Читать книгу Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени - Татьяна Янковская - Страница 9

Кончилась зима, сошел снег. Мама с папой говорят, что надо больше бывать на свежем воздухе. Аня выходит во двор с мячом. У них большой двор, общий на два трехэтажных дома. Никого нет. Она начинает пинать мяч, как мальчишки, когда они играют в футбол. Неплохо получается. Она подпинывает мяч, он летит все дальше, Аня мчится вдогонку. И вдруг видит впереди ряд белых простынь, перегораживающих двор. Откуда они взялись? На одной из них грязный след от мяча. Здорово! Аня отводит мяч в сторону и с размаху бьет ногой – раз! Еще одно пятно. Два! Еще одно. Весело! Она бьет по всем простыням по очереди, и вдруг кто-то хватает ее за руку. «Ты где живешь?» Делать нечего, она ведет толстую короткую женщину с усталым лицом и гладко убранными назад серыми волосами в свой подъезд. «Вот скажу папке-то, он тебя вспорет, будешь знать!»

Папа открывает дверь, нахмурившись, слушает тетку. Отсылает Аню в комнату. Через некоторое время хлопает входная дверь, и папа возвращается к Ане. Она уже знает все, что он ей скажет. Она раскаивается, но что делать? Теперь уже папа ведет ее за руку в подъезд, где живет эта тетя Вера. «Вера Анисимовна, Аня хочет перед вами извиниться». Аня совсем не хочет, но понимает, что надо, раз виновата – ведь тетя Вера стирала-стирала, а она… «Тетя Вера, простите, я больше не буду», – бурчит Аня. «Первый раз прощается». Тетя Вера вытиряет руки фартуком, за спиной у нее Инька, чуть поменьше Ани. Он всегда выходит во двор бегать с куском черного хлеба с маргарином и куском сахара. Аня никогда не ела маргарин, только сливочное масло. И комбижир у Ани дома никогда не покупают, только топленое или растительное масло. Иногда топленое продается прогорклое, но мама все равно покупает и перетапливает его. Мама не разрешает гулять с куском хлеба. «Надо поесть дома, а потом идти гулять». Ее отпускают гулять, а других – бегать. «Анька, айда бегать!» И еще ребята здесь говорят не мама и папа, а мамка и папка, как будто их родители плохие, а кукол называют катьками.

Как только высох асфальт перед домом, девочки начали играть в классики. Аня быстро научилась и в простые классики, и в более сложные, когда на асфальте рисуют как будто человечка из квадратов. Еще мелом можно писать на асфальте слова. Аня почти не знает букв, мама против того, чтобы учить ее раньше времени: пойдет в школу – научится, а пока пусть играет, гуляет побольше. Нечего растить вундеркинда. Но Аня уже умеет писать мама, папа и свое имя с «я» задом наперед. Сегодня к их дому пришла играть Галя Бяширова из бараков. Она учится в первом классе. Г аля пишет на асфальте свое имя и другие слова: дом, двор, машина. Сразу столько новых букв!

Аня смотрит на них и пишет дядя, вода, гора, Маша. Что бы еще написать? «Молоток! – говорит Галя. – Вырастешь – кувалдой будешь. Айда к нам!» – «Сейчас пойду спрошу». Она никуда не может уходить без разрешения.

– Нет! – говорит мама. – В такую погоду надо гулять, а не сидеть в душном помещении.

– Ну пожалуйста, ну хоть немножечко!

– Нельзя!

– Вы меня ни к кому не пускаете. Всем можно, а мне нельзя, – хнычет Аня.

– Нет! Играйте на улице.

Надувшись, Аня идет обратно. «Нельзя. Моя мамка злая-презлая, ни к кому меня не пускает». – «Хочешь, я пойду попрошу, чтоб тебя отпустили?» Аня кивает. Галя уходит и скоро возвращается: «Не-a, нельзя тебе». После ужина, когда Аня ложится спать, папа садится к ней на кровать. «Как ты могла сказать такое про самую лучшую на свете мамочку?» Аня сразу все понимает. Ей безумно стыдно, что она так сказала девчонке, которая наябедничала на нее ее же родителям! Она бы никогда так не сделала. «Ты любишь маму?» – «Да», – шепчет Аня и представляет себе мамину голову, такую знакомую и близкую, ее руки, всегда занятые какой-то работой. Она чувствует глубоко внутри, что любит маму сильно-пресильно. Папа зовет маму, и Аня обнимает ее и целует. Папа прижимает Аню к себе, а потом поет ее любимую «Грустные ивы склонились к пруду» и мамину любимую «По мосткам тесовым вдоль деревни ты идешь на модных каблуках». Анина песня очень грустная, мамина веселая, хотя мелодия у нее чуточку грустная. Анина песня про что-то большое, мамина – про маленькое, но обе они про войну. В Аниной песне трудно держаться бойцу одному, трудно атаку отбить, и пришлось на рассвете ему голову честно сложить. А в маминой песне женщина идет по деревне в красивом платье, она прошла огонь, чтоб мирно жить, и ей положено по праву в самых модных туфельках ходить. Потом папа рассказывает, как он был маленький. Аня засыпает, решив, что никогда больше ничего не скажет Бяширихе и никогда, никогда, конечно, к ней не пойдет.