Читать книгу Родная речь. Стихотворения - Терентiй Травнiкъ - Страница 47

Зеленая планета и небо голубое,

И реки цвета неба, и желтые пески,

И горы-великаны, и ласковое море —

Так отвечал ребенок – с душою – у доски.

И лес, такой огромный, и поле, где ромашки,

И месяц светит ночью, и звезды-огоньки.

А ранним, ранним утром поют, щебечут пташки —

Так отвечал ребенок – с душою – у доски.

И с дедушкой сажали, и с мамой поливали,

Теперь уже в горшочке виднеются ростки.

И с папой говорили, и с бабушкой мечтали —

Так отвечал ребенок – с душою – у доски.

И кошка есть, и рыбки, еще хочу собаку,

А у соседа-друга есть даже хомяки…

А утром, перед школой, пил чай, ел булку с маком —

Так отвечал ребенок – с душою – у доски.

Быть может, потому верна наука

Та, где душа за партою сидит,

Что в ней не искажают звуков звука,

И с ней цвета цветной имеют вид.

И не в пример ей – страсти откровенья

И выходки кичливого ума.

Политике достанется забвенье,

А толстосумству – верно, что тюрьма.

И как бы память здесь ни надрывалась,

Вгрызаясь в толщи бренной старины,

Но нет войны, что миром б не кончалась,

Как не бывает мира без войны.

Учись душа, учись иным началам,

Не ошибусь, сказав, что неземным.

И что в миру тебе б ни предстояло —

Да будет наученье ключевым!

Когда ты видишь боль и слезы —

Не говори, что Бога нет.

Бог есть всегда! На то ж ответ —

В любви застрявшие занозы.

Когда ты видишь тлен и прах —

Не говори, что Бога нет.

Бог есть всегда! На то ж ответ —

В любви сомнения и страх.

Когда ты видишь только горе —

Не говори, что Бога нет.

Бог есть всегда! На то ж ответ —

Любовь, попавшая в неволю.

Когда ты чувствуешь тупик —

Не говори, что Бога нет.

Бог есть всегда! На то ж ответ,

Что веры суть ты не постиг.

Когда ты для себя живешь —

Не говори, что Бога нет.

Бог есть всегда! На то ж ответ —

Что рано ль, поздно ль, ты поймешь!

Мельчает новая эпоха,

Как в долгой засухе ручей.

И брошенная хлеба кроха

Становится, увы, ничьей.

Нас покидают ветераны,

Те, что подобно бурлакам —

Тащили из болота страны

И били злобе по рукам.

Постойте же, орденоносцы,

Эпоха сквасится без вас!

У вас – ответы на вопросы,

У вас – на мир святой приказ!

Но марш солдат необратимо

Ведет, ведет за горизонт…

Уходит праведная сила,

И новый выставляют фронт.

Пусть наше время не обманет,

И мы не спустим рукава.

Пусть нашим подвигом здесь станет —

Их подвиг сохранить в веках!

«У природы нет плохой погоды»,

Но зато она есть у души,

И подобна топям и болотам

В непролазной мысленной глуши.

То печалью выпадет туманной,

То хандрою мелкой задождит,

То тревогой, то вдруг, окаянной

На сердце тоскою затошнит.

То нахмурится душа, а то зайдётся,

То померкнет, то с лица спадёт,

То, как дурень, в стену лбом упрётся,

То, как ливень, рёвою ревёт.

Никуда не денешься, такая

Недолюбленная с измальства душа.

А покинет тело, точно знаю —

Ох, и до чего же хороша!

Я слышу то, как ладан льётся

На всех живущих на земле,

Как ангельская поётся

Великочудных горних рек.

Как дивен дар молитвы миру!

Как славен в простоте речей

Тот дух, что снял с себя порфиру

В угоду бедности своей.

В избытке в каждом пребывает

Смолы целебной благодать.

Какое счастие – кто не знает —

Дар бесконечный раздавать!

Вода и хлеб, елей и ладан,

Вино – всё яхонты Любви.

Душа моя, давно, как задан

Тебе путь с Богом! Так иди!

Люблю я пасмурные дни.

Люблю ненастье, непогоду,

Где и туманы, и дожди

Собою кутают природу.

Когда музейна тишина,

И за стеклом окна-витрины

Не дымка и не пелена,

А передвижников картины.

Люблю чуть слышный разговор

Стучащих капель неуклюжих

И ветра веток перебор,

И чтение стихов на лужах.

Люблю, когда душа молчит,

Внимая всей душой покою,

И целый день свеча горит,

И мир твой мир благодарит,

И мир твой миру сонастроен.

Мы рождены, живём и умираем

Все – в истине! Чего ж искать, друг мой?

Мы ж думаем, что истины не знаем.

Нам кажется, что истина – покой

Иль радость, или счастье,

Но это только стороны её.

Мы – в истине! Но поиск не напрасен,

Мы не глотками – поисками пьём

И время, и природу, и пространство,

И веру, и надежду, и любовь.

И, превращая поиск в постоянство,

Мы душу омываем этим вновь.

И некуда спешить нам и стремиться —

Всё сказано и сделано давно

Творцом! Останемся ж дивиться

Как воды превращаются в вино!

Ответы на вопросы бесконечны.

Вопросы тоже бесконечны здесь.

Но путь, будь торным он, иль млечным —

От альфы до омеги верен весь.

И каждый шаг здесь предыдущим создан,

Но волен ты менять, коль в том нужда!

Каким бы ни казался путь твой сложным,

Он – в истине! Ты помни это! Да!

Быть в истине – принять без промедленья

Не только счастье, но и все сомненья.

Не только благо, но и боль души!

Не прячь себя от жизни – разреши

Болеть, страдать, влюбляться и любить,

И ошибаться, и не ошибаться,

И умирать, и снова возрождаться

И быть, конечно, равно и не быть!

И всё, что было заблужденьем,

Не презирай – благодари.

Тебя ведут, мой друг, сомненья,

А не пресыщенности дни.

Ты – в истине, но разрешая

Себя в сомнения ввергать,

Иной природы постигаешь

Ты свет здесь – Жизни благодать!

Когда же капля на иссохших

Губах окажется твоих,

Тогда поймешь – сладка та ноша,

Что я дерзнул вместить в сей стих.

Ты – в истине! Куда бежишь?

Куда бежишь ты, отрицая?

Так рассмотри, мой друг, расслышь

Себя, себя ж превозмогая,

И не ищи иных путей

Чем те, что духом ощущаешь.

Взгляни в глаза землян-детей,

Коль до сих пор не доверяешь.

Побудь в молчанье стариков,

Коль хочется перепроверить.

Списал стихи я из стихов,

Что метром книжным не измерить,

Что рифмой не растолковать,

И в настроение не вставить.

И каждый это делать вправе,

Как только сердцем созерцать!

Приметы времени подобны

Тому, кто в это время жил.

В воспоминаньях есть свобода!

Доверюсь волшебству чернил,

Перу и ласковой бумаге

И время уступает мне,

Как гордость уступает браге

И тонет чопорность в вине.

Я удивлял, ты – удивлялась.

Я был с тобой всегда в крылах.

И от того всё удавалось,

Что был у крыльев тех размах.

Я был художником, поэтом,

И всякий раз дарила мне

Ты восхищенье цвета лета,

Прикосновения к весне.

Дарила зимних флейт дыханье,

Осенних горечей чаи.

Я ж называл очарованьем

Такие выдумки твои.

Когда ты, милая, грустила,

Я брал гитару и играл

С тебя, и музыка вершила

Всё за меня. Я это знал

И лишь старался не нарушить

Мерцанье лепестковых нот.

Себе ты позволяла слушать

И грусть переносилась вброд.

Сама того не зная в замке

Жила ты, я ж бродягой был,

Играл вельможам на шарманке

И нищим выручку дарил.

Но каждый раз под скудным светом

Свечей в полночный тихий час

Я алхимические меты

Любви выращивал для нас.

Истёртый философский камень

Свинцом порою отливал,

Но выручала рода память

И дух всеведущий начал!

Играла лютня, сладко пели

Сверчки и звёзды, вторя им

На хладном кобальте горели

Свеченьем нам неведомым.

Откуда я так слышу слово?

Что за миры со мной ведут

Свои ночные разговоры?

Что за миры меня влекут,

Даря мне знания и чувства,

И понимание вещей,

Ключи ремёсел и искусства,

И строй оратора речей.

Они мне видеть позволяют

Планеты, слышать голос звёзд,

И в радость сердца посвящают,

И в сладость благодатных слёз.

Вселенная, тебя я слышу!

О как прекрасен твой язык!

Им каждый атом в теле дышит,

Как вечного блаженства миг!

Всё замерло – пространство, время,

И бесконечен я сейчас.

Любовь открыла свету двери.

Как хорошо мне среди вас

Блаженства! Сколько вас повсюду!

Купаюсь, пью, лечу, дышу!

Я был всегда, я есть, я буду!

Я недеянию служу!

Сомнений нет и вопрошений,

Но только свет – повсюду свет —

Любви! Светлы с ним даже тени!

Я расстаюсь с тобой, поэт!

Меня молчание пленило.

Красноречива – тишина.

О, Истина, какая сила

Тобою тишине дана!

Душа, ты больше, чем душа,

Когда блаженство благом свито

Из музыки той, что разлита

Повсюду, что так хороша!

Когда она летела вниз —

Она росла, она мечтала,

Она подобные встречала,

Когда она летела вниз.

Она дружила, расставалась,

Порою резок был каприз

Её, буквально разрывалась

Она, когда летела вниз!

Она узнала силу ветра,

Сладка была ей высота,

И в годы складывались метры

Её полёта! Красота

Была кругом, внизу лежала

Ей незнакомая Земля.

Она летела и не знала,

Что там, где реки и поля,

Что там, где дивная дубрава,

Где серебрится ручеёк,

С едва заметной переправой,

Там жизнь закончится её.

Февраль. Февральская весна.

Не календарно потеплело.

Теряют силу имена

И не подходят то и дело.

Душа в смущении, она

Ещё зимой не насладилась,

Ей не понятен вкус вина,

Что мартом загодя открылось.

Художник, кутаясь в шарфы

Рисует синий снег и стужу.

Ему не интересны лужи

Похоже, спятившей весны.

И у меня в словах колтун.

Гребёнка строк не пролезает —

Мне нужен цвет студёных лун.

Мне нужен слог, что не растает.

Мне нужен февралёвый тон

И интонации морозца.

Заиндевелых ведер звон

У рифм замёрзлого колодца.

Что говорить – нужна зима —

Там, где душа к зиме привыкла.

Чтоб строф стояли терема

И не юлил язык на стыках.

Нужна обычная зима,

А будет русская – тем лучше!

Ведь русская – тот самый случай,

Где строчка пишется сама!

Мне нравится, что утро не спешит,

Что утро не спешит менять картины,

Что не уходит быстро – дорожит

Ночными паучками в паутинах.

Что не стирает лунные цвета,

Как горничная пыль на документах.

Что медленно, как вьюченный ишак,

Как хвостик пережжённой киноленты

Ползёт оно по стенам к потолку

И тянется, как женщина пред лаской,

Что утро обладает той же краской,

Что видел я вчера на берегу —

Мне нравится! Мне нравится его

Царёвые клубничные оттенки.

Мне нравятся какав молочных реки

И убежавшее шататься молоко!

Мне нравятся чуть слышные шаги

И шёпот мётел дворницких ворчливый.

И что-то, что совсем невыразимо,

Но всё-таки включённое в стихи.

А у детей салаты из игрушек,

У взрослых же суеты из сует,

И хочется бежать из этой лужи

В прохладу свежести завещанных нам вед.

И хочется таёжного июля,

И рек алтайских с их святой водой,

И честного донельзя поцелуя

И разговоров с утренней звездой.

Почувствуй кровь, почувствуй запах тела,

Почувствуй, как величественна жизнь.

Почувствуй всё, что так душа хотела

Почувствовать, покинув рая высь.

Она ушла – пошла к тебе навстречу,

Чтобы иною стать, познать Любовь.

Так, что ж творишь ты, милый человече,

Убрав глаза, подставив Богу бровь?

Хвала вам звуки и цвета Вселенной!