Читать книгу Жизнь в клетке - Татьяна Трофимовна Викентьева - Страница 2

ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО: Дмитрий Евстратов, мужчина, осужденный к пожизненному лишению свободы, бледный, худой, изможденный, одетый в арестантскую одежду, 41 год.

ДЕЙСТВИЕ

Камера. Видно небольшое окно с решеткой. Посередине камеры стоит железная кровать.

Рядом стол со стулом. Вся обстановка выглядит убого и грубо и навевает мрачные мысли.

На кровати спит заключенный Дмитрий Евстратов. Вдруг он начинает кричать и ворочаться с боку на бок, не просыпаясь.

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: А-а-а-а! Нет! Не надо! Не трогайте меня! Не тащите! Не смейте! Я не хочу в тюрьму! Не хочу! А-а-а-а! Изверги! Отпустите меня! Мне больно! Больно! А-а-а-а!

(мужчина просыпается в страхе, оглядывается по сторонам)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: О, господи! Какой страшный сон я видел! Меня вновь хватали, тащили в тюрьму! И я ничего не мог с этим сделать! Это ужасно! Ужасно! Сон ужасен! Жизнь ужасна! Все ужасно!..Господи! Как я хочу умереть!

(мужчина закрывает лицо руками и плачет навзрыд)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Я больше не могу! Не могу! Не могу! Зачем все это? Зачем этот новый день начинается для меня? Чтобы я снова мучился и страдал?..Ах, я не могу больше мучиться и страдать! Не могу! (снова плачет) Считается, что мужчина должен быть сильным и никогда не должен плакать. А я не сильный…совсем не сильный…

(мужчина некоторое время молчит, потом вытирает слезы и встает с кровати)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Сегодня – памятный день. Ровно девять лет прошло с того самого злополучного дня, когда я совершил свой безумный поступок, после которого оказался в тюрьме. (раздумывая) Девять лет!!! Это много или мало? Для кого-то девять лет проходят как один миг. Для меня же эти девять лет в тюрьме – это целая вечность. Причем, вечность в аду. Никто никогда не поймет, какие мучения и страдания испытывал я эти девять лет!

Может, только мои родители способны понять это. Но тоже не до конца. Чтобы понять это, нужно прожить эти девять лет так, как прожил их я. И то слово «прожить» здесь не подходит. Я не жил, а существовал все эти девять лет! Прозябал. Медленно умирал, испытывая адовы муки! (нервно ходит по камере, затем останавливается и восклицает) Ах, как я ненавижу эти стены! Это окно с решеткой! Этот стол! Этот стул! Эту кровать! Как я ненавижу эту камеру! Как я ненавижу себя! Как я ненавижу людей! Это они засадили меня сюда!

Люди! Они думают, что они – хорошие, а я – плохой! Я, – Дмитрий Евстратов, – плохой человек!

Поэтому я должен сидеть в тюрьме и мучиться. А они должны жить на воле и наслаждаться жизнью. (резко) А я так не считаю! Я не считаю, что я – плохой! Да, я совершил безумный поступок. Да, он повлек за собой жертвы. Но я же раскаялся! Я полностью раскаялся в нем. Так почему я должен мучиться за этот поступок всю свою жизнь?..Потому, что так хотят люди?!..Это они, люди, придумали законы! И это они, люди, создал и систему, которая выполняет эти законы! И я, я сам был частью этой системы. Я ведь много лет работал в ней.

Сначала инспектором управления вневедомственной охраны при Главном Управлении внутренних дел. Потом – оперуполномоченным отдела внутренних дел «Тверской» города Москвы. Я даже дослужился до начальника отдела внутренних дел «Тверской» города Москвы! Эта должность и погубила меня. Лучше бы меня не назначали начальником!

Может быть, и не случилось бы тогда той ужасной трагедии! Ведь эта должность начальника отдела МВД «Тверской» города Москвы так меня возвысила, так вознесла, что я потерял самообладание и возгордился! И вскоре был наказан за это – упал в самую грязь! (мужчина сильно сжимает свои руки и морщит лоб, видно, что он очень нервничает)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Ох, если бы можно было все вернуть назад!!! Я бы тогда по-другому жил. Мне не нужно было бы никаких должностей, никаких наград, никакой славы. Я просто тихо и мирно жил бы на воле. Пусть бы я работал сторожем или грузчиком. Но я был бы свободен! Свобода-какое радостное слово! Какое прекрасное состояние! А я…я почти забыл его. Мне даже не верится, что я когда-то был свободен. И мог ходить, куда захочу и когда захочу. И мог ничего не бояться! И меня не содержали в клетке, как зверя.

Мне не верится в то, что когда-то у меня была другая жизнь. Мне кажется, что я все время живу в клетке. И эта ужасная жизнь в клетке сводит меня с ума! (хватается за голову и кричит) А-а-а-а! А-а-а-а! Я схожу с ума! Схожу с ума!

(мужчина срывается с места и начинает бегать по камере, держась обеими руками за голову и крича)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: А-а-а-а! Я схожу с ума! Люди! Вы слышите, я схожу с ума!

Вы, вы должны выпустить меня отсюда! Ведь я – сумасшедший! А сумасшедших держат в психиатрических больницах, а не в тюрьме. Их лечат, а потом отпускают. Я – сумасшедший!

Прошу вас, люди, выпустите меня отсюда! Умоляю вас, выпустите меня! Я больше не могу! Не могу! Не могу!

(мужчина падает на пол и катается по полу в истерике)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: А-а-а-а! Как мне больно! Как больно! Это – адовы муки! Меня, как будто, разрывает всего на кусочки! Голова раскалывается! Сердце страшно болит! О, люди!

Умоляю вас, сжальтесь надо мной! Ведь каждый миг я страдаю! Каждый миг! Прошу вас, люди, умоляю вас, положите конец моим страданиям! Выпустите меня отсюда! Или…или убейте меня! Я согласен на это. Лучше смерть, чем пожизненное заключение в тюрьме!

Смерть-это небытие. Смерть-это забвение. А я хочу небытия и забвения! Я жажду этого!

Я не хочу больше жить! Ведь жизнь для меня – это адская боль, ужасные страдания, адовы муки! Я не хочу больше жить в этом мире! И не могу! Убейте меня, люди! Прошу вас, убейте меня!

(Мужчина вскакивает, подбегает к двери в камеру и со всей силы барабанит в дверь)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Ну, что же вы молчите, люди? Почему вы глухи к моим мольбам?

(ожесточенно) Вы не слышите меня, люди! Вы не хотите слышать меня! Вам не интересна моя судьба! Вы равнодушно взираете на все мои муки! Вы с циничной усмешкой смотрите на меня и презираете меня! Мое ужасное положение вас нисколько не трогает! Вы – успешные, радостные, счастливые люди! Вы презираете меня! Считаете ничтожеством!

(уныло) Да, наверно, я, и, правда, – ничтожество. Сейчас я – ничтожество. А когда-то я был уважаемым человеком! Передо мной трепетали, ко мне прислушивались, со мной считались, мне старались угодить, моей дружбой дорожили! Все это теперь в прошлом.

В прошлом, которое я забыл. Я, вообще, все забыл. Даже хорошее. (отходит от двери и медленно идет по камере) А ведь говорят, если человек вспоминает прошлую жизнь, связанную с радостными событиями, ему становится лучше. Надо проверить. (останавливается и думает) Надо вспомнить что-то хорошее из моей прежней жизни. Например, мое детство. (замолкает и силится вспомнить) Да, детство… Оно у меня было счастливым.

Я ведь единственный сын у родителей. Они меня очень любили и все время баловали.

Ах, как прекрасно я жил в детстве! (закрывает глаза и вспоминает) Помню мамино лицо, ее руки. Каждое утро она ласково будила меня и целовала, целовала.… Потом поила меня вкусным чаем с конфетами, и мы отправлялись гулять. Летом мы шли в парк и катались там на качелях, играли в прятки, ели мороженное. А зимой мы катались на лыжах или коньках, лепили снежную бабу и расписывали ее. Какое чудесное было время – мое детство! И потом в юности я тоже был счастлив. Учился в школе, затем – в училище. Везде ко мне хорошо относились, продвигали меня, ставили в пример. Мой отец, конечно, в этом большую роль играл. Он активно занимался моей карьерой. Благодаря ему я и институт МВД закончил, и достиг такой высокой должности в системе МВД! А теперь…теперь мои родители страдают. Я в тюрьме мучаюсь, а они – на воле! Я ведь знаю, как им тяжело. Их единственный сын приговорен к пожизненному сроку лишения свободы! Что могут они чувствовать? Как могут жить? Мне передавали адвокаты, что у моей матери было уже несколько инсультов; а отец пить стал, сильно пить. О, господи! Я даже не знаю, как им помочь, как их спасти! (закрывает лицо руками и плачет) Это-какой-то ужасный замкнутый круг! И как его разорвать, я не знаю! Мне говорили адвокаты, что нужно набраться терпения и ждать, когда пройдут двадцать пять лет. Через двадцать пять лет я смогу претендовать на условно-досрочное освобождение. Но это легко сказать: «набраться терпения и ждать». А на самом деле двадцать пять лет в тюрьме вряд ли кто выдержит!

Один день нахождения здесь – это вечность. А двадцать пять лет-это вечность вечностей!

Я вот уже девять лет провел в тюрьме. И все эти девять лет я невыносимо мучился. Так мучился, что стал желать смерти! А адвокаты советуют мне терпеливо ждать, когда еще шестнадцать лет пройдут! Но я этого не выдержу! Не смогу дождаться! Да и нужно ли мне ждать? Ведь через шестнадцать лет суд может и не отпустить меня домой. Может отказать мне в условно-досрочном освобождении. Посчитать, что я еще опасен для окружающих.

Или недостаточно исправился. Ведь нет никаких гарантий, что суд освободит меня через шестнадцать лет. Но даже, если бы у меня были такие гарантии, я не могу больше ждать!

(кричит) Не могу здесь находиться!

(мужчина снова подбегает к двери, стучит в нее и кричит)

ДМИТРИЙ ЕВСТРАТОВ: Выпустите меня отсюда! Слышите? Выпустите! Я прошу вас!

Я умоляю вас! Я требую, наконец, выпустите меня отсюда! (оседает внизу около двери и снова плачет) О-о-о-о! Как мне плохо! Как мне плохо!