Читать книгу Игры менталистов. Ловушка памяти - Татьяна Зинина - Страница 2

Торжественное построение прошло спокойно и надолго не затянулось. Сегодня после пожилого ректора – лорда Эрнеста Торна, управляющего академией уже больше пятидесяти лет, снова выступал лорд Бестерли. Но в этот раз я отреагировала на декана менталистов вполне спокойно, без странных ступоров и прочих глупостей. Даже странно, почему меня вчера так скрутило? Возможно, дело в переутомлении?

И всё же смотреть на этого мужчину было приятно, а душа при взгляде на него отзывалась теплом. Будто он не посторонний человек, которого я вчера увидела впервые, а близкий знакомый или даже родственник.

После него выступали другие деканы, но речь каждого из них не занимала больше двух минут. Таким образом, всё это торжественное приветствие завершилось довольно быстро. Теперь студентам давалось два часа, чтобы отнести вещи в выделенные им комнаты, позавтракать в столовой и добраться до нужной аудитории. Ну, а мне предстояло перепроверить расписание и подготовиться к первой лекции.

Особенно радовало, что в этой академии для уроков истории был оборудован целый круглый зал. Студенты размещались всего на трёх рядах, а центральный пятачок оставался свободен. Именно его я собиралась использовать, как место для показа иллюзий.

Преподавательская кафедра располагалась чуть в стороне, и с неё открывался прекрасный обзор. К аудитории примыкал крошечный кабинет, где можно было хранить документы и учебники. В общем, новое рабочее место мне пришлось по душе, и я с предвкушением ждала прихода первых студентов.

Вот только за полчаса до начала лекции в дверь постучали. А потом внутрь заглянул темноволосый парень, в котором я без труда узнала одного из вчерашних нарушителей.

‒ Профессор Кайс, доброго дня, – поздоровался он и, войдя, плотно прикрыл за собой дверь.

‒ Доброго, ‒ отозвалась я. – Что привело тебя сюда? Полагаю, не вопросы по истории.

‒ Вы правы.

Сегодня он вёл себя гораздо скромнее, но держался гордо. В нём сразу читалась порода. Аристократов в нашей империи всегда можно было отличить от простолюдинов, хотя бы просто по умению себя держать. Вот, к примеру, его светловолосый друг точно к высшей касте отношения не имел.

‒ Профессор, ‒ парень подошёл ближе к моему столу. – Вчера всё произошло неправильно. Я хотел бы извиниться перед вами. И за мой выпад, и за слова Нико.

Я хмыкнула и откинулась на спинку кресла.

‒ Для начала, ты мог хотя бы представиться.

‒ Простите, ‒ тут же проговорил он и чуть опустил голову, выражая покаяние. – Моё имя Шерридан Сайтер. Студент пятого курса факультета менталистики.

Удивительно, что не назвался лордом. Хотя, уверена, титул у его семейства есть.

‒ Моё имя ты уже знаешь, ‒ ответила ему. – Итак, зачем ты пришёл? Неужели лишь ради извинений?

‒ Нет, ‒ тяжело выдохнул парень. – Нас с Нико отпустили, но дело не закрыто. Его закроют только если все участники заберут свои заявления. Айла уже забрала.

‒ Хм, неожиданно.

Вчера эта самая Айла плакала, кричала, что они за всё ответят. Даже грозилась пожаловаться отцу и таинственному дядюшке, который разнесёт академию, где учат таких негодяев. В общем, много чего наговорила. И тем удивительнее, что так быстро забрала заявление.

‒ Очень интересно, как удалось её уговорить? – я чуть подалась вперёд и подпёрла щёку ладонью. – Судя по всему, сыграли роль деньги и связи. Но вот чьи?

‒ Это не имеет значения, ‒ покачал головой Шерридан. – Я пришёл просить вас забрать заявление. Именно вы инициатор ареста. Без вашего вмешательства дело не закроют.

‒ Знаешь, ‒ ответила ему, ‒ я всегда считала себя учителем по призванию. Это не просто профессия, это образ мысли. Для меня важно научить, объяснить саму суть. А вот теперь представь, чему вы научитесь, если я заберу заявление? Тому, что всё продаётся и покупается? Что справедливость измеряется в деньгах? И что вам всё можно?

‒ Нет же, ‒ он уже понял к чему я веду, и в его глазах проскользнула тень отчаяния.

‒ Вот посуди сам, представь, что на месте Айлы оказалась бы любая девушка, которую ты уважаешь. Важная для тебя. И вот с ней хотели поразвлечься два менталиста.

‒ Профессор, вы не правы. Мы не собирались делать ничего плохого.

‒ Когда я пришла, на ней не было половины одежды. А твой товарищ расстёгивал ремень. По-моему, тут всё однозначно.

‒ Он хотел связать ей руки, ‒ обречённо проговорил Шерридан. – И оставить в сквере. Воздействие бы рассеялось через несколько минут, и она бы просто очнулась одна, полуголая, среди деревьев. По плану мы хотели привести к этому месту других ребят. Показать, что эта грубиянка на самом деле с кем-то весело развлекалась в кустах.

‒ По-твоему, это нормально? – спросила я, пребывая в лёгком шоке от услышанного.

‒ Профессор, вы просто не слышали, как она оскорбляла Нико. При всех. Унизила его.

‒ И он решил ответить тем же.

‒ Он не мог спустить ей это. А я не мог отпустить его одного, ‒ парень сел на край ближайшего ученического стола. – Прошу вас, заберите заявление, пока не поздно. Иначе Нико отчислят.

‒ А тебя?

Мне на самом деле было интересно, чего боится он. Ведь сейчас передо мной выпрашивал прощения Шерридан, а не его светловолосый друг.

‒ И меня тоже. Но в моём случае приговор упадёт тенью на весь род.

Ну вот, говорила же, аристократ.

На самом деле было жаль этого мальчика. Но я понимала, что если сейчас уступлю своей жалости, то в будущем они с товарищем могут совершить куда более жуткие преступления. Ведь будут знать, что всегда можно найти способ избежать наказания.

‒ Прости, Шерридан, ‒ сказала я, глядя ему в глаза. – Но я не буду забирать заявление.

Он зажмурился, но спустя несколько мгновений посмотрел на меня со злостью, которую не смог скрыть.

‒ Чего вы хотите?! Денег? Да пожалуйста! – и вытащил из кармана свёрток крупных купюр. – Тысячу? Две? Двадцать?!

Он нервно выкладывал банкноты на мой стол, а потом и вовсе опустил туда всю стопку. Там по моим прикидкам было не меньше пятидесяти тысяч ригов. При том, что зарплата за месяц у меня составляла семь… и это была очень хорошая зарплата.

‒ Забери, ‒ я поднялась и даже сделала шаг назад. – И немедленно покинь аудиторию!

‒ Не хотите денег? Так возьмите меня! – он шагнул вперёд и раскинул руки в стороны. – В личное рабство. Я буду даже рад ублажать по ночам такую красивую женщину.

От возмущения у меня перехватило дыхание. Нет, это уже переходит все границы.

‒ Или ты сейчас же выходишь, или я вызываю охрану!

Я продемонстрировала ему широкий браслет с тремя крупными камнями. Достаточно отправить импульс силы по одному из них, и сюда тут же явятся. Правда, на этот раз не стражи порядка.

Парень сглотнул и посмотрел с ненавистью. Думала, скажет ещё что-то, но он направился к двери.

‒ Стой! – приказала я. – Забери деньги.

Он с шумом втянул воздух, но за купюрами всё же вернулся. Сгрёб их в карман и молча вышел. Но лишь когда за ним с грохотом закрылась дверь, я смогла вздохнуть чуть свободнее.

Это ж надо! Первый день в академии и уже предлагают взятку! Да ещё и за то, чтобы покрывала преступников! Уму непостижимо! И ладно бы просто взятку… но он ведь был готов влезть в мою постель. В качестве платы. И это окончательно добило моё хорошее настроение.

В голову полезли гадкие мысли, среди которых больше всего было обиды. Если Шерридан хотел ударить меня побольнее, у него получилось. Вряд ли он догадывался об этом, но попал в самую цель. В яблочко.

Собрав в стопку листы с лекциями, я поднялась из кресла и отправилась в кабинет. Там имелись раковина и зеркало. Мне срочно требовалось хотя бы умыться.

Плеснув в лицо холодной воды, я промокнула его полотенцем и уставилась на своё отражение. Волосы чуть растрепались, пришлось заново собрать их в низкий пучок. Щёки были бледными, как и губы, зато светло-серые глаза сейчас казались особенно большими. Красивая женщина? Ну да, мне часто говорили, что я красива. И что выгляжу намного моложе своих тридцати четырёх лет. Вот только это было просто внешностью.

Мой бывший муж часто повторял, что ему досталась кукла, напрочь лишённая чувственности. Называл ледышкой и даже бревном. С первого года брака заявлял, что в постели от меня толку ноль. Поначалу ещё пытался что-то во мне изменить, но потом смирился и начал искать развлечения на стороне. А я, честно говоря, вздохнула с облегчением.

Мы вполне неплохо жили. Да, как соседи или друзья. Меня даже не трогали его измены, да и не было между нами любви ‒ она поразительно быстро пропала. Потому, когда полгода назад он предложил развестись, я согласилась без лишних возражений. Вот только перед тем, как окончательно уйти из нашей с Илем жизни, Серфим ещё раз попытался уложить меня в постель. И я даже не сопротивлялась. Если честно, сама надеялась, что вот сейчас смогу испытать хоть толику возбуждения. Увы… ничего не вышло.

Наверное, именно поэтому меня так обидели слова Шерридана про его готовность стать моим рабом в постели. Нет, я бы никогда на такое не согласилась, но его фраза просто лишний раз напомнила, что я неправильная женщина. Сломанная. Бракованная. Которая несмотря на свою красоту… никому не нужна.

***

Эйтан Бестерли

‒ Дядя, я… Я просто не знаю, что делать, ‒ опустив голову, произнёс Шерри.

Он сидел в кресле у окна в моём кабинете и сейчас казался особенно юным. Растерянным. Полностью дезориентированным. Его было жаль, но умение вызвать жалость ‒ это точно не то, чем мужчине стоит гордиться. Я хотел видеть племянника сильным, тем более с его даром. Потому нынешнее зрелище вызывало у меня только неприязнь и раздражение.

‒ Она упёрлась и не желает идти на уступки, ‒ продолжал каяться племянник. – Несла чушь про важность воспитания и усвоения уроков. Про опасность вседозволенности. Но мы уже и так поняли, что поступили плохо. Больше такого не совершим.

‒ Или будете лучше прятаться, ‒ бросил я с иронией.

А Шерридан не ответил. Знал же, что врать мне бессмысленно. Всё равно распознаю ложь, и тогда будет хуже.

‒ Так, может, эта тиса[1] права? – спросил я. – Может, вас на самом деле стоит отдать под суд? Ничего сверхужасного вам не грозит. Отчисление, блокировка дара на год. Всё.

‒ Отец меня уничтожит, ‒ совсем поник парнишка.

А я нахмурился.

Увы, папаша у него тот ещё гад. Хотя, когда моя старшая сестра выходила замуж, её избранник казался вполне нормальным. Это уже потом в нём проснулся деспотичный самодур, который уже много лет держит в страхе всю свою семью. И за пятно на репутации рода он точно накажет сына. Скорее всего, просто вышвырнет из семьи, лишив и наследства, и содержания.

‒ Хорошо, Шерри, я поговорю с ней, ‒ согласился я, хоть мне совершенно не хотелось во всё это лезть. ‒ Напомни её имя?

‒ Профессор Кайс. Преподаёт историю, ‒ тут же воодушевился племянник, а в его глазах появилась такая явная надежда, что мне даже стало смешно. – Но выглядит она очень молодо, лет на двадцать пять максимум. Светловолосая, красивая. Дядя, всё, как ты любишь.

‒ Предлагаешь мне соблазнить коллегу, чтобы она забрала заявление из управления правопорядка? – усмехнулся я.

‒ Ты можешь просто её попросить, ‒ с лёгкой иронией подметил Шерридан. ‒ Уверен, сумеешь найти правильные слова. К тому же, ты теперь заместитель ректора, она не станет с тобой ругаться. Как я понял, профессор Кайс только что устроилась на работу в академию. А ещё узнал, что её сын в этом году поступил на наш факультет.

После этих слов я вспомнил, почему фамилия Кайс показалась мне знакомой. Точно, глава приёмной комиссии буквально пару дней назад рассказывал, что среди поступивших есть паренёк ‒ настоящий самородок с таким даром, который при должном подходе может по силе переплюнуть даже мой. Значит, он – сын этой принципиальной исторички?

Теперь мне и самому стало интересно на него посмотреть. А первой лекцией у меня как раз стояла теория менталистики у первокурсников. Потому на неё я шёл полный энтузиазма. Хотелось оценить новый набор и, в особенности, этого мальчика. Слишком уж злорадно смотрел на меня профессор Феррис, сообщая, что и мне скоро придёт замена.

Первокурсники встретили меня восторженными взглядами и сияющими лицами. Сидели, не шелохнувшись, слушали внимательно, вопросы задавать опасались. Все, как один, голубоглазые. И только у одного из них радужка уже сейчас отливала аквамарином. Судя по всему, это и есть тот самый многообещающий мальчик.

Когда до конца занятия оставалось десять минут, я решил провести перекличку и заодно познакомиться поближе с представителями нового набора. Им всем было по пятнадцать-шестнадцать лет. Когда-то я тоже пришёл в эту академию в таком же возрасте. Наверное, и на первой лекции сидел с таким же наивным лицом.

В этой группе будущих менталистов из двадцати человек оказалось аж пять девушек. Хотя обычно юные леди предпочитали другие учебные заведения, более, хм, спокойные, откуда выпускали этаких целителей душ. У нас же упор делался именно на применение дара в области разведки и следственного дела. Но и на приличные должности наших выпускников всегда брали очень охотно. Некоторые получали работу уже на пятом курсе. Именно так когда-то произошло и со мной.

Студенты этого набора оказались очень разными, как по происхождению, так и по уровню дара. Были тут и знакомые фамилии – к нам пожаловали целых три представителя высшей аристократии, чьих родителей я хорошо знал. С одним из них – Рэймондом Мирсом я даже учился вместе. Помню, он у нас женился раньше всех на нашей же однокурснице.

Называя фамилию за фамилией, я просил студентов подняться, представиться, рассказать о себе в двух словах. Мне было важно видеть их настрой и понимать силу магии. А вот того самого одарённого мальчугана я оставил напоследок. И вызвал его лишь тогда, когда познакомился со всеми остальными.

‒ Ильер Кайс, ‒ проговорил я медленно, но чётко.

Он сидел на второй парте. Услышав своё имя, поднялся и посмотрел мне в глаза. А я вдруг… вздрогнул. Это было странное ощущение, идущее прямо от сердца. Словно в самой душе произошло землетрясение. И игнорировать такую реакцию было категорически нельзя. Она точно имела смысл, хоть мне пока и неясно, какой.

‒ Выйди, пожалуйста, сюда, ‒ попросил я, хотя остальных не приглашал. Они отвечали, просто поднимаясь с места.

Ильер заметно смутился, даже немного растерялся. Но потом всё же сделал несмелый шаг вперёд и подошёл ближе. Мальчик оказался довольно высоким для своего возраста, хоть и худощавым. Его волосы лежали непослушными вихрами. И, глядя на него, я непроизвольно вспомнил себя в том же возрасте. Меня тоже стригли коротко, мама всё пыталась научить нормально причёсываться, но волосы никак не поддавались укрощению. Потому в академии я и отрастил их до такой длины, чтобы можно было собрать в хвост. С тех пор ни разу не стриг короче, чем по плечи.

Это воспоминание отозвалось теплом на сердце, и Ильера я встретил с покровительственной улыбкой.

‒ Значит, это у тебя самые высокие показатели уровня дара на курсе? – спросил я, поднявшись со своего кресла.

‒ Да, профессор Бестерли, ‒ кивнул мальчик. – И я очень рад, что вы преподаёте у нашей группы. Много слышал о ваших достижениях в менталистике.

‒ Благодарю, приятно знать, ‒ ответил я, заложив руки за спину. – Возможно, ты скажешь нам первое правило любого менталиста?

На несколько мгновений мальчик задумался и напряжённо свёл к переносице чёрные брови. В этот момент он показался мне очень знакомым, будто мы встречались, и не раз. Хотя, наверняка я просто знаю кого-то из его родителей. Всё же дар такой силы точно достался ему от одного из них.

‒ Первое, чему нас учили в школе – это контроль, ‒ наконец, сообразил Ильер.

‒ Верно, ‒ кивнул я. – Именно контроль является самым главным для любого менталиста. Вы должны контролировать дар в любом состоянии. Всегда и везде. Только тот, кто усвоит контроль и сдаст лично мне зачёт по данному направлению, будет допущен к дальнейшему обучению. И сложнее всего придётся именно тебе, Ильер. Потому что чем сильнее дар..?

‒ Тем сложнее его контролировать, ‒ с умным видом покивал парень. – Да, знаю. И очень долго этому учился.

Я улыбнулся, прекрасно его понимая. Сам в юности через это проходил. А он вдруг улыбнулся в ответ, и эта улыбка снова показалась мне до боли знакомой.

Возможно, я бы задержал его после занятия, расспросил бы о родителях, если бы не один момент. Когда Ильер уже хотел отправиться на своё место, руку подняла рыжеволосая пухленькая девушка с большими наивными глазами и странно хитрой улыбкой.

‒ Профессор Бестерли, могу я задать вам бестактный вопрос?

Такая формулировка меня изрядно повеселила. Ничего подобного обычно на первом занятии не случалось, потому что первокурсникам хоть и многое интересно, но спрашивать они пока не решаются. А тут не просто вопрос, он ещё и бестактный.

‒ Задавай, ‒ милостиво позволил я.

Она встала. Немного помялась, но потом всё же заговорила:

‒ Скажите, вы с Ильером родственники?

‒ С чего ты взяла? – её вопрос оказался неожиданным и немало меня удивил.

‒ Просто вы очень похожи, ‒ пожала она плечами. И обратилась к однокурсникам: ‒ Ребят, ну, скажите же?

‒ Да, ‒ подтвердил парень с первого ряда. – Я тоже заметил. Безумное сходство.

Вот теперь мы с Ильером уставились друг на друга с одинаковым интересом. Он разглядывал меня, а я – его. И чем дольше смотрел, тем сильнее убеждался, что наблюдательные первогодки правы. Волосы у нас с ним одного оттенка. Разлёт бровей, разрез глаз, формы носа – тоже ничем не отличаются. А вот форма губ и подбородок у Ильера оказались немного другие, более изящные. В остальном – говорить сложно. Всё же он ещё подросток, и тело у него пока не сформировалось окончательно. Хотя тут и похожих черт лица более чем достаточно.

‒ Хм, ‒ только и смог выдать я. Потом снова хмыкнул и обратился к рыженькой девчонке: – А ты права. Общего во внешности немало. Но мы не родственники. Сегодня на этом занятии я встретил Ильера впервые.

‒ Жаль, ‒ вздохнула она. – Хотя, наверное, такая похожесть иногда бывает случайной.

Я кивнул и жестом отпустил парня на его место. В этот самый момент по коридорам разнёсся сигнал окончания занятия, и новоявленные студенты принялись собирать вещи.

Задерживать мальчика я не стал, хоть и очень хотелось. Но пока не время. Для начала нужно самому попробовать разобраться в причинах нашего безумного сходства. Но интуиция уже вовсю вопила, что оно неспроста. А значит, я просто обязан найти ответ. И в самое ближайшее время.