Читать книгу Телохранитель для невесты - Тесс Герритсен - Страница 3

Гордон Джиллис оторвался от гамбургера с жареной картошкой и поднял голову.

– Что-нибудь интересное узнал? – спросил он.

– Ни черта подобного, – ответил Сэм. Повесив курку на вешалку, он устало опустился в стоявшее перед столом кресло и потер руками лицо.

– Как поживает священник?

– Прекрасно. Врач утверждает, что обошлось без инфаркта. Но еще денек они его в больнице подержат, так, на всякий случай.

– Что он думает о взрыве бомбы? Подозревает кого-нибудь?

– Заявил, что врагов у него нет. Все, кого я о нем спрашивал, в один голос твердят, что преподобный Салливан – патентованный святой. – Сэм со стоном откинулся на спинку кресла. – Как у тебя дела?

Джиллис оторвал край обертки гамбургера и, продолжая жевать, начал докладывать:

– Я допросил шафера, подружку невесты и флориста. Никто ничего не видел.

– А церковный сторож?

– Мы все еще пытаемся отыскать его. Его жена говорит, что он обычно возвращается домой около шести. Я пошлю Кули поговорить с ним.

– По словам преподобного Салливана, сторож открывает входную дверь в церковь в семь утра. Дверь весь день остается открытой. Так что любой мог войти внутрь и оставить там сверток с бомбой.

– А прошлым вечером во сколько он закрыл дверь? – поинтересовался Джиллис.

– Обычно ее закрывает секретарша. Как правило, в шесть вечера. К сожалению, этим утром она уехала на выходной к родственникам в Массачусетс. Мы пытаемся связаться ней… – Не договорив, Сэм замолчал.

У Джиллиса зазвонил телефон.

– Да, слушаю. Что там?

Напарник торопливо записал что-то в блокнот, который тут же протянул Сэму.

На листке бумаги корявым почерком были нацарапаны несколько слов: «Дорога на Труди-Пойнт».

А через секунду Джиллис произнес:

– Мы выезжаем, – и, отключив мобильник, нахмурился.

– Что случилось? – спросил Сэм.

– Поступило сообщение одной из мобильных групп. Это касается нашей невесты.

– Нины Кормье?

– Ее машина слетела с дороги возле Труди-Пойнт.

Сэм встрепенулся:

– Она цела?

– Кто? Невеста или машина? Шучу. С ней все в порядке. Они бы не стали нам звонить, но она настояла на том, чтобы нам сообщили об этой аварии.

– Об аварии? Почему?

– Она утверждает, что это не обычная авария. Говорит, будто кто-то пытался столкнуть ее с дороги.

И плечо, и ребра по-прежнему ныли. На лице несколько порезов от осколков стекла. Слава богу, голова ясная. Вернее, ясная в той мере, чтобы узнать человека, который вылез из знакомого ей голубого «тауруса». Тот самый насупленный детектив. Сэм Наварро. Он даже не посмотрел в ее сторону.

В сгущающихся сумерках Нина наблюдала за тем, как он о чем-то разговаривал с патрульным полицейским. Затем оба отправились осматривать разбитую машину. Сэм медленно обошел «хонду», и, глядя на него, Нина подумала, что он напоминает ей осторожно крадущегося кота. Нет, он действительно двигался с легкой, кошачьей грацией. Взгляд сосредоточен на чем-то, видимом лишь ему одному. В какой-то момент он остановился и опустился на корточки, чтобы разглядеть что-то в траве. Затем встал и заглянул в окно со стороны водительского сиденья, вернее, в то, что осталось от окна. Потрогал разбитое стекло, открыл дверь и сел на пассажирское сиденье. Что он там, черт побери, ищет? Нине была видна лишь его темная голова, которая то появлялась, то исчезала из поля зрения. Похоже, он что-то ищет под сиденьями. Как хорошо, что ей не пришлось ничего прятать в салоне машины. Нина нисколько не сомневалась в том, что зоркий детектив Наварро способен на расстоянии мили разглядеть контрабанду.

Наконец он вылез из разбитой «хонды». Волосы всклокочены, брюки помялись. Наварро снова о чем-то заговорил с патрульным. Затем обернулся и, посмотрев на Нину, направился прямо к ней.

У нее тотчас участился пульс. Было что-то такое в этом человеке, что одновременно притягивало ее и внушало страх. Нечто большее, нежели простое ощущение его физического присутствия, которое и без того было внушительным. Больше всего Нину поражало то, каким совершенно бесстрастным взглядом он смотрел на нее. От этой холодной замкнутости ей было не по себе. Ведь, что греха таить, большинство мужчин находили ее привлекательной и как могли пытались продемонстрировать ей свою заинтересованность.

Этот же тип, по всей видимости, воспринимал ее лишь как еще одну потенциальную жертву неизвестного преступника. Объект его интеллектуального интереса, только и всего. Нина выпрямилась и, когда он приблизился, спокойно встретила его взгляд.

– С вами все в порядке? – полюбопытствовал он.

– Несколько ушибов, пара порезов. Больше ничего.

– Вы уверены, что вам не нужно в больницу? Я мог бы отвезти вас.

– Со мной все в порядке. Я же медсестра и неплохо разбираюсь в таких вещах.

– Я слышал, что врачи и медсестры – самые несносные пациенты. Я отвезу вас в больницу. Для полной уверенности.

Нина недоверчиво рассмеялась:

– Это звучит как приказ.

– Вообще-то да.

– Детектив, я уверена, что если бы я была…

Увы, она говорила с его спиной. Этот несносный тип повернулся к ней спиной. И уже шагал к своему «таурусу».

– Детектив! – позвала Нина.

– Да? – оглянулся через плечо Сэм.

– Я не… это не… – Она вздохнула. – Ладно, все в порядке, – пробормотала она и пошла за ним следом. Нет смысла спорить с этим человеком. Тем более что он снова повернулся к ней спиной.

Садясь на пассажирское сиденье, Нина вновь почувствовала, как у нее больно кольнуло в груди. Может, он, в конце концов, прав? Она, как медсестра, знала: порой последствия травм дают о себе знать лишь спустя несколько часов или даже суток. Как ни прискорбно признаваться в этом, но приказ мистера Детектива, похоже, имеет смысл – нужно поехать в больницу.

Ей было неуютно настолько, что за всю дорогу она не сказала ни слова.

Молчание первым нарушил Сэм Наварро.

– Вы не хотите рассказать мне, что с вами стряслось? – спросил он.

– Я уже дала показания. Все есть в полицейском протоколе. Кто-то столкнул меня с дороги.

– Да, черный «форд» с номерными знаками штата Мэн.

– Вам успели сообщить подробности.

– По словам свидетеля, ему показалось, будто вас столкнул пьяный водитель. Он утверждает, что это вряд ли было умышленное действие.

Нина покачал головой:

– Я не знаю, что и думать.

– Когда вы в первый раз увидели этот «форд»?

– Пожалуй, неподалеку от Смагглерс-Коув. Мне показалось, будто он едет за мной.

– Он отклонялся от прямого пути? Проявлял признаки неправильной езды?

– Нет, он просто ехал следом за мной.

– Вы его видели когда-нибудь раньше?

– Вряд ли.

– Мог он поехать за вами сразу, как только вы отъехали от дома вашей матери?

Нина задумалась. Сэм Наварро по-прежнему не смотрел на нее, устремив взгляд прямо перед собой. А вот его тон стал явно другим – каким-то уклончивым. Если не скептическим. Впрочем, своим последним вопросом он дал понять, что имел в виду нечто большее, нежели просто пьяного водителя. Неожиданно Нине стало страшно.

– Вы предполагаете, что он мог поджидать меня?

– Я просто рассматриваю различные версии.

– Тот полицейский посчитал, что это был просто пьяный водитель.

– Это его личное мнение.

– А каково ваше, если не секрет?

Наварро не ответил. Он продолжал вести машину, непробиваемый как танк. Неужели этот человек никогда не злится? Не раздражается? Может, попробовать раззадорить его, чтобы этот чурбан хотя бы раз продемонстрировал свои истинные чувства?

– Детектив Наварро, – твердо произнесла Нина. – Я честно плачу налоги и тем самым частично оплачиваю ваше жалованье. Мне кажется, я заслуживаю большего, нежели ваши недомолвки. Вы отмахиваетесь от меня, как от назойливой мухи.

– Где-то я уже это слышал. Старая как мир песня о слугах закона.

– Я готова петь любые песни, лишь бы получить от вас ответ!

– Я не уверен, что вам понравится то, что я скажу.

– Это почему же?

– Я бегло осмотрел вашу машину. То, что я обнаружил, до известной степени подтверждает ваш рассказ. На водительском сиденье я нашел кусочки отставшей черной краски. Свидетельство того, что вашу «хонду» протаранил какой-то черный автомобиль.

– Я хорошо различаю цвета. Я же сказала, что это был черный «форд»!

– Я также заметил, что стекло в окне водительского сиденья разбито. Причем разбито так, что по нему пошли трещины, похожие на лучи звезды. Такое вряд ли могло произойти в результате аварии, когда машина переворачивается.

– Это потому, что оно уже было разбито, когда я слетела с дороги.

– Откуда вы знаете?

– Я помню, как стекло разлетелось на осколки. Откуда, по-вашему, у меня порезы на лице? От разбитого стекла. Это случилось до того, как я перевернулась.

– Вы уверены? – Сэм пытливо посмотрел на нее. – Абсолютно уверены?

– Да, уверена. Неужели это так важно?

Наварро вздохнул:

– Еще как! Поскольку объясняет то, что я обнаружил в вашей машине.

– В моей машине? – Нина озадаченно тряхнула головой. – И что же вы нашли в ней?

– В правой двери возле пассажирского сиденья, той самой, что ударилась о дерево. Металл сильно смяло, неудивительно, что другие полицейские этого не заметили. Но я понял, что там что-то нечисто. И я нашел, что искал.

– Что вы нашли?

– Пулевое отверстие.

Нина почувствовала, как кровь разом отхлынула от ее лица, а она сама лишилась дара речи. Ее мир содрогнулся под непомерным весом его слов.

Наварро продолжал говорить все тем же бесстрастным тоном. Просто поразительно. «Он не человек, – подумала Нина. – Он машина. Бездушный робот».

– По всей видимости, пуля попала в окно вашей машины, – продолжил тем временем Сэм Наварро. – Пролетела за вашим затылком. Вот почему разбилось стекло. Пуля пролетела под небольшим углом и не задела вас, но оставила дырку в пластмассовой обшивке противоположной двери, где, предположительно, и застряла. Ее вытащат оттуда. Сегодня вечером нам будет известен калибр и тип оружия. Но я до сих пор не знаю, – надеюсь, вы это мне скажете, – почему кто-то пытался убить вас.

Нина решительно встряхнула головой:

– Это какое-то недоразумение! Ошибка!

– У этого типа злобные намерения. Он устроил взрыв бомбы в церкви. Он преследовал вас. Стрелял в вас. Никаких ошибок нет и быть не может!

– Нет, может!

– Подумайте хорошенько и скажите, кто мог желать вашей смерти. Подумайте, Нина!

– Я же сказала вам. У меня нет врагов!

– Должны быть.

– Я не… – Нина неожиданно разрыдалась и уткнулась лицом в ладони. – У меня их нет, – прошептала она.

Сэм подождал, пока она успокоится, а потом заговорил снова:

– Простите меня. Я знаю, такие вещи трудно признать…

– Вы не знаете! – Нина подняла голову и смерила его сердитым взглядом. – Да и откуда вам это знать, детектив. Я всегда считала, что нравлюсь людям. Или – по крайней мере – никто меня не может ненавидеть. Я всегда пытаюсь ладить с окружающими. И вот теперь вы говорите мне, что есть кто-то… кто-то, кто хочет…

Она сглотнула застрявший в горле комок и устремила взгляд вперед, на темнеющую в сумерках дорогу.

Сэм снова умолк, давая Нине возможность успокоиться. Он понимал: ей сейчас слишком плохо, так что лучше не давить на нее новыми вопросами. А еще он подозревал, что ее физическое и эмоциональное состояние гораздо хуже, чем она пытается показать окружающим, и хорохорится она из последних сил. Но как бы она ни храбрилась, судя по тому, на что теперь похожа ее машина, ей здорово досталось при аварии.

В больнице, в отделении экстренной медицинской помощи, он нервно расхаживал по коридору, пока врач осматривал Нину. Ей сделали несколько рентгеновских снимков, и она вышла в коридор еще бледнее, чем в ту минуту, когда он привез ее сюда. «Последствия шока, – подумал Наварро. – Похоже, до нее наконец дошло, в какую переделку она попала».

Они вернулись в машину; Нина какое-то время сидела молча. Сэм искоса бросал на нее взгляды, ожидая, что она расплачется, впадет в истерику, но его спутница оставалась на удивление спокойной. Ее поведение внушало тревогу. Нездоровая реакция.

– Вам нельзя сегодня ночью оставаться одной. Есть кто-нибудь, к кому вы могли бы поехать? – поинтересовался Сэм.

Вместо ответа, Нина пожала плечами.

– Может, отвезти вас к матери? – предложил он. – Соберете свой чемодан и…

– Нет. Только не к матери, – пробормотала она.

– Почему?

– Я не хочу… не хочу причинять ей беспокойство.

– Ей? – Сэм нахмурился. – Простите меня, что задаю вам этот вопрос, но разве матери не для того существуют, чтобы искать у них утешения?

– Брак моей матери, как бы вам сказать… не предполагает сочувствия к ее детям.

– Она не хочет видеть дочь в своем доме?

– Это не ее дом, детектив. Это дом ее мужа. А он относится ко мне без особого восторга. Честно говоря, эти чувства взаимны.

Нина снова посмотрела вперед. В это мгновение она показалась ему удивительно мужественной и сильной. И такой одинокой.

– С того дня, как они поженились, Эдвард Уоррентон контролирует всю ее жизнь, вплоть до самых последних мелочей. Он помыкает ею, а она безропотно мирится с этим. Потому что главное для нее – его деньги. Я просто не смогла дальше это терпеть и в один прекрасный день высказала ему все, что думаю по этому поводу.

– Пожалуй, вы поступили правильно.

– Как вы понимаете, тем самым я не добавила гармонии в их семейную жизнь. Уверена, именно поэтому он и улетел в Чикаго. Ему нужен был повод, лишь бы только не появляться на моей свадьбе. – Нина вздохнула и откинула голову на подголовник сиденья. – Я знаю, что нехорошо злиться на родную мать, но я все равно злилась. Меня ужасно раздражало, что она не может постоять за себя.

– Понятно. Значит, везти вас к матери не стоит. А к отцу? С ним вы ладите?

Нина кивнула. Правда, слишком поспешно.

– Наверно, я смогу побыть у него.

– Превосходно. Потому что я все равно не допущу, чтобы сегодня ночью вы остались одна. – Не успел он договорить фразу до конца, как понял, что ему не следовало говорить этих слов. Ибо в них прозвучала забота об этой женщине, забота, которую он не имеет права демонстрировать. Не стоит смешивать личные чувства со служебным долгом. Настоящий полицейский никогда не допустил бы такой досадной оплошности.

Даже в темном салоне автомобиля Сэм поймал на себе ее удивленный взгляд. И потому куда более равнодушным тоном, чем сам предполагал, добавил:

– Вы единственное связующее звено в этой истории со взрывом бомбы. Вы нужны мне живой и невредимой, чтобы я мог продолжить расследование.

– Да, конечно, – упавшим голосом произнесла Нина и устремила взгляд перед собой. Она больше не проронила ни слова, пока они не подъехали к дому на Оушен-Вью-Драйв.

Не успел Сэм припарковать машину, как Нина распахнула дверцу, чтобы выйти наружу. Увы, Сэм тотчас затащил ее обратно.

– Одну минутку!

– В чем дело?

– Посидите здесь минуту. – Он окинул взглядом дорогу, высматривая, нет ли поблизости других машин. Вроде ничего подозрительного. На улице ни души. – Все в порядке, – произнес он и, обойдя машину, открыл для нее дверь. – Соберите только один чемодан. Возьмите самое нужное. Пожалуйста, поспешите.

– Я не собиралась вывозить мебель.

– Я просто хочу побыстрее отвезти вас. Если за вами действительно следят, то сюда они обязательно придут. Так что копаться не стоит, договорились?

Его слова, призванные напомнить ей об опасности, произвели должный эффект. Нина вылезла из машины и едва ли не бегом бросилась к дому. Сэм был даже вынужден попросить ее подождать на крыльце, пока он быстро осмотрит дом.

Через пару секунд Наварро высунул голову из-за двери:

– Все чисто.

Пока она собирала чемодан, Сэм прошелся по гостиной. Это был старый, но просторный дом, безвкусно обставленный; правда, из окон открывался изумительный вид на океан. Именно в таком доме, наверно, и подобает жить врачу. Сэм подошел к роялю марки «Стейнвей» и одним пальцем тронул несколько клавишей.

– Кто играет на пианино? – спросил он.

– Роберт, – последовал ответ из спальни. – Мне медведь на ухо наступил.

Сэм обратил внимание на фотографию в рамке, стоявшую на рояле. На фото была изображена улыбающаяся пара. Нина и голубоглазый блондин. Не иначе как Роберт Бледсоу. Похоже, у этого парня есть все на свете: внешность, деньги, диплом врача. И эта женщина. Женщина, которая ему больше не нужна. Сэм прошел через гостиную, чтобы поближе рассмотреть развешанные по всей стене дипломы. Дипломы Роберта Бледсоу. Гротон. Дартмут. Гарвард. Кроме этого, доктор Бледсоу состоял в Лиге плюща. Такой мужчина – желанный зять для любой женщины старше среднего возраста. Неудивительно, что Лидия Уоррентон так хотела, чтобы ее дочь восстановила с ним отношения.

Неожиданно зазвонил телефон. Звонок был резким и неприятным. Сэм моментально ощутил прилив адреналина.

– Можно взять трубку? – спросила Нина. Она застыла в дверях, ее было не узнать. Лицо превратилось в испуганную маску.

Наварро кивнул:

– Ответьте.

Она подошла к телефону и после секундного колебания взяла трубку. Сэм подошел ближе и прислушался.

– Алло!

Никто не ответил.

– Алло! – повторила Нина. – Кто это? Алло!

Раздался щелчок, затем, через мгновение, гудок отбоя.

Нина вопросительно посмотрела на Сэма. Она стояла так близко, что ее черные шелковистые волосы касались его лица. Он поймал себя на том, что смотрит прямо в ее огромные глаза и реагирует на ее близость так, как и положено реагировать мужчине.

Только не это, мысленно одернул он себя.

Сэм торопливо сделал шаг назад, чтобы между ними возникло допустимое приличиями пространство. И хотя теперь они стояли на расстоянии добрых трех футов друг от друга, его все равно тянуло к ней. Держи дистанцию, приказал он себе. Нина Кормье мешала ему мыслить ясно и логично. А это опасно.

Детектив отвел глаза, и его неожиданно привлек мигающий огонек автоответчика.

– Вам оставили сообщение, – сказал он.

– Что?

– Ваш автоответчик. На нем записано три звонка.

Нина озадаченно посмотрела на телефонный аппарат и машинально нажала кнопку «Воспроизведение».

Раздалось три гудка, за ними последовало три паузы и гудок отбоя.

Нина, словно парализованная, уставилась невидящим взглядом на автоответчик.

– Но почему? – прошептала она. – Почему они звонили и тут же вешали трубку?

– Чтобы проверить, дома ли вы.

До нее моментально дошел смысл его слов, и она, как ужаленная, отпрянула от телефона.

– Нужно скорее уезжать отсюда! – испуганно воскликнула она и бросилась обратно в спальню.

Сэм отправился за ней следом. Нина кидала в чемодан одежду, даже не потрудившись ее аккуратно сложить. Брюки, блузки и нижнее белье были свалены беспорядочной кучей.

– Только самое главное, – посоветовал Сэм Наварро. – Нам пора уходить.

– Да, да, вы правы. – Нина развернулась и бросилась в ванную комнату. Он услышал, как она шарит по шкафчику, собирая косметику.

Через секунду она вышла с битком набитой сумочкой-косметичкой, которая тут же полетела в чемодан.

Щелкнув замками, Сэм закрыл крышку.

– А теперь пошли!

В машине, пока они ехали, Нина сидела молча, вжавшись в сиденье. Сэм то и дело посматривал в зеркало заднего вида, чтобы вовремя заметить преследователя. Впрочем, никаких признаков погони он не заметил.

– Расслабьтесь, все в порядке, – произнес он. – Я отвезу вас в дом вашего отца. Там вы будете в безопасности.

– Что будет потом? – еле слышно спросила Нина. – Сколько мне там придется прятаться? Несколько недель или даже месяцев?

– До тех пор, пока мы не распутаем это дело.

Нина отрешенно покачала головой:

– Но ведь это явный абсурд. Полнейшая бессмыслица.

– Может быть, многое прояснится, когда мы побеседуем с вашим женихом. Вы знаете, где он может находиться?

– Боюсь, если Роберт и доверял кому-то свои тайны, то только не мне… – Обхватив себя руками, она устремила взгляд в окно. – В записке говорилось, что он ненадолго уедет из города. Похоже, ему просто захотелось где-то спрятаться. От меня…

– От вас? Или от кого-то еще?

Нина отрицательно мотнула головой:

– Я много не знаю. Не в его привычках было делиться чем-то со мною. Боже, если бы я только знала! Честное слово, я пережила бы. Я что угодно переживу! Мне бы только понять…

«Что за человек Роберт Бледсоу?» – раздумывал Сэм. Каким мужчиной нужно быть, чтобы отказаться от такой женщины? Бросить ее одну перед лицом опасности?

– Кто бы ни был этот незнакомец, который звонил и бросал трубку, он может наведаться в ваш дом, – сказал Сэм. – Интересно было бы подкараулить его. Посмотреть, кто это будет такой.

– Да, конечно, – кивнула Нина.

– Вы не дадите мне ключ от дома?

– Вы хотите… подстеречь его внутри?

– Если наш преступник там появится, он попытается взломать дверь. А я буду ждать его внутри.

Нина удивленно посмотрела на Сэма Наварро:

– Вас же могут убить.

– Поверьте мне, мисс Кормье, я вовсе не строю из себя героя. Я всегда действую наверняка.

– Но если он появится…

– Я буду готов к его приходу. – Сэм ободряюще улыбнулся ей.

Увы, это ее не успокоило. Теперь она выглядела более испуганной, чем раньше.

«Неужели она боится за меня?» – подумал он. Каким-то необъяснимым образом это подняло ему настроение. Ужас. Следующее, что он сделает, – это сунет голову в петлю ради этих прекрасных карих глаз. Неужели его угораздило попасть в ту самую ситуацию, от которой полицейских предостерегали и которую советовали всячески избегать: играть роль героя перед привлекательной женщиной. Из-за этого рассталось с жизнью немало хороших копов.

Это может стоить жизни ему самому.

– Я бы не советовала вам заниматься этим в одиночку, – возразила Нина.

– Я буду не один. Меня прикроют.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Обещаете? Что будете действовать наверняка?

– Вы, случаем, не моя мать? – забывшись, огрызнулся Сэм.

Нина вытащила из бумажника ключи и бросила их на приборную доску.

– Нет, конечно, я не ваша мать, – парировала она. – Но вы – полицейский, отвечающий за это дело. Чтобы распутать его, вы мне нужны живым и здоровым.

Поделом ему. Она беспокоится за его безопасность, а он, как последний чурбан, ответил ей грубостью. Причем сам не мог объяснить почему. Но одно он знал точно: всякий раз, заглянув в ее глаза, он с трудом сдерживал в себе желание дать стрекача. Лишь бы только не угодить в ловушку.

Вскоре они уже въезжали в чугунные ворота, за которыми начиналась подъездная дорожка к дому ее отца.

Нина не стала ждать, когда Сэм откроет ей дверь. Она торопливо вышла из машины и стала подниматься на крыльцо. Наварро двинулся за ней следом – тащил чемодан и восхищенно разглядывал дом. Особняк Джорджа Кормье был огромен и впечатлял даже больше, чем особняк Лидии Уоррентон. От его внимания не ускользнула изощренная система видеонаблюдения. По крайней мере, сегодня ночью Нина Кормье будет в безопасности.

Дверной звонок прогудел, как церковный колокол. Его эхо наверняка прозвучало в десятке комнат. Дверь открыла блондинка. И какая блондинка! Не старше тридцати, в блестящем облегающем трико, выгодно подчеркивавшем все выпуклости ее роскошного тела. На лице поблескивают капельки здорового пота. Из соседней комнаты доносился бухающий ритм музыки для аэробики.

– Привет, Даниэла! – негромко поздоровалась Нина.

Лицо Даниэлы приняло сочувствующее выражение столь стремительно, что поразило Сэма своей неискренностью.

– О, Нина, мне очень жаль, что все так получилось сегодня! Венди позвонила и рассказала нам о том, что произошло в церкви. Никто не пострадал?

– Нет, нет, слава богу! – ответила Нина и сделала паузу, как будто остерегаясь задать следующий вопрос. – Как ты думаешь, я могу сегодня переночевать у вас?

Выражение сочувствия на лице блондинки моментально испарилось. Даниэла удивленно уставилась на чемодан в руке Сэма:

– Я… я… позволь я спрошу твоего отца. В данный момент он принимает ванну и…

– У Нины нет другого выбора. Ей нужно где-то переночевать, – вмешался Наварро и прошел мимо Даниэлы в дом. – Ей небезопасно оставаться одной в своем доме.

Взгляд Даниэлы переместился на Сэма, и он заметил легкую искорку интереса в ее равнодушных голубых глазах.

– Боюсь, что я не расслышала ваше имя, – произнесла она.

– Это детектив Наварро, – сочла нужным вмешаться Нина. – Из антитеррористического отдела полиции Портленда. А это, – она повернулась к Сэму, – это Даниэла Кормье. Моя… э-э-э… жена моего отца.

Ей следовало употребить слово «мачеха», но эта потрясающая блондинка меньше всего походила на чью-либо мать. Взгляд, которым она удостоила его, был каким угодно, но только не материнским.

Даниэла наклонила голову, и в этом движении Сэм распознал и любопытство, и кокетство.

– Так вы полицейский?

– Да, мэм.

– Антитеррористический отдел? Так вы думаете, что в церкви взорвали бомбу?

– Я не имею права говорить об этом, – ответил Сэм. – Во всяком случае, пока не закончено следствие. – Он повернулся к Нине: – Если вы остаетесь здесь, то я уезжаю. Убедитесь, что ворота закрыты. И включите охранную сигнализацию. Утром я загляну к вам.

Кивнув на прощание, он задержал взгляд на Нине. И в очередной раз удивился тому, как реагирует на эту женщину его тело. В ней была такая необычайная притягательность, что ему стоило немалых усилий заставить себя, наконец, расстаться с ней.

И все-таки он это сделал. Еще раз кивнув, Сэм вышел. Снаружи было темно. Он постоял немного на крыльце, оглядывая прилегающую к дому территорию. Кажется, все спокойно. В обществе людей Нина будет в безопасности. И все же, задумался Сэм, смогут ли эти двое помочь ей в случае непредвиденных обстоятельств? Отмокающий в ванне отец и сексапильная мачеха в трико не внушали слишком большого доверия. По крайней мере, Нина разумная женщина и, хочется надеяться, правильно поведет себя при малейших признаках опасности.

Придя к мысли, что все в порядке, Сэм сел за руль и покатил обратно к дому Роберта Бледсоу на Оушен-Вью-Драйв.

Доехав до места, он оставил машину на улице за углом, ключами, которые дала ему Нина, открыл входную дверь и, войдя внутрь, позвонил Джиллису. Пусть группа наблюдения прибудет к дому и объедет окрестности. Закончив разговор, Сэм задернул шторы, сел на диван и начал ждать. Было девять часов вечера.

В полдесятого он почувствовал, что не может усидеть на одном месте. Он принялся мерить шагами гостиную, прошелся по кухне, столовой, выглянул в коридор. Злоумышленник, если он, конечно, наблюдает за домом, не увидит ничего подозрительного в том, что в комнатах будет то зажигаться, то гаснуть свет. Не исключено, что он ждет той минуты, когда обитатели дома лягут спать.

Выключив в гостиной свет, Сэм отправился в спальню.

Нина не успела задвинуть ящик гардероба. Расхаживая по спальне, Сэм несколько раз прошел мимо этого ящика, испытывая соблазн заглянуть в него. Там было сложено нижнее белье. Наверху какая-то черная кружевная вещица, кончик которой выглядывал наружу. Сэм не смог удержаться. Остановившись возле гардероба, он вытащил заинтересовавший его предмет и поднял на уровень глаз.

Это нечто оказалось крошечным лоскутком, обшитым кружевами, с тонкими, как спагетти, тесемочками, призванным больше демонстрировать, чем скрывать. В голову тотчас полезли ненужные мысли. Сэм бросил кружевное изделие обратно в ящик и рывком задвинул его.

Черт, он снова отвлекся от главного – своей работы, а этого он допускать не должен. Но было в Нине Кормье и его отношении к ней нечто такое, что заставляло его вести себя как последний идиот.

Раньше, по долгу службы, ему приходилось встречаться с другими женщинами. Среди них иногда бывали и настоящие красавицы. Вроде этой милашки в трико, Даниэлы Кормье, мачехи Нины. Ему хватало благоразумия не стаскивать с себя брюк и не делать опрометчивых поступков. Это был вопрос самоконтроля и самосохранения. Женщины, которых он встречал, обычно оказывались в беде, и не было ничего удивительного в том, что они видели в Сэме этакого белого рыцаря, мускулистое средство решения своих проблем.

Впрочем, наваждение длилось недолго. Рано или поздно рыцарь освобождался от доспехов, и взгляду этих женщин представал тот, кем он был на самом деле: обычный коп. Не богатый, не слишком умный. В общем, лишенный тех достоинств, которые они могли бы счесть для себя полезными.

Однажды с ним случилась занятная история. Но только однажды. Та женщина была начинающей актрисой, которую поколачивал любовник. Неудивительно, что она пыталась от него сбежать. Сэма, как начинающего копа, назначили ее охранять. Все, казалось бы, способствовало их взаимной симпатии. Увы, он жестоко ошибся, и прозрение не заставило себя ждать. Несколько недель Сэм ходил как сексуально озабоченный, влюбленный подросток, наивно полагая, что она его тоже любит.

А затем она бросила его, бросила, как ненужную вещь.

Из этой истории он извлек трудный, но полезный урок: ни при каких обстоятельствах не смешивать любовь и работу. Находясь при исполнении служебных обязанностей, он больше никогда не переступал эту черту и не переступит ее в отношении Нины Кормье.

Сэм отошел от гардероба к противоположной стене комнаты. В следующее мгновение до его слуха донесся глухой стук.

Кто-то приближался к входной двери.

Сэм выключил в спальне свет, вытащил пистолет и выскользнул в коридор. У входа в гостиную он задержался, внимательно вглядываясь в темноту. Через шторы на окнах просачивался слабый свет уличных фонарей. В комнате он не заметил никакого движения, никаких подозрительных теней. Снаружи, со стороны крыльца, раздался скребущий звук, а потом что-то негромко звякнуло.

Сэм навел пистолет на входную дверь. Он был готов стрелять, если возникнет опасность. В проеме открывшейся двери, на фоне уличных фонарей возник мужской силуэт.

– Полиция! – крикнул Сэм. – Стоять!