Читать книгу Театр тьмы - Татьяна Ван - Страница 4

Лондон, апрель 1964 года

– Джон! Не можешь аккуратнее?! – закричал экспедитор газеты «Таймс» Алан Райли, выскакивая из своего мини-фургона. Он схватил сына за шиворот и стал трясти его, словно тряпичную куклу. – Я тебя взял на работу не для того, чтобы ты разбрасывал газеты! Кто теперь будет платить неустойку?

– Я случайно, пап. Прости, – щурясь от ветра, промямлил худощавый юноша. Он не мог разглядеть выражение лица отца – таким сильным был ветер, дующий с Темзы. Вот-вот обещал начаться ураган.

А в это время газеты, которые выронил Джон, разлетелись повсюду, превратив одну из центральных улиц Лондона в свалку.

– Садись в машину, я сам отнесу газеты в магазин.

Не ослабляя хватки, Алан подвел его к мини-фургону и, открыв дверь кабины, толкнул сына на пассажирское сиденье.

– И не высовывайся, пока я не вернусь. Сейчас начнется ливень, не хватало еще, чтобы ты промок! Тогда мне влетит от твоей матери по самое не балуй!

С силой захлопнув дверь, Алан выругался и подошел к багажнику. Он взял стопку газет и, не обращая внимания на ветер, зашагал в сторону газетной лавки. Но ветер продолжал трепать ему волосы и забираться под футболку, нервируя его.

Прикусив от злости губу, Алан покорно выполнял свою работу. Не сказать, что он не любил развозить газеты. Наоборот – он посвятил работе в «Таймс» полжизни и еще ни разу об этом не пожалел. Алан получал большое удовольствие, доставляя по утрам свежий номер «Таймс», который британцы читали за чашечкой крепкого кофе, а после откладывали в сторону, вздыхая. Алану казалось, что он – часть большой системы, работник средств массовой информации. Это воодушевляло его.

Но в то ветреное утро, когда обещал начаться дождь, все было иначе. Алана выводило из себя абсолютно все: пыль, которая летела ему в лицо, новые кроссовки и натертые из-за них мозоли. Даже сын, всегда отличавшийся болезненной аккуратностью, подвел его – выронив почти двадцать экземпляров свежей газеты. Это было равносильно тому, как если бы Джон разбросал по Лондону отцовские деньги.

Пока Алан работал, Джон сидел в машине, смотрел на улицу через лобовое стекло и с грустью думал об отце, который еще ни разу не повышал на него голос. Нет, Джон не обиделся на него. Только насторожился. Алана Райли отличали мягкий характер и доброе сердце, поэтому Джон был шокирован этой внезапной вспышкой гнева.

«Может, причина в надвигающемся дожде? – с тоской подумал Джон и поднял глаза к небу. – Или… вдруг папа заболел?»

Но не только в отце он заметил перемены. В себе самом – тоже. И пока Алан работал, Джон пытался понять, что не так с ним самим. Он не сомневался – газеты выпали из его рук не случайно. Еще ни разу он не подводил отца. И еще ни разу отец не кричал на него. Что-то будто руководило их действиями. Что-то плохое.

Тучи, нависшие над Лондоном, напоминали черный купол цирка. Они посеяли внутри юноши ядовитые семена беспокойства и ужаса. Всегда веселый и энергичный, Джон Райли не понимал, из-за чего в его сердце словно зашевелились червяки.

Парень устало вздохнул. Он уже хотел закрыть глаза и вздремнуть в ожидании отца, но вдруг увидел на улице перед их машиной молодого мужчину в черном пальто, цилиндре и с тростью. Незнакомец возник в нескольких метрах от мини-фургона непонятно откуда. Джон Райли, не сомневаясь, поставил бы фунт на то, что пару секунд назад там, где стоял незнакомец, никого не было.

Джон немедленно решил, что этот молодой мужчина джентльмен, ведь одет тот был как зажиточный англичанин или популярный киноактер. А и тех, и других Джон, не раздумывая, приравнивал к этому гордому званию.

Мужчина, рассекая поток ветра, направился к мини-фургону с эмблемой «Таймс». Над незнакомцем кружил ворон. Глаза птицы были мутно-белыми. А вот у мужчины – отдавали неестественной желтизной.

Джон вжался в сиденье, но не мог оторвать взгляда от мужчины, который приближался к нему с грацией кошки. Он двигался медленно и расчетливо, будто знал, что произойдет через несколько минут, но это мало его беспокоило. Всезнающий, умудренный и беспринципный взгляд.

Когда любопытство Джона победило страх, он распрямил плечи и окинул взглядом молодого мужчину. Этого джентльмена скорее можно было представить персонажем романа Чарльза Диккенса или Оскара Уайльда, чем жителем современного Лондона. Было в нем нечто запретное и сладостное, как в райском яблоке. Эстетизм, граничащий с помешательством.

Его пальто яростно трепал ветер, но длинные, почти до плеч волосы оставались недвижимы, словно облитые черным воском. Незнакомец смотрел под ноги, держа трость в правой руке. Но он не опирался на нее – лишь временами опускал на асфальт, словно чтобы придать облику еще больше загадочности и элегантности. Он будто привыкал к своему облику, пытался понять, на что способно его тело и как выглядит со стороны. Если бы Джон ходил в театры, то сразу понял – перед ним искусный актер, который почти вошел в свою новую роль, но еще не успел испробовать все ее возможности.

«Мне бы такую уверенную походку, тогда бы девушки вились вокруг меня», – со смесью беспокойства и заинтересованности подумал Джон.

Да, этот джентльмен поразил юношу, но вместе с тем и напугал – глядя на него, Джон чувствовал, как начинало сосать под ложечкой, а внутри все сжималось, как если бы он стоял на крыле летящего самолета и смотрел вниз. Еще и этот ворон с белыми слепыми глазами…

Джон сглотнул. Кроме загадочного человека в черном пальто и птицы, на улице почти никого не было – юноша заметил клерка, который перебегал дорогу, спеша в офис. А чуть позже показалась группа туристов с гидом. Они комично проследовали в кафе, спеша укрыться от надвигающегося дождя. Но никто из них не обратил внимания на странного джентльмена, словно привилегия его лицезреть была только у сына экспедитора «Таймс».

Незнакомец остановился у мини-фургона. Джон смотрел на него в упор, пытаясь понять – кто он такой и почему его образ вызывает в душе склизкое чувство надвигающейся гибели. Возраст мужчины оставался загадкой для Джона. Только черный гипнотический силуэт врезался в его сознание, как нож в мягкие ткани убитого животного.

«Вроде бы взрослый, но лицо – как у меня – молодое», – в ужасе подумал Джон, понимая, что этот человек не имеет возраста.

В этот момент незнакомец наклонился и поднял с асфальта газету, которая раньше составляла часть аккуратной большой стопки, прежде чем Джон Райли выронил ее. Джентльмен начал изучать статью на первой полосе. Джон, следуя его примеру, взял свежий экземпляр газеты с бардачка и сразу понял, что заинтересовало незнакомца: «Убийство: на улице Грэйт-Гилфорд найдено тело журналистки «Дейли мейл» Эмили Томпсон». Вдруг Джону показалось, что его внутренностей коснулась льдинка. Сглотнув подступивший к горлу ком, Райли-младший читал дальше, как и загадочный мужчина.

«В ночь на 20 апреля на улице Грэйт-Гилфорд нашли тело двадцатичетырехлетней журналистки газеты «Дейли мейл» Эмили Томпсон. По данным полиции, тело обнаружили в паре метров от дома, в котором девушка снимала квартиру с осени 1963 года.

У жертвы обугленная нижняя часть лица и полость рта, вокруг глаз – кровавые подтеки.

«Возможно, ей брызнули в лицо слабым раствором кислоты – кожа пострадала незначительно. Мы отправили на экспертизу пораженные участки, и через пару часов получим первые результаты. Также станет известно, от чего именно умерла мисс Томпсон. Внешние поражения не могут быть причиной остановки сердца», – рассказал журналисту «Таймс» инспектор полиции Райан Хаммилтон.

Журналистка Эмили Томпсон подавала большие надежды. Она прославилась благодаря репортажам о мошенниках и грабителях. Последняя серия ее материалов была посвящена ограблению почтового поезда, которое случилось 8 августа 1963 года. Журналистка писала о ходе расследования и лично пыталась напасть на след сбежавших преступников.

Напомним, пятнадцать бандитов остановили поезд на мосту в графстве Букингемшир и украли из почтового вагона 120 мешков с обветшалыми денежными купюрами на сумму более двух миллионов фунтов стерлингов[1].

На сегодняшний день не все грабители задержаны и отбывают срок в тюрьме. Но на предположение «Таймс» о том, что убийца Эмили Томпсон – человек, участвовавший в ограблении поезда, полиция ответила отрицательно.

«Они простые воры, не убийцы. Многие из них неоднократно привлекались к уголовной ответственности за грабежи, но ни разу – за насилие. Мы не думаем, что кто-то из людей Рейнольдса[2] был способен на такую жестокость», – прокомментировал эту версию «Таймс» инспектор Хаммилтон.

Райан Хаммилтон добавил, что лично будет курировать расследование и найдет убийцу Эмили Томпсон в ближайшие дни.

«Эмили была великим журналистом. Ни одно расследование в последние годы не проходило без ее участия. Мы работали как коллеги, хотя официально ими не являлись. И это я говорю как простой человек, а не как инспектор. Журналистика потеряла настоящего профессионала. Такие, как Эмили, рождаются раз в несколько десятилетий. Не сомневаюсь, что человек, убивший ее, получит пожизненное, хотя я бы, не задумываясь, приговорил его к смертной казни», – отметил инспектор.

Расследование убийства Эмили Томпсон продолжается. В вечернем выпуске мы расскажем, от чего именно скончалась журналистка».

Джон дочитал новость и медленно перевел взгляд на незнакомца. Тот ухмыльнулся и отшвырнул газету, как нечто заразное, что могло проникнуть в его кровь через кожу и заразить. Потом он поправил воротник пальто. Хватило секунды, чтобы Джон заметил на его шее черно-красное пятно. Парень прильнул к лобовому стеклу и тяжело вздохнул. На шее незнакомца были набиты две черные омерзительные театральные маски, объятые огнем.

«Полыхают как грешники в аду», – ужаснулся Джон. Но стоило ему подумать об этом, как одна из масок посмотрела на него в упор и злобно ухмыльнулась.

– Ну, вот и все! – объявил Алан Райли, усаживаясь на водительское сиденье. – Если бы не ты, управились бы без потерь.

От неожиданности Джон вскрикнул, но спохватился и зажал рот рукой. Его кожа покрылась мурашками, а зрачки расширились.

– Ты что, совсем обезумел?! Зачем так кричать! – возмутился Алан, с тревогой и злостью глядя на сына.

– Па, там странный человек, – прерывающимся голосом сказал Джон, показывая на незнакомца – тот все еще с презрением смотрел на выброшенную газету. Маски на его шее больше не двигались, и Джон засомневался, а правда ли одна из них ухмылялась?

– Что? Какой еще человек? – не понял Алан и посмотрел в направлении, куда указывал Джон. Но никого на дороге не оказалось. Только пыль кубарем неслась по улице.

– Исчез, – в ужасе вскрикнул парень, не в силах оторвать взгляд от места, где еще секунду назад стоял джентльмен. Тело Джона налилось свинцом, горло стянул страх.

Алан отвесил Джону подзатыльник:

– Хватит издеваться надо мной! Что с тобой сегодня? У нас еще несколько магазинов, а ты отвлекаешь. Еще и погода такая противная… Успеем ли в Кеннингтон до ливня?

Алан Райли завел двигатель, и приятный шум разлился по салону. Под легкое тарахтение машина сдвинулась с места и, отъезжая от газетной лавки, проехалась по газете, которую еще минуту назад держал в руках джентльмен в черном пальто.

Машина оставила на заголовке отпечаток шин. Но буквы все равно читались ясно: «Убийство: на улице Грэйт-Гилфорд найдено тело журналистки «Дейли мейл» Эмили Томпсон».

Порыв ветра подбросил газету, и она продолжила путешествие по улицам Туманного Альбиона.