Читать книгу Азарт - Терентий Гравин - Страница 6

Наверное, я всё-таки человек сильно впечатлительный и с огромным воображением. Хотя раньше за собой особой фантазии не замечал. Но как ещё можно классифицировать нахлынувшие видения, которые буквально обрушились на меня во время второго сеанса в палате виртуально-игровой терапии?

Вначале всё проходило штатно, если сравнивать с первым сеансом в присутствии Вероники. Пусть на последнем издыхании, но я как-то сумел совладать с непослушной рукой, и элементы «Тетриса» стали сдвигаться в нужную сторону. Точнее говоря, это не я совладал, а само тело вспомнило о рефлексах. Я попросту расслабился, перестал дёргаться после первого удачного движения (почему-то уверен, что оно оказалось случайным) и только слушал да подсматривал. Ага! Ещё и совершенно неуместно веселился в том изолированном для семи остальных чувств пространстве.

Меня всё устраивало, веселило и обнадёживало.

Положение изменилось на втором часу сеанса, как я понял, уже поздним вечером. Вообще-то перед началом я чувствовал себя выспавшимся, сытым и, простите за неуместное упоминание, облегчившимся. Ну так мне, по крайней мере, казалось. Даже вздремнуть решил, утомлённый полной темнотой.

Вот тут наш главный эскулап и прибежал. Зенки мне аккуратно открыл, потёр в предвкушении ладонями и заявил:

– Хватит прохлаждаться, Максим-Адриано свет Сергеевич! – Надо же, как узнал, что я всё слышу, сразу на нормальное имя, да ещё и с отчеством, перешёл. – Будем увеличивать нагрузки и развивать скорость восприятия! И сейчас, и ранним утром. Добавочные упражнения тебе пойдут на пользу.

А мне-то что? Надо – значит, надо. Это же не вагоны разгружать и не с пулемётом бегать по пересечённой местности. Лежу себе где-то там, внутри собственной вселенной, посмеиваюсь и, нисколько не напрягаясь, наблюдаю. Потому что ещё по первому сеансу «Тетриса» понял: чем меньше дёргаюсь, тем лучше в итоге получается.

Судя по доносящемуся голосу дока, моя рука вполне уверенно и быстро (всего-то через четверть часа!) нащупала джойстик и вцепилась в него мёртвой хваткой. Ещё полчаса ушло на получение всё улучшающихся результатов с первыми тремя «болванками». А вот потом сложности пошли по нарастающей. Ускорилось падение фигурок, и они стали опускаться непрекращающимся (как и положено в игре) водопадом.

Хотел я того или не хотел, а разнервничался, потому что с такой простой игрой, не напрягаясь, справился бы любой разумный человек. Кажется, моя племянница-грудничок и то лучше бы сыграла в эту элементарную «укладочку». Вот я и нервничал, выглядывая через дырки раскрытых глаз.

Ну, вот нормально же фигура развернулась! Целых два раза! Только и осталось, что сдвинуть чуть-чуть, всего на один шаг вправо. А вместо этого – фигура крутится третий раз! И подобной несуразицы и огрехов – пятьсот миллионов случаев. Как тут останешься спокойным?

Я кричал, в азарте пытаясь перехватить управление… Да где там… Несколько раз обзывал самого себя криворуким и… э-э-э, ну, в общем, нехорошими словами, а толку – ноль. Разве что голос Аристарха Александровича до меня доходил постоянно. И уже из услышанного я понимал: моё тело – натуральный калейдоскоп. В какую сторону ни крутани, повторного результата не будет. Я и кричал, и пытался плеваться, рычал, словно зверь, пробовал пищать, а уж конечностями дёргал, словно лягушка под ударами тока. Но одно было неизменно, о чём док не ленился повторять:

– Рука джойстик не выпускает… и не ломает его. Пусть хаотично, неправильно, но всё-таки пытается синхронизироваться с игрой. Левая рука тоже что-то постоянно нащупывает… Попробуем завтра утром тебе в неё второй джойстик вложить…

Что мне не нравилось всё больше и больше, так это команды, отдаваемые эскулапом в операторскую комнату:

– Ускоряемся!

А меня он спросил? Экспериментатор хренов!

Я его понимал и в чём-то был согласен: чем сложней задачка, тем лучше при её решении взаимодействуют разум, сознание и подсознание. Нагрузки следовало повышать, но не до убийственной же степени? Дошло в какой-то момент до такой скорости падения «болванок», что они пошли сплошным потоком, чуть ли не сразу выстраиваясь пирамидой до самой верхней границы экрана. А что это, скажите мне, как не откровенное издевательство над беспомощным инвалидом? Как же мне захотелось в тот момент врезать от всей души этому доку, со всей силы приложить его чем-нибудь по его хитросделанной макушке! Ну, прямо вот схватил бы уголок на четыре сегмента, да и опустил бы его с богатырским уханьем на тыковку гения психиатрии!

Но тут произошло совершенно невероятное.

Наверное, злость и ярость что-то повредили в моей внутренней вселенной…

Только что я прыгал и бесновался в своей тюрьме, освещаемой игрой «Тетрис» через два окошка глаз, и вдруг взял и оказался прямо под опускающимися на голову «болванками». Пока я в диком недоумении пялился на ближайшую – она меня и придавила. Насмерть. Оказалось, что это очень больно. Я даже закричал от всплеска негативных эмоций. И тут же темень смерти сменилась ярким светом и видом новой опускающейся мне на голову геометрической фигуры. Я рефлекторно поднял над собой руки, оберегаясь от новой боли, и крякнул от удивления: руками действовал отлично, а «болванка» вдруг отпрянула от меня, словно при ударе, и свалилась далеко в стороне. Пока я ошарашенно её осматривал, на меня свалилась третья штуковина «Тетриса». И убила повторно. Не успев даже вскрикнуть от боли, я вновь стоял живой на собственном надгробии…

В какой-то момент, показавшийся мне вечностью, моё сознание взяло тайм-аут.

Что же это такое в моей камере творится?! Кошмары бывают разные, это я усвоил по жизни. Какие ужасы ко мне только не приходили, но чтобы доходило до такого бредового сценария? Не припомню… Сразу согласился с утверждением, что засиживаться перед компьютером больше двух часов в сутки крайне вредно для психики. Врачи так говорят, да и сам, когда здоров был, в последние годы никогда ночами за игрушками не сидел. Следовательно, виной всему наш досточтимый, но скорей всего тоже изрядный псих, Аристарх Александрович. Ему втемяшилось в голову, что меня следует перенапрячь, чтобы я инстинктивно боролся за жизнь. Но вот с дозой дедуля явно перестарался. И если мне сейчас окончательно не сорвёт крышу от этих экспериментов, я ему потом точно челюсть сломаю! Как минимум… Пиявка он клистирная! Таблетка мухоморная. Резинка проктологическая!..

Ругаясь такими и даже худшими словами, я открыл глаза, взглянул вверх и… отпрыгнул в сторону. Удачно! Остался живой, не отправился на новый круг перерождения, но теперь в шоке наблюдал за очередной фигурой. Она вроде бы должна была упасть на предыдущую, но – вротенборген! – как говорил в минуты ярости мой строевой сержант – падала прямо на меня. В последний момент я прыгнул чуть правее, и вроде успел… Но не тут-то было! Она тоже «успела» сдвинуться вместе со мной! Результат – уже третья смерть. И я снова открыл глаза на новом надгробном постаменте.

И как прикажете это понимать? Тем более что рассуждать некогда, вот-вот рухнет на голову очередная фигурная плита из тяжеленного мрамора. А мрамор ли это? Вспомнил, как непроизвольно, но зато легко отбил руками одну из предыдущих «болванок». Почему бы не попробовать тот же трюк? Поскольку умирать больно, неприятно, да и неохота. И я резко вскинул руки над собой.

Удар, и тяжеленная на вид фигура улетает в сторону, словно сделанная из легчайшего пенопласта. Падает на чистый участок пола, где-то там, рядом с первой отброшенной, угловатой и толстенной плитой.

Ха! Да я крут как Терминатор! И, похоже, умственно свихнулся до такой степени, что воссоздал мелькающие на экране двухмерные образы во внутренней вселенной. Хорошо это? Или окончательный трындец? Без пол-литра не разобраться. Только где их взять в это позднее для психов время? Значит, надо действовать. Пока не побарахтаюсь – не скумекаю, что за безобразия вокруг меня творятся.

Отбил очередной элемент укладки, а сам прыгнул на пустое пока пространство пола. Хорошо хоть разогнаться негде было. На лбу чувствовалась шишка, а по спине словно кто-то лопатой совковой огрел. Стены! С обеих сторон «Тетриса» прозрачные непробиваемые стены! Вывод? Надо попробовать выбраться через верхний край прозрачного аквариума.

Мужик сказал – ему же и делать. И вопрос не стоит, по центру или с края. Только с края. Тут же принялся лихо отталкивать падающие «надгробия» в сторону, сооружая там нечто в виде перекошенной башни. Вот только чем выше взбирался, тем ближе над головой зависали очередные «болванки». Появлялись они ровно по центру «Тетриса», но моментально смещались, оказываясь аккурат над тем местом, где я находился. На последних укладках пришлось стараться изо всех сил и с максимально возможной для моего тела ловкостью. А когда оставалось уложить всего один сегмент до края, я разогнался и рыбкой попытался выскочить наружу из этого плоского аквариума.

Думаете, получилось? Полный фигвам! Так ударился головой о потолок, что, наверное, так бы и умер от сотрясения виртуального мозга. Да очередная «болванка» милостиво раздавила моё тоже явно виртуальное тело.

Очередное возрождение и – какая ирония, – я снова одинёшенек на чистом полу «Тетриса», а сверху неумолимо приближается очередная смертушка. «У вас есть план, мистер Фикс?» – всплыла откуда-то из подсознания фраза из детского мультика. И я решил прорываться по центру. Раз оттуда что-то падает вниз, значит, дырка имеется. И уж я постараюсь в неё из этого игрушечного ада выскользнуть.

Не хочется повторять про мужика, который что-то там сказал. Сделать-то ему ничего не удалось… Прыгать и биться больной головушкой о свод, правда, не стал, а просто поднял руку, пощупал сплошной потолок и он тут же рухнул на голову, принося новую боль и короткое забвение.

Ну, нет! Так нечестно! Получается, что отсюда нет никакого выхода? Получается, мне здесь предстоит умирать бессчётное количество раз? Неужели в самом деле игровой ад? Тогда почему я в нём оказался? Ведь никогда с играми не усердствовал, рекомендации врачей выполнял, над лузерами и хакерами ехидно посмеивался и называл их полными недоумками. Или меня наказали за эти самые насмешки?

И умирать не хочется. Надоело почему-то. Пусть даже с постоянным возрождением. Поэтому ничего больше не оставалось, как – ей богу, смешно от собственного пафоса! – вступить в игру. Вдруг в обозримом финале получу приз? В том смысле, что меня пинком отправят в мою личную вселенную…

В первом раунде меня всё-таки придавило. Слишком много «окошек» в «Тетрисе» получилось, пока наловчился верными ударами разворачивать падающие фигуры и отправлять их в нужные мне места. Ну а потом – стало легко. Можно сказать, я просто развлекался, умудряясь накапливать под собой не больше двух, максимум трёх слоёв «укладки». Они регулярно проседали, вызывая в неведомых глубинах звонок начисления очков, а я прыгал и радовался, что так отлично владею своим ловким, не устающим телом.

Жалко, нигде не просматривались часы или таймер. Но по личным ощущениям получалось, что я уже примерно часа два развлекаюсь. И хуже всего, что стала наваливаться усталость. То есть мой персонаж не всесильный? А вдруг и не вечный, и меня скоро опять начнут давить «надгробиями»? Нет, я так не играю! Так нечестно!

Только я успел возмутиться, как скорость падающих фигур удвоилась. И чуть ли не сразу – ещё больше возросла. Вот тогда и замаячил на горизонте размахивающий саблей японский городовой, которого мой сержант тоже часто вспоминал…

И как бы я ни вертелся, словно каратист, отбрасывая фрагменты «Тетриса» в нужном направлении и под нужным углом, смертушка подкралась быстро и неумолимо. Да и усталость настолько сковала конечности, что сил не осталось даже вскрикивать от боли. Дошло до того, что раз пятнадцать я просто тупо умер, не сходя с места и не поднимая взгляд наверх.

И вдруг всё закончилось. Только голос подлого садиста-докторишки ворвался в сознание:

– Да ты молодец! Больше двух часов продержался! И под конец чуток тройное ускорение выдержал! Гип-гип ура! Ура! Ура! Ура-а-а-а! – бесновался доктор и был в этот момент похож на психа намного больше своих пациентов…

Ух, как бы я ему сейчас врезал хуком с любой руки! А то и с двух одновременно!

«Чанга бригасса!» – сказал бы мой сержант. По его утверждениям, это грозное конголезийское проклятие, переданное шаманом в дар русскому воину. Хотя я всегда подозревал, что это очень, ну очень грязное ругательство… Вот пусть я только вылечусь! Пусть только послушные пальцы сознательно в кулак сожмутся! На своей шее почувствует, садюга, как я крепко джойстик держать научился!

Жаль, дальше ругаться не хватило сил. Уснул.