Читать книгу Сокол для Веры - Татьяна Тэя - Страница 2

– Лёха! Соколов! – Вадим хлопает меня по плечу, когда захожу в тёмный зал какой-то шараги, где намечается туса.

– Старик! – улыбаюсь коротко.

Старик – не потому что мы приятели или возраст у Вадима подходящий. Фамилия у него Стариков, вот и приклеилось погоняло с дворовых времён.

– Выпьем?

– Разве что чаю.

Вадим хмыкает.

– Ну давай трезвенник-язвенник.

– Да не жалуюсь на здоровье.

– Раз не жалуешься, то вечером с тебя пиво в качестве проставы. Надо расслабиться, не на службе.

– Да без базара.

Мы садимся за массивный стол, выкрашенный чёрной краской. На столешнице зазубрины, будто в неё тыкали ножом. Может, так и было?

– Как на Дальнем?

– Погода лучше, чем тут у вас. И воздух чище, – говорю откровенно.

– Скучаешь, что ли?

– Да ну тебя, какое там. Просто хочется стабильности.

Вадим жмёт плечом и проводит ладонью по короткому ёжику волос. Помню время, когда он ходил с тонким хвостиком и специально выстриженной молнией на виске, но те дни давно в прошлом.

– Могу свести с нужными людьми, если прямо стабильности хочется. Либо давай ко мне в охрану, если нужен экшн.

Он без слов понимает, почему я пришёл. Предложение помощи – обычное дело. Я бы на его месте поступил точно также.

– Нет, экшена пока что достаточно.

Вадим замолкает, когда молодая официантка с колючим пирсингом в левой брови приносит нам чай.

– Спасибо, Лиз.

Та кивает и молча скрывается за стойкой.

Дёргаю пакетик чая за ниточку, а Вадим тем временем интересуется, что у меня за экшн случился.

– Ничего интересного, – отмахиваюсь.

Он не напирает, знает, что хотел бы, давно бы сам рассказал.

– К богатеям в охрану пойдёшь?

– А что охранять надо?

– Что скажут или кого скажут. Совмещёнка с работой водителя.

Цокаю недовольно. По мне так лучше поменьше с заказчиком контактировать, но когда Вадим озвучивает цифру оплаты, я уже не так категорично настроен. Деньги мне сейчас нужны. Хотя когда они не нужны-то?

– Номерок давай.

Он диктует и предупреждает.

– Придётся пройти проверку службой безопасности.

– Там всё будет чисто, – уверяю его.

Друг кривит рот.

– Точно? Я могу помочь, если требуется.

– Не требуется.

– Ну ла-а-ан. Останешься на вечер?

Смотрю на часы на запястье.

– Вечер? А когда он начнётся?

– В районе восьми. Оставайся. Выпивка, девочки свеженькие, ещё может чего интересного замутим.

– До восьми долго.

– Я найду, чем тебя занять. Тут тренажерка есть в соседнем здании на худой конец.

Смеюсь и качаю головой.

– Так, давай я по делам смотаюсь. К матери надо. А потом к восьми подъеду. Лады?

– Чего ж не лады? Лады!

Закинув в себя чай финальным глотком, встаю. И уезжаю решать дела. Их реально накопилось великое множество за время моего отсутствия. Мать не в состоянии со всеми вопросами справляться одна после ухода отца. Горько смотреть на неё. Мне всего двадцать семь, я ведь не поздний ребёнок, а выглядит она уже как старуха. Годы злоупотребления алкоголем сделали своё дело. Только волевой подбородок по-прежнему вздёрнут вверх, его ничего не нарушит, даже литры спиртного, которые она вливала в себя на пару с батей. Год её не видел, держится.

– Чем ты думала? – качаю головой, смотря на бумаги.

Это вырывается само по себе, а мать морщится. Не нравятся ей мои упрёки. Я уж уговаривал себя заткнуться и тупо решать проблемы молча, но эмоции взяли верх.

– Лёш, но я же объясняла.

Мы едем к нотариусу подписать документы, генеральные доверенности, процесс затягивается, потом затаскиваю её на быстрый ужин в кафе. Мать пялится в меню, хлопает глазами, будто там на китайском написано. Помогаю с выбором и думаю, как поступить. Очень не хочется терять дом, где вырос, тем более, квартира в центре и купить такую же, вот так, по щелчку пальцев я не могу. А родители так бездарно почти её потеряли.

Ладно. Разберёмся. Главное бешеные долги погасил и с фирмой этой «шараж-монтаж» разберусь, которая матери договор подмахнула, пока та не в себе была. Схемы известны. А если схемы известны, значит, и дирижёры найдутся. Подтяну связи, выйду на нужных людей, а дальше будет зависеть от моего обаяния – какую сумму выкупа предложат.

Дела так меня закручивают, что в шарагу к Вадиму я возвращаюсь практически к десяти.

Быстро жму руку парням, кого-то знаю, кого-то вижу впервые, и сажусь с краю, подвигая к себе бокал с пивом, который передо мной ставит всё та же неулыбчивая Лиза.

Её равнодушие – скорее всего, броня. Потому что в таком месте можно нарваться на неприятности, если вдруг начать улыбаться кому не попадя.

Окидываю взглядом компанию за столом, не всех парней я знаю, а девок так вообще впервые вижу. Что там Вадим обещал? Свежие лица? По-моему с этими лицами перебор. Не уверен, что мне нужно какое-то приключение на сегодня. Поэтому пристальные и призывные взгляды баб игнорирую, зато сам невольно притормаживаю на одной.

Она будто из другого… сада. Не место ей в здешнем цветнике. Похожа на тонкую изящную балерину, заблудившуюся в недрах сырого Готэма. Стройная блондинка с огромными синими глазами, аккуратным прямым носом и чувственными губами, будто их нарисовала рука художника. Может, так и есть? В современном мире чего только себе не рисуют – даже лица.

Каждый раз, когда поднимают бокалы, она делает вид, что пьёт. Может и тянет потихоньку, мне отсюда не видно. Но в какой-то момент она воровато оглядывается и незаметно меняет бокал соседки на свой. На лице её такое облегчение, что мне становится смешно.

Возможно, в этот момент мой взгляд тяжелеет, потому что эта «балерина» смотрит на меня. И я начинаю улыбаться. Сдержанность рушится. Даже в темноте вижу, что она краснеет. Ну надо же, что за скромная прелесть. Точно пришлая. Растопчут же. Из какой оранжереи выпал этот цветок?

Музыка бьёт по ушам, и я вздрагиваю. Мне не нравится эта какофония в голове.

– Ты всё никак не расслабишься, – поддевает Вадим.

– Расслаблюсь, когда дела порешаю.

– Выбери девку и начни сейчас.

– Не панацея, знаешь ли.

Тот скалится, но кивает.

– Знаю.

– Есть тут выход на свежий воздух? Или спускаться надо?

– Балкон там, за баром. Справа проход будет.

– Пойду подышу.

Народу в это странное место набилось порядком, хотя Вадим сказал, что случайных здесь практически не бывает.

Прошу в баре бутылку воды и, следуя подсказанному маршруту, выхожу покурить на балкон. Он узкий, старый, со ржавыми периллами. Если облокотиться на них, рискуешь полететь вниз. Вдыхаю табак полной грудью. Дрянь, конечно, не поспоришь. Сотню раз говорил, что брошу, но разве это возможно сделать с тем ритмом жизни, в котором я кручусь?

Оглядываю двор. Ничего поделать не могу: рефлексы, инстинкты. Отмечаю все тёмные точки, где можно притаиться, хотя… чёрт, кому тут таится-то?

Старое заводское здание уже давно не используют по назначению, да и вообще весь квартал должен в перспективе пойти под снос. Таких мест в Москве – завались, но с каждым годом всё меньше. Я могу подолгу не бывать в родном городе, а потом приехать – бац, и на месте привычного пустыря или заброшки – элитный комплекс. Старые поля уже давно усеяны не овощами, а многоквартирными домами-муравейниками. И поговорка из прошлого века, что Москва – не резиновая, кажется, теряет свою актуальность.

Тушу окурок о старые чугунные перилла и щелчком отправляю вниз. Наблюдаю, как тот приземляется и гаснет в луже. В голове посвежело слегка, но в горле застыла горечь. Чёрт, даже не понимаю: я рад или не рад, что вернулся? Но одно точно – оставаться там, где я был до этого, уже нельзя. Поработаю на богатеев, а потом посмотрим: останусь или дальше уеду. В целом, здесь меня ничего не держит. Даже матери я не особо нужен, а помощника найти – это несложно организовать за некую плату. Потяну, короче.

Жадно пью воду, после табака всегда в горле сухость.

Когда иду обратно, в полумраке коридора на меня налетает женское тело.

– Тише ход, – недовольно бросаю, ловя хрупкие девичьи плечи.

Тело под моими пальцами дрожит.

Немного удивительно, в моих руках та самая «балерина». И на лице её паника, а в глазах надвигающиеся слёзы.

– Помогите, – с удивительной для этого хрупкого создания силой, вцепляется мне в футболку. – Помогите, пожалуйста.

– Обидел кто-то?

Ну а что ещё я могу предположить? Только это.

Но блондинка отчаянно мотает головой.

– Там человеку плохо, – поясняет и тянет за собой.

А я что? Я иду… Как теленок на привязи.

Не удивила. В таких местах всегда кому-то плохо. А другим – хорошо. Проза жизни. Ты или в одной категории, или в другой. Всё зависит от компании, количества выпитого и везения в целом.

Так я оказываюсь втянут в женский туалет, где на полу, прислонившись к стене, сидит её говорливая подруга, которой достался бонусный бокал вина от «балерины».

Блондинка, наконец, отлипает от меня и садится на корточки перед подружкой.

– Вик… Вик… ты меня слышишь?

Та что-то бормочет.

– Ей на воздух надо, – поворачивается в мою сторону.

– Тебя как зовут? – зачем-то спрашиваю.

На её лице замешательство, впрочем, это быстро проходит. А вот пятна смущения на щеках становятся ярче.

– Вера, – говорит тихо, но я улавливаю.

– Редкое имя.

– Ну да, есть такое…

Её внимание снова переключается на не вполне вменяемую девицу на грязном полу.

– Пожалуйста, помогите. Может, надо вызвать скорую?

– Кхм…

Тру подбородок. Скорую? Сомнительно, что Вадим обрадуется кипишу в подобном месте с привлечением каких-никаких официальных служб. Пусть даже медицинских.

– На воздух выведем, – принимаю решение и наклоняюсь, аккуратно отстраняя Веру и беря подмышки Вику или как там её.

На выходе из туалета сталкиваемся в дверях с парой девушек, они хихикают, поглядывая на нас. Можно лишь догадываться, о чём подумали, и даже еле переставляющее ноги, виснущее на моём плече тело, их не смущает.

Через минуту я снова на балконе, отпускаю свою ношу, та вцепляется в перилла и наклоняется вниз.

– Она же сейчас упадёт, – беспокоится Вера, хватая подругу.

Но ту просто тупо тошнит. Звуки в тишине двора оглушительные. Вера не отпускает её ни на минуту, а потом помогает присесть, бормоча «дыши-дыши» или что-то в этом духе.

Открутив крышку, протягиваю ей бутылку с водой, и Вера кивает с благодарностью, начиная мелкими глоточками поить подругу.

– Тебе легче? – гладит Вику по рукам, и та мотает головой. – Ей в больницу надо. Вы можете вызвать такси? Я заплачу? – смотрит на меня.

– Домой, не надо… в б-больницу, – подаёт голос тело у наших ног.

Не знаю, кто тянет меня за язык, но я почему-то выдаю:

– Сам отвезу.

– Я не хочу никого напрягать, – качает Вера головой.

– Ты уже, – кидаю строго. – Сама её потащишь до двери? Дома? Больницы? Или таксиста наймёшь?

Тёмные брови сходятся на переносице. Девушка обдумывает мои слова. В них есть рациональность. Если эта Вика хлопнется в обморок, навряд ли Вера её удержит или доведёт до безопасного места. Потом час уже не детский. Вдвоём по Москве в темноте шататься, ещё когда у одной, как минимум, алкогольное отравление, тоже так себе вариант.

Этого я не озвучиваю, но Вера, видимо, и сама понимает.

– Спасибо за помощь.

– Не спеши благодарить. Ещё будет время.

Огромные синие глаза не моргая смотрят на меня. Буквально вижу, как она обрабатывает информацию: когда, где и как будет меня благодарить.

– Вообще-то это шутка была. Помогу безвозмездно, – наклоняюсь к полуобморочной Вике и твёрдо приказываю. – Давай, поднимайся. Пойдём, вечер окончен.

Её голова мотается на тонкой шее. Ладонью она накрывает лицо. Видно, что ей реально плохо. Вера шагает рядом, прижимая к груди две сумочки: свою и подруги. Когда выходим в зал, трогает меня за руку.

– Что ещё?

– Погодите… там… я на секунду, – запинается, а потом, дождавшись, когда кивну, буквально бежит к столику, за которым мы до этого сидели.

Она за него не садится. Стоит рядом. Возможно, говорит с кем-то. Там же ещё девчонки были, может, кто-то ещё из их компании остался? Ну ладно, поработаю извозчиком, если надо.

Вижу, как плечи Веры опускаются, через секунду, развернувшись на каблуках, она шагает ко мне.

– Поехали? – уточняю, когда подходит.

– Да, Алина решила остаться, – на её лице досада и недоумение.

Домашняя правильная девушка – тут же утверждаюсь в своём выводе.

Я тоже смотрю на столик с компанией, и прежде чем выйти из зала, ловлю смешливый взгляд Вадима. Тот даже вскидывает большой палец вверх.

Усмехаюсь. Вот извращуга. Чего он себе вообразил?

Тело Вики повисает на меня много килограммовым кулём, пока спускаемся к выходу. До тачки она сама не доходит, приходится нести и пихать на заднее сиденье.

– Будь рядом. Если её начнёт тошнить, скажи, остановлюсь, – приказываю Вере.

Та кивает слишком активно. Светлые пряди хлещут по щекам.

– Адрес, – коротко спрашиваю.

Вера хмурится и называет улицу.

– Дом покажу, – добавляет следом. – Номер не помню.

От Вики, так понимаю, ответа ждать не стоит.

Завожу мотор и двигаю в указанном направлении, но планы довольно быстро меняются. Потому что подругу, как я и предсказывал, начинает тошнить.

Останавливаюсь на тёмной обочине, где ту снова выворачивает. Вера утирает её лицо влажными салфетками, но Вика отбрасывает её руки, морщится от резкого запаха. Потом падает на заднее сиденье без сил.

Вера кусает губы, будто размышляет над огромным вопросом.

– Давайте всё-таки в больницу, – выдаёт она, наконец.

– Как скажешь. В какую-то конкретную?

– В ближайшую, если знаете, где она.

– Знаю.

Мы снова трогаемся с места, голос с заднего сиденья долетает до меня.

– Давно в Москве?

Усмехаюсь, ловя отражение смущённой Веры в зеркале заднего вида.

– Родился здесь.

– М-м-м… понятно, – мямлит Вера. – Я тоже.

– Я Алексей, кстати, – решаю представиться.

Потому что эту часть мы как-то упустили.

– Спасибо, Алексей, – ещё тише произносит она.