертвое лицо, в черные провалы глазниц...

– То, что от глазных яблок осталось, я собрал, – тусклым голосом сообщил один из криминалистов по фамилии Сиваков. – Вот здесь справа, в изголовье... раздавлены... вместе с частицами почвы собираем...

Кате стало дурно. Она быстро отвернулась и... Возможно, от обморока ее спасло опять-таки неуемное любопытство. Следователь прокуратуры вместе с оперативниками, светя себе фонарями, внимательно разглядывали какой-то листок бумаги, уже упакованный экспертами в полиэтилен.

– Смерть наступила около часа назад, его убили здесь, на этой аллее, либо еще до дождя, либо когда гроза только-только начиналась, – донеслось до Кати.

Туда не надо смотреть, смотри на этот листок бумаги в руках следователя... Вот так, хорошо, сейчас дурнота пройдет... Спроси, спроси у них что-нибудь...

– Кто его обнаружил? – спросила она.

– Дворники таджики. Когда дождь немного затих, они пошли стоки проверять, а то эту сторону бульвара со стороны Арбата сильный ливень затапливает. Ближе к метро «Кропоткинская» у них мусорные контейнеры и навес, говорят, взяли инвентарь и пошли по бульвару, здесь как раз хотели перейти на ту сторону, там вон спуск и... наткнулись на него, – следователь прокуратуры Берендеев, узнавший Катю, казалось, абсолютно не удивился, что в такой час она тоже тут.

Словно так и надо. Словно все они должны были собраться здесь, когда такое произошло.

– А он... этот потерпевший, он кто? Личность установили?

– Они его видели и раньше в этом квартале... дворники таджики, он тут работал постоянно, что-то вроде сторожа или охранника. А вот на визитке у него другое значится.

Катя смотрела на следователя. На визитке? Выходит, они нашли у него в кармане визитку? Та бумажка, что они так напряженно и сосредоточенно разглядывали, была визитка? Нет, что-то не похоже.

– Все при нем, ключи, бумажник, деньги, визитница, все в карманах брюк, пачка сигарет «Кэмел», – перечислил следователь. – Его фамилия Колобердяев, он здесь работал охранником, хотя на визитке его написано «Директор по хозяйственной части».

– Хозяйственной части чего? – спросила Катя.

И вдруг с той стороны бульвара кто-то из патрульных крикнул во всю силу своих молодых легких:

– Тут дверь театра настежь, а в фойе никого!

– Что, корреспондентка, с лица позеленела малость? – капитан Белоручка хлопнула сзади Катю по плечу совершенно по-свойски. – Айда в театр, прогуляемся, посмотрим, что там и как. Он ведь там работал, видимо, дежурил в ночную. А здесь, на бульваре, эксперты с ним еще не скоро закончат, у них тут работы до фига.