Читать книгу Плохая няня - Тесса Бейли - Страница 4

«Мне очень жаль, но я не смогу занять место твоей домработницы».

Берджес так сосредоточился на том, чтобы подавить свои реакции на эту женщину, что ее слова почти не доходили до его сознания. Этому предложению предстояло преодолеть немало препятствий, начиная с того момента, как ее запах ударил его по чувствам, словно шайба в подбородок. Несколько лет назад ему пришлось присутствовать на свадьбе одного из своих товарищей по команде, и там подавали один фирменный коктейль. Во время своего тоста он чувствовал себя настоящим огром, держа нелепый хрустальный бокал между большим и указательным пальцами – примерно так он чувствовал себя на чаепитиях с Лиссой, – но вкус того напитка был достаточно уникальным, чтобы запомниться ему.

Кровавый апельсин и базилик. Именно так пахла Таллула. Свежестью и чувственностью.

Когда они пожали друг другу руки – и она, судя по всему, подала заявление об уходе еще до начала работы, – он ясно ощутил вкус апельсина на задней стенке горла. И если уж говорить о горле, он не мог оторвать глаз от горла Таллулы, потому что ей, похоже, было трудно сглотнуть, судя по заметному бугорку под ее подбородком. Ее ладонь тоже была немного влажной, что не смущало Берджеса – человека, который каждую неделю проводил часы в окружении потных спортсменов и их зачастую отвратительного запаха. Черт возьми, их вратарь всегда носил с собой ремень на удачу и не стирал его во время серий их побед. Потные ладошки были для него цветочками.

Но почему вспотели ее ладони?

Их знакомство в Калифорнии прошло через три стадии.

На первой – он был застигнут врасплох ее красотой. Ее широкими черными бровями и бездонными миндалевидными карими глазами, заключившими в себя ее ум, любознательность, доброту. Бронзовым цветом ее кожи. Тем, как она морщила нос, когда надо было признать чью-то правоту.

Позже он узнал о ее турецких корнях и о том, что она родилась в Стамбуле, где до сих пор проживает ее семья… и погуглил, играют ли в Турции в хоккей, тут же почувствовав себя болваном.

На второй – он был потрясен ее чувством юмора и способностью с легкостью находить общий язык с его дочерью, что другим удавалось редко. В тот период он даже подумывал о том, чтобы нанять себе консультанта по воспитанию. Слишком уж часто дочь либо откровенно игнорировала его, либо устраивала ему истерики.

На последней стадии знакомства он осознал, что Таллула – его полная противоположность, будущая аспирантка, планирующая влиться в бостонскую светскую тусовку, еще и младше его на одиннадцать лет, – и сразу же отнес ее к категории тех, с кем не стоит завязывать романтические отношения.

Впрочем, это не помешало ему предложить ей комнату и работу в своем доме, но суть не в этом. Несвойственная ему импульсивность, проявленная в тот день, – тема для отдельного разговора. Сейчас речь шла о том, что она уже решила уволиться, и после недели, проведенной в метаниях о том, какие подушки предпочитает начинающий морской биолог – мягкие или твердые, – он хотел знать почему.

Берджес поставил свой коктейль «Белковая лавина» на столик Таллулы и сел за него сам, ожидая, пока она сядет напротив него, что она и сделала через мгновение. Он обратил внимание на то, как напряжены ее плечи, как она продолжает сжимать ручку своего чемодана, и решил, что это все ему очень не нравится.

Быстро откашлявшись, он наклонился вперед, сложив руки на столе.

– Ты ведь все же собралась и успела доехать до моего любимого кафе, прежде чем решила уволиться. Что-то случилось?

Она медленно опустилась на сиденье, облизнула губы и на мгновение перевела глаза на телефон.

– Я бы предпочла оставить это при себе.

– Дело в районе? Тебе не нравится?

– Район великолепный, – насмешливо ответила она, глядя в окно на «Маяк», на последнем этаже которого он проживал. – Здание тоже прекрасное. Я начинаю жалеть, что выбрала карьеру морского биолога вместо профессионального хоккеиста.

Берджес издал грубый смешок – именно такой она была: смышленой и прямолинейной со щепоткой самоуничижения; абсолютно особенной. Мне стоило бы позволить ей уволиться. Будет проще, если под моей крышей не будет проводить ночи такая прекрасная девушка.

Или все наоборот?

– Тогда в чем проблема? – спросил Берджес. – Ты не хочешь быть няней Лиссы?

– О нет, дело совсем не в этом. Лисса просто прелесть, да и я ей почти не нужна, она уже такая взрослая. – Она взмахнула рукой, и его взгляд остановился на простых серебряных браслетах, цвет которых так контрастировал с естественным загаром ее пальцев. – ты сделал мне щедрое предложение. А Уэллс и Жозефина высоко о тебе отзывались. Правда.

Берджес снял крышку со своего коктейля, отпил и ждал продолжения.

– Я буду рада помочь тебе найти кого-нибудь на замену. Уверена, что люди по головам пойдут, чтобы получить эту работу. Это ведь мечта, а не вакансия, – сказала она, одарив его яркой улыбкой, и на ее щеке появилась ямочка.

Черт возьми… она опасно сочетала в себе сексуальность и миловидность. По ее плечам струились длинные черные волосы, доходящие почти до локтей, которыми она опиралась на стол, обнимая себя… чтобы успокоить нервы?

Эти волосы служили щитом ее телу, которое и было сексуальной частью уравнения по имени Таллула. Поэтому, наверное, было к лучшему, что он, находясь с другой стороны стола, не мог разглядеть ее целиком. Ему и так было трудно сосредоточиться на собственных мыслях от взмахов ее ресниц и проникающего в мозг аромата кровавых апельсинов. То же самое он ощущал тогда в Калифорнии. Когда один жалкий ланч привел к тому, что он месяцами смотрел в пустоту, пытаясь вспомнить точный оттенок ее глаз.

Перестань отвлекаться.

– Если мое предложение настолько заманчиво, почему же ты не хочешь его принять?

Она вздохнула и еще крепче обняла себя руками. Таллула внимательно наблюдала за ним, словно оценивая его реакцию.

– Я нервничаю из-за того, что буду жить с человеком, которого плохо знаю.

Хотя ее ответ и вызвал неприятные ощущения в его животе, Берджес почувствовал, что разговор предстоит непростой, еще в тот момент, когда заметил ее в кафе. Что-то в том, как она напряглась при его приближении, подсказывало ему об этом. Был ли он оскорблен? Нет. На самом деле он чувствовал себя идиотом, что не подумал раньше, что она может сомневаться в правильности своего решения и переживать о том, что будет жить с незнакомцем. Таллула, судя по всему, тоже не задумывалась об этом.

До того самого дня, когда она должна была выйти на работу.

Берджес начал расспрашивать Таллулу о том, вызвана ли эта внезапная перемена здоровым страхом перед незнакомцами или чем-то другим, но тут ее телефон зажужжал от входящего сообщения. Тихо извинившись, она провела пальцем по экрану.

Нажала на значок.

На экране появилось видео, о котором он знал не понаслышке.

Ведь его агент прислал ему это видео еще сегодня утром.

Очевидно, знакомство его локтя с носом О’Хэнлона уже разлетелось по Сети.

Неужели… это и стало причиной того, что Таллула так засиделась в этом кафе? Да. Ответ был очевиден. Она успела посмотреть видео еще до его прихода. Значит ли это… что она боялась его?

– Прошу прощения, – пробормотала она, беспорядочно водя пальцем по экрану телефона, чтобы открыть текстовые сообщения. – Не то приложение.

– Таллула, можешь не скрывать, это ведь было видео со мной? – Он уже морально приготовился к сложному разговору. Таллула, с большой вероятностью, не чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Одна мысль об этом давила ему на грудь, как тысячефунтовая гиря. – Так вот в чем дело? Ты увидела ролик с предсезонной игры, и он… заставил тебя переживать? Из-за меня?

Ей потребовалось собраться с силами, чтобы ответить.

– Инстинкты подсказывают мне, что жить с тобой будет безопасно, но мне трудно полагаться на них, когда дело касается мужчин. Другими словами, я им не доверяю. Интуиция меня уже подводила. Поначалу мне казалось, что рекомендаций Уэллса и Жозефины мне будет достаточно, и именно поэтому я и проделала весь этот путь до смузи-кафе с ужасно неудобными стульями. Только вот это видео… Думаю, оно напомнило мне, что люди не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд.

– Понимаю. – Ее ответ ужаснул его, но он продолжал держать руки на столе, несмотря на желание сжать их в кулаки. Судя по всему, у Таллулы уже был неудачный опыт общения с мужчинами. Да, похоже на то. И в этот момент, глядя в ее честные глаза, Берджес осознал, что если он когда-нибудь узнает, кем был или были эти мужчины, то сломанный нос будет цветочками по сравнению с тем, что он с ними сделает. – Мой стиль игры в хоккей не отражает то, как я веду себя в реальной жизни. Думаю, то же самое можно сказать о любом профессионале. Это ведь спорт. Иногда он бывает жестоким.

– Я это понимаю. Правда, понимаю, – быстро проговорила она, облизав губы. – Это видео – не причина отказываться от работы. Оно скорее… сигнал. Сигнал сбавить темп и хорошенько задуматься о своем выборе. Иногда я принимаю очень импульсивные решения и потом жалею о них. Как сейчас, например.

– И какие импульсивные решения ты склонна принимать?

– Вот, заказала себе смузи с арахисовым маслом и эспрессо на голодный желудок.

Берджес не смог скрыть своего недоумения.

– Господь всемогущий, ты правда его заказала? Я все это время думал, что они добавили его в меню в шутку.

– Должно быть, так оно и было, – вздохнула она, прикоснувшись ко лбу внешней стороной запястья. – У меня такое чувство, что через меня пропускают электрический ток.

– Кофеиновая передозировка, – хмыкнул Берджес.

Она огляделась вокруг.

– Это нормально, что вокруг меня все светится?

С его губ сорвался негромкий смех, похожий на шум мотора. Таллула подняла голову на его звук и посмотрела Берджесу в глаза. Их взгляды долго не могли оторваться друг от друга: она смотрела на него с любопытством, он на нее – с сожалением. Ну почему в этот раз он не сумел удержать свой гребаный локоть при себе?

– Я бы не назвал импульсивным человека, который целый год изучал пингвинов в Антарктиде, – произнес Берджес, понимая, что все это лишь жалкая попытка продлить время, проведенное с ней наедине, но он ничего не мог с собой поделать. – Я бы сказал, что в таком человеке живет дух авантюризма.

– Я тебя удивлю… – ответила она.

– Меня-то? Можешь попробовать.

Она приложила палец к губам, словно решая, стоит ли ей прервать разговор и уйти. Или все же остаться и скрасить его день на еще несколько мгновений.

– Я и правда люблю искать приключения. Во всяком случае, так мне кажется. Раньше я обожала пробовать новое, – медленно начала она. – Но в случае с Антарктидой все было наоборот. Мне хотелось спокойствия. Я жила в изолированном исследовательском центре посреди холодной пустоши, где чувствовала себя как дома. Наблюдала одни и те же пять лиц каждый день. Растворялась в петле исследовательской и бюрократической рутины. – Она ненадолго остановилась, опустив взгляд на стол. – А до этого я полгода жила на корабле у берегов Мексики, стажируясь там в рамках инициативы по сохранению коралловых рифов. Еще раньше – на Сейшельских островах. По правде говоря, все это время я просто пряталась.

Зная, что его голос будет звучать неестественно, если он заговорит сразу, Берджес дважды тяжело сглотнул, прежде чем спросить:

– Пряталась от чего?

– Думаю, мне пора идти.

Берджес буквально заставил себя согласиться с ее выбором, твердо кивнув.

– Я еще могу что-то сделать, чтобы ты передумала, Таллула?

– Нет. – Ее губы сжались в прямую линию. – Еще раз извини, что все так быстро переменилось. Но, как я уже сказала, я помогу найти себе замену.

Берджес решил пока проигнорировать это предложение. Будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

– Что думаешь делать дальше?

– На сегодня сниму номер в отеле. А завтра посмотрю объявления о сдаче квартир.

Такой план ему сразу же не понравился. Слишком многое в нем отдавалось на волю случая.

Берджес не имел права указывать Таллуле, как себя вести. Вообще никакого. Она была взрослой девушкой и, очевидно, вполне могла постоять за себя. В его груди, однако же, разливалось заботливое беспокойство, отдававшее гулом в ушах. И чем дольше он смотрел на нее, тем громче становился этот гул. Таллула была лучшей подругой будущей жены его лучшего друга, так ведь? И он, можно сказать, просто обязан был обеспечить ее безопасность.

В качестве одолжения.

Да-да, простого одолжения.

Он прожил в Бостоне пятнадцать лет и знал его лучше, чем кто-либо другой. А мысль о том, что Таллула согласится жить в месте, которое хоть на йоту менее безопасно, чем «Маяк», казалась ему неприемлемой. Абсолютно неприемлемой. Остановившись, он задумался о своей дочери. О том, как бы он хотел, чтобы обращались с Лиссой, когда она вырастет и начнет самостоятельную жизнь без какой-либо защиты перед окружающим ее миром. Он определенно не хотел бы, чтобы какой-то выгоревший хоккеист бесцеремонно навязывался на роль ее защитника. Только если она сама об этом не попросит.

Только представьте, что вы почувствуете, если такая красивая женщина, как Таллула, попросит вас стать ее защитником.

Берджес тяжело сглотнул.

– В каких условиях ты хотела бы жить при идеальном раскладе?

Она, казалось, была удивлена его вопросу.

– Хм, надо подумать… В идеальном мире я бы все еще жила с Жозефиной, но твой угрюмый дружок-гольфист увел ее у меня из-под носа. – После этих слов с губ Берджеса почти сорвался смешок. – Учитывая, что это уже не вариант, буду искать какую-нибудь другую студентку, которая уже снимает комнату в подходящем районе с хорошим доступом к общественному транспорту. Конечно, уже конец сентября и с поиском приличного жилья могут возникнуть некоторые проблемы, но мне в этом деле частенько очень везет.

– Какой у тебя бюджет?

– Не такой большой, все же за стажировки мне платили минималку. Но семь сотен в месяц за комнату я вполне потяну. Какое-то время. Как накопления кончатся, поищу работу лаборанткой, чтобы удержаться на плаву.

В ответ он хотел было поморщиться, но вместо этого просто кивнул.

За семьсот долларов безопасное жилье в Бостоне не найдешь.

Даже если ей и удастся найти комнату для съема, она, скорее всего, будет размером с чулан.

– А что? – спросила она.

Берджес никак не мог удержаться от того, чтобы не вмешаться в ее жизнь, несмотря на то что она явно хотела убраться от него подальше. Ему не стоило лезть в ее дела. Он должен был позволить ей уйти. Но он не мог отдать ее на растерзание рынка бостонской недвижимости. Он также не мог представить себе мир, в котором он больше никогда не увидит Таллулу. Если существовал способ присмотреть за ней, не находясь у нее на виду, разве он не должен был хотя бы попытаться его найти? Ради ее же безопасности и его собственного спокойствия?

– У меня есть знакомый, который сдает комнату, – произнес Берджес до того, как успеет пожалеть, что упустил Таллулу. – В похожем на мое здании, но в Норт-Энде. Мой товарищ по команде снимает там квартиру для своей будущей сводной сестры.

Таллула выпрямила спину.

– Сколько он берет за аренду?

– Как раз в пределах твоего бюджета.

Она скептически прищурила глаза.

– Ты в этом уверен?

– Еще как, – соврал он, полностью готовый выплачивать разницу между семью сотнями долларов и положенной за то место астрономической суммой арендной платы из собственного кармана. – Я переговорю со своим товарищем и перешлю тебе всю необходимую информацию, только, Таллула… – Эту часть речи он продумать не успел. Слова просто вырвались сами собой. Интуиция подсказывала, что другого такого шанса ему больше не выдастся. – Если все-таки передумаешь и захочешь жить у меня, я сделаю все, чтобы ты чувствовала себя рядом со мной в безопасности. Хорошо? Я установлю отдельный замок на двери твоей спальни, а ключ от него будет только у тебя. Прошу… не ставь под угрозу собственную безопасность. Я не смогу спать по ночам, зная, что ты испытываешь из-за меня неудобства. – Понимая, что сильнее давить на нее не стоило, Берджес встал, неохотно взял свой коктейль со столика и постарался, не показывая вида, получше рассмотреть и запомнить черты ее лица, так, на всякий случай. – Удачи, Таллула.

Она подняла на него изумленный взгляд.

– Спасибо тебе за все.

Берджес хмыкнул и вышел из кафе, чертовски надеясь, что хотя бы в этот раз сумел подобрать для женщины правильные слова… и молясь всем богам, чтобы это был не последний раз, когда их пути пересекутся. Как только он оказался на другой стороне улицы, он достал из кармана телефон и набрал номер Сига Готье, центрального нападающего «Медведей» и одного из немногих его товарищей по команде, которых он мог вытерпеть вне льда. Бо́льшую часть времени, во всяком случае.

– Здорово, мужик, – произнес Сиг, зевая в трубку. – Чем могу?

– Слушай, ты же снимаешь Хлое квартиру в Норт-Энде, так ведь? – спросил Берджес, имея в виду будущую сводную сестру Сига.

Судя по скрипу пружин, Сиг только проснулся и сел на кровати.

– Ага. Она привыкла к роскоши, так что я нашел место, где она сможет жить с комфортом. – Он рассмеялся почти ласково. – Правда, я не подозревал, сколько надо будет платить за уровень комфорта, подходящий Хлое.

– В каком смысле?

– Мы с ней договорились – половину аренды оплачиваю я, половину – она. Обещание свое она сдержала, конечно. Один раз. Недавно прихожу туда, а у нее там восемнадцать миллиардов пакетов из «Сефоры» в мусорном ведре. Ты вот знал, сколько стоит хороший праймер? А современные девушки его на все лицо размазывают. Один тональник уже не их уровень. Сплошное разорение.

– Господь. У меня и Лисса недавно напрашивалась в «Сефору».

От смеха Сига у него чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Добро пожаловать в начало конца, мужик.

Берджес ответил сдавленным смешком, чуть не подавившись своим коктейлем.

– А вечеринки Хлоя дома устраивает? Друзей ее знаешь?

Последовала долгая пауза.

– А ты к чему спрашиваешь-то?

– Просто ответь на вопросы.

Сиг выдохнул.

– Да нет, она не тусовщица. Когда все твои деньги уходят на косметические процедуры, средств на ночную жизнь наскрести уже неоткуда.

– Сомнительные бойфренды? Наркотики?

– Думаешь, я позволил бы какому-то ничтожеству жить с Хлоей?! – вскрикнул нападающий. – Ну нет. Только не в мою смену. И с наркотиками Хлоя не связывается. Учится на последнем курсе консерватории. Ты бы слышал, как она играет на арфе, мужик, она… – Даже не видя Сига, Берджес чувствовал, как тот бурно жестикулирует, – так он обычно делал, оспаривая судейские решения. Любой, кто осмеливался подкрасться к Сигу, пока тот что-то рассказывает, рисковал оказаться в отключке. – Но это не так важно. Ты лучше скажи, к чему ведешь.

Одним из преимуществ позиции капитана был тот факт, что Берджес не был обязан отвечать ни на чьи вопросы. Пожалуй, это была одна из лучших его привилегий.

– Я вот думаю, может, Хлое будет проще оплачивать свою часть аренды, если у нее будет соседка?

– Я ей то же самое говорил.

– Какая там аренда?

– Пятерка. Если подумать, к такой сумме должен бы прилагаться чертов дворецкий.

Именно подобного Берджес и боялся. Впрочем, в этом не было ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Честно говоря, он заплатил бы и в десять раз больше, лишь бы быть уверенным, что у Таллулы есть безопасное жилье.

– Значит, ее соседка должна будет платить двадцать пять сотен в месяц?

– Так точно. Квартира хорошая. На солнечной стороне. Даже гардеробная есть.

– Супер. – Берджес подавил в себе желание повернуться и посмотреть в окна кафе. Что, если он больше ее никогда не увидит? – У меня есть кое-кто на примете. Только платить она будет семь сотен в месяц.

– Я вешаю трубку.

– Расслабься. Остальная часть ее аренды на мне. Вышли мне инфу об этой квартирке. – Берджес провел рукой по шее и почувствовал, как что-то острое царапает его горло. – Ей вообще приходится искать квартиру по моей вине. Это меньшее, что я могу для нее сделать.