Читать книгу Рыжий, вперед! - Темный - Страница 8

Хитрый смотритель библиотеки пожаловался, что у него из хорошей литературы только не переведенные книги. Сидеть у окна и пялиться на дождь? Пришлось брать на языке оригинала, да еще словари просить, все таки меня не долго учили и в основном разговорному языку, кроме латыни. Латынь и медицина как синонимы, я и такое теперь знаю, нет одного без другого. Так что биология, анатомия человека, да вообще все что с внутренностями существ связано, все требует латынь. Конечно, из рекомендованного на каникулы списка, оригиналов не было, в библиотеке хватало переведенных, но интересно же сравнить! Так что все две недели я провел с интересом и, надеюсь, пользой.

Студенты прибыли и вечером все собрались в столовой. Наша староста, столичная штучка, Николь, решила устроить вечер с танцами.

– Господа сокурсники, почему бы нам не завести традицию, собираться вечером после учебной недели! Предлагаю начать с этого момента!

Как не странно, но нас из столовой не погнали, разрешили сдвинуть столы и даже завести патефон. Откуда он взялся с пластинками? Девушек было всего семеро, на них аж двадцать два парня, так что девушки натанцевались до упаду. Я мирно сидел в уголке, не думая кого-нибудь пригласить. Куда мне! Вальсы и кадрили в сотне не проходили, там все больше тактику изучали…

Через неделю староста напомнила что вечером собираемся, я даже удивился, неужели серьезно решила сделать это традицией? Что бы не терять время, взял с собой томик Шекспира на английском, прихватив и словарь. Все таки иногда попадаются непонятные выражения. Пристроился опять в уголке и увлекся чтением.

– To be or not to be, that's the question? (Быть или не быть, вот в чем вопрос? (Говорит на английском.) – Мелодичный голос раздался над ухом. – Почему вы никого не приглашаете танцевать?

Вздрогнул от неожиданности, глянул вверх, надо мной склонилась наша староста! Заглянула мне через плечо в книгу! Тут вспомнил о правилах этикета, зря что ли преподают? Поднялся, легонько поклонился и задумался, а дальше что надо делать или говорить? Так, меня спрашивали про танцы.

– Простите, сударыня. Я совершенно не умею танцевать.

– Игорь, правильно? Мы учимся в одной группе, а значит знакомы. Вы помните как меня зовут?

Вот черт! Что староста помню, а как зовут…

– Николь, молодой человек! Запомните, меня зовут Николь! – Она рассмеялась хрустальным колокольчиком.

Точно! Она красивая, прямо небесная красота, вот и впал я в ступор, совсем потерялся.

– Так вот, Игорь. Знакомых девушек не называют сударынями, так вы можете их обидеть. – Она взяла меня под локоть, заставив шагнуть к ней ближе. – Вашу проблему начнем решать прямо сейчас.

Девушка повела меня в центр свободного пространства и принялась объяснять шаги вальса. Было чертовски приятно и столь же чертовски стыдно! Казалось на меня таращатся все, пальцами тыкают, ухмыляясь и потешаясь над неумехой. Бросил украдкой взгляд и увидел одобрительные взгляды, а некоторые даже завидовали!

– Николь! Я тоже плохо танцую! Давай ты и меня научишь!

Красивый статный парень приветливо улыбнулся нам и сделал умоляющее лицо.

– Вот еще! Тебе не танцевать надо учиться, а руки при себе держать! – Николь сказала это без злобы, так что парень не обиделся.

– Да они сами! Такую красоту они тоже увидеть желают, а глаз нет! Что прикажешь им делать?

С другого края площадки девичий голос посоветовал отправиться в музей, посмотреть скульптуры.

– Девушки! Так они же мраморные! Твердые и холодные!

Мы медленно кружились, отсчитывая ритм. Девушка стоически выносила мои попытки отдавить ей ноги и в конце даже похвалила.

– Не плохо, но все же одевайте бальные туфли. – Николь улыбнулась. – Если вы еще выучите красивые стихи и будете их декламировать в танце, отбоя от девушек у вас не будет.

– Спасибо, Николь. Вы слишком добры ко мне.

– Игорь! Вы в моей группе и я не желаю чтобы в памяти она у вас осталась мрачной! Эти три года должны стать лучшим временем в жизни каждого студента моей группы!

Девушка ускользнула по своим делам, а я остался в недоумении, зачем все таки она вытащила меня танцевать? Хотелось думать что я поразил ее в самое сердце, но что-то говорило о другом. В общем приятно и ладно, не будем морочить себе голову юношескими мечтаниями.

Появились совершенно новые предметы, которые прямо намекали на специфику института. Нам стали читать лекции о всяких леших, ведьмах, колдунах и нежити, так как их описывали в старинных книгах. Вместе с этим проводили практические занятия на странных машинках. По началу принял их за мишени на стене, набранные из карандашей. Своими острыми концами они смотрели на нас и по неволе хотелось отодвинуться. Вел занятия уже один раз виденный мужчина в синем халате. Тот самый, что не стал отвечать мне на вопрос. Занятия у него тоже особыми пояснениями не отличались.

– Значит так! Представляете что давите на круг перед вами, начали!

Как я надавлю, если до круга десять метров? Точно десять, на полу разметка есть. Представить могу, а надавить нет! От такого наплевательского отношения по жилам заструилась злость, захотелось не круг придавить, а этого хлыща!

– Не отвлекаться, концентрируйтесь на круге!

Ладно, черт с тобой! Направил свою злость на круг, представляя как вминаю его в стену. Ничего не произошло, только показалось что один из карандашей на самом краю покраснел. Если бы еще этот объяснил что-нибудь!

Плохо еще то, что мы со старшими курсами пока ни разу не пересеклись. Так бы спросил что для чего, а то у этого куркуля не узнаешь.

Мои занятия с разделением внимания на горячее и холодное продолжились, голова стала меньше болеть, я даже во вкус вошел. Начал книги разным вниманием читать и обнаружил интересный эффект, показалось, что стал понимать чего хотел сказать автор от имени того или иного героя. В один из вечеров, когда собиралась группа, сам от себя не ожидая, включился в обсуждение одной из книг. Как всегда заводилой была Николь.

– Почему вы так негативно относитесь к Раскольникову? Да, он убийца и негодяй, но постулат его действий разве не заслуживает осмысления? – Девушка улыбнулась и повернулась ко мне. – Игорь, ты что думаешь?

Это она о чем? А! «Преступление и наказание», точно!

– Тварь я дрожащая или право имею? Ты об этом? – Глянул в голубые глаза первой красавицы курса и задумался. – Знаешь, я думаю автор тут несколько о другом рассуждает. По моему мнению, он о заповедях говорит. Не убий, не укради. Стремление к сытой жизни, к достатку, это ведь не против заповедей, но каким путем этого достичь? Голодный студент смотрел на старуху процентщицу и считал ее исчадием ада, злом, неправедно нажившим состояние. Так имел ли он право ее покарать?

– Ну, ты завернул! – Василий, тот самый что получил от меня палкой в лоб, тут же решил выступить оппонентом. – Так рассуждать, выходит никого и обвинить нельзя! Всякий окажется добреньким! Раз пошел на убийство, значит виновен! Нечего тут о заповедях рассказывать!

– Да, Игорь, поясни что ты хотел сказать. – Николь довольно осмотрелась, радуясь интересной дискуссии. – Ты ведь воевал, наверное и врагов убивал?

– То война и на ней свои законы! Мы о мирной жизни говорим! – Василий завелся и наседал на меня. – Так кто для тебя Раскольников? Заблудший или закоренелый преступник?

– Думаю, Федор Михайлович сам это сказал в эпилоге. Раскаяние о содеянном, восхождение духа у героя, осознавшего свое преступление, вот какое наказание понес нищий студент.

– Разве это наказание? – Худенькая Лиза решилась высказать свое мнение. – Не к этому ли нас призывает церковь?

Девушка покраснела под взглядами и смущенно отступила.

– Возможно, но думаю автор хотел не показать пример, а заставить задуматься о душе. Могла ли раскаяться старуха процентщица? Не сгубил ли ее бессмертную душу своим топором Раскольников? Ведь даже убийца может найти путь к Богу, была бы у него возможность осознать свою жизнь. – Я поднял руки, останавливая новые возражения. – Слушайте, я ведь не Достоевский! Мое мнение вы слышали, а что думал автор мы уже не узнаем.

Николь довольная вечером, объявила танцы и даже пригласила меня на вальс.

– Игорь! Когда ты будешь читать нам стихи? – Девушка звонко рассмеялась своим хрустальным смехом в ответ на мой ошарашенный взгляд. – Думаю «Евгений Онегин» будет в самый раз! Не весь, не делай такое лицо!

– Лучше я уж «Бородино» прочту, как-то понятнее мне, ближе.

– Вот и договорились! – Николь упорхнула, не дав мне отказаться.

Блин! Вот не было печали, свалилась староста мне на плечи! Хотя надо отдать ей должное, группа сдружилась на этих вечерах и даже я больше не прятался по углам.