Читать книгу Американская трагедия - Теодор Драйзер - Страница 1

Мир испокон веку живет по законам джунглей: кто смел, тот и съел, победитель получает все, а побежденного и слабого доедают волки – санитары леса. Хорошо живется тем, кого с рождения греет солнце финансового благополучия, кому не нужно думать о пути наверх – он уже пройден и утоптан, остается лишь расширить и слегка удлинить колею. А каково обыкновенному человеку, не гению и не супермену, если хочется жить не хуже некоторых, а впереди только вечное безденежье, скучная и непрестижная работа и сознание собственной малости? Бальзак в такой ситуации предложил двум своим молодым героям – Бьяншону и Растиньяку – нравственную задачку из Руссо: где-то в Китае живет старый мандарин, которого ты можешь умертвить, не пошевелив и пальцем, а взамен получишь вожделенное богатство. Бьяншон мандарина пожалел, а вот Растиньяк своего таки додавил…

Этой темой – вполне заурядный человек перед лицом нравственного соблазна, толкающего его на преступление, – американский писатель и журналист Теодор Драйзер интересовался давно. Еще с начала 1890-х годов он стал собирать газетные вырезки, посвященные историям убийств, совершенных бывшими любовниками, когда прежнее увлечение становилось помехой на пути к выгодному браку.

В 1892 году в Сент-Луисе молодой человек, работавший на парфюмерной фабрике, отправил на тот свет девушку-работницу, подарив ей отравленные конфеты. Оказалось, что он встречался с ней, хотя и не торопился с предложением о свадьбе – девушка происходила из бедной семьи. Когда к нему стала проявлять вовсе не праздный интерес богатая аристократка, юноша решил избавиться от своей «прежней» и вполне преуспел в этом – бедняжку спасти не удалось.

Спустя год по приговору суда был казнен другой переборчивый жених, нью-йоркский врач К. Харрис. Он тоже отравил бедную возлюбленную, подыскав ей молодую, привлекательную и состоятельную замену. Еще через шесть лет газеты облетела история богатого яхтсмена Роланда Молинэ. В конце концов Молинэ был оправдан, но угодил на несколько лет за крепкие решетки психиатрической клиники. Драйзер внимательно ознакомился с полной стенограммой суда по этому делу, состоявшегося в 1899 году, и сделал многочисленные подробные выписки из протокола судебного заседания.

В 1907 году всеамериканский резонанс получило еще одно преступление подобного рода. Бедный чиновник Честер Джиллет, работавший на фабрике своего богатого дяди, встречался с работницей этой же фабрики Грейс Браун. В результате Грейс забеременела, а Честер, как на грех, познакомился через своих родственников с богатой симпатичной девушкой, которой он к тому же еще и понравился. Если исходить из современных прогрессивных взглядов на эту проблему, то ничего фатального в сложившейся ситуации не было, но в набожной Америке начала ХХ века на добрачные связи смотрели несколько по-иному. Честер очутился перед нелегким выбором. В конце концов он дал обещание Грейс жениться на ней и пригласил суженую прогуляться в лодке по озеру. Добравшись до глубокого места, Честер оглушил Грейс теннисной ракеткой, перевернул лодку с девушкой и вплавь добрался до берега.

Всего архив Драйзера содержал материалы пятнадцати подобных дел. Особняком в его коллекции была история бедного священника К. Ричесена, выходца из простой семьи. У него была любовница, молоденькая прихожанка Эвис Линнел, которую он отравил, когда увидел, что девушка начала посматривать в другую сторону.

В 1915 году Драйзер несколько раз начинал писать роман на эту тему, взяв за основу историю Молинэ. Затем он написал шесть глав на материале дела священника Ричесена, однако в конце концов остановился на истории Честера Длиллета и Грейс Браун. Особенно это сходство проявилось в третьей книге романа. Многие из речей на судебном процессе Клайда восходят к реальным выступлениям на суде над Джиллетом.

Название произведения тоже неоднократно менялось: «Повеса», «Мираж» и лишь затем – «Американская трагедия».

Хорэс Ливрайт, постоянный издатель Драйзера, объявил, что новый роман писателя увидит свет осенью 1924 года. Однако Драйзер, как всегда, на сроки не ориентировался. Он снова и снова ездил в те места, где должно было разворачиваться действие романа, многократно переписывал целые главы. В итоге окончание романа было передано в издательство только в середине июля 1925 года, но и это было еще далеко не все. Получив типографские гранки, Драйзер продолжил работу над романом, приводя издателя в отчаяние масштабами правки.

В конце октября 1925 года Драйзер объявил, что последние главы книги никуда не годятся и их нужно переписать. Он добился разрешения побеседовать с Антони Понтано, ожидавшим исполнения вынесенного ему смертного приговора за убийство. Это помогло писателю ощутить специфическую атмосферу камеры смертников, куда в итоге попал Клайд Грифитс. Последним препятствием стали споры по поводу названия романа: Ливрайт упрашивал Драйзера заменить труднопроизносимую фамилию героя – Грифитс – на что-нибудь вроде Эвин или Вернер, да так и назвать книгу. Драйзер остался непоколебим, и в середине декабря 1925 года роман «Американская трагедия» появился на полках книжных магазинов.

Книга сразу же попала в разряд литературных сенсаций, а ее автор стал знаменитостью. Не в пример другим романам Драйзера, «Американскую трагедию» критика поначалу встретила очень благожелательно. Читающая публика Америки и Европы проголосовала деньгами, сразу зачислив роман в разряд мировых шедевров. Апофеозом триумфального шествия «Американской трагедии» по стране стало включение романа в состав курса литературы в ряде университетов США.

Кружкой дегтя стало запрещение продажи книги в Бостоне. В ответ сотрудник издательства Доналд Фрид отправился в Бостон с адвокатом и демонстративно продал один экземпляр романа лейтенанту полиции. Он был тут же задержан. Состоявшийся вскоре суд признал Фрида виновным в продаже литературы «с явной целью развратить молодежь» и приговорил его к штрафу в 100 долларов. Приговор был обжалован, новое заседание состоялось три с половиной года спустя. На этот раз присяжные вообще в глаза не видели спорной книги, но их вердикт был столь же неутешителен. Драйзер всегда раздражал ханжески настроенную Америку, и она не упускала случая хотя бы плюнуть ему в спину.

«Американская трагедия» тем временем осваивала новые рубежи. Велись переговоры о постановке фильма по роману со студией «Парамаунт», об инсценировке на Бродвее и в Европе. Интерес к роману пробудил новую волну читательского интереса к предыдущим романам писателя – «Гению», «Дженни Герхардт», «Сестре Керри». Английская книгоиздательская фирма «Констейбл энд компани» заключила с Драйзером контракт на издание всех его произведений. В результате Драйзер под руководством жены приобрел двухэтажную квартиру в центре Манхэттэна, где вскоре стали собираться по четвергам разные интересные люди – писатели, поэты, критики, артисты, бизнесмены, ученые, врачи. Человек, который в 1920 году страдал всеми комплексами «бедного, но гордого» писателя, вдруг ощутил себя обладателем целого состояния.

…И все-таки вопрос о том, в чем «трагедия» и насколько она «американская», еще долго будоражил умы читателей и критиков. Сам Драйзер, хотя и отметал упреки в морализаторстве, ни за что не соглашался отступить от общей социально-критической направленности романа: «Это правдивая история того, как наша действительность обходится с человеком и насколько бессилен оказывается человек против подобных сил». Как всегда, Драйзер увлекся идеей разоблачить моральные ценности Америки, продемонстрировать фальшь и примитивность «великой американской мечты». В центр романа он поставил «очень чувствительного и в то же время не слишком развитого молодого человека, который в самом начале своего жизненного пути обнаруживает, что его жизнь зажата тисками бедности и низкого социального положения, из которых он стремится вырваться, подталкиваемый своими врожденными и приобретенными страстями».

По этим признаниям чувствуется, что писатель склонен скорее оправдывать своего героя, возлагая львиную долю вины на нехорошее капиталистическое общество: зачем оно преследовало «чувствительного и не очень умного молодого человека» своими соблазнами, да еще и наказало его «бедностью и низким социальным положением»?

С одной стороны, это близко взглядам коммунистов-социалистов, привыкших рассуждать о человеке, как о безликой расчетной единице в битве производственных отношений и производительных сил. С другой – нельзя отделаться от впечатления, что писателю по-человечески близок подобный тип слабого человека, отнюдь не героя и не борца. Некоторые факты биографии самого Драйзера подтверждают это: дерзкий и бесстрашный в своих печатных работах, он нередко терялся в неожиданных или неловких житейских ситуациях, предпочитая сбежать, переждать, в общем – спрятаться. Не исключено, что именно в этом кроется причина сочувствия Драйзера коммунистическим идеям: он мог видеть в них спасительную и справедливую силу, которая, вопреки тысячелетней традиции, станет на защиту слабых против сильных.

Предъявлять по этому поводу какие-либо претензии писателю или его героям бессмысленно: в одной и той же ситуации сильный духом человек берет ответственность на себя, а слабый валит ее на других и винит в своих неудачах кого угодно, кроме себя: социальную среду, бесчеловечный правящий режим, всеобщую продажность, засилье подлецов, бездарей и завистников, мафию и т. д. Важнее другое: давно нет на свете Драйзера и его непримиримых оппонентов, наши представления о мире все время меняются, а об «Американской трагедии» спорят и зачитываются ею до сих пор.

Сам Драйзер определил свой замысел так: «Я долго вынашивал в себе эту историю, ибо мне казалось, что она включает в себя все стороны нашей национальной жизни – политические махинации, общество, бизнес, секс…». Немудрено, что роман на таком материале, да еще и вышедший из-под пера хорошего писателя, был просто обречен на успех – чья «национальная жизнь» и поныне лишена поистине гремучей смеси этих составных частей и источников?

Вадим Татаринов

Американская трагедия