Читать книгу Держись за небо. Полёт души - Татьяна Золотаренко - Страница 9

– Дарина Игоревна, – произнес директор, задумчиво глядя в монитор, – у нас, как я понимаю, появилась вакансия экономиста?

– Да, Константин Юрьевич. Лаврова моя уволилась на прошлой неделе, замуж удачно вышла. Отдел кадров молчит.

– Я, кажется, нашел, – он почему-то протяжно вздохнул. – Бросил вам ссылку на резюме. Будьте добры, ознакомьтесь и пригласите на собеседование.

– Как скажете, – покорно согласилась она.

– Надеюсь, я не пожалею, – сам себе произнес Константин, отключая телефон.

– Очередное протеже! – бросая трубку, недовольно буркнула Дарина. – Посмотрим сейчас, что там за бездарь…

Костя задумчиво пробежал глазами по резюме. Составлено грамотно, без ошибок, с выдержкой делового стиля. Ничего лишнего и даже заманчиво для работодателя. Посмотрим, Светлана Арсеньевна, что ты собой представляешь.

Ему вспомнился вчерашний разговор с Беляевым Андреем, бывшим боссом Светы, тем самым управляющим банка. Он нежданно нагрянул к Ордынцеву в офис.

– Помощь твоя нужна, – произнёс Андрей. – Ну по старой дружбе, – намекнул на должок. – Ты говорил, где-то за границей, на Ближнем Востоке, знакомые врачи в клинике есть… Малую отправить надо. Что-то совсем неладное…

– Никаких проблем, – согласился Костя. – Позвоню, договорюсь…

– Кофе хороший, – хвалил Андрей Борисович, как правило, скупой на угощения для своих посетителей.

– Колумбийский, – равнодушно ответил Костя.

– Слышь, Константин Юрьевич! – гость внезапно расхохотался. – А подружка твоя несговорчивой оказалась… Кичиться начала… Чем ты взял-то ее?

Оторвавшись от записной книжки, в которой искал телефон врача, Ордынцев застыл в изумленном ожидании.

– Ну эта… девчонка… Света ее… кажется.

– А-а-а, – понял Костя, но всё же вопросительно сощурился. – И что Светлана?

– Да не согласилась со мной… Я и так… и эдак… Думаю, ну у Костяна как-то ведь получилось. Что же надо-то ей?

О подобном нахальстве Костя только имел честь слышать, но видеть воочию не приходилось. Ясное дело, кадрить девочек – прерогатива всех мужчин. Но так нахально! Нет, бесстыдно!

– Я не совсем тебя понимаю, – криво улыбнулся Костя. – Ты подумал, что мы с ней?..

– Ну да… – снова вульгарно расхохотался гость и тут же смолк. – Или… н-нет?

– Андрей, она не для того мне нужна была, – хотел объясниться Константин, но тут же сдержался. – Хотя… это уже давно пройденная история…

– Ну да… тем более, что она уволилась… пройдено уже, – очередной нелепый смех привел Костю в ступор.

– Ты довел до того, что она уволилась? – с изумлением спросил он, надеясь услышать обратный ответ.

– Ну так получилось… Не понравились ей мои ухаживания… Ну и немного пригрозил ей, чтобы поторопить… – понимая, что Косте не совсем нравится услышанное, Беляев смолк. – Ну да ладно, дружище… Устроится куда-нибудь… Пойду я… – гость неуклюже начал продвигаться к дверям. – А, забыл, – вернулся и пожал Косте руку. – И как с врачом созвонишься, набери меня, хорошо?

– Твою мать! – выругался тогда Ордынцев, со злостью ударив по столу.

Он на дух не переносил подобной пошлости! Но хуже всего, что из-за него, Константина, девушка оказалась безработной. Пусть девушка, которая осталась абсолютно чужой… Но все же… Не в его принципах так непорядочно с людьми поступать! Тем более, получается, что с порядочными людьми…

Он невольно улыбнулся. Не дала себя в обиду – это она молодец! Зная, что опять без работы останется… И не зная, куда дальше двигаться… А ну-ка, интересно, висит ли ее резюме в сети? Как ее? Потёмкина? Светлана… такое редкое отчество… Запамятовал. Надо поискать… Ему вспомнилась та короткая жалоба на проблемы, о которых она тогда взвыла… Да, и правда, не везёт девчонке! Помочь надо… чтобы избавить себя от грязного чувства вины. Ведь нехорошо получилось как-то. Непорядочно…

Да, Костя и Света вряд ли могли где-то пересечься после того неприятного вечера. Но появление Андрея Беляева заставила Ордынцева не просто вернуться в воспоминания, но и пересмотреть обстоятельства их свидания. И он честно смог себе признаться в том, что изначально повел себя неправильно: каждая свободная женщина хранит в своем сердце массу болезненных шрамов, излечить которые можно только чувствами. А он что? Он пытался сразу проявить доминирование, давление и напыщенность. Разумеется, и без того взволнованная душа предпочла закрыться в той комнате, которую еще в вечер знакомства он видел на фото в ее телефоне.

И Константин мысленно поблагодарил гостя за бесчеловечный поступок в отношении Светланы. Ведь бесцеремонность Беляева предоставила им шанс. Теперь Костя видел во всем судьбоносный замысел. Последовательно спланированный Промысел свыше: ошибка, возможность, исправление.

– Как же тебя угораздило, Свет? – говорила Лена, заботливо укрывая сестренку пледом.

Та сидела в постели, укутанная шарфом и попивала чай с лимоном.

– Ты не представляешь, Леночка, как не хватало твоего тепла! – выдохнула младшая со слезами на глазах. – Спасибо, дорогая, что приехала.

– Да что-то совсем плохо у тебя, сестренка, – вздохнула та, смотря с тревогой, как Светонька сёрбала горячее питье. – Сначала с Марком эта история… Потом с работой. Переезд в Столицу. Опять потеря работы… Неудачи с мужчинами…

– Какие такие неудачи? – иронично пропела Света. – Все у меня хорошо с мужчинами. Просто попадаются то козлы, то слюнтяи. Как Карина говорит.

С сожалением сомкнув губы, Лена вздохнула.

– Не бывает так, Свет, чтобы все были плохие вокруг, а ты хорошая… Такая хорошая, что не в состоянии кого-то рядом удержать. Ну чем тебе тот «мажор» не угодил, что ты истерику закатила?

– Ой, Лен, прекрати! Или и ты меня истеричкой назовешь? – возмутилась она.

– Нет, Светочка. Я только отмечу: именно женщина становится мужчине примером для подражания – своей нетактичностью ты сама дала ему волю для развязного поведения, предоставив основания полагать, что нагловатый стиль общения тебе приемлем.

– Не хочу слышать! – категорично скривилась та. – Два месяца прошло. Пора забыть…

– Пора, – улыбнулась Елена. – Только тебе почему-то не удается.

– В смысле?

– Да ведь у тебя на языке крутятся подробности того вечера! Неужели не замечаешь?

– Это ты замечаешь только то, что выгодно… Чтобы меня отчитать как маленькую.

– Свет… Научи признавать и свои ошибки тоже, – взмолилась Лена. – Тебя пока сверху обухом не огреют, ты не видишь за собой…

– Избавь от нравоучений, – недовольно сморщилась та, поставила чашку на тумбу и, накрывшись с головой, отвернулась к стенке.

– Нет, сестра, – вдруг возмутилась Лена и отбросила одеяло назад. – Ты выслушаешь меня немедленно!

Та повернулась с недовольной физиономией.

– Что за тара в мусорном ведре?

И без того порозовевшие от температуры щечки Светланы вдруг зарделись еще больше. Лена оторопела, когда заметила этот стыд.

– Ты что, спиться надумала?

– Что за бред?

– Света, с ума сошла? Ты ведь столько раз мне звонила в нетрезвом состоянии!.. То вечеринка, то корпоратив, то день рождения… Думаешь, старшая сестра – полная дура? Или считаешь, что я тебя чайком приехала отпаивать? – Свете показалось, что Лена сейчас огреет ее оплеухой. – Да дрына я приехала тебе всыпать, дорогуля! Проблемы так не решаются! Так новые создаются… едва решаемые.

– Лен, да ниче такого… Ну бывает…

– Да не бывает! Это слишком часто. И не просто расслабиться, а «убиться», чтобы мозги отключить и о проблемах не думать…

Света нахмурилась. Да. Так и было. Хотелось ни о чем не думать. Хотелось разгрузить усталость – и физическую, и моральную. Раз, второй, третий… Да, часто. Она понимает. Но поделать будто ничего не может. Да не видит она в этом ничего, кроме временного антидепрессанта.

– Ты не понимаешь, что все неприятности отсюда? – спросила Лена с горькой улыбкой. – Алкоголь просто разбивает твою душу, и от того страдает и сердце, и…

– Ой, не надо, Лена… Сейчас начнешь Божьим Заповедям учить?

– А почему нет?

– Если ты пришла к этому, то не значит, что все должны.

– Должны, – вздохнула она. – Только мало кто понимает.

– Ну и что тебе это дало? – вдруг рассвирепела Света. – Ну что? Ты разбогатела?

– Нет, моя дорогая, – с таинственным блеском в глазах произнесла Лена. – Счастье не в этом. Но кое-что все-таки есть. После многих лет безрезультатных попыток я, наконец-то, мамой стану…

Оцепенев на мгновенье от новости, Света всплеснула руками и бросилась с объятиями к сестре.

– Ой-ой-ой! – тут же отпрянула она. – Я ведь заразить могу. Нет… Это мне надо с тобой носиться, а не тебе со мной. Леночка, наконец-то!

После долгого откровения между ними за радостной беседой о планах, УЗИ, будущих родах, Лена вдруг посмотрела на сестру со строгой улыбкой.

– А теперь так. Давай разберем очередную гору твоих "тараканов", которые мешают тебе наладить дела в личном и карьере.

– Повинуюсь. – вздохнула Света. – Только ради своего племянника, чтоб его не волновать.

– Не нужно ради племянника. Нужно для себя. Как твоё самочувствие?

– Да получше, – она приложила руку ко лбу. – Температура, кажется, нормализовалась.

– Начну с объяснений кое-чего, что вижу, – осведомлено произнесла Елена, – а как будешь готова, перейдем к практике.

– Слушаю, – покорилась Света.

– Как приятно слышать! – улыбнулась Лена. – Так, сестра, кажется, мы имеем две проблемы – неумение общаться с мужчинами и нежелание дружить с женщинами.

Света задумалась.

– Ну с женщинами я еще поверю – никогда не везло с подругами. Но в чем проблема с мужчинами?

– Смотри сама, у тебя уже второй начальник, с которым ты не можешь найти общий язык.

– Хочешь сказать, нужно вернуться и согласиться на предложение Беляева?

– Нет! – снисходительно покачала головой сестра. – Найти способ избегать подобных ситуаций.

– Лена…

– Послушай меня. Ты боишься мужчин, признайся уже себе в этом. И абсолютно не умеешь с ними общаться. Этот страх они очень чувствуют. И властные мужчины, а также мужчины-тираны, пытающиеся подчинить себе женщину, будут пользоваться такой слабостью в своих целях.

– Почему ты так решила? Я не понимаю! Если бы с мужчинами существовали проблемы, то я вряд ли смогла бы выйти замуж за Марка.

– Прости, дорогая, неужели ты считаешь эти отношения удачными? И потом, между Марком и мужчинами есть некоторые различия. Поэтому на твоем месте я не брала бы его во внимание. Но да. Он – представитель противоположного пола. Но ведь ты вцепилась в него, как в последнюю надежду клоуна. Кто у тебя был до него? А после?.. Игорь? Помнишь, на сколько лет он был младше?

– Ну да, не очень везло с парнями, – наконец согласилась она.

– Но дело не в везении. Ты просто с трудом находила с ними общий язык. А почему? Опять же, вернемся к той же теме… Отец ушел рано, а ведь папа – это и есть первый мужчина в жизни девочки. Если ему нет замены, то она смотрит на сильный пол или со страхом, как на неопознанный объект, или с обидой, как на источник своей боли. А твои понятия о мужчинах по определенным причинам нарушены. Как и понятия о том, каким должен быть муж.

– Я хочу, чтобы мой муж был полной противоположностью отцу! – недовольно сдвинув брови, Света опустила глаза.

– Правильно, – с пониманием кивнула Лена, – потому что остался осадок негатива. Нужно разобраться, как именно отреагировал детский мозг на понятия об отце. Ведь отношения с мужчинами отражаются и на материнстве, и на движении вперед.

– Но мы ведь уже работали с обидами, – возразила младшая.

– Обиды простить не так просто и не так быстро, тем более такие глубокие. А в нашем случае играет роль и страх в общении с противоположным полом. Почему? Мы ведь среди женщин росли – тётя, бабушка. Только после проработки этого страха попробуем составить образ мужчины твоей мечты, которого нужно как-то притянуть в жизнь.

– Все равно не понимаю. Ты перенесла то же самое, что и я. Но у тебя в личном все хорошо!

– А ты думаешь, что я над собой не работала? Тем более, что с прощением родителей мне помог справиться Бог через исповедь. Ты не хотела ходить в храм, когда бабушка старалась нас приобщить к духовности…. А ведь все это болезни души. И психологов для исцеления от этих болезней недостаточно. Нужна более крепкая сила.

– Так, давай, что там за техники? – Света очень старалась скрыть раздражительность, но её эмоции оказались слишком очевидными. Лена на это не реагировала, дабы хоть как-то достучаться до сестры. – Кого мы будем притягивать в мою жизнь?

– Твой идеал мужчины. Просто нужно представить его и понять, каким ты хочешь его видеть. Не этого боюсь, этот козел, тот слюнтяй. А чёткий образ. А сначала нужно успокоить в себе внутреннюю женщину, заплаканную, измученную страхами и обидами. Будем работать с ней.

Невероятное беспокойство за младшую сестру заставляло Лену нервничать. Света многого не понимает! Совершенно не видит таких очевидных вещей. Но ничего. Все наверняка придет со временем. Она даже не представляет, как способна измениться ее жизнь! Не побегом от себя, а встречей с самой собой и раскрытием своей сути.

– Когда вы готовы выйти на работу? – полноватая женщина лет шестидесяти, вопросительно приспустив очки, смешливым взглядом исподлобья смотрела на собеседницу.

– Завтра, – прокашлялась Светлана и сиплым голосом подчеркнула: – Завтра же…

– Ну да, конечно, – саркастически заметила начальница внешнеэкономического. – Умрете по пути, но выйдете.

Свете казалось, что та посмеивается исключительно над нелепым внешним видом новенькой. Болезнь и длительная депрессия стали причиной её чрезмерной худобы и осунувшегося лица с темными кругами вокруг глаз. Поначалу хотелось замаскировать дефекты тональным кремом, но драгоценные силы она тратить на это не стала. Как и на поиски более эффектного платья: серый цвет оного только добавил драматичности её образу. Ну и в завершение оставалось связать волосы в тугой "конский" хвост с зализанной макушкой. "Не возьмут, и ладно. Вернусь в Южный", – подумала Света перед уходом своему отражению в зеркале.

Но апатия сменилась на дикий азарт, стоило Потёмкиной перешагнуть порог офисного здания. Вскинув голову, она с открытым ртом таращилась на высокие потолки в вестибюле, зеркало которых отражало ничтожность обомлевшего "протеже". Панорамные окна с разделяющими их сине-серебристыми колонами добавляли стильности помещению, "глотающему" своей могущественностью суетливо спешащих людишек в деловых костюмах. Светлана опустила взгляд в мраморный пол, и увидела отражение своих ног.

С визгом в голове: "Да! Я хочу здесь работать!", – она промчалась мимо очереди в лифт и бросилась подниматься по лестнице.

Компания заоблачно престижная, она откроет новые перспективы для жалкой неудачницы. В тот момент главным казалось не свалиться между этажами от изнеможения, ибо её физические силы в последние дни были на пределе.

И теперь перед новой начальницей, надменной тёткой с признаками старой, совдеповской закалки, Света чувствовала себя крайне неловко – нужно было повнимательней отнестись к своему внешнему виду. Но… Уже не сегодня. Увы. Придется ждать вердикт в костюме канцелярской мышки.

– Пойдемте к директору. За ним все равно последнее слово.

Коридоры плыли, люди мелькали. Никого не видела. Интереса не было. Да и самочувствие совсем подводило. Одна цель – выйти отсюда устроенной.

– Девочки – это ваша будущая коллега, – заметила Дарина Игоревна, показывая бумагами на Потёмкину.

– Очередная мышка, – ехидно шепнул женский голос. И по ее телу прошел колкий холодок из-за точности замечания, которым она и сама себя гнобила последние полчаса. – Не сработаемся.

Так, игнор этим гламурщицам! Ей просто нужна работа. А с такой зарплатой – почти в два раза больше, чем в банке, – тем более. Игнорируя смешки женщин, она следовала за начальницей.

– Константин Юрьевич, – вдруг услышала Света, и отодвинувшаяся в сторону Дарина Игоревна показала в полный рост работодателя.

Он стоял, небрежно всунув руку в карман брюк, откинув в сторону край синего пиджака. Во второй руке был стакан с водой. Бросив на Светлану деловитый взгляд, Ордынцев поспешно подошел к своему столу.

– Ах, да. Присаживайтесь.

Внезапное эхо сердечных стуков оглушило ее, и перед её глазами вспыхнуло световое полотно с миллионом черно-белых точек, изящно облепивших лицо Константина. Дежавю… Такое было в кабинете у Беляева пару месяцев назад. Потеряв равновесие, Света схватилась за стул.

– Так-так, девочка моя… – Дарина Игоревна усердно принялась махать перед ее лицом бумагами. – Завтра собирается выходить уже, – усмехнулась она. – Тебе выздороветь надо, красота моя!

Теперь Светлана начинала понимать, что сарказм потенциальной начальницы – стиль поведения, в котором отражалась некая ироничная забота.

– Галина Ивановна, – вдруг послышался голос Кости, говорящего куда-то в стол, – принесите чай с медом и лимоном.

Оторопевшая Света сидела неподвижно, ожидая своего приговора. Что за странное совпадение? Да он не возьмет ее, конечно, после того-то скандала и шквала оскорбительных слов! После того, как все эмоции заставили их друг друга практически возненавидеть! Хотя нет, о ненависти рановато говорить, но о неприязни – в самый раз! Потому Света настраивала себя на провал. Очередной проигрыш, от которого ей нужно будет оправиться.

– Ну как ваши впечатления, Дарина Игоревна? От общения?

– Грамотная девочка, – констатировала та. – Трудоголик, судя по всему. Вроде как подходит. Ну с испытательным сроком, разумеется, возьмем. Проблема только одна, и весомая. Не знаю, что в отделе кадров скажут. С предыдущего места работы уволена по статье.

Едва скрыв свое негодование, из-за чего он готов был в очередной раз громыхать кулаком по столу, Костя уткнулся взглядом в какие-то бумаги.

– Разберемся со статьей, – процедил сквозь зубы он, – испытательный срок всё покажет. Он у нас оплачивается, кстати, Светлана Арсеньевна, – тут же поставил в известность директор. – С графиком и прочими нужностями Вас ознакомили?

– Да, спасибо, – ответила робко она, сделав усилие, чтобы поднять на него виноватый взгляд.

– Пишите заявление. Дарина Игоревна, дайте бумагу, ручку.

– Здесь? – изумилась та.

– Да, здесь. А вы свободны. Я приму и отправлю вам с резолюцией. Отпишитесь отделу кадров.

– Спасибо, побегу, а то работы много, – поспешно ответила Романенко и попрощалась со Светланой.

Явилась секретарь с фигуристой чашкой, на которой красовалась изящная сакура.

– Не мне, – произнес Костя и указал на скукожившуюся над заявлением подчиненную.

Поставленная перед Потёмкиной дымящаяся чашка донесла приятный аромат трав и цитруса, от чего той уже полегчало.

Но выполнив приказ начальства, Галина Ивановна оставила их наедине, что привело Свету в тихий ужас. Ее рука, предательски дрожавшая, то ли от болезни, то ли от волнения, просто исковеркала прекрасный почерк и превратила его в кривую из каракулей.

– Надеюсь, обморок был не голодный? – спросил с иронией Костя, решившийся первым прервать паузу. – А то вы сами на себя не походите… Исхудали… круги черные под глазами…

– Нет… Это был не обморок, – пролепетала Света. – Я просто оступилась.

– Признайтесь, что вы слабы. Пишите с пятницы, – он бросил взгляд на календарь. – За три дня окрепнете, думаю.

Тут Костя заметил, как ее рука зависла в воздухе.

– Вы передумали? – вдруг спросил он, внешне иронизируя, но внутренне надеясь на «нет».

Почему-то его радовала эта встреча. И ее прежняя робость приводила в умиление. Странная девушка. Хочется надеяться, что завтра она не устроит истерику по какому-нибудь глупому поводу.

– Нет, – ответила тихо она. – Просто я так неудачно написала заявление, что, боюсь, вы даже слов не разберете.

Решительный стук каблуков остановился возле нее. Костя развернул к себе бумагу и провел по ней рукой.

– Н-да… – сомкнул губы он. – Перепишите. Что-то почерк у вас…

– Это от температуры, – немедля оправдалась она.

– Вполне может быть, – произнес задумчиво он. – Постарайтесь переписать разборчиво.

О, да! Она будет очень стараться, чтобы поскорее покинуть стены этого кабинета! И дай Бог, чтобы ноги ее на сей раз не подвели.

– Как Игорь? – спросил Костя.

– Хорошо, – быстро ответила Света, будто ждала этого вопроса, и он поверил ей.

Она даже расспрашивать не будет, как и почему ее взяли. Ей слишком нужна работа, чтобы перебирать и выпячивать свои принципы…

Молчание, воцарившееся в кабинете, заставило их обоих почувствовать неловкость. Но каждый оставался со своими мыслями.

– Пейте чай, пока горячий. Не позволяйте, пожалуйста, гордости затмить старания моей секретарши. Она делает изумительно полезный напиток.

– Спасибо, – тихо прокашлялась она, чувствуя раздирающую боль в горле, что поторопило ее сделать глоток. И правда, полегчало. Внутри все согрелось и расслабилось. – Вкусно. Спасибо.

Второе заявление получилось куда лучше первого, но каллиграфией не блистало. Решившись не мучить ее более, Костя подписал заявление и протянул ей.

– Идите в шестьсот шестой к Романенко. Ну… к Дарине Игоревне. Она потом сама разберется. Оформитесь после выздоровления.

– Хорошо. Спасибо.

Светлана торопилась покинуть кабинет директора, и он это ясно ощутил. Но уже в дверях она внезапно развернулась к нему лицом. Константин застыл в ожидании объяснений.

– Простите меня, – вдруг решилась произнести она то, что комом стояло в груди с первого шага в этот кабинет. Почему-то сейчас она так ясно осознавала свою вину. Нет. Осознавала раньше, а вот признать ее смогла только сейчас. – Не знаю, что на меня тогда нашло, но эта мысль не дает мне покоя…

– Пусть это не беспокоит вас. И вы меня простите. Возможно, я виноват перед вами больше, чем вы передо мной. Надеюсь, в работе нам это не помешает.

Что-то отлегло от груди… Реально что-то тяжелое и такое обременяющее. Слабо улыбнувшись, Света попрощалась и направилась к Романенко, где поспешила оставить заявление и присела на стул в коридоре под своим будущим кабинетом, чтобы немного отдышаться. Сейчас Свете не удалось пронести мимо ушей женский гомон, ибо он звонко выражал отношение нового коллектива в адрес новенькой.

– Думаете, очередная пассия Кости? – хохотала одна из них.

– Да наверняка, – отвечала другая.

– Девочки, – властно прозвучал голос начальницы, – не Костин это стиль, будьте спокойны! Слишком невзрачна и сера, как стены лондонского Тауэра.

Боже, какая вычурная метафора! Свету бросило в жар от этой характеристики в свой адрес. Как можно вообще сравнивать человека со стеной?

Даже не это сейчас интересно! Как произошло это дежавю? Не мог же он знать, что она придет?! Но встретил ее хладнокровно… и вроде как не удивился. Будто действительно ждал. Неважно. Главное сейчас не это. Главное, сохранить работу, потому как она дает надежды на то, что Светиным неурядицам придет конец.