Читать книгу Обо всём - Татьяна Васильевна Королева - Страница 4

Солнце, море, пляж! Что может быть лучше, когда раз в году выбираешься из душного офиса? Уже три дня, как я купаюсь в этом счастье. И счастье называется Чёрное море. Вот и сейчас, нежное и ласковое, оно несёт меня, тихо баюкая, к другому краю земли.

Нет, всё-таки к другому краю не надо, я не очень хорошо плаваю, лучше вернуться поближе к берегу. Наплававшись, выбираюсь на берег и с удовольствием растягиваюсь на шезлонге. Благодать. Рядом девушки щебечут и смеются над чём-то своим. Ребятишки брызгаются на отмели, а их родители безмятежно подставляют животы под жаркие лучи солнца, лениво потягивают коктейли и читают детективы. Хорошо. Скоро вечер. Опять весь день провалялась на пляже.

– Глафира, – сказала я худенькой женщине лет пятидесяти, лежащей на соседнем шезлонге, – пойду пройдусь, а то за эти три дня у меня уже прибавилось несколько килограмм. Боже, что со мной будет через две недели отпуска! – Глафира махнула рукой, не отрываясь от книги.

Упрекая себя за лень и обжорство, я решила пробежаться по берегу, ну хотя бы быстрым шагом пройти пару километров. Быстро накинув лёгкий пляжный халатик и сунув ноги в шлёпки, пошла вдоль берега. Идти было неудобно, в шлёпки всё время попадал песок и мелкие камешки. Уж лучше идти босиком, решила я, сбросила их и побежала босиком, размахивая тапками. Бежала я недолго, задохнулась и перешла на шаг.

– Однако, – подумала я, – совсем плохая стала. Я ушла вдоль берега довольно далеко, дошла до бухточки и повернула туда. Прямо передо мной метрах в трёх от воды в открытом купальнике и в распахнутом купальном халате лежала молодая женщина. Подойдя поближе, я увидела сильный кровоподтёк на её шее. Я заглянула ей в лицо и отпрянула, невольно зажмурившись. Она была мертва. Мне стало страшно. Со всех ног я бросилась в пансионат.

С криком: «Там в бухте у моря убитая девушка!» – я кинулась к администратору.

– Вы с ума сошли! – подскочила на месте администратор. – Этого не может быть!

– Точно! Я только сейчас её видела!

– Да не кричите вы так, – опомнилась она и дёрнула меня за руку, почти втаскивая в служебную комнату.

– Посидите тут, успокойтесь. Сейчас я принесу вам воды и сообщу в полицию.

Она оставила меня одну. А у меня перед глазами всё стояла та девушка, с открытыми глазами, как будто смотрела на меня. Меня передёрнуло, сильно разболелась голова. Через несколько минут вернулась администратор и принесла мне стакан воды.

– Выпейте.

– Спасибо, Маргарита, – сказала я, взглянув на бейджик. – У меня разболелась голова. Я, пожалуй, пойду к себе. Или тут подождать полицию?

– Лучше подождите. Сейчас я вам принесу что-нибудь от головной боли.

– Хорошо.

Ждать пришлось недолго, не прошло и полчаса, как приехали полицейские. Их было двое: пожилой, лет шестидесяти, был высоким чуть сутулым толстяком, выглядел он каким-то неповоротливым, даже усталым; и молодой, лет 25. «Помощник», – подумала я. Они прошли в комнату.

– Ну, что тут у нас? – не здороваясь, спросил старший, отдуваясь и вытирая платком шею.

– У нас тут труп, – пересохшими губами сказала я. Он покосился на меня.

– Ага. Ну и где он, ваш труп? – спросил, усаживаясь.

– Почему это мой, – обиделась я. – Мёртвая девушка там, на пляже в бухте, в километре по берегу.

– Так ещё и в километре по берегу, – проворчал он.

– А вы кто, дамочка, будете? Ваши документы? – обратился он ко мне.

– Мои документы в номере. Я тут отдыхаю в номере 38. Принести?

– Принесите. Егор, – обратился он к помощнику, – проводи.

Я вышла в сопровождении Егора. Вернулись мы быстро. Полицейский взял мой паспорт и стал заполнять какой-то бланк:

– Ирина Львовна Ибрагимова, – прочёл вслух, – восемьдесят пятого года рождения. Замужем.

– Так, давно тут отдыхаете? – спросил он.

– Сегодня третий день.

– Ладно, пойдёмте, покажите, где видели труп, – сказал он, возвращая мне паспорт.

Быстро темнело. На море всегда так, светло, светло, а потом сразу падает темнота. Вот и сейчас осталось каких-нибудь полчаса до полной темноты. Я не трусиха, но мёртвых побаиваюсь, да ещё когда темно. Нервно поёживаясь, я пошла за полицейскими.

– Эй, где вы там, – окликнул меня полицейский, – не отставайте!

Дошли до места ещё засветло. Девушка всё так же лежала. Полицейские подошли к ней. Склонились. О чём-то пошептались, и старший достал рацию. До меня долетали обрывки его фраз:

– Да… молодая женщина,… похоже, задушена,… присылайте криминалистов… тут пока… сейчас оцеплю,… нет ещё… запишу показания… завтра.

Молодой человек лентой огораживал место вокруг лежащего тела. Закончив разговаривать, старший обернулся ко мне.

– Вы раньше видели эту девушку?

– Нет, не видела.

– Точно не знаете её? Она не из вашего пансионата?

– Ну, может и из нашего, я же недавно приехала, и почти всё время на пляже загорала, мало, кого ещё знаю.

– А зачем вы сюда забрели? Так далеко от пляжа?

– Просто хотела пройтись по берегу, погулять.

– Странно, чего тут гулять-то.

– Так море, берег, всего в километре от пляжа, тихо тут – почему не погулять?

– Значит, тут вы, кроме этой девушки, никого не видели?

– Нет, не видела.

– А вы что, босиком, что ли, гуляли? Тут вокруг натоптано босыми ногами.

– Босиком, а что?

Старший посмотрел на меня: – Ну ладно. Завтра из пансионата никуда не уходите. Буду снимать показания у всех постояльцев, и вам нужно быть.

– Хорошо. – Помолчали.

– Мне уходить? – спросила я.

– Да, можете идти.

– Так стемнело уже, ничего не видно, я боюсь одна, – прошептала я.

– Чего боитесь-то? Не маленькая уже. Ладно. Егор, проводи её. Тут рядом до пансионата.

Добрались мы без приключений. Егор проводил меня до ворот пансионата и, простившись, ушёл. Я пошла к себе. Включила свет, скинула шлёпки и пошла в душ. Долго тёрлась губкой, как будто хотела смыть с себя все неприятные воспоминания. Спала я плохо, и утром из зеркала на меня смотрело бледное лицо с синими кругами под глазами. Немного тошнило. «Наверное, стресс, – подумала я. – Надо позавтракать, и всё пройдёт».

***

Несмотря на ранее утро, все уже были в курсе вчерашнего происшествия. В столовой отдыхающие встревоженно перешёптывались. Мои соседи по столу: Глафира Грацкая и супруги Пётр и Агнесса Свибловы уже завтракали, когда я пришла.

– Доброе утро, – поздоровалась я, занимая своё место.

– Какое же оно доброе, милочка, вы что, не слышали, что произошло? – ворчливо произнесла Агнесса.

– Слышала, – ответила я.

– Куда катится мир, – пробормотал Пётр, с аппетитом жуя творожную запеканку, – даже на отдыхе нет покоя от преступлений! Убийства, воровство, мошенничество – куда ни плюнь!

***

После завтрака ко мне подошла Глафира. Я с ней познакомилась в первый день своего приезда, и почти всё время мы проводили вместе. Это была эффектная женщина лет пятидесяти, бывшая актриса, молодящаяся и большая модница. Она любила пококетничать с мужчинами и считала себя неотразимой дамой. Несмотря на разницу в возрасте, мы довольно близко сошлись с ней.

– Ириша, вы представляете, её нашли на пляже! Вчера была полиция! Говорят, она задушена! Какой ужас! – затараторила она, покручивая в руках зонтик, – странная её особенность, она почему-то всегда и везде ходила с зонтом.

– Да, Глафира, я в курсе. Это я её нашла, когда вчера гуляла по берегу.

– Да что вы говорите! Кошмар какой! Я бы умерла от страха!

– Скоро придут полицейские и будут всех допрашивать, – сказала я.

– Допрашивать, тут в пансионате? Ну, это лучше, чем идти в полицию. А во сколько нас вызовут?

– Не знаю, на объявление висит, просят пока не расходиться. Будет объявление по радио.

К двенадцати часам дня подъехала полицейская машина. Допрос проходил в кабинете директора пансионата.

– Просьба всем отдыхающим собраться в киноконцертном зале, – услышали мы объявление.

– О! Вызывают! – встрепенулась Глафира. – Пойдёмте скорее.

Все собрались в зале. Было душно, и мы попросили включить кондиционеры. Жужжание кондиционеров, шушуканье взволнованных людей подействовало на меня угнетающе, и я чувствовала себя совсем больной.

Первым вызвали на допрос Петра Игнатьевича Свиблова. Он вышел красный, нервный, и сразу ушёл к себе.

Мне пришлось прождать почти час, пока очередь дошла и до меня.

– А, старая знакомая, – сказал полицейский, – проходите, садитесь.

– Почему это старая-то? – невольно спросила я, – совсем ещё не старая.

Полицейский хмыкнул.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Приветствую. Как спалось?

– Плохо. Мучали кошмары. Всё снилось, как я душу девушку на пляже.

– Это записать как чистосердечное признание?

– Это записать как шутку на злобу дня.

– Так, ладно, шутки в сторону. Скажите, где вы были позавчера с четырёх до шести вечера?

– Как всегда, на пляже.

– Кто это может подтвердить?

– Глафира. Глафира Грацкая. Она живёт в пятьдесят шестом номере. Мы часто с ней ходим вместе на пляж.

– Хорошо. Значит, убитую девушку вы раньше не видели?

– Нет, не видела. Я же вчера уже говорила.

– А что вы можете сказать об отдыхающих?

– А что я могу сказать? Вам лучше спросить у них.

– Гражданочка! Отвечайте на вопрос! У кого что спрашивать, я сам решу.

Я вздохнула: – Странные вопросы вы задаёте, что, я за ними слежу, что ли? Я отдыхать приехала, загорать на пляже, купаться в море! Ну, сплетничают отдыхающие друг о друге от безделья, что такого? Сплетни вам пересказывать, что ли?

– Да, я хотел бы от вас услышать то, что говорят друг о друге отдыхающие, и что вы заметили, и кого вы видели с четырёх до шести в день убийства.

– Это позавчера? – уточнила я.

– Да. Позавчера где-то с четырёх до шести вечера. Вспомните, кого вы видели в это время?

– Ну, пансионат у нас небольшой. Сейчас проживают Пётр и Агнесса Свибловы, я с ними обедаю за одним столом. Глафира Грацкая тоже с нами, о ней я вам уже говорила. Моя компаньонка по отдыху. С ней я была в то время, о котором вы спрашиваете.

Пётр в свободное время с Аркадием Трофимовым любят заключать разные пари, играть в карты. Ну, что выигрывают, благополучно оставляют в баре. Должно быть, и во время преступления они играли в покер. Я их не видела.

А их жёны Агнесса с Бертой (жена Трофимова), в их отсутствие любят пококетничать с мужчинами. Я их видела на пляже в обществе двух кавалеров, они загорали рядом с нами, потом вроде бы ушли в номер. Да вообще кто не без греха! Главное, у них есть алиби, и они не убийцы.