Читать книгу Магия города К… - Татьяна Веселова - Страница 4

На одной из улиц достопочтенного города К жил старый Писатель. Его квартирка была совсем крохотной и располагалась в мансарде под крышей. Здесь не было ни современного ремонта, ни обилия бытовой техники, ни дизайнерских штучек. Вместо них под крышей старинного дома вместе с Писателем всегда жили Счастье, Тепло и Уют.

Когда за окном стоял погожий денёк, небольшая, но уютная комната, непременно была залита лучами солнечного света, отблески которого весело играли в отражении старинного зеркала на стене или пробегали по стеллажам с книгами в затёртых от времени переплётах. Иногда солнечные зайчики на миг задерживались на резных часах с кукушкой (это была их любимая вещь в доме) и продолжали свой путь по глянцевой поверхности дубового комода, доставшегося Писателю в наследство от его прабабки.

Рабочее место хозяина дома было устроено прямо у окна. Именно здесь его любило посещать вдохновение, ведь вся улица виднелась, как на ладони.

Сколько живых сюжетов разыгрывалось в её закоулках ежедневно! Сколько радости, смеха, драм и огорчений наполняло жизнь улочки под липами изо дня в день!

Не важно, какое время года было за окном. Старый Писатель одинаково любил работать, наблюдая за событиями на родной улице. Летом створки окон в его небольшой квартирке были распахнуты настежь, впуская внутрь аромат цветущих лип, которые шелестели листвой вдоль тротуаров. Стоило лишь приоткрыть окна после ночного сна, как ветви с наливными яблоками решительно пробирались в дом и почти что касались поверхности рабочего стола, изогнувшись под тяжестью румяных яблок.

Осенью, когда моросили дожди, Писатель любил часами наблюдать за кристальными каплями, стекающими по стеклу, или слушать стук дождя о покосый металлический карниз. В такие осенние деньки ему особенно хорошо удавалось написать добрые, но немного грустные истории.

Зиму старик любил не меньше, чем розовощёкое лето. Ведь именно в эти студёные месяцы улочка, где он обитал в своей уютной квартирке под самой крышей, становилась такой сказочно-нарядной! Стены домов, замысловатые резные ограды, ветви уснувших деревьев, – всё вокруг было покрыто искрящимся, словно драгоценные камни, инеем.

Что уж говорить про канун Нового года или рождественский сочельник, когда подоконники и балконы домов были с любовью украшены разноцветными гирляндами, искусственными еловыми ветками и крупными праздничными шарами. На входных дверях в некоторые здания красовались рождественские веночки с еловыми шишками, воздушными коробочками белоснежного хлопка, седым мхом, сушёными дольками апельсинов, трубочками корицы и листьями омелы.

Жители города К очень любили европейские традиции и обычаи, а потому многие из них знали, что рождественская омела называлась ещё и «веткой поцелуев» и была основным традиционным украшением в Англии в старые добрые времена.

Когда-то в детстве и наш Писатель слышал истории от своей бабушки о том, что обычай украшать ветвями омелы праздники сохранился в Англии со времён друидов, считавших это вечнозелёное растение священным.

Когда за окном галантно прогуливалась зимняя стужа, Писатель Добрая Душа затапливал старый камин, удобно устраивался в плетёном кресле с чашечкой обжигающего глинтвейна и сквозь оконные стёкла часами любовался снегопадом. Небольшое помещение мансардной квартиры в мгновение ока наполнялось теплом от печи, в которой заманчиво потрескивали поленья от весело танцующего пламени. А в воздухе витали согревающие ароматы гвоздики, корицы, аниса, имбиря, кардамона и апельсиновых долек, щедро добавленных в термос с зимним напитком.

Иногда старый Писатель садился за рабочий стол, бережно откидывал вышитую вручную белоснежную салфетку со старинной печатной машинки, и наблюдая за крупными сахарными хлопьями снега, грациозно кружащимися в прозрачном морозном воздухе, сочинял всё новые и новые истории. И клавиши машинки не замолкали до глубокой ночи.

Когда наступала долгожданная весна и вся природа робко отряхивалась от долгого зимнего сна, обитатели домов просыпались от весело звенящей капели и звонкого пения птиц, приветливо встречавших тёплые солнечные денёчки.

Добрый Писатель всей душой любил свою светлую квартиру в доме номер пять по Яблоневой улице, но несмотря на это, каждое утро, выпив чашечку крепкого молотого кофе, он отправлялся на прогулку по улицам города К. В любое время года, невзирая на погоду, он брал старенькую трость и долго гулял пешком, любуясь городскими пейзажами, вдыхая аромат свежих весенних листьев, слегка липких и очень сочных, или шурша опавшей осенней листвой. Он проходил привычным маршрутом мимо давно знакомых глазу ухоженных скверов, опрятных парков, горделивых архитектурных зданий, время от времени сворачивая в тихие дворики, чтобы перевести дух и отдохнуть на одной из резных скамеек или полюбоваться пышными кустами сирени, послушать жужжание пушистых и ярких, как солнце, шмелей.

И раз за разом, покидая своё жилище под крышей, Писатель Добрая Душа видел и слышал то, что до глубины души ранило его отзывчивое сердце: люди, жившие по соседству с ним, оборачивались ему вслед, провожая недовольными взглядами, или бросали на ходу обидные фразы. Одним не нравился стук клавиш его печатной машинки, и они настойчиво советовали ему сменить старого доброго друга на новый компьютер или ноутбук. Других же злило то, что Писатель Добрая Душа всегда и всем был доволен: он одинаково любил и солнечный свет и лёгкие снежинки; и весеннюю капель и осенний огненный листопад.

Жители города К не были злыми людьми. Они любили свой по-особенному аристократичный, но в то же самое время уютный город. Но, как и большинство людей на этой планете, «держали марку» современного общества. А оно никак не могло снизойти до того, чтобы ежеминутно радоваться всему вокруг, получая безграничное счастье от простых жизненных мелочей.

«Неужели его не раздражает сегодняшний гололёд?», – говорили одни. «Как он может радоваться такому пасмурному и душному дню?», – откликались другие. Город К слышал все эти недобрые фразы. И от обиды за доброго Писателя весь сжимался и сутулился, словно колючий ёжик, свернувшийся в клубок, чтобы защититься. Но всё равно продолжал любить своих жителей.

А Писатель Добрая Душа лишь продолжал свой путь, постукивая тростью о мостовую, улыбаясь прохожим, подсыпая морщинистой рукой зерно в пустые кормушки для птиц, гладя любого встречного пса, который от радости игриво вилял хвостом и благодарил на своём, понятном только ему, собачьем языке.

Так проходил месяц за месяцем, год за годом. И вот однажды ранним весенним утром Старик собрал свой небольшой саквояж, взял в руки резную трость, накинул поверх одежды прозрачный дождевик, трепетно и неторопливо попрощался со своим крохотным жилищем в старом кирпичном доме на Яблоневой улице и тихо покинул город.

Ничего подобного не происходило уже пару десятков лет, а то и больше, ведь Писатель Добрая Душа так искренне любил город К, что почти никогда не уезжал за его пределы. И вот, решив, что годы берут своё, он отправился на съезд писателей и поэтов в старую добрую Чехию. Когда-то давно, в далёкой молодости, наш герой служил в небольшом городишке под Прагой и обзавёлся там друзьями на всю жизнь.