Читать книгу «Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов - Татьяна Волковская - Страница 6

То, что сделка будет проблемная, поняла сразу: потенциальная покупательница осматривала квартиру семь раз, и каждый раз – с новой подругой. Некоторые из них шептали ей на ухо, поглядывая на меня, как будто это я была выставлена на продажу, а не двухкомнатная хрущевка на первом этаже. За неделю до сделки меня разбудил телефонный звонок:

– В ваших услугах не нуждаюсь: у меня будет свой агент!

Сквозь остатки сна голос показался знакомым:

– Валентина, это вы?

– Да! – сопение в трубку. Гудки.

На показе квартир всегда спрашиваю покупателя, нужна ли ему помощь в оформлении документов. Вот и ее спросила, на свою голову.

В день сделки снова звонок:

– Попрошу вас не опаздывать: документы я могу подписывать только до одиннадцати дня!

– Валентина, доброе утро, – почувствовала, что начинаю злиться. – Я никогда не опаздываю.

– Хм, встретимся в банке, – и снова гудки.

«Похоже, вы не умеете ни здороваться, ни извиняться, уважаемая», – от такого пробуждения мое сердце застучало быстро и громко. Я, конечно, привыкла жить с телефоном двадцать четыре на семь, но не до такой же степени. Экран телефона ослепил: только половина пятого!

«Бли-и-н, вот странная женщина, – уставилась в потолок, пытаясь успокоить сердцебиение, сделала глубокий вдох носом, задержала дыхание и медленно выдохнула через рот. – Украла у меня законный час отдыха», – сон пропал, а раздражение нарастало.

После обливания по телу разлилось приятное тепло. Привычный ритуал: кофе, горячий бутерброд, витамины.

Я всегда прокручиваю этапы каждой сделки в голове и, обязательно, настраиваюсь на «счастливый финал»: довольный покупатель получает документы на квартиру, а продавец – ключ от ячейки, в которой, как говорил Остап Бендер, деньги лежат. После завтрака еще раз проверила пакет документов: все на месте. Одежда – деловой стиль. Макияж – еле заметный. Пальто, шапка, перчатки, дверь захлопнуть. Еду в банк.

Если честно, проводить сделки именно в этих банках не люблю: не во всех отделениях есть переговорные комнаты, и клиенты вынуждены подписывать документы на коленках. А иногда с ячейками засада. Несколько раз приходилось переоформлять их на месте: предыдущий клиент продлил бронь, а менеджер прошляпил этот момент, чуть сделка не сорвалась. Но особенно меня не устраивало, что там почти всегда людно и нервозно. Вот и сегодня не исключение: пришла за пять минут до открытия – на улице уже толпа стоит, дышит паром на морозе:

– Открывайте что ли: холодно!

Моей клиентки Екатерины еще нет, зато покупательница Валентина тут как тут. Дубленка на животе распухла, как у беременной. С ней рядом высокая худая женщина лет шестидесяти: длинный черный пуховик, на голове черный платок, лицо дохлой клячи и большая черная сумка через плечо. «Обещанный агент, наверно», – здороваюсь, обе молчат. Заходим в банк. Прошу их подождать у свободного диванчика, бегу к менеджеру уточнить, повезло ли нам с переговорной. Подошла и моя клиентка:

– Привет, цветешь и пахнешь, как всегда, – глядя на меня, Екатерина убрала перчатки в сумку. – Надолго у нас тут все затянется?

– Надеюсь, до часу управимся, если эти будут вести себя адекватно, – еле заметно кивнула в сторону Валентины и ее спутницы.

– Пробки на кольце: выехала аж за три часа, но еле успела, – Катя почесала вспотевший лоб, а я залюбовалась ее причудливым маникюром.

Наконец, заспанная сотрудница банка вяло повела нас в переговорную. «Идемте!» – машу Валентине. Заходим. Мы с Екатериной сняли верхнюю одежду. А эти две подружки, похоже, решили париться. Сажусь во главе небольшого стола, Екатерина – по правую руку, слева от меня мешком плюхнулась Валентина, за ней чинно уселась Lady in black, так я успела про себя окрестить агента Валентины.

Еще раз всех приветствую, знакомлю клиентов, поясняю, как будет проходить сделка.

– Вопросы есть? – тишина, – вопросов нет.

Обращаюсь к покупателю:

– Валентина, каким образом вы с деньгами решили? Помните, я рекомендовала вам заранее открыть счет?

– Какое ваше дело? Мои деньги, как хочу, так и решаю! – Валентина щурится на меня глазами злобного хорька. Чернявая соседка, прикрывая рот рукой, шепчет ей на ухо.

– Мое дело такое: перед сделкой хочу удостовериться, что у вас есть вся сумма, заявленная в договоре купли продажи. И мы сегодня не потратим время зря, – смотрю на нее в упор.

– Мои денежки при мне! – Валентина расстегивает дубленку и хлопает руками по обмотанному скотчем черному пакету, прикрепленному к животу.

– Отлично, – передаю продавцу и покупателю копии договоров. – Это те самые договоры, которые я высылала вам на почту для ознакомления. Еще раз проверьте, пожалуйста, данные.

Екатерина бегло прочитала и отложила в сторону:

– Мне все ясно.

– Тогда пишем расписку, – пододвигаю ей чистые листки бумаги, ручку и образец.

Краем глаза замечаю, что слева от меня началась возня: соседка Валентины открыла свою сумку и стала выкладывать на стол предметы, одновременно заунывно бубня. Вижу круглый большой кулон из серого металла в форме пентаграммы. Черное яйцо с белыми волнами вкраплений. Три головки чеснока и крупный корень имбиря, похожий на лапку неведомого существа со множеством пухлых коротких пальчиков.

Мы с Екатериной переглянулись. Ее брови поползли вверх.

«Ладно, идем дальше, всякое бывало: и не такие крепости брали», – говорю сама себе, а вслух обращаюсь к Валентине:

– У вас есть вопросы по договору?

Она молчит, косится на своего агента. Та берет первый лист договора, кладет перед собой, сверху ставит яйцо, поднимает кулон и начинает медленно водить им над бумагой, бормоча.

Повторяю свой вопрос. Валентина гневно шипит на меня:

– Тсс! Не видите, мать Анастасия работает!

– И сколько она будет работать? – наклоняюсь к уху Валентины.

– Столько, сколько нужно! – та резко отстраняется.

«Хорошо. Дам тебе минут пять. Клиенты всегда волнуются, понятное дело», – решаю быть благосклонной.

В переговорной повисла тишина. Я смотрю на Екатерину. Ее лицо начинает краснеть, недовольный взгляд скачет с Валентины на мать Анастасию и обратно.

– Может вы нам объясните, что происходит? – Екатерина достает из сумки телефон и смотрит на экран. – Мне надо в два часа быть на другом конце Москвы.

Валентина сопит. Lady in black медленно произносит скрипучим голосом:

– Вижу прямой пу-у-ть… Быть всему-у, – сначала она закатывает глаза к потолку, затем ее пространный взор блуждает по стенам переговорной.

Валентина тут же уставилась на потолок, словно там что-то написано.

– Валентина, попрошу вас отвлечься от наскальной живописи и изучить договор: мы ждем вас! – потихоньку начинаю звереть. Подмышки вспотели, чувствую, как в голове затикало и защелкало. В ответ молчание.

Открывается дверь. Заходит Андрей Гараев – регистратор. Здороваюсь кивком. Он отвечает также и останавливается в дверях. Невозмутимое лицо превращается в знак вопроса:

– Я не вовремя?

– Нет, вы очень вовремя, Андрей: хотелось бы прекратить этот цирк и перейти к подписанию договоров, – выразительно смотрю на Валентину.

На ее лице вспыхнуло возмущение, все морщинки и складочки выстроились в вертикальные ряды и устремились вниз. Того и гляди хрюкнет, зараза.

– Пока мать Анастасия не скажет, что у вас все чисто, ничего не буду подписывать! – завизжала она. – Знаю я вас, мошенников! У вас на лице написано – воры!

Екатерина открыла рот и попыталась встать, хватаю ее за руку и шепчу: «Молчи!»

– Валентина, о каком мошенничестве вы говорите: мы предоставили вам оригиналы документов на авансе и все выписки? – делаю тон голоса как можно холоднее.

Она хапнула со стола лапку имбиря и ткнула мне в лицо:

– Вы мне сразу не понравились! А мать Анастасия сказала, что в вас есть могучая сила! – в этот момент ее скукожившееся лицо стало похоже на дважды печеную картошку.

«Ну, все, даже ангельскому терпению наступает конец! Сейчас я тебе устрою плохого полицейского!»

Вырываю имбирную культяпку из ее рук, вскакиваю со стула и говорю тихо и злобно, глядя в ее свинячьи глазки:

– Значит так, уважаемая Валентина Петровна! Либо прямо сейчас ваша мать, как там ее, Анастасия, прекращает причитания, убирает свои пожитки со стола, а вы читаете и подписываете договор! Либо я подключаю всю свою могучую силу, – вам же сказали, что она у меня есть, – и засовываю эту имбирную штуку в вашу, доставшую меня задницу! – последние три слова я прошипела особенно отчетливо.

Сгребаю со стола все документы:

– Екатерина, мы уходим! – прогремела я, а сама наблюдаю.

Лицо Валентины застыло как маска Крик, рука матери Анастасии начала суетливо запихивать в сумку черное яйцо, а Андрей, обхватив портфель обеими руками, вжал голову в плечи.

– А завтра эта квартира будет стоить на полмиллиона дороже! – оглядываюсь я у дверей. – И даже мать Анастасия не заставит меня продать ее вам!

Поворачиваю дверную ручку на выход, пропускаю Екатерину вперед.

– Стойте, подождите! – вопит Валентина. – Я все подпишу! Я согла…

Резко останавливаюсь, и перебиваю:

– Поторопитесь: моя клиентка сегодня может подписывать договоры только до одиннадцати дня! – припоминаю Валентине ее утренний ультиматум.

Затаскиваю Екатерину обратно, садимся. Мать Анастасия смотрит на меня, не мигая. Андрей достает из портфеля папку. Валентина, не читая, подписывает три копии договоров. Потом, опомнившись, поворачивается к чернявой товарке и тычет ее в бок:

– Ах ты, паскудница! Обещала, что цену собьем, а тут по твоей милости я чуть без квартиры не осталась!

– Доверенность! – командую я и протягиваю руку. Секунду она хлопает глазами, потом вырывает у матери Анастасии сумку, копается в ней и достает файл. Я резко выхватываю его, читаю:

– Годится, – собираю со стола все документы и передаю их Андрею. – Покупатель и продавец, за мной, в ячейку!

Дальше все идет по плану, по моему плану: я руковожу действиями сторон, не позволяя всяким матерям усомниться в моем профессионализме.

Ровно в одиннадцать часов мы сидим в кафе. Катя закуривает. Я отпиваю маленькими глотками травяной чай. По телу разливается приятное тепло. Молчим. Чувствую на себе пытливый взгляд Екатерины. Вопросительно киваю ей.

– Слушай, знаю тебя много лет, но никогда не думала, что ты можешь быть такой классной сукой!

В ответ я улыбаюсь и пожимаю плечами: сделки бывают разные.