Читать книгу Наёмники. Судьба «Бриарея» - Татьяна Юрьевна Зуйченко - Страница 1

Хуже планов, рушащихся с

самого начала только планы,

гладко идущие почти

до самого конца!

– Ну что, все взяла?

– Всё, всё. Не волнуйся, чего не хватит – добуду на месте! – я ободряюще улыбнулась другу, стоящему вместе со мной на стене и глядевшему вниз, в темноту, кое-где разгоняемую прожекторами.

Там, мы точно это знали, была лазерная система защиты, автоловушки и ещё некоторые "приятные сюрпризы", способные испортить настроение любому. Мне полагалось туда идти, моему напарнику – подстраховать меня «в тылу». Для пока что самой опасной из наших миссий у меня было странно неплохое настроение. Наверное, потому, что мы с другом готовились к этой вылазке две недели и успели разузнать про ловушки всё, что только можно и раздобыть всё, что нужно.

– Не шути так! Добудет она… – он испытующе посмотрел на моё лицо. Я пожала плечами. Прекрасно ведь знает, что не шучу, поэтому и волнуется!

– Да не переживай ты, Серёжа – сказала уже вслух. – Всё будет нормально. Мне нужно всего лишь пройти на подземный уровень тюрьмы, добраться до камеры N° 17-ДЕЛЬ-ТАШ, открыть ее, выкрасть арестованного и по-тихому смыться!

– Вот именно поэтому я и волнуюсь, – подтвердил парень, снова повернувшись ко двору тюрьмы. И тут же озадачил неожиданным вопросом:

– А ты говоришь так, как будто тебе предстоит приятная прогулка по городу, а не по довольно опасной тюрьме нашей страны. Почему?

– Интуиция, – теперь уже я пыталась различить его лицо в темноте. –  Интуиция говорит мне, что эта затея кончится неплохо. А она меня когда-нибудь обманывала?

– Хм…

– Вот то-то и оно! Ну ладно, я пошла. Как раз прожектор сейчас удачно отвернется, да и нет никого, по твоим расчётам – прекратила я бессмысленный разговор. – Если через два часа меня не будет… Ну, сам знаешь.

– Знаю. Будь осторожна. – кивнул мой напарник. И я спрыгнула вниз.

Лазеры стояли точно так же, как и в воспоминаниях старого рецидивиста, который вышел отсюда полгода назад. Ловушки в основном тоже не изменились. Добавилась, правда, парочка новых, которых мне в последнюю секунду, но все же удалось избежать. Костеря про себя выдумщиков из охраны, я на секунду  замерла, пытаясь сориентироваться, построить более-менее безопасный путь к стене тюрьмы и одновременно понять, где примерно могут прятаться "нововведения". Так ничего и не решив с последним вопросом, я сорвалась с места, решив разобраться по ходу дела. Огибая пятна света, автоматически перепрыгивая или перекатываясь под невидимыми лазерами, я держала путь к углу левее главного входа. Завернув за него, я притормозила и стала тихо красться вдоль стенки, про себя отсчитывая окна, забранные решетками. Под шестым я притормозила и аккуратно надавила на чуть выступающий блок на уровне моего пояса. Он поддался и упал внутрь. Удара не последовало, зато две руки изнутри стали быстро и совершенно бесшумно разбирать стену, расширяя отверстие.

Подождав, пока оно станет достаточным, чтобы туда можно было пролезть, я просочилась внутрь. "Н-да, – мимоходом подумалось мне. – Все так стремятся отсюда выйти и никогда больше не попадать, а я как последняя дура, внутрь лезу!" Мысль вызвала невольную улыбку, к ней тут же присоединилась вторая.

"И кто сказал, что это неприступная тюрьма? Всего две недели подготовки, и я уже внутри! Правда нам с напарником помогал десяток человек, начиная с двух бывших зэков и заканчивая адвокатом, но всё же… Как хорошо, что мы с другом хорошо тренировались те пять лет, когда нас муштровали и готовили к полудесятку профессий сразу! Иначе этот подвиг был бы для нас невозможен!"

Все это я продумала за несколько  секунд, пока пролезала в камеру и осматривалась. Кивнув человеку, который помог мне проникнуть внутрь, уточнила на грани слышимости:

– Нужна помощь со стеной? И ты точно не хочешь сбежать с нами? Двоих я, пожалуй, ещё выведу.

– Нет, – хриплый мужской голос был спокоен и уверен. – Уговор есть уговор: я хочу помочь утереть нос охране тюрьмы, но на воле мне некуда идти. Со стеной я закончу сам, тебе же дорога каждая минута.

Я снова кивнула, с невольным уважением принимая объяснения мужчины. И, отбросив все ненужные мысли, метнулась к двери в камеру, на ходу доставая отмычки. К счастью, защита кодом и замки с распознаванием отпечатков пальцев были установлены только на подземных – самых защищенных –  уровнях. Тут же стоял обычный, хоть и очень сложный замок. Повозившись с минуту, я смогла его открыть. Выскользнув в коридор, я так же тщательно заперла дверь и, припомнив карту тюрьмы, которую вместе с расположением лазеров и ловушек мы собирали по крохам чуть ли не больше недели, бесшумно побежала по коридору. Вот когда я оценила идею напарника одеть тонкие перчатки заранее, чтобы не мучаться потом, стирая отпечатки пальцев!

В коридорах тюрьмы было тихо и темно. К счастью, камеры слежения стояли в "апартаментах" самых опасных преступников на подземных уровнях и в нескольких ключевых коридорах. По боковым же ответвлениям можно было, хотя и с трудом, пробраться к нужному мне сектору Дель, квадрат Таш. Правда, оставалась ещё проблема патрулей: в каждом секторе дежурили трое охранников: один на посту возле камер слежения, двое патрулируют коридоры. Но у меня была надежда, что я их не встречу, а на крайний случай – моток тонкой, но прочной веревки и тяжелая короткая дубинка, пристегнутая к поясу.

Я шла, тихо ступая по каменному полу, сворачивала в боковые проходы, чутко прислушиваясь на каждом углу, спускалась по лестницам, все глубже забираясь в лабиринт тюрьмы. За те две недели после заказа, что мы проводили на ногах, иногда – целыми сутками, я, заранее зная, что на разведку, а потом и "на дело" пойду одна, заучивала наизусть каждый факт, каждую новую деталь, каждую линию на составленной нами карте. Я точно представляла, через какие сектора и квадраты иду, даже когда сворачивала с намеченного маршрута. Не будь у меня четкой ориентировки в пространстве, я могла бы и не заметить одной странности. Нигде мне не встретились охранники, я не слышала их даже издалека! И это при том, что в секторах Лест, Трин и Варс я шла почти что по главным коридорам! Конечно, можно было решить, что сегодня просто мой день. Но, ориентируясь на опыт прошлых заказов, я понимала, что это неспроста, и потихоньку начинала ждать грандиозной пакости.

И она скоро случилась. Уже входя в сектор Дель, я чуть ли не нос к носу столкнулась с патрулирующим боковой коридор охранником, схватившим меня за руку. Это было чем-то из ряда вон выходящим: патруль тут никогда, по словам преступников, не ходил, да и перед тем, как выйти из-за угла, я прислушивалась как обычно. Но все мысли потом, для начала нужно было как-то выкрутиться.

Тем временем поймавший меня молодой человек, почти мой ровесник, строго спросил:

– Эй, ты! Что ты тут делаешь?

Тут он заметил мою одежду и разразился длинной тирадой, основной смысл которой сводился к его предположению, что я каким-то образом сбежала и неудовольствию по этому поводу. Только сейчас я в полной мере оценила идею напарника одеться, как местные заключенные.

Мысли сразу стали дельными и четкими. "Он работает здесь недавно, нам говорили, что охранники в секторе Дель – все новички. То есть этот парень вряд ли видел человека из нужной мне камеры. С другой стороны, о нем наверняка предупредили, хотя и полную информацию точно не выдали, все же его посадили в тюрьму не совсем законно. И вряд ли он захочет пожертвовать карьерой, отпустив его на свободу. Следовательно…"

– А какая твоя камера? – наконец задал нужный мне вопрос этот самый охранник.

– Номер 17-ДЕЛЬ-ТАШ, – ответила я.

– Тебе же нельзя выходить за пределы тюрьмы! – горячо заявил парень, начиная двигаться в нужном мне направлении. – Тебя посадили не за преступление, а ради твоей же безопасности! В городе тебя ждет смерть!

Он ещё что-то говорил насчет моей неминуемой гибели за стенами тюрьмы, одновременно таща по коридору, а я шла и усмехалась. "Так того беднягу посадили совсем не потому, что он слишком многое знал и был слишком хорошим адвокатом, а для его же безопасности?! Ну-ну… Официальная версия – не придерешься!"

На этой мысли я услышала шаги какого-то мужчины. Он быстро приближался к нам. Подумав, что второй раз мне может и не попасться охранник, не знающий ничего о человеке из камеры N° 17-ДЕЛЬ-ТАШ, я ссутулились и низко  опустила голову, благо в коридорах было достаточно темно.

– Кого это ты поймал? – спросил второй патрульный, выворачивая из-за угла и с интересом глядя на меня.

– Заключенный сбежал, – лаконично ответил «мой» охранник. – Веду в камеру.

– Помощь нужна? – сразу потеряв ко мне интерес, спросил второй.

– Справлюсь – отмахнулся мой сопровождающий, уже пройдя мимо напарника. И, не сбавляя хода, повел меня дальше. К счастью, ни один, ни второй не задались вопросом: "Как мог человек сбежать из одной из самых охраняемых камер, где – я могла поспорить, если не на руку, то уж на пару пальцев точно – стоит камера слежения?". Наверное, тот, который вёл меня ещё не успел оценить всей надежности замков, а его напарник ведь не знал, откуда я сбежала, так что не мог ничего заподозрить.

Ещё через полминуты мы подошли к нужной мне камере. Парень наморщил лоб и постоял, что-то вспоминая. Наконец он ввел восьмизначный код в специальное окошко. Мельком увидев и запомнив его, я тихо достала короткую дубинку и одним быстрым точным движением оглушила охранника. Подхватив парня, чтобы он не ушибся и не наделал шуму, я аккуратно уложила его на пол. Затем сняла с него форменную куртку, брюки и одела прямо поверх моего костюма. Благо, вещи были всего лишь на пару размеров больше моих и сели почти идеально. Потом я медленно вдохнула, выдохнула и потянулась к ручке двери в камеру. Тут главное –  сделать все быстро, пока тот, кто следит за камерами, не опомнился. А ещё – чтобы адвокат не дёргался. Мы сумели передать ему в камеру записку, в которой говорилось, что сегодня ночью его вытащат из тюрьмы. Но всё равно могли возникнуть проблемы. Это же адвокат!

Я напряглась и подергала дверь. Не тут-то было! Рядом с окошком кода высветилась надпись "Сканируйте отпечаток пальца". Я посмотрела на ещё не очнувшегося парня и улыбнулась. Как мне, оказывается, повезло, что я встретила именно этого охранника сектора Дель! Я взяла его правую руку и приложила большой палец к окошку. Механизм щелкнул. Дверь открылась. Я тихо встала на пороге, и, вглядываясь в темноту, тихо кашлянула. С койки сорвалась массивная фигура и быстро подошла ко мне.

– Николай Андреевич?

– Да.

Я кивнула мужчине, приложила палец к губам и бегом пустилась вдоль коридора, таща его за руку. Я, только открыв дверь, поняла, что протупила. Нужно было сначала обезвредить охранника, который сидит на посту в караулке, а уж потом открывать камеру. Но бежать недалеко, надеюсь, я успею.

Ворвавшись внутрь караулки, я застала охранника, достававшего рацию. Быстрым ударом аккуратно отправив его в нокаут, я мотнула головой адвокату, стоявшему на пороге, и шепотом сказала:

– Давайте, снимайте с него куртку, брюки, одевайтесь.

– Размер не подходит… – попытался возразить мужчина.

– Неважно! – прервала его я. – Это для маскировки. И зарубите себе на носу: пока не окажемся в безопасности, извольте во всем меня слушаться!

Адвокат молча кивнул, быстро натягивая брюки и застегивая куртку. Я улыбнулась и мотнула головой:

– Идите за мной, тихо, ничего не говорите, а если приспичит – шепотом.

Мужчина снова кивнул и пристроился рядом со мной. Я бежала по коридорам, боковым зрением следя за подопечным, сосредоточенно просчитывая наш путь и варианты отхода. Ведь шум может подняться в любую минуту: обнаружит охранников без сознания их третий напарник, и… Одновременно я думала над тем, как выбраться из здания. "Через камеру союзника нам путь закрыт: он уже заложил стену обратно. Шум поднимется с минуты на минуту, времени бежать в другой конец тюрьмы нет. Остался только один путь – через главный вход! Блин! Не хочется: опасно, а что делать? Других вариантов все равно нет… И именно этот мы с напарником утвердили как наиболее вероятный."

И я стала сосредоточенно продумывать маршрут к выходу, чтобы избежать нежелательных встреч.

Наш путь к главным воротам был не таким простым, как мой – к камере 17-ДЕЛЬ-ТАШ. В коридорах слышались шаги патрулей, пару раз мы на них чуть не наткнулись. К тому же адвокат не был привычен к большим физическим нагрузкам, и передвигались мы гораздо медленней, чем я могла бы, идя одна. Из-за этого маршрут наш постоянно изменялся, мы прятались, как крысы и петляли, как зайцы, стремясь избежать встречи с охраной. Похоже, мой лимит везения на сегодня почти исчерпался, а у подопечного вообще не было запаса. Однако пара капель у меня все же оставалась, потому что до трех четвертей пути мы не встретили ни одного человека. Однако почти возле выхода я застыла перед поворотом, внимательно прислушиваясь. Вроде бы всё было тихо, но интуиция вопила вовсю, не давая мне свернуть за угол. Я сделала адвокату знак, чтобы он сидел как мышь в норе, и выглянула из укрытия, стараясь, чтобы меня не заметили. Двое мужчин стояли ко мне вполоборота. Они были в форме охраны сектора Син, но почему-то не расходились на патруль, а спокойно стояли рядом, будто чего-то ожидая. В ту же секунду, как я заметила это, послышался тихий, но противный писк. Охранники синхронно достали рации и нажали кнопку приема.

– Внимание всем секторам! – послышалось оттуда. – Из камеры 17-ДЕЛЬ-ТАШ сбежал особо опасный заключенный! Особые приметы: рост – 175 сантиметров, крупный мужчина, 34 года, левую бровь пересекает шрам. У него есть сообщница: рост примерно 170 сантиметров, стройная женщина 23х лет, особых примет нет. Задержавшему преступников провести их к главному входу, запереть в комнате охраны и оставаться рядом до дальнейших распоряжений.

Я улыбнулась. Неприятно, что нас уже хватились, но это же надо, какие ненадежные приметы. А это адвоката обозвали "особо опасным заключенным"? Ха! Ну все, надо быстро сваливать, иначе я нам не завидую. У нас есть только один выход: быстро, четко и неожиданно напасть, причем первыми. На выходе охрану наверняка усилили, но всё же нас они там не ожидают. Да и тюрьму скоро прочесывать начнут… И чего они там застыли? Я неодобрительно покосилась на двоих, стоящих в коридоре, и, кивнув своим мыслям, шепотом объяснила план адвокату. Мы вышли из-за угла и быстро направились ко все ещё торчавшей на месте охране. Они заметили движение и обернулись к нам.

– Эй… – в унисон протянули напарники, прищурившись и разглядывая эмблемы на наших трофейных  куртках.

– Сектор Дель? Андрей? Макс? Что вы тут делаете? – удивленно сказал один.

– Это не они! Разве не видишь? – доставая пистолет, крикнул второй.

– Что?…

Мы с моим подопечным кинулись вперед. Мне достался тот, что с пистолетом, и я, быстро выбив оружие ногой, заломила ему руку за спину. Адвокат же ударил своего противника под дых, выхватил из его кобуры пистолет и приставил к виску парня. Я кашлянула, привлекая его внимание.

– Так, иди сюда. – охранник под дулом пистолета подошел к товарищу.

– Не дергайтесь! – предупредила я, отпуская свою жертву, отступая чуть в сторону и поднимая другой пистолет. – А то хуже будет!

Я забрала у адвоката оружие и сказала:

– Возьмите у них наручники. Пристегните руку одного к ноге другого и наоборот, а мне дайте рации.

Мой подопечный подал мне две рации и занялся делом, а я бросила устройства об пол и ещё придавила ногой – для надежности. Осмотрела конструкцию из двух согнутых в три погибели охранников и сказала:

– Отлично! А теперь нам пора бежать. Не обижайтесь, парни, но мне не хочется, чтобы нас засекли раньше времени.

Мы быстро пошли по коридору. Сколько же прошло времени с тех пор, как я покинула напарника? Должно быть, чуть больше часа… Через два поворота должен быть главный коридор, ведущий к выходу, и главное, чтобы нас там не пристрелили. Как же это организовать?

Я так напряженно думала, что чуть не обнаружила нас перед ещё двумя идущими к главному коридору охранниками. Зато в голове мелькнула дельная мысль, и, в два счета догнав парней, я оглушила их прежде, чем они успели опомниться. Торжествующе улыбнувшись, я серьезно и твердо посмотрела на подошедшего адвоката.

– Быстро, снимайте с одного из них рацию, кладите в карман. Наручники повесьте на пояс. Пистолет держите в руке. Утащите одного?

– Да, – лаконично ответил мужчина, как и я, быстро экипировавшись.

– Значит, я беру второго. За углом – коридор и дверь на выход. Мы – охранники, схватившие сбежавших заключенных. Идем в капюшонах, таща их под дулом пистолета. Вы говорите, что мы поймали беглецов. Подойдя к двери, бросаем их на тех, кто ближе всего, я открываю ворота. Бежим вместе, вы сзади меня. Примерно метров четыреста, должны успеть выбросить рацию, наручники, перед стеной – пистолет. Будут стрелять – можете отстреливаться вслепую, если умеете. В нас вряд ли попадут, бежим зигзагами, вы за мной след в след: там куча ловушек. На стене – мой напарник, залезаем по веревке, потом спускаемся – и бегом отсюда. Нас с напарником слушаться беспрекословно. Все понятно?

– Да, я все сделаю, – адвокат взял охранника под мышки и вопросительно посмотрел на меня.

– Тогда вперед!!! – весело и с азартом сказала я.

***

Начальник тюрьмы нервно ходил взад-вперед по коридору возле комнаты охраны. "Как он смог сбежать? Кто пустил к нему сообщницу?! Почему их ещё не поймали?!! И где, черт их возьми, обещанное подкрепление!?!?" – нервно думал он и зло косился на трех охранников, опасливо переминающихся возле выхода. Четвертый сидел за пультом управления выходами из тюрьмы. Возле поворота начальнику почудилось какое-то движение. Он застыл на месте, обернувшись. Охрана не растерялась и молниеносно закрыла его, встав впереди плечом к плечу. На четверых людей смотрели три пистолета, и ещё один – немного сбоку, от пульта. Выучка людей вызвала у одного из новоприбывших восхищение, этот человек даже, кажется, улыбнулся и уважительно чуть наклонил голову. Хотя точно сказать мешал висящий на нем пленник, почти полностью его закрывающий.

– Спокойно, – хрипло сказал второй, тоже тащивший на себе человека. – Свои.

Начальник возбужденно растолкал охранников и подбежал к гостям.

– Мы их схватили, – все так же хрипло сказал тот же человек, не замедляя шага. Начальник кивнул и расслабленно спросил:

– А почему они в форме?

– Ну, раздели кого-то из охранников, наверное… – предположил его собеседник. Второй покосился на четверых охранников. Тот, что за пультом, уже убрал оружие, а остальные опустили его, но их позы оставались такими же напряженными, готовыми дать отпор. Они не видели ничего подозрительного, но заподозрили неладное и доверяли себе. Тем временем двое в форме и начальник подошли к ним совсем близко. Они уже были рядом с дверью в комнату охраны, которая находилась позади пульта, когда более стройный из двоих сделал неуловимо быстрое движение пистолетом, и босс сполз на пол, держась за живот и пытаясь вдохнуть. В ту же секунду оба человека в капюшонах бросили своих пленников на тройку охраны, один из них толкнул к ним ещё и четвертого товарища, сидевшего за пультом, нажал кнопку, открывающую дверь во двор тюрьмы, и двое диверсантов, на бегу сдергивая капюшоны и выбрасывая рации, бросились наружу. Более стройный, оказавшийся девушкой, бежал впереди, мужчина – чуть позади, след в след. Трое охранников бросились за ними, стреляя из пистолетов. Четвертый нажал кнопку полной блокировки ворот и помог встать начальнику.

– Задержите их!! – в ярости кричал тот, отмахиваясь от охранника.

– Не волнуйтесь! –  на бегу крикнул он, тоже выхватывая пистолет. – Я заблокировал ворота, им не выйти!

Во дворе загорелись прожекторы, лазеры и ловушки были включены, за беглецами неслись четверо охранников от главного входа и ещё по паре от двух запасных. Преступники бежали, петляя, огибали ловушки – такое впечатление, что они точно знали их расположение! – и быстро приближались к стене. Ещё ни один охранник, стреляя, не попал, хотя иногда пули пролетали всего в сантиметре от диверсантов. Впрочем, беглецы тоже не попали, хотя это и не удивительно: они отстреливались почти вслепую.

Начальник, не обращая внимания на двух все ещё не пришедших в сознание охранников, стоял в проеме двери и грыз ногти.

– Они же не бегут к воротам! – закричал он. – Куда их несет?!

Его никто не услышал. Впрочем, все и так заметили, что беглецы ощутимо забирают влево, к глухой стене. Когда они были метрах в ста от нее, на ней – это было видно совершенно ясно – вырос ещё один силуэт и, размахнувшись, бросил какую-то  вещь во двор тюрьмы. Почти сразу все вокруг заволокло дымом, сквозь который слабо пробивался свет прожекторов. Охранники стали медленно продвигаться к тому месту, куда, по их мнению, стремились беглецы. Тут же послышались несколько щелчков, и над охранниками как будто прошел короткий, но сильный дождь. Дым начал оседать на землю, лазерные установки и ловушки, не приспособленные к обильному поливу, сразу же заискрили и отключились. Беглецы сразу это поняли и изо всех сил побежали к стене. Охрана, немного отойдя от удивления, бросилась за ними, но было ясно, что они уже не успевают. Мужчина проворно лез по веревке, уже почти забравшись на стену, а девушка повернулась к преследователям, явно  намереваясь уменьшить их число. Но веревка дернулась, и она, сунув пистолет в кобуру на поясе, схватилась за нее. Один из охранников, притормозив, прицелился – и веревка упала вниз, отстреленная метрах в трех от земли. Девушка, прошипев что-то сквозь зубы, рванула молнию куртки, и, достав нож, воткнула его в стену между камнями на уровне пояса. Подтянувшись, она стала на него ногой, подпрыгнула, извернулась и ухватилась за веревку. Её товарищи быстро потянули девушку наверх. Через несколько секунд она уже стояла на стене и доставала пистолет. Она кинула его вниз, целясь в охранников. Те увернулись, и она кинула оружие второго беглеца. Затем, отвязав веревку, она шутливо отсалютовала преследователям, у которых закончились пули, и соскользнула по другой веревке вниз, вслед за товарищами по побегу. Стало тихо, только начальник, отчаянно матерясь, но все ещё не решаясь выходить, кричал, чтобы за ними послали погоню. Заблокированные ворота издевательски мигали красными лампочками.

***

Надев толстые перчатки, я соскользнула вниз по канату, точно так же, как мой напарник и спасенный адвокат, и наша тройка, не теряя времени, побежала к лесу. Зайдя в него подальше, мы немного притормозили. Я пристроилась справа от друга, адвокат шел слева. Примерно минут пять было тихо: не знаю, как наш подопечный, а мы с напарником просто шли, успокаиваясь, и ждали, пока немного схлынет адреналин. Потом я спросила:

– Куда мы дальше?

– Тут недалеко есть дорога, – ответил Серёжа, внимательно глядя по сторонам. – Там нас ждет мой друг на машине. Мы туда загружаемся и едем до города. Потом идем в мою вторую квартиру и ждем, пока все утихнет. Затем на встречу с заказчиком. На 11:00, думаю, успеем.

– Почему в твою квартиру, а не в конспиративную? Ключи-то нам шеф отдал вчера? – заинтересовалась я.

– Что утихнет? – одновременно со мной спросил адвокат.

– Вас будут искать, – ответил ему друг. – И не только в окрестностях тюрьмы. А почему не в конспиративную… Она в центре города. Придется по улицам петлять. Мне кажется, лучше перестраховаться. Нам же только пару часов перекантоваться.

– А твой друг не может нас заподозрить и сдать куда не надо? – уточнила я. – А ещё на него могут выйти – например, кто-то увидит его вместе с нами – и начать задавать вопросы.

– Ну, это не только мой друг, – ответил Серёжа. – Нас подвезёт Миша Синелин.

Я кивнула. Миша был нашим общим другом и работал в той же организации, что и мы.

– Думаю, ты понимаешь, что сдавать нас он не будет ни за что. И задавать ему вопросы, конечно, могут....

– Только ответов не получат. По крайней мере таких, которые можно будет использовать, – я кивнула.

Адвокат, кажется, хотел что-то спросить, но тут мой друг щелкнул пальцами и сказал:

– Ага, кажется, пришли!

В машине мы молчали. Только мы с напарником тепло поздоровались с другом, поблагодарили за помощь, и Серёжа назвал ему адрес. Адвокат все порывался скинуть капюшон, который я на него набросила, и что-нибудь сказать, но я постоянно его останавливала. Не то, чтобы мы не доверяли Мише, наоборот, да он и не смог бы, наверное, ничего увидеть: я с нашим подопечным сидела на заднем сиденье. Но, по нашей с напарником молчаливой договоренности, "меньше знаешь – крепче спишь", поэтому Миша знал только, что по заказу одного клиента мы выручили человека, идущего с нами, из больших неприятностей. Наверняка наш друг связал просьбу Серёжи подъехать по лесной дороге со стоящей неподалеку тюрьмой, нашим растрепанный видом (на мне и адвокате все ещё были форменные куртки охранников, а сил и необходимости их снять – напротив, не было) и сообщениями в газетах о скандале, затронувшем одного политика, опасного и влиятельного человека и пропаже (похищении) его адвоката. Но подозрения и умозаключения к делу не пришьешь, и мы могли быть уверены, что он о них никому не скажет: в нашей организации просто нет болтливых, глупых или недальновидных людей. Так что все время, пока мы ехали в город, нам оставалось только смотреть в окно. Я ещё и думала о будущем – сегодняшнем – дне, и о том, о чем мне нужно и хочется поговорить с напарником. А адвокат просто уставился в непроглядную темноту за окном и, кажется, начал клевать носом.

Примерно через двадцать минут мы подъехали к городу, и Мише пришлось сильно сбавить скорость, а ещё через пять – к дому, где была вторая квартира Серёжи, о которой знали всего несколько человек. Мы быстро выскочили из машины, и наш друг, кивнув и улыбнувшись нам, уехал, почти сразу растворившись в темноте. Адвокат моргал, пытаясь отогнать дрему, и снова пытался что-то сказать. Ну вот что за человек болтливый нам попался! Но увидев мой палец, приставленный к губам, и нахмуренные брови, он сразу замолчал. Серёжа сделал нам знак тихо идти за ним и поднялся на верхний, девятый этаж. Осторожно отперев девяносто вторую квартиру, он отступил в сторону, пропуская нас, зашел сам и захлопнул дверь. Мы трое стояли в полной темноте. Погремев  ключами и, кажется, засовом, мой друг сначала закрыл наружную дверь, затем отомкнул внутреннюю и клацнул выключателем. Мы попали в прихожую, пустую, если не считать пары стульев и вешалки, и немного пыльную. Её освещала не слишком яркая лампа, но сонный адвокат, снова задремавший в темноте, принялся тереть слезящиеся глаза. Серёжа заметил это и сказал:

– Здесь можно говорить нормально, но все равно слишком громко не стоит: стены картонные, все слышно. Куртки – на вешалку, обувь – под нее, и проходите в гостиную – располагайтесь, отдыхайте.

Мы быстро разделись, прошли в гостиную, мой подопечный присел на диван. Я с любопытством оглядывалась по сторонам: в квартире друга я до этого была всего один раз, по делу, и время тогда поджимало. Теперь же я могла пройтись по комнате и повнимательней приглядеться к обстановке. В гостиной стояли шкаф, мягкий диван с подушками, рядом – журнальный столик, по углам – кресла и тумбочки, пол был отделан ламинатом, на стенах – обои. Окна занавешены шторами с черной подкладкой, под потолком висела люстра, над диваном и креслами – светильники. В общем, все было подобрано гармонично и со вкусом, в любимом мной лаконичном стиле, но чувствовалось, что здесь никто не бывал уже давно. "Ну да, когда бы он успел, – подумала я. – Мы же две недели, считай, и не спали толком, не то что домой или тем более во вторую квартиру зайти!"

Я достала телефон и набросала несколько слов. Отправила сообщение. Ответ пришел ещё через пару минут. Я удовлетворённо кивнула.

Как раз в этот момент в гостиной появился Серёжа. Он принес в руках две чашки с чаем, поставил их на журнальный столик и повернулся к адвокату, благополучно задремавшему на диване.

– Вы устали? – спросил он. Адвокат уже в третий раз протер глаза и кивнул.

– Можете поспать в моей комнате, – сказал мой друг, кивком указывая на дверь слева, напротив окна. – Располагайтесь как вам удобно, у вас есть время где-то до девяти часов. Мы вас разбудим.

– Вы мне объясните наконец, что происходит?! Я не всё понял из той записки, что мне передали в тюрьме. Кому нужно моё освобождение? На кого вы работаете? Что меня ждёт?

– Давайте утром? – вздохнул Серёжа. – Мы все очень устали. Вам сейчас ничего не грозит, и дальше – тоже. Один ваш бывший заказчик очень нуждается в ваших услугах.

Адвокат благодарно кивнул и ушел в указанную комнату, прикрыв за собой дверь. Я присела на диван, напарник опустился рядом.

– Пей чай, – сказал он. – Не хочешь тоже поспать? Можешь здесь, на диване.

Я мотнула головой и глотнула чая. Он был черный, очень сладкий, хорошо отгоняющий усталость и сон. Впрочем, заснуть бы я и не смогла: откат от той опасности, которой подвергались мы с напарником и человек, которого мы должны были спасти; усталость и опустошенность: я ещё никогда не использовала свои наработанные всего год – два назад умения  одновременно и в настолько полном объеме – все это навалилось на меня и не давало расслабиться. Судя по виду напарника, у него была та же проблема.

– Я отправила sms-ку шефу, что всё прошло успешно, – тихо сказала я другу. Он повернул голову.

– И что шеф?

Я молча показала ему ответ. Серёжа благодарно улыбнулся. Я глотнула ещё чая, взглянула на часы, висящие над входом в гостиную – было чуть больше четырех часов – и тихо спросила друга:

– А сколько меня не было? По моим ощущениям – около полутора часов.

– Да, правильно. Час и тридцать пять минут. – подтвердил Серёжа. – Я засекал. Расскажешь, что ты делала?

– Конечно! – и я кратко пересказала ему события этой ночи.

– А что это ты бросил во двор? И что это был за "дождик"?

– Ну, дымовую шашку я захватил ещё из дома, подумал: может, понадобится. Как видишь, правильно подумал. А "дождик"… Дождик я тоже из дома захватил, на крайний случай – это был шланг с насосом. Ну, как ты проникла в тюрьму, я подключил его к скважине за стеной, дал напор и пока зажал шланг. Потом вижу – вы бежите, охрана на хвосте – ну я и полил двор, чтобы лазеры отключить.

Серёжа улыбнулся, а я рассмеялась – в подушку, чтобы не разбудить адвоката.

– Ну ты даешь! – сказала я, отсмеявшись. Это же надо такое придумать!

Потом оценила по достоинству действия напарника и сказала, улыбаясь:

– Спасибо, твоя помощь пришлась очень кстати.

– Да, так и понял, – кивнул друг. – Я за вас так волновался!

– Да, я тоже боялась. И за себя, и за тебя… Это адвокату в случае чего ничего бы не сделали, нам могло бы не поздоровиться, – кивнула я, допивая чашку и ставя ее на столик. Потом облокотилась на друга и зевнула. Сладкий чай и возможность выговориться успокоили и почти усыпили меня. Серёжа, заразившись от меня, тоже зевнул.

– И все-таки, – спросила я, снова зевая, – ты жалеешь, что стал учиться, как и я угробил на тренировки пять лет и пришел на работу в нашу компанию?

– Не-а, – помотал головой друг. Голос его стал задумчивым, вид – отсутствующим. – Не жалею. Это интересно, увлекательно, хоть и опасно. Мне кажется, что как раз эта работа – моё призвание. Мне нравится наш шеф, друзья, нравится работать с тобой в связке. Нравится решать проблемы клиентов, выполнять разные задания и совершать почти невозможное. Это стало моей жизнью, моим увлечением, и, работая, я чувствую, что по-настоящему живу. А ты?

– Тоже, – улыбнулась я. – Я чувствую то же самое, что и ты. И очень рада, что шесть лет назад поверила в свои возможности, тренировалась и год назад смогла найти свое место. Мне тоже очень нравится жизнь, всегда полная новизны, никогда не надоедающая работа, наши коллеги.

Мы помолчали, потом в унисон зевнули.

– Не хочешь все же поспать? – уже совсем другим, обычным тоном спросил Серёжа. – У меня есть запасное одеяло, ты можешь лечь прямо здесь.

– А ты? – спросила я. – Я, пожалуй, подремала бы, и тебе тоже хочется. Хочется-хочется, не притворяйся! Я лучше так, сидя, а потом, как сдадим задание, уже…

Серёжа кивнул и достал два одеяла. Я закуталась в одно из них, облокотилась на подушку и закрыла глаза. Рядом ерзал, устраиваясь поудобнее, мой напарник. Это было последнее, что я запомнила: только-только расслабившись, я провалилась в сон. Мне снилось, что я снова прохожу собеседование, как это было год назад, и шеф смотрит на меня пронзительными серыми глазами.

Утро лично для меня началось около девяти утра. Я отлежала себе, кажется, всё, что можно, к тому же сквозь сон почувствовала, что Серёжа осторожно вытащил из-под меня край своего одеяла, и решила, что нужно вставать. Продрав глаза, я широко зевнула и, скорчив гримасу, медленно встала. Ноги, руки и даже шея не слушались, но нужно было приводить себя в порядок, завтракать, везти адвоката к заказчику, а потом ещё отчитываться шефу. Денек предстоял тот ещё, и скорее всего нам в очередной раз не удастся развести начальника на отпуск. Я, конечно, очень люблю свою работу, но мне кажется, что трех дней отдыха, которые положены нам и нашим коллегам после каждого задания, явно недостаточно. Всё же почти каждое поручение растягивается минимум на пару недель и часто требует напряжения всех наших сил. И мы с напарником считаем, что в особо сложных случаях имеем право хотя бы на недельный отпуск. Многие друзья и коллеги с нами соглашаются, но в некоторых вопросах шефа просто невозможно переспорить. Но это не значит, что мы перестанем пытаться, и, возможно, когда-нибудь… В общем, наш оптимизм неискореним!

На этой мысли я усмехнулась и поспешила на поиски ванной, – я так и не узнала, где она находится – попутно подбирая аргументы, которых мы ещё не пускали в ход и с помощью которых нам, возможно, удастся переспорить шефа. Наскоро умывшись, я так же быстро причесалась и неодобрительно оглядела в зеркале свою одежду: грязная (во дворе тюрьмы был газон), мятая (конечно, я же в ней спала), местами рваная (камни стен острые), ещё и влажная… В общем, не совсем то, что нужно для визита к богатому заказчику, а потом и к шефу, но альтернативы все равно нет. И вообще: адвоката мы спасли, так какое кому дело до того, как мы одеты? А шеф поймет, да и привык он ещё и не к такому. Придя к такому выводу, я направилась прямо на кухню. Мужчины уже были там. Серёжа, зевающий, но вполне бодрый, доставал кружки из шкафа. Чайник закипал, рядом стояла баночка с кофе. Адвокат, подперев голову руками, сверлил взглядом какую-то точку в пространстве. Вид у него был сонный и недовольный. Я лично почти выспалась, и у моего напарника тоже давно нет проблем с ранней побудкой. Тренировки помогают. Но, в принципе, я могла понять этого самого лучшего, известного адвоката: жил себе человек спокойно, занимался любимым делом, никого не трогал – и тут его упекают за решетку, потом крадут, тащат через всю тюрьму, заставляют выкладывать все силы, что есть и даже те, которых нет, а потом приводят в какую-то странную квартиру и при этом дают поспать только пять часов! Его сидячий образ жизни очень отличается от нашего, при котором люди без нормальной физической формы, не владеющие навыком отсыпаться за пяток часов и при этом работать на полную просто не задерживаются в нашей организации. Но уже скоро этот человек сможет проспать хоть целые сутки: вот сдадим его на руки заказчику, он приставит к нему охрану, и все. Да и нам светило как минимум три дня отдыха. Так что я перестала стоять столбом на пороге кухни, наблюдая, как мой напарник заваривает нам растворимый кофе, и плюхнулась на стул.

– О, Вик, ты уже встала? Доброе утро! – улыбнулся Серёжа, подавая мне и адвокату чашки. – Извините, больше ничего нет. Я довольно долго тут не был и продукты не покупал.

– Да ладно, – махнула рукой я, пробуя кофе. Он был заварен крепко, без сахара, как я и люблю. – Я пока не хочу, да и адвокат, похоже, не слишком голодный. Если что, перехватим что-то по пути.

Некоторое время было тихо. Я наслаждалась кофе, мурлыкая под нос крутящуюся на языке песенку. Потом поставила чашку на стол и заговорила о деле.

– Что дальше? Сразу к заказчику? – спросила я друга.

– Ага. Уже около десяти часов, нам пора выходить. Мы же сами назначили на одиннадцать, нехорошо опаздывать, а пока к нему доберешься…

– И о чем мы думали?… Ну ладно. Я готова, Николай Андреевич тоже, можно выходить. На чем поедем?

– Тут недалеко стоянка с моей машиной. Пару минут ходу.

– Класс! – обрадовалась я. – Николай, вы уже допили кофе? Это хорошо. Времени перекусывать нет, да и должны вас покормить, как приедем. Заказчик богатый, не разорится. А сейчас каждая минута на счету.

Говоря это, я жестом предложила ему идти в прихожую. Мой напарник уже открывал дверь квартиры.

– Ладно, – адвокат торопливо пошел за моим напарником. – Но кто этот заказчик? Что ему от меня нужно? Вы скажете наконец? Я, между прочим, заинтересованное лицо!

– Увидите, – лаконично ответил Серёжа, выходя последним и закрывая за нами дверь. – Одно можем сказать: он ОЧЕНЬ богатый и ОЧЕНЬ влиятельный человек. А теперь мы должны как можно быстрее добраться до него. Он – ваша единственная защита от тюрьмы.

Адвокат кивнул и пошел рядом со мной к выходу на улицу.

Стоянка действительно была недалеко. Пока мы ждали, не показываясь на улицу, Серёжа подогнал открыл машину к подъезду и мы быстро загрузились внутрь. Я села на переднее сиденье, адвокат умостился сзади. Во время поездки он молчал, только вставил пару слов в наш разговор. А мы обговаривали отчет для шефа, хотя и не слишком старательно: шеф, если что, расспросит поподробнее, да и свой он человек. Проехав через весь город, мы выехали из него с другой стороны и через пару километров свернули к владениям нашего клиента. Пройдя через блокпост, на котором нас чуть не завернули обратно, но, к счастью, мы вовремя показали документы, а один из охранников нас узнал, мы проехали ещё с полкилометра и затормозили возле огромного особняка из красного кирпича. Серёжа помог мне выйти из машины, адвокат выскочил сам и нерешительно покосился на вход. Я же толкнула напарника в бок и кивнула на вторую машину, стоящую сбоку от входа. Мы понимающе усмехнулись: все же шеф слишком любопытен, не может даже пары часов подождать. Потом мы собрались, спрятали улыбки, и Серёжа повернулся к Николаю.

– Идемте, пора.

– Хорошо, – ответил мужчина и пошел за нами. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, и я, сказать честно, понимала и частично разделяла его чувства. Дом был подавляюще большим и роскошным даже снаружи, так что посетителям сразу становилось неуютно.

В холле нас встретил суровый мужчина лет тридцати и проводил на второй этаж, к хозяину. Наш наниматель сидел в роскошной большой комнате, в кресле возле камина. Шеф вполоборота стоял у окна. Войдя, мы с напарником поздоровались с ним, с заказчиком, и присели на диван. Адвокат же удивленно вытаращил глаза и, не веря себе, сказал:

– Виктор Эдуардович? Но что вы?… Что вам от меня нужно?!

Мужчина, сидящий напротив, указал ему на кресло и спокойно ответил:

– Вы знаете, что меня втянули в очень опасную и неприятную историю. Вы же мало того, что самый лучший и умелый адвокат, но ещё и главный свидетель по этому делу, и знаете такие вещи, которые могут помочь вам меня спасти. Поэтому в моих интересах проконтролировать, чтобы с вами ничего не случилось и вы могли работать на меня, а если не получилось – как можно быстрее исправить эту оплошность.

Адвокат возмущенно открыл рот, немного подумал, покосился на своего покровителя, шустро его захлопнул, кивнул и молча уселся в мягкое кресло. Я улыбнулась. В тюрьме, конечно, спокойно и безопасно, никаких тебе таинственных интриг, в которые тебе нужно влезать – и тут появляемся мы, крадем из самого охраняемого места в стране, тащим через всю тюрьму, подвергая реальной опасности, потом через город везем… Наверняка эти сутки были самыми насыщенными в жизни адвоката.

Тем временем, пока я размышляла, наш наниматель, Виктор Эдуардович, повернулся к нам.

– Благодарю. Я доволен тем, как вы выполнили задание.

Клиент благосклонно кивнул и снова переключил внимание на адвоката. Тот встрепенулся и посмотрел на Виктора Эдуардовича. Лицо у него было задумчивым, видно, он решал: чего ждать от этого человека? Наш наниматель сказал:

– Вас сейчас отведут в вашу комнату. Она через две двери от моего кабинета и через одну – от спальни. Будут вопросы – обращайтесь. Готовьтесь к моей защите, суд через четыре дня. Убедительная просьба не покидать вашего крыла. Еду вам будут приносить в комнату, также я приставил к вам охрану. Вопросы есть?

– Не-е-ет, – Николай Андреевич все же не сдержался, зевнул, еле успев прикрыть рот рукой.

– Хорошо. Тогда, – Виктор Эдуардович улыбнулся, – спокойной ночи!

– Спасибо! – адвокат кивнул, встал и вышел за дверь. Наш наниматель снова посмотрел на нас.

– Возможно, вам нужна помощь? Защита? Сейчас, – он горько усмехнулся, – я не много могу, но все же… Вы здорово меня выручили с этим адвокатом, а вот сами, как ни крути, подставились!

Я мельком глянула на шефа. Он одобрительно улыбнулся, потом пожал плечами, стукнул по наручным часам и кивнул. В переводе с языка жестов, принятого в нашей организации, это означало: "Хорошо поработали. Решайте сами. Потом поговорим." Мой напарник прищурился. А я, кстати, и не сомневалась, что он всё увидел и расшифровал. И, чтобы заполнить неловкую паузу, сказала:

– Сейчас нам ничего не нужно. Надеюсь, Сергей приютит меня в своей второй квартире. И, – я лукаво посмотрела на шефа – нам лучше пока не показываться на улице. Пока вся эта буча с судом не утихнет.

– Да, конечно, – согласился Виктор Эдуардович и обернулся к шефу. – Вы же позаботитесь об их безопасности?

Шеф скривился, как будто лимонного сока хлебнул, пробурчав что-то про очередь заказов, необходимость набираться опыта и склонность к преувеличениям, но все же кивнул. Мы с напарником переглянулись и одновременно согнули руки в локте. "Йес!" Наниматель недоуменно посмотрел сначала на нас, потом на шефа, который уже хитро улыбался, но вопросов задавать не стал. Просто сказал: "Если нужна будет помощь, обращайтесь в любое время", кивнул нам на прощание и вышел из комнаты сразу за нами. За дверью он махнул охраннику и ушел куда-то в полутемный лабиринт дома, а нас троих проводили к выходу. В коридорах мы молчали, и, следуя за серебристой машиной начальника, едущей к офису нашей организации, тоже. Открыли рты только в кабинете шефа, но он нас опередил.

– Обзаводитесь связями! – усмехнулся он. – Учтите, благодарность такого человека как Виктор Эдуардович очень многого стоит. Да ещё и отпуск себе выбили, счастливчики!

– Да какой там отпуск! – уловив непривычную доброту шефа, я решила ковать, пока горячо.

– Всего день сверх положенного! Вот если бы на недельку…

– Ну все, раскатали губу, – картинно поморщился начальник. – Вот только пожалей вас!.. Никакой "недельку"! Чтобы через день после суда были здесь как штык! И так поблажка на поблажке, а клиенты не ждут! Да, и кстати о клиентах, ознакомьтесь вот на досуге! – и он бухнул на стол чуть не лопающуюся по швам бумажную папку А4. В ответ на наши гримасы он твердо сказал:

– Это задание. Зря что ли я это все печатал? У тебя же, Сергей, во второй квартире нет компьютера. Да и потом, что вам там делать, да ещё и целых пять дней?!

– Спаааать, – мечтательно протянули мы с напарником в унисон. Потом Серёжа опомнился и добавил, уже соло:

– Стоп, а откуда вы знаете о том, что в моей второй квартире нет компа? И вообще, может, у меня там библиотека на три комнаты!

– Я все знаю о своих сотрудниках! – важно и таинственно провозгласил наш шеф. И уже нормальным тоном пробурчал:

– Ой, можно подумать, такая уж великая тайна: что у тебя где есть, а где чего нет. Ты так удивляешься, а к тебе на квартиру кто только не ходит! Одна забота: куда надо подсесть и уши развесить. Я ведь не просто так своё кресло занимаю. Да и читать ты не особо любишь…

– Не люблю…? Кто только не ходит…? – ошеломленно повторил мой напарник, пока я во все глаза глядела на шефа. – Кто это ко мне ходит?! Почему я не знаю?!!

– Ну как – кто? – удивился шеф и принялся загибать пальцы. – Сантехники, стекольщики, грузчики, электрики… Да и соседка у тебя любопытная, ей только дай щель – сразу нос засунет. Сам всех приглашает, а потом удивляется… А ты что на меня так уставилась? – обратился он ко мне.

– Не ожидала, – честно призналась я. – Думала, вы просто нами руководите и все…

– Ну сама подумай, – шеф обезоруживающе улыбнулся, – это же так скучно – все время только и делать, что руководить. Вот я и завел себе небольшое хобби: в свободное время я слежу за жизнью своих сотрудников. Полезно, между прочим, позволяет помогать, когда это действительно нужно людям, и не мешать, когда есть возможность. Ну и кроме того, это интересно! Да не лезу я в ваши страшные тайны, не переживайте! Просто стараюсь быть в курсе более-менее общеизвестных фактов.

В тишине кабинета два облегченных выдоха прозвучали особенно отчётливо. Я смутилась, мой напарник, насколько я могла видеть, тоже. Странно, мне, положим, есть что скрывать, ну а ему-то! Впрочем… Кто знает! Я покосилась на шефа, иронично улыбающегося и как никогда загадочно-подозрительного и подумала: "А точно ли он не знает наших тайн? С таким, как он, все может быть. Впрочем, главное, чтобы не узнал Серёжа, а шеф… Ну, он все же очень мудрый и опытный. Он поймет, я уверена!"

Снова покосившись на друга, я наткнулась на немного виноватый взгляд и отвернулась. Шеф буквально спас меня, нарушив молчание.

– Ну что, задание ясно? Сидеть тихо, не высовываться, изучать материалы по делу. Кстати, не хотите пожить в нашей конспиративной квартире?

Мы переглянулись.

– Нет, Станислав Александрович, думаю, это не нужно, – за нас двоих отказалась я.

– Ладно, – кивнул шеф. – Тогда возвращайте ключ.

Серёжа достал брелок, на котором болталось два ключика и странная металлическая абстракция, передал ему.

– Отлично. Как придёте после суда, познакомлю вас с клиентом и приступите к заданию. Придумайте на основе тех документов, что я вам дал, как минимум два способа выйти из ситуации. Проверю! Отчёт о задании по побегу из тюрьмы – в письменном виде, в единственном экземпляре, как обычно. Если останется время, можете отдохнуть. Всё, свободны! Жду встречи!

Шеф махнул нам рукой и стал изучать что-то на компьютере. Он обычно очень занят, голову поднять некогда. Странно уже то, что он выделил время для такого длинного разговора с нами. Пока мы прощались, шеф не поднял головы, но когда пошли к выходу, его взгляд жег мне спину.

Обернуться я не решилась.

Сидя в машине, я думала о новых фактах и о нашем шефе. Серёжа не мешал и машину вел на автомате, видно, тоже о чем-то глубоко задумался. Работали мы в «Бриарее» уже год, и наша организация, насколько я знала, не имела аналогов. Это было объединение профессионалов, «чистых» наёмников, которые хотели и могли помогать людям. Наш начальник и её основатель – Станислав Александрович – имел большое влияние. Именно он встречался с потенциальными клиентами, только потом направляя их к кому-то из нас, тому, кто лучше всех мог справится с вырисовывающейся проблемой. Мы самостоятельно выполняли задание, обращаясь к шефу только в случае опасности или в самом конце дела, с отчётом. Деньги клиенты также переводили шефу, а он каждый месяц платил нам зарплату, – довольно неплохую, честно сказать – а если месяц выдался непростой или кто-то из клиентов оказывался очень благодарным, то и премии. Все проблемы Станислав Александрович брал на себя, в случае каких-либо неприятностей любой агент мог рассчитывать на его помощь и поддержку. И, насколько я знала, он всегда вытаскивал своих людей из любых неприятностей, если, конечно, они не совершали преступлений. Даже не знаю, как ему это удавалось, учитывая, что полиция нашу контору по загадочным и не до конца понятным мне причинам никогда не любила.

Я вздохнула. Загадочная все же фигура – наш начальник. Всегда это подозревая, я гнала эту мысль, уверяя себя, что это чушь, и вот – подтвердилось! И, честно говоря, я не знала, как реагировать. Хотя теперь многое становится понятным, конечно… Наверное, это все же хорошая новость: всегда лучше знать побольше об окружающих тебя людях. Интересно, знает он мою "страшную тайну" или нет? И ведь не признается! Да, и кстати – а мой друг? Что у него за секрет? У меня не слишком-то и секретная тайна, главное, чтобы не узнал Серёжа, а так – хоть все. В конце концов, все в прошлом, но даже прошлое может сильно испортить жизнь. В принципе, если шеф знает – так даже лучше. А вот что с Серёжей, то есть с его тайной? Конечно, его скрытность я понимаю – кто, если не я? И уважаю. Но все же… Надеюсь, если у него проблемы, он бы сказал кому-то, а не стал справляться сам? М-да… Ладно, значит так! Если сам не скажет, специально шпионить не буду, но если будет случай – узнаю. Не может всё быть хуже, чем у меня, да даже так же – не может. А раз так, то ничего особо страшного нет. О, да мы уже приехали!

***

Шеф расслабился, как только за напарниками закрылась дверь, и задумался, глядя в пустоту и усмехаясь.

– И все же насколько эти двое похожи – даже смешно иногда! И мыслят одинаково, и действуют, и даже тайны у них похожи, и к тому же завязаны вокруг одной цепочки событий! И что мне с ними, такими одинаковыми, делать? И с тайнами, и с Серёжей и Викой. Нехорошо получилось, что они узнали о существовании "страшных тайн" друг друга. Зря я завел этот разговор… Это может подорвать их доверие, а они ведь напарники, должны и прикрывать, и полностью доверять друг другу! Самое обидное, что тайны – так, пустяковые, но вот они сами их такими не считают. М-да, проблемка… Ладно, время терпит. Как минимум пять дней. А сейчас у меня встреча… С этим клиентом, который настаивал, чтобы его проблему решали именно эти двое, а сейчас не понимает, что они заняты и ему придется ждать. А кстати… Он, значит, настаивал… Совпадение? Шесть лет назад – и сейчас… Раньше невозможно, не подобраться – учились… И у него, и у нее – тот же самый мужчина, и описание совпадает, а цели… Вот цели непонятные, но зловещие… Нет! Я не прав! Время не терпит ни секунды, а вот новый клиент посидит ещё полчаса в приемной!

Шеф быстро вытащил из кармана телефон, набрал номер…

– Мне нужен Журтен! Срочно! Где он сейчас? Хорошо. Нет, машину, и к служебному входу! Через пять минут! Жду!

Он сунул телефон в карман, на секунду замер, потом достал из ящика стола кобуру с пистолетом и пристегнул под пиджак. Схватил оттуда же бумажник и записную книжку. Посмотрел на наручные часы, присел на стул, думая, не забыл ли чего. Открыл в браузере новую вкладку, набрал несколько слов. Первая же страница оказалась как раз тем, чем нужно. "Наследники семьи Борджиа" – гласил заголовок. – "Оживший миф или горькая правда?" Это была статья из самой сомнительной, но самой полезной в качестве источника информации интернет-газеты. Шеф наемников лично знал хозяина и нескольких репортеров и периодически не давал самым разным людям прикрыть эту лавочку. Всё же в газете публиковались самые важные и полностью достоверные сведения обо всём в мире, которых так не хватает при работе в подобной «Бриарею» организации. Мужчине стиль написания показался знакомым, и он быстро прочёл статью полностью. Там оказалось всё, что было нужно, чтобы подкрепить его теорию, и к тому же за подписью человека, с которым он был очень дружен, и, что важнее, знал о его дотошности и честности.

Кроме самых разных сведений, которые косвенно подтверждали все догадки, в конце оказалось фамильное древо якобы "наследников Борджиа", которыми эта семья себя объявила уже довольно давно. Самый нижний уровень соответствовал современности. На нём было всего четыре имени. Все незнакомые.

Шеф организации закрыл вкладку, по привычке очистил историю и вышел через дверь в другом конце кабинета, так хорошо замаскированную, что о ней знали всего двое людей, хотя догадывались – многие. Идя по коридору, он говорил сам себе:

– И как же так – догадаться только сейчас? Говорил, что не зря своё кресло занимаю, а сам чуть не попался, как последний дурак! С ума сойти, как же хорошо, что я действительно ВСЁ знаю о своих сотрудниках! В первую очередь повезло Серёже и Вике, сами бы они это, да ещё и по отдельности, не расхлебали…

Мужчина вышел через служебный ход в тупичок, замусоренный и такой непривлекательный, что сюда никто не забредал, и сел в такую же невзрачную машину. Водитель, стоявший рядом, спросил:

– Как всегда – всё сами?

– А больше некому! – дёрнул плечом начальник и попросил:

– Прикроешь?

Водитель молча кивнул и нырнул в здание, а шеф громадной организации, вырулив из тупика, сосредоточился на дороге. И хотя он гнал из головы все мысли, на лице его блуждала счастливая и предвкушающая улыбка.

"Давненько у нас общего переполоха не было. Встряхнуться нам не помешает, а то уже даже я начал плесенью зарастать!" – мысленно потирал он руки.