Читать книгу Сваликхита Дживани. Автобиография Бхактивинода Тхакура - Тхакур Бхактивинод - Страница 13

Ещё в то время, когда был жив отец, меня стали посещать мысли: «Что такое этот мир? Кто мы такие?». Эти два вопроса возникали у меня, когда мне было десять лет. Иногда мне казалось, что у меня есть ответы, в другие дни ответов не было. Однажды вечером, когда восходила луна, а я прогуливался по крыше отцовского кабинета, я заметил, что луна двигается вместе со мной. Я подумал, что это, должно быть, та же самая луна, которую мы видели в Кришнанагаре, и что этот маленький диск присутствует повсюду, оставаясь неизменным. До этого я считал, что в разных местах были разные луны. Некоторые из наших женщин говорили, что луна и солнце были двумя братьями, которых пригласили на обед. Их мать сказала: «Принесите изысканные яства». Месяц принёс24 сандешу на кончике пальца, а солнце ничего не принёс. Поэтому их мать благословила луну бессмертием, а солнце прокляла, со словами: «Ты будешь высушивать мочу и испражнения этого мира».

Очень скоро я понял, что эти истории – полная чепуха. Я читал Рамаяну, Махабхарату, Кали Пурану, Аннада Мангалу и т. д. в переводе на бенгальский и благодаря этому получал разные сведения. Все эти назидательные предметы я обсуждал со всеми встречными, которые были хоть сколько-нибудь образованны. Халадхара Мишра поклонялся Дурге, Кали, Шиве и т. д. Я думал, что Халадхара беседует с богами. Однажды я задал ему вопрос об этом, и он ответил, что порой действительно общается с богами. Я поверил ему и спросил: «Очень хорошо, господин Мишра; Вачаспати Махашая дни и ночи проводит в доме Божеств. Он тоже беседует с Божеством?» Мишра ответил: «Беседует». Я попросил Вачаспати Мишру прокомментировать этот разговор. Тот сказал, что Халадхара Мишра лжёт, и что в Кали-югу смертные не беседуют с богами.

Вачаспати Махашая был тучным и учёным, и я утратил веру в Халадхару Мишру. Иногда в полдень, во время второй прахары, когда никого не было поблизости, я разговаривал с мурти в разных храмах Шивы, открытых на тот момент. Мне отвечало только эхо. Я думал, что Шива, наверное, дразнит меня. Я касался Его и убегал. Я рассуждал: если Шива реален, то Он схватит меня и станет мучить. Шива бездействовал, и я понял, что то мурти Шивы лишено внутренней субстанции.

Однажды я отправился поесть плодов гамарул в саду рядом с кабинетом отца. Я слышал, что во фруктовом дереве жил дух, и в тот день я убежал, в страхе перед ним. В другой день я подумал, что, если использовать некое средство, то я смогу есть фрукты, не опасаясь духа. В жаркую погоду плоды гамарула особенно вкусны. Я расспрашивал многих людей о том, как обходиться с духами, и никто не сказал, что духов не существует. Очень встревоженный, я обратился к Вачаспати Махашае, который сказал, что духи (привидения) представляют собой особую разновидность живых существ. Их форма подобна ветру, а глаза – фруктам Кунча (очень маленьким и красным). Услышав разъяснение Вачаспати Махашайи, я стал ещё больше бояться духов. Но где нет гамарула, там нет еды. Мать Чибы была большой специалисткой в оккультных вопросах. Она занималась изгнанием духов и следила за кладовой моего деда.

Я обратился к ней, и она сообщила, что страх перед духами покидает того, кто призывает имя Рамы. Она призвала Джаякали, и явился слуга, который сказал то же самое. В качестве эксперимента я отправился к дереву гамарул, где стал призывать имя Рамы, и не увидел ни малейших признаков присутствия духов. Я сбил с дерева несколько плодов и съел две четверти плодов. Я понял, что имя Рамы служит защитой от духов. Я стал призывать имя Рамы на закате. Гуляя по улицам и аллеям, я постоянно повторял Рама Наму. Я был чрезвычайно доволен и принимал это лекарство от духов на протяжении долгого времени. Люди говорили, что дух живёт в здании хомы. С помощью имени Рамы я изгнал духа из здания пуджи. Отныне я не опасался выходить на улицу по вечерам.

Один старый плотник делал декорации для богини Джагаддхатри. Я навещал его и расспрашивал о множестве разных вещей. Он отвечал на все мои вопросы. Однажды я спросил: «Когда богиня входит в статую?». Плотник ответил, что богиня начинает обитать в статуе с того момента, как появляются глаза. В тот же день, вскоре после этого, я с нетерпением отправился посмотреть, как богиня будет входить в статую, но не увидел этого. Я сказал плотнику, что Голока Пал делал статую сперва из соломы, затем из глины, а потом использовал мел и краску. И ни на одном из этапов Богиня не являлась на самом деле. Тогда старый плотник заявил, что богиня является в статуе, когда брахманы декламируют мантры. Я попытался увидеть её явление в это время, но ничего не увидел. Вернувшись в дом старого мудрого плотника, я задал ему вопрос о причинах этого. Он ответил: «У меня нет веры в поклонение статуям. Я думаю, что те брамины занимаются обманом. Они зарабатывают деньги при помощи социальных традиций».

Я питал особый пиетет к словам этого старого скульптора. Я попросил его рассказать мне о Парамешваре, и он сказал: «Пусть люди говорят, что угодно, я имею веру лишь в Парамешвару. Боги и богини – порождения человеческой фантазии. Каждый день я поклоняюсь Парамешваре». Я поверил словам старика.

Я стал ещё более пытлив. У нас был охранник по имени Голама Кхан, который сторожил вход в Кошадхан, комнату, где хранились ценности. Я обратился с расспросами к нему, и он сказал, что имя Бога – Кхода. Он был Один, и не было никого другого. Кхода взял некую грязь (мал) из собственного тела, вылепил её в рути25 и швырнул в морскую воду. Верхняя часть рути стала небом, а нижняя – землёй. Так был создан мир, после чего был сотворён человек, в виде Адама и Евы. Мы все – потомки Адама. Слыша все эти истории, я попросил: «Пожалуйста, расскажи мне, кто такой Рама». Он отвечал, что Рама и Рахим суть одно, и что Он и есть Кхода. Затем я получил от него подтверждение мантры для изгнания духов. Голам Кхан рассказал мне о духах, и заметил, что все духи являются сыновьями Сатаны. Они боятся имени Рахима. Мои мысли об истинной сути Святого Имени Рамы получили подтверждение.

Я много размышлял о первопричине мироздания и тому подобных вещах. Однажды я подумал, что этот мир ложен, и только Ишвара – реален. А я был Ишварой. Подобно человеку, которому снится сон, я всего лишь воображал, что страдаю. Когда сон завершится, я посмеюсь над этой иллюзией Ишвары. Далее, решил я, только я являюсь творцом. Я часто забывал собственное положение и тогда испытывал эти страдания. Затем у меня родилась мысль о том, что я являюсь Ишварой, а это (страдания) – моя лила. Своим могуществом лила порождала все заблуждения и забвение.

В старом здании жил отец дяди Парашурама Акхил Мустафи. По утрам он садился и читал Веданту. Затем, развязав качу (заднюю часть дхоти), он повторял калму (мусульманскую молитву). После этого он вставал на колени и поклонялся Ишваре как христианин. Он не питал никакой веры в глиняных богов-истуканов. Многие говорили, что он очень мудр, а другие утверждали, что он не настоящий христианин. Однажды я явился к нему с вопросами. По его словам, только Ишвара является Пурушей. Веды знают Его, как Брахмана, Коран – как Аллаха, а Библия – как Бога. Я поверил ему. Он предостерёг меня от общения с Парашурамом, который, по его словам, был атеистом.

Его сын Парашурама Мустафи изучал юриспруденцию. Сперва он питал некоторую веру в Ишвару. Позже он стал отвергать идею Ишвары. Пока он верил в Ишвару, у него было два ученика – Рагху Мама и Насу Мама. После того, как он отказался от веры в Ишвару, Рагху Мама и Насу Мама приняли своим гуру Рамамохана Раю. Я пребывал в состоянии крайней растерянности. Я был простодушен и имел множество вопросов.

Я видел все эти расхождения во мнениях, и мой ум был неспокоен. Парашурама Мама сказал мне: «О, баба, всё происходит из Природы. Природа и есть Ишвара. Нет ничего, помимо Природы». Слыша все эти суждения, я обращался к ученикам Бхаттачарий, но их ответы запутывали меня ещё больше. Поскольку все эти заключения не были окончательными, я никогда не оставлял имя Рамы, которое изгоняло страх перед духами.

Мне было одиннадцать лет, когда отец покинул мир. С тех пор я был независим. Но какая судьба мне уготована? Эта мысль не давала мне покоя. Куда бы ни обращался мой взор, я видел лишь тьму. У меня не было кровных родственников, которые позаботились бы о моём благополучии. В школе я просто учил всё, что мне преподавали. Ты знаешь, что в сельской школе чтению и письму учат в известных пределах. В то время глава школы Хемачандра Бандхйопадхьяя покинул Улу, и Рамачандра Даса, гордость касты каивартта, стал директором школы. Я прилежно занимался, однако не было никого, кто помогал бы мне, поэтому мой прогресс был самым незначительным. Так или иначе, мне удалось достичь определённых успехов в литературе. Я изучал литературу, грамматику и географию.

__________________________________