Читать книгу Мелодия Миэры - Теда Анц - Страница 49

Дэм приехал к морю. У него выдались два свободных выходных без ночных дежурств и консультаций, он взял еще день отпуска и прыгнул в самолет.

Накануне Александер одолевал его разговорами об океаническом чувстве.

– Скажи мне, брат Дагомар, – выяснял Александер. – этот твой снисходительный взгляд сквозь несовершенства окружающих, нежный, как у нажравшегося упыря, отражает «океаническое чувство»? Ну, или хотя бы что-то приближающееся?

Увидев задумчивое выражение лица в ответ, Александер принялся уточнять свою мысль:

– Тебе больше нравятся другие названия? «Вселенское чувство»? «Космическое сознание»? Кстати, я давно не видел этот взгляд. И понял, что мне чего-то недостает.

– Ты прав, пожалуй, – ответил Дэм. – В том, что в последнее время я не успеваю размышлять без мыслей. Видимо, в эти моменты у меня появляется полюбившийся тебе взгляд. Что же до океанического чувства, то …возможно…это что-то из такого спектра… Но, знаешь ли, урывками.

– Я полагаю, что имеет смысл связать урывки в нечто вразумительное, чтобы изложить потом подходящим для написания программы образом, – вмешалась Эрменберта, въехавшая в комнату на новом экзоскелете. – Пожалуйста, займись этим, Дагомар. Заодно познакомишься с Уранеллой.

Все это означало, что Дагомару предлагалось отправиться в отпуск. Тем вечером Мимма даже отказалась от очередного сеанса записи ответов на длинные списки вопросов.

Этому занятию они предавались весь последний месяц. Сподвижники Эрменберты притащили откуда-то Дагомару домой «детектор эмоций». С тех пор Мимма обвешивала его датчиками и задавала бесконечные вопросы, в основном, на тему особенностей общения с неорганическим членом семьи. Кроме того, требовались его собственные рекомендации, и нужно было ломать голову над формулировками.

Все это ставило себе целью «отточить» процесс взаимодействия органических и неорганических представителей интеллекта, чтобы сделать неоргаников полноценными членами семьи и общества.

Импульс к появлению в обществе других сознаний типа хомо сапиенс в неорганических носителях дала Эрменберта, опубликовавшая пакет программ, написанных для нее и, в дальнейшем, ею самой. Его принялись модифицировать согласно личным воззрениям. Второй после Эрменберты была Уранелла, бывшая, по слухам, не менее своенравной. Ее программы дорабатывал известный нейрофизиолог.

«Мир постепенно заполняется маленькими противными Эрменбертами!» – радовался Александер.

Эрменберта продолжала выдавать своим последователям различные апдейты и рекомендации. Она стремилась максимально приблизить свое сознание к хомо-типу, для чего ей постоянно требовалась помощь Дагомара.

Взамен Мимма изготовила ему объемный литературный обзор ко всем планируемым статьям и компьютерную программу для конвертации речи в профессиональный текст. Программа была адаптирована к голосу Дагомара и его манере письма. Она даже начала уже почти «психиатрически» мыслить. В результате доктор стал тратить ощутимо меньше времени на написание историй болезни и экспертных заключений.

Перед поездкой размышления об океаническом чувстве получили новую пищу. Может быть, оно порой появляется и из-за каких-то сбоев в нормальной работе мозга? На эту идею доктора Дагомара натолкнул их давний пациент Рудольф.

Несколько лет назад Рудольфа привезли к ним из хирургического отделения областной больницы после того, как он отпилил себе часть руки машиной для нарезки рыбы на рынке, тайком пробравшись к механизму.

Врачи сумели как-то прикрепить отсеченные части назад, но пациент угрожал опять отрезать руку, в которой «поселилось зло». В психиатрической больнице он рассказывал, с возбужденно-счастливым выражением лица, что чувствовал причастность ко всему самому прекрасному на земле и небе, лишаясь «испорченной» части себя. Ибо она отделяла его от вселенского разума.

Тогда его подлечили и передали поликлиническим докторам во вполне стабильном состоянии, так что несколько лет сообщения о Рудольфе были мирными. И вот он, бросив свои лекарства, вновь вошел в обострение, пробрался на рынок к той же машине и вновь отрезал себе часть руки.

Врачи из психиатрической больницы написали письмо в городскую администрацию с просьбой усилить меры безопасности на рынке, чтобы все эти пилы для нарезки продуктов не оставались без присмотра. А забинтованный Рудольф, поблескивая глазами и размахивая здоровой рукой, вещал персоналу и коллегам-пациентам о вновь посетившем его прекрасном чувстве единения со всем сущим.

Дэм бросил сумку в гостинице и помчался на берег. Он с детства любил море. Их с Александером бабушка жила одно время у моря, и мальчиков отправляли к ней на все летние каникулы.

Солнце медленно садилось, и отдыхающие уже ушли с пляжа. Море перекатывалось легкими волнами. Дэм, радуясь одиночеству, постоял у воды. Он смотрел на уползающую к горизонту розово-рыжую рябь закатной дорожки, на синие горы, врезающиеся в быстро темнеющее небо, и предвкушал, как нырнет сейчас в прохладную соленую воду.

Он будет погружаться, пока не достигнет дна, полежит внизу, прислушиваясь к земле под водой, и медленно всплывет, чтобы вдохнуть.

Дагомар был уверен сейчас, ощущая себя в толще моря и разглядывая дно через искажающие слои воды, что испытывает именно то «правильное» чувство, да простят его искатели высокого за возможную профанацию. И что-то там, далеко внизу, в глубинах земли будто бы отвечало ему.