Читать книгу Душа-потемки - Татьяна Степанова - Страница 6

Глава 5
НЕРВНОЕ УТРО

Оглавление

– Налить еще кофе, тетя Ева? Мы не опоздаем.

– Сколько сейчас времени?

– Всего-то половина девятого. Позавтракаем спокойно и поедем.

– Тебе легко говорить, Феликс.

Тот, кому «легко говорилось» – долговязый, щуплый, – встал из-за стола и разлил по чашкам остывший кофе.

– Тебе нечего там делать, – сказала та, которую он назвал «тетей Евой». – У следователя.

– Почему?

– Потому что ты еще мальчик… Тебе пока не время слушать такие разговоры, всю эту дрянь… Успеешь еще, наслушаешься, насмотришься, когда повзрослеешь. А в твоем возрасте надо жить без забот.

– Я тебя одну туда не отпущу.

Они и правда были теткой и племянником – ближайшими родственниками со стороны матери. Мать Феликса вышла замуж за канадца, когда Феликсу только исполнилось тринадцать лет. Там имелись свои дети, и канадец «приемыша» из России не особо хотел. Мать уехала в Торонто, оставив Феликса на попечение своей младшей сестры Евы Комаровской. Обещала присылать деньги из-за границы и еще обещала целиком оставить сестре двухкомнатную квартиру, оставшуюся от родителей, – тесную и узкую, как пенал, с гнилым полом и газовой колонкой в ванной, зато в самом центре, на Большой Ордынке, в двух шагах от метро «Третьяковская».

Разговор за завтраком и происходил на крохотной кухне этой старой квартиры – при открытом окне, за которым шумели тополя, слегка глуша эту нервную вибрирующую атмосферу, сгустившуюся над кофейником, чашками, масленкой и тарелками с овсяной кашей.

Открытки от уехавшей в Канаду матери Феликс – ему в этом году исполнилось восемнадцать – получал редко, только к праздникам. Но денежные переводы шли регулярно. Тетя Ева не расходовала эти деньги, складывала пополам – одну часть «в чулок», другую на банковский счет. И потом как-то в одночасье решила вложить весь этот скопленный капитал в недвижимость – трехкомнатную квартиру в подмосковных Люберцах. Там строился жилой комплекс с нуля, покупатели квартир одновременно являлись дольщиками строительства – так вроде выходило дешевле. Фирма сулила золотые горы. Но в конце концов ничего из всего этого предприятия не вышло.

Как всегда, из всего хорошего не вышло ни черта – из всех надежд, планов. Деньги пропали.

– Поделом мне. Это наказание, кара.

Феликс помнил, как тетя Ева сказала это ему – вот здесь же, на кухне, когда стало уже ясно, что деньги канули. Когда уже возбудили уголовное дело в Люберцах по факту мошенничества с недвижимостью.

Тогда она произнесла эту фразу с какой-то отчаянной бесшабашностью. И усмехнулась, а потом стиснула зубы. И Феликсу, любившему тетку всем сердцем, отчего-то стало не по себе.

Тетка не желала, чтобы ее жалели, – это он понял сразу. Никогда в жизни она не позволяла себя жалеть. Она была яркой женщиной – высокая, стройная, рыжеволосая. Пожалуй, не такая красавица, как мать, уехавшая в Канаду… Та всем своим обликом походила, судя по семейным фотографиям, на бабку, которую в качестве своей любовницы вывез из Варшавы красный революционный маршал Иллиодор Хвостов.

Да, не такая красавица, но имевшая свою долю привлекательности и обаяния. И мужчины у нее водились, Феликс помнил их всех – кто-то вполне мог стать очень достойной партией для тети Евы. Только вот отчего-то все они не задерживались возле нее надолго, хотя поначалу просто с ума сходили. Видно, такова уж судьба.

И тетя Ева никогда не просила его «посмотреть» – что и как там, возможно, сложится в будущем у нее с кем-то из поклонников. Хотя он, Феликс, в принципе мог попробовать… У него же получалось… Но она никогда не просила его. А без ее просьбы он не смел.

Впрочем, жить вдвоем было удобно, комфортно. Ему, особенно ему. Ведь тетя Ева заботилась о нем все эти годы как мать. Этим летом, сдав чертов единый госэкзамен, по его результатам и после вступительных его приняли на механико-математический факультет МГУ. Затем состоялось еще одно собеседование, потому что Феликс собирался учиться на отделении астрономии, а туда набирали всего десять человек и только после одобрения кандидатур самим академиком Вознесенским.

– Кой черт тебе в этих звездах и галактиках? – порой спрашивала его тетя Ева, выпив вечером у телевизора лишний бокал красного вина. – С твоими талантами не в обсерватории штаны ночами протирать.

Насчет своих талантов Феликс особо пока не задумывался. Но пользовался. Например, с программированием у него складывалось все очень даже неплохо, и два последних года, заканчивая школу, он уже зарабатывал деньги в Интернете на разных проектах, в том числе и зарубежных, и одновременно посещал семинар и практические занятия при университетской обсерватории.

Не о хакерстве речь… Хотя и хакером он мог бы стать легко.

– Ну да, конечно, вот выучишься и махнешь к маме в Канаду, – тетя Ева полным бокалом красного вина вечерами за телевизором салютовала ему. – И скатертью дорожка. Проваливай.

Он садился на пол у ног тети Евы, на старый ковер, обнимал ее ноги и клал голову ей на колени.

Ее пальцы запутывались в его светлых волосах. Она гладила его по голове. И Феликс думал, а что бы случилось с ним, если бы тетя Ева все же вышла замуж и родила ребенка? Ведь все женщины хотят этого рано или поздно. Что было бы с ним? Можно представить, можно смоделировать с разной долей математической вероятности, а можно просто увидеть, призвав на помощь один и, наверное, самый главный свой талант. Но он этого не делал, отчего – он и сам пока не мог себе объяснить.

В это утро, нервное утро, июльское, душное, обещавшее жару, тетю Еву вызывали к следователю на допрос как потерпевшую в деле о мошенничестве с квартирами. Таких потерпевших-дольщиков насчитывалось до сорока человек. Ехать предстояло недалеко – в ГУВД Московской области, в Никитском переулке. Всего-то дойти до Полянки и сесть на «первый» троллейбус, выйти на Охотном Ряду и перейти на ту сторону Тверской к телеграфу. Можно воспользоваться метро, «Третьяковская» станция в двух шагах, но тетя Ева метро игнорировала, утверждая, что «в подземке она просто шалеет», темные тоннели порождают у нее приступы клаустрофобии.

– Завтракаем спокойно и потихоньку собираемся, тетя, – сказал Феликс.

– А я говорю – нечего тебе там делать. Я сама справлюсь.

– А я говорю, что я тебя одну туда не отпущу. Частника поймаю.

– Ладно, дерзай, – тетя Ева усмехнулась. – Договорились – ты только проводишь меня туда. А потом гуляй, звони ребятам… лето на дворе… Я на обратном пути заскочу проведать Искру Тимофеевну. Она человек хоть и старый, но опытный в таких делах – следствие, допросы, очные ставки… Сколько она в свое время их видела по лагерям-то да тюрьмам.

Душа-потемки

Подняться наверх