Читать книгу Фея чистоты - Тереза Тур - Страница 3

Тремя месяцами ранее

– Аня, пойми. Ты одна из лучших сотрудников!

– Тогда почему?

– Да потому что, А‑ня! Ну ты же сама понимаешь, что происходит сейчас. Мы не можем заменить европейские средства: отечественные не вытягивают по качеству! Рано или поздно мы с этим справимся, но сейчас надо потерпеть. Вре-мен-но! Мы не можем поднять цены: не удержим клиентскую базу. Тем более в связи с кризисом наши старые клиенты только и делают, что выпрашивают скидки. У меня каждый день переговоры! Выслушиваю жалобы и – да, иду на уступки, иначе мы просто потеряем «Фею». – Директор изо всех сил дернул узел галстука. – Съезди куда-нибудь, – продолжил он уже мягче, – отдохни.

– Не могу. Ипотека, – огрызнулась, понимая, что шеф прав и ничего не изменить.

– Выплачивать премии, как раньше, просто не могу! Ты заслуживаешь, как никто, да я и выплатил тебе больше всех!

Я кивнула. Премии, которая «больше, чем у всех», едва хватит раздать долги. И дело не в том, что отчаянно на море хочется (хотя хочется, конечно). А в том, что приезжает тетя.

– Я понимаю, Андрей Яковлевич. Понимаю. Я пойду?

– Иди, Анечка. Иди. Отдохни хорошенько!

Так я ушла в отпуск. Вынужденный. С печалью в сердце и синяками под глазами. Рабочий день с девяти до девяти, увы, не красит. Зато квартира. В Москве. Детям останется! Когда-то же они у меня будут.

Дети.

Мама умерла два года назад. С тех пор это началось. То есть оно было и раньше – мучило, вызывало чувство стыда и приносило массу мелких проблем. Что именно? Моя… проблема. Особенность характера. Яблоко раздора с мамой, а именно то, что я с самого раннего детства ненавижу уборку!

В недрах моей захламленной квартиры бесследно пропадали документы. Я два раза восстанавливала медицинский полис, три – паспорт и один раз лишилась премии, потеряв подписанный контракт «Феи» с очень крупной фирмой. Единственное, что уцелело, – ипотечный договор. Надо только вспомнить, куда я его засунула.

Кажется, он был в красной папке. Или в синей?

Вот только не думайте, что я не пыталась бороться! Пыталась. Ну честное слово, пыталась! От и до проштудировала сайты, где опытом делятся друг с другом такие же, как я, и…

И поняла, что ничего не выйдет. После совета заменить домашние тапочки на шнурованные ботинки, чтобы воспитывать в себе силу воли, каждый раз их завязывая, я не выдержала – пошла в клуб (сунув ножки в лакированные туфли без шнурков, прошу заметить!). Мы с девчонками пили-то немного, но так хохотали над моим «отчетом о форуме фей чистоты», что нас, наверное, запомнили надолго.

Подружки хохотали вместе со мной, а только у них в гостях я была. Стыдно. Но сделать с собой я все равно ничего не могу. И не из-за смерти мамы, хотя психолог, к которому я обращалась, наступив на горло собственной песне (ну не люблю я психологов!), считает, что это не так.

Я всегда была поросенок. Мама пыталась меня переделать – мы ругались до тех пор, пока я не уехала.

Потом мы съехались с Борькой, но уже через месяц расстались. Он, правда, бросил меня не из-за хлама в съемной квартире, а из-за Ленки. Ленка потом сказала Аське, Аська – Таньке, а Танька, напившись, выложила мне все… Типа все-таки из-за того, что я страшная грязнуля. Но теперь-то какая разница?

И надо ж такому случиться, чтобы я работала в клининговой компании под названием «Фея чистоты». Скажете, так не бывает? А как же «сапожник без сапог»? А? И потом я ж менеджер, а не уборщица! И еще. Если кто думает, что достаточно вызвать к себе специалистов, тот сильно ошибается. Сотрудники клининговой компании моют полы, окна, диван могут отчистить, ковры. Вот только чтобы их вызвать, квартиру нужно убрать – а в этом-то и есть проблема!

В первый день отпуска я лениво бродила по квартире с огромным мусорным мешком и выкидывала, выкидывала, выкидывала.

Обнаружила в подгоревшей кастрюльке новую цивилизацию. Это когда меня посетила дурная мысль сварить курицу? Неделю назад? Две?

«Пусть мама услышит, пусть мама приде-от…» – запел телефон.

Два года прошло, а я каждый раз вздрагиваю: тетка звонит с маминого телефона. Сколько раз давала себе обещание сменить эту музыку, но…

Не могу. Так же, как не могу вещи каждый раз класть на место!

– Черт…

– Бах! Дзинь! – Кастрюлька выскочила из рук и покатилась по полу, устроив новой цивилизации настоящее землетрясение.

– Да? – буркнула я в трубку, без сил садясь на пол рядом с мусорным пакетом.

Я люблю тетю. Очень. Но терпеть не могу, когда она строит из себя мою маму, а в последнее время родственница только этим и занимается. Наверное, из-за чувства вины. Того самого чувства вины, которое испытывают все родственники, потерявшие близкого человека, вне зависимости от того, виноваты они в чем-то или нет.

– Аня? Я завтра приеду. Погуляем по Москве, и я тебе хоть полы помою.

– Просто погуляем по Москве, – проворчала я. – Уборка – это моя забота, – вздохнула, заглянув в кастрюлю.

– Ты и уборка – взаимоисключающие понятия. Твоя мама…

– Я помню, что говорила мама, теть Валь… Не сейчас – ладно?

– Аня… Анечка, что-то случилось?

– Случилось. Меня в отпуск отправили.

– Так это же хорошо! Я всего на пару дней, а тебе надо расслабиться и заняться наконец личной жизнью. Тебе уже двадцать шесть, а…

Ну началось! Вторая любимая тема после моей грязной, немытой квартиры – это, конечно, моя неустроенная личная жизнь. Двадцать шесть, мама так хотела внуков, да так и не дождалась, а она, тетя Валя, матери моей старше почти на десять лет, и тоже ведь внуков не дождется, и бла-бла-бла.

Слезы как-то сами собой полились. Капали в кастрюльку на покрытые пушком плесени остатки сгоревшей курицы. Сколько раз я представляла себе, что иду на могилу к маме не одна? Веду за руку девочку. Или мальчика? А может, двоих? Я верила, что мама их увидит и обрадуется, вот только не могу же я выйти замуж только ради того, чтоб были дети? Да и ни к чему это в наше-то время. Просто я хочу детей от любимого человека. Искренне мною любимого – и не важно, будем мы жить «долго и счастливо» или он от меня, замарашки, сбежит на следующий же день.

– Ладно, прости, – выдохнула тетя, правильно поняв мое красноречивое гробовое молчание.

– Собирайся: на поезд опоздаешь, – посоветовала я, вытерев слезы.

Ну все, Аня. Соберись! Кастрюлю – в раковину, пустить воду, пусть отмокает. Снять шторы, сунуть в стиральную машинку. Уберусь, намою все и повешу новые – синие, те, что недавно купила по скидке. Шторы! Вот черт… Их чтобы повесить, стремянка же нужна.

И тут в дверь позвонили.

– Фариде! – бросилась я на шею бегемоту в ярко-бирюзовой спецовке (во всю спину – фея с крылышками и пылесосом).

Тетушка Фариде (как мы ласково звали всем коллективом нашу уборщицу) была ни много ни мало кандидат наук в своем солнечном Таджикистане.

– Аня, можно оставлю, да? – Фариде бросила усталый взгляд на стремянку. – Мне ехать к брату сегодня.

– Конечно! Очень кстати – я тут как раз решила все намыть и шторы новые повесить.

Фариде с опаской заглянула в квартиру, всем своим видом намекая, что до финального штриха, а именно новых штор, по-видимому, еще далеко.

Меня это разозлило. Почему все лезут не в свое дело? Почему все, кому не лень, пытаются меня чему-то научить? Почему просто не оставить меня в покое?!

– Помочь? – Миндалевидные черные глаза заглянули… в самое сердце.

Только у южных людей бывает такой взгляд.

Мне бы расплакаться. Обнять Фариде, попросить остаться, помочь, но я уже была на взводе. Все раздражало, хотелось остаться одной. Одной! Посреди моего личного, любимого свинарника.

– Нет, спасибо! До свидания!

Я втащила стремянку в коридор и захлопнула дверь – прямо перед носом Фариде. Некрасиво получилось. В конце концов, она ни в чем не виновата.

И на кой черт я купила такое количество квадратных метров? Шестнадцать – кухня, столько же – комната, а ведь еще лоджия и коридор.

Уже глубокой ночью я поняла, что ничего не выходит. Разбирая документы, нашла старые фотографии и зависла. Пока предавалась воспоминаниям о прошедшей любви, вода залила всю кухню! Я ж кастрюльку в раковину поставила, плесень забила слив, и… В общем, пока возилась, в комнате так и не убралась. Зато пол на кухне чистый.

Спать не хотелось, и я решила все же повесить шторы. Пошатываясь, потащилась в прихожую за стремянкой.

– Фея чистоты, – взмолилась я, забираясь под потолок. – Если ты существуешь, скажи, пожалуйста: за что? За что ты так меня ненавидишь, а?

Три месяца спустя

Это было последнее, о чем я тогда подумала, потому что… Потому что я упала. Упала со стремянки и, видимо, ударилась головой, потому что, очнувшись, увидела перед собой фею! Самую… настоящую. В искрящемся платье и с огромными крыльями, от которых при каждом движении во все стороны разлеталась волшебная пыльца.

И теперь эта самая фея стояла рядом со мной в поезде, делая вид, словно это я в чем-то перед ней виновата!

– Разрешите. – Крылья, раздраженно жужжа, заполнили все пространство купе.

Она была… прекрасна. Фарфоровое личико, разноцветные пряди в густых, пышных волосах, точеная, окутанная сияющей тканью фигурка и… крылья. Прозрачные, припудренные золотой пыльцой. Интересно, это та самая пыльца, с которой летал Питер Пэн?

Нежные розовые лепестки на шляпке источали настоящий аромат живых цветов! В чашечках поблескивали, переливаясь, капельки росы, словно крошечные брильянты – магия, не иначе. Из-под платья слегка выглядывали лакированные туфельки, а движения красавицы были настолько легки и изящны, что…

Что хотелось провалиться сквозь землю, дьявол меня забери!

Забыв обо всем, я застыла словно зачарованная. А ведь кроме чувства неполноценности меня должна бы переполнять ненависть, если вспомнить, что сие прекрасное создание – причина всех моих бед!

Сколько раз я пыталась объяснить, что именно она, фея, выдернула меня в этот мир?! Никто не хотел слушать, а Уилл – тот и вовсе заявил, что все это мне просто померещилось! Друг, называется.

Потом он, правда, признался, что верит, но очень не советует где-либо об этом упоминать. Вот почему ни в одном документе фея не фигурировала. Прошло время, и мне самой стало казаться, что… Приснилось. Почудилось. Я ведь упала. Головой ударилась.

Но нет. Вот она, сидит рядом, жужжит крыльями! Зараза… Как будто имеет право злиться. Словно это я, а не она, вместо того чтобы помочь, уничтожила чью-то жизнь!

– Вы ведете себя неприлично, – пропел хрустальный колокольчик. – Не надо меня так пристально рассматривать!

Я молча показала браслет – тонкая цепочка в полумраке купе вспыхнула ядовито-зеленым.

– Надзор и работа горничной, – объявила я, надеясь воззвать к совести (если, конечно, у фей есть совесть).

«Динь-динь» издевательски расхохоталась, и меня просто затрясло от гнева! Сомнений в том, что именно эта крылатая гадина была у меня в квартире в тот самый злополучный день, не осталось никаких.

– Может, это хоть чему-то вас научит! – заявили мне, устраиваясь у окошка.

Фея аккуратно расправила складки легкой ткани, пристально следя за тем, чтобы не помять крылья. Сумочка устроилась рядом на столике.

Я с ненавистью посмотрела на аккуратный небольшой саквояж с пряжками и ручкой. Наверняка там все лежит в строгом порядке – пудреница, зеркальце, гребешок и накрахмаленный до хруста белоснежный платочек с вышитыми золотом инициалами.

Мисс Совершенство хотелось прибить, как назойливую осеннюю муху! Вскочив, я пребольно стукнулась ногой о столик. Зашипела, потирая ушибленное место, удивляясь, какие опасные звуки способна издавать в порыве злости. Будто клубок змей совсем рядом.

Спустя несколько секунд я поняла, что звук не имеет ко мне, существу вполне миролюбивому (если, конечно, не доводить до крайности), никакого отношения. Звук шел от попутчицы – вернее, от ее крыльев. Они шуршали, сама же фея шептала что-то нечленораздельное, пристально всматриваясь в мое лицо. Я вдруг поняла, что не могу пошевелиться. Стало холодно – окно купе покрылось инеем.

– Грязный, невоспитанный поросенок! Ха-ха-ха…

– Рано радуетесь! – Я сжала кулаки, и тут из-под диванчика, куда я, устраиваясь, ногой затолкала свой дешевый саквояж, выскочил Букля:

– Госпожа фея! Пощадите! Не слушайте ее, о великодушная и всесильная! Хрю-у‑у‑ук… Умоляю!

Кудлатые ушки подрагивали, вторя недовольно трепещущим крыльям. Эти двое уставились друг на друга, наблюдая, как кружится в воздухе сверкающая пыльца.

– Хм-м‑м… Скажите на милость. Откуда у этого… бездарного недоразумения фамильяр? Бенджамин Ульрих Клементий Лаврентий Ясновидящий, если не ошибаюсь?

– К вашим услугам, о всесильная. – Букля низко, изящно поклонился, локонами судейского парика смахивая пыль с туфелек этой… гадюки!

– Пошел прочь! – Пальчики звонко щелкнули, и малыш, жалобно взвизгнув, кубарем полетел под диван.

– Хрюк.

– Букля! – закричала я, усилием воли скидывая оцепенение.

Сердце едва не выпрыгнуло. Ну держись, «Динь-динь» проклятая. Не знаю, есть ли у меня магия, но этот кудрявый минипиг – мой друг, и я не позволю его обижать!

– Тебе это с рук не сойдет, поняла? Букля! Букля, малыш… Ты где? Тебе больно? Скажи хоть что-нибудь.

Я полезла под диван, выставив красотке на обозрение пятую точку. Если феи считают подобное поведение неуважением – так ей и надо! Я чистить туфельки этой мерзавке не собираюсь. Она у меня еще получит, вот только Буклю найду.

– Да как ты смеешь мне угрожать? Ты…

– Еще как смею! – Схватив Буклю и прижав к себе, я развернулась и…

Дышать! Что со мной? Мне нечем дышать! В горле – хрюкающее бульканье, нос тянет, как будто…

Поднесла дрожащие руки к лицу. Нащупала что-то круглое, мокрое. Пятачок! Почти одновременно к этим странным, пугающим ощущениям добавился нестерпимый зуд в…

– Нет! – прошептала в отчаянии, нащупав упругий хвостик крючком, торчащий из юбки.

Ткань порвалась.

Я завертелась волчком, пытаясь увидеть, что там, но ничего не получалось.

Фея рассмеялась, но вместо хрустального перезвона тысячи колокольчиков из горла красотки вырвалось… кабанье хрюканье. Зажав рот ладонями, сказочное создание в ужасе уставилось на меня.

– Дамы? У вас все в порядке? – Раздался осторожный стук в дверь.

Проводник, почувствовав неладное, решил вмешаться, однако открывать купе не спешил – мало ли что, от этих фей всего можно ожидать.

– Поскольку мы теперь практически родственники, – осторожно заметил Букля, придя в себя, – позвольте заметить, что, хотя вы обе выглядите совершенно очаровательно, проводник может вызвать магическую полицию.

– Хрю! – согласно кивнула фея и выразительно посмотрела на меня.

А я что? Я вообще колдовать не умею.

– Откройте! – забарабанили в дверь. – Мне необходимо убедиться, что с вами все в порядке. В противном случае я буду вынужден вызвать полицию!

– Энн, – тоном строгого учителя проговорил Букля, – не тупи, отменяй заклятие. Бери пример с госпожи феи!

И действительно – крылышки «Динь-динь» успокаивающе трепетали, окутывая золотой пылью наше маленькое купе. Нос защипало.

– А… А… Апчхи!

– Энн, быстрее!

– Я открываю!

Заскрипел замок двери купе.