Читать книгу Панакея. Книга 3. Гея. Земля - Татьяна Зубкова - Страница 9

Подъехал старенький «запорожец» охряного цвета. Не удивляйтесь! Они еще ездят по дорогам, хотя их и не выпускают уже. Причем если они в хорошем состоянии, за машину могут просить около ста тысяч рублей. Из него вышел невысокий полненький седеющий араб лет так под сорок. Мы глянули друга на друга, ахнули – и расцеловались, что было совершенно невозможно в то время, когда он был моим студентом из Пакистана.

Учился он слабенько, хотя и старался не проспать занятия. Старался рассмешить нас. Он не изменил своему пристрастию к отечественному автопрому. Правда, я не знаю, та ли это до сих пор машина, хотя теперь полностью перебранная и можно сказать, что ручной сборки, или ее «сын-племянник». Да и какое это имеет значение? У машины тогда были дипломатические номера, и его тормозили все работники ДАИ. Он вылезал, доставал из кармана приготовленные пять гривен, говорил: «На деток!» – ребята с трассы каменели, как заколдованные, а он ехал дальше.

Когда ему надоело раздавать банкноты, а был он небогат, он женился на украинке, записал на нее свое единственное движимое имущество и поменял номера на обычные. Они так и живут вместе, работая врачами в это непростое время. Ребята, естественно, решили пройтись по машине. Первым, как водится, начал командир:

– Едет по улице крутой «мерс», и, как обычно, в него на светофоре врезается «запорожец». Из «мерса» выходят крутые ребята, вытаскивают из другой машины дряхлого старичка и, как следует, говорят: «Ну, ты попал! Гони бабки!» – а старичок в ответ: «Можно я сыну позвоню? Он приедет – привезет!» «А кто он у тебя?» – удивленно. «Да на птицеферме работает!» – ответил дедушка спокойненько. Согласились. Взял он свой дешевенький сотовый. Позвонил. Через десять минут подъезжает бронированный джип, из него вываливает команда крепких мужиков в спецодежде, избивают всех крутых мужиков и забирают у них машину. Потом их главный подходит к старичку и говорит: «Папа! Сколько же раз тебе говорить: не птицеферма, а спецподразделение «Беркут».

Тему подхватил другой:

– «Слышь, а почему у «запорожца» мотор сзади?» – «Чем думали, туда и ставили!»

Командир прервал:

– Поприличнее! Здесь же дама! – Давно меня так не называли! Бывший студент сказал: – Тогда – свеженький. Запорожец не машина, а ^*** не мужчина! – И, как всегда, со своим специфическим юмором переплюнул всех!

К нам подошла женщины лет за шестьдесят. Высокая, статная, немного коренастая, какие уж тут диеты и фитнес, если многие годы, а практически всю жизнь ее поколения надо было выживать и иметь силы! А такая и вагонетки, если надо, пойдет в шахту толкать, и свой бизнес подымет – а у нее действительно был свой продуктовый магазинчик на базаре, и песню за праздничным столом красивым мелодичным голосом поведет, что-то трогательное типа:

– Миленький ты мой:

Возьми меня с собой!

Обычно говорила на суржике, какое некрасивое слово, а просто в речи ее перемешивались южнославянские слова и напевы. Лицо ее с четкими лепными линиями было слегка подведено дешевенькой косметикой, а волосы, по-видимому совсем седые, что чуть проступало у корней, подкрашены в темно-каштановый цвет. От нее веяло редким сочетанием силы и нежности. Она тащила тяжелые пакеты с пищей для нас, приготовленной из продуктов, которые взяла в своем же магазинчике. За товаром она ездила в Ростовскую область, а иногда даже в Москву. За ней с пустыми руками шел мальчик, как мы знали, двадцати четырех лет. Голова его была аномально укороченной, с затылком почти без выпуклостей и располагалась на широкой шее. На плоском лице глаза прикрывала вертикальная кожаная складка, было видно, так как рот часто открыт, нарушение строения зубов, а переносица короткого носа была сглаженной. Руки, ноги и пальцы на них были укороченными и патологически подвижными. Вечный малолетка улыбался. Он был солнечным ребенком с клиническим диагнозом болезнь Дауна и пороком сердца. Обычно такие дети не живут долго. Но мать очень берегла его. Недавно снаряд попал в угол ее дома, окруженного цветником из роз, которые тоже пострадали, так как на них упали тяжелые железные ворота, благо в это время маленькой семьи не было на месте, и женщина подумывала о том, чтобы на время уехать к сестре и дочери на русский Север, куда они ее звали, чтобы не пугать больше сына. Но ей было стыдно оставить родной город, ополчение: ведь она так призывала бороться за свободу! Трогательно так, что плакать хочется!

А когда я уснула, мне снился мой улыбающийся пес: он нашел меня за тысячи километров!