Читать книгу Золото Шеренгёра - Тиана Тон - Страница 4

– Спасибо за помощь! – поблагодарила Вероника, извлекая из кармана ключи. – Одна я бы ни за что не справилась.

– Да было бы за что. Обращайтесь, если что. Я живу этажом выше, прямо над вами. Я же понимаю, что такой хрупкой девушке с коляской на четвертый этаж трудно добраться. А лифта у нас нет.

– Да, это так, – смущенно кивнула молодая женщина, бегло взглянув на помощника – парня лет двадцати.

– Вы в гости приехали? Я раньше Вас здесь не видел, а уже около года снимаю квартиру в этом доме.

– Да, мы приехали в гости, – ответила Вероника, отперев дверь и втащив чемодан в коридор. – Вы извините меня, но пора кормить сына, да и устали мы с дороги.

Парень с улыбкой заглянул в коляску, где кряхтел Миша.

– Славный малыш, очень похож на маму. Ну ладно, не буду вас задерживать.

– Да, спасибо!

Ника завезла коляску в квартиру, махнула рукой незнакомцу и захлопнула дверь.

– Все, мой любимый, мы дома, – ласково заговорил с сыном мать. – Сейчас мы покушаем и поиграемся. Сейчас милый, сейчас.

Она разулась, убрала кроссовки в тумбу для обуви и прошла в гостиную. На пороге гостиной Ника застыла, охваченная внезапной ностальгией. Здесь ничего не изменилось за прошедший год. Те же пышно цветущие белые орхидеи на окнах. Молочного цвета коврик у дивана, слегка потертый, да и картины так же висели на своих местах, только немного наклонилась рамочка с бабушкиным фото, а так, даже запах в жилище остался прежним: аромат духов из ландыша, которые бабуля сама для себя настаивала. Вероника спрятала лицо в ладонях и горестно вздохнула. В этот момент раздался щелчок замка, и порог переступила мать. Она составила у двери увесистые пакеты с продуктами, развернулась и замерла, выронив из рук поясок от плаща.

– Мама, здравствуй, – Ника вышла из проема и вытянула перед собой руки. – Вот мы с Мишенькой приехали в гости. Ты же ни разу не видела внука, все дела и дела.

– И что, надо было тащить младенца сюда? – Холодно проговорила миловидная женщина сорока лет. – Как-нибудь бы повидались.

– Мам, ну что ты так? – С обидой в голосе произнесла Вероника, беря сына на руки и поворачиваясь к матери. – Мама, прости, что мы без приглашения, но мне нужна твоя помощь.

– А! О матери вспомнила! А когда мне была нужна твоя помощь, ты не слушала меня, а побежала замуж.

Женщина разулась, оттолкнула ногой обувь в угол и, подхватив пакеты, пошла в кухню.

– Мам, ну ведь это и моя квартира тоже, так почему я не могу сюда приехать? – Спокойно произнесла Вероника, привыкшая к нелегкому характеру той, кого в глубине души сильно любила.

– Серьезно? – Спросила мать, оборачиваясь к дочери.

– Мам, прошу тебя, перестань! – взмолилась дочь, крепче прижимая к себе сына. – Мне очень плохо и больно. Помоги мне, прошу тебя.

– Что тебе надо? – Задала вопрос мать, выкладывая продукты на стол.

Вероника, обнимая сына, села рядом с матерью на стул, и сквозь слезы прошептала:

– Мам, я так и не поняла до сих пор, за что ты меня так не любишь, но я-то очень тебя люблю, и мне нужна твоя помощь и защита. Мне больше некуда идти.

– Немедленно объясни мне: в чем дело, – тихо, но твердо сказала женщина, приближаясь к дочери. – Он выгнал вас?

Мать склонилась над дочерью, небрежно погладив ее по волосам, потом приняла из ее рук внука и бегло поцеловала того в щечку.

– Нет, мам, он поступил хуже, – произнесла Вероника, обхватив голову руками. – Он изменял мне каждый день прямо под окнами дома, где мы с сыном дожидались его возвращения. И делал он это, считай, что у всех на виду.

– Ведь я предупреждала тебя! – укоризненно проговорила женщина. Она прошла в коридор, уложила внука в коляску и завезла ее в кухню, после чего подошла к дочери и снова погладила ее по волосам. – Ник, ты же сама понимаешь, что места-то у нас нет свободного. Ромка с Русланом спят в маленькой комнате, а я с Лёвой в гостиной. Где же мне вас разместить? Да и с Лёвой вон какие отношения у тебя. Не уживемся мы все вместе. Тем более я сейчас не работаю, а две хозяйки в одном доме – это не дело.

– Мам, мама, погоди, – поспешно произнесла Вероника, обхватив мать за плечи, – ты не поняла меня. Мне всего-то надо день-два на то, чтобы подыскать квартиру. Деньги у меня есть, мне нужно только время.

– Ладно, оставайтесь, но это только на время.

– Спасибо, – кивнула Ника, и отошла от матери. Она взяла сына на руки и принялась баюкать, поскольку он закряхтел, требуя внимания к своей скромной персоне и еды. – Можно нам разместиться у мальчишек в комнате?

– Да, – отстраненно ответила мать, раскладывая продукты на полки холодильника. – Покорми малыша. Он так не успокоится. Давай его мне, я покачаю, а ты приготовь.

– Спасибо! – с благодарностью взглянув на женщину, которая ее родила, но никогда не дарила нежности и тепла, воскликнула Вероника, и передала той малыша. – Я сейчас приготовлю смесь, а потом его искупать бы.

– Я помогу, – кивнула мать, после чего стала бормотать внуку успокаивающие слова, а после ушла с ним в комнату.

Через пару минут Ника заметила, что мать вышла в прихожую и сев на корточки перед ее чемоданом, извлекла из него упаковку подгузников и вернулась к внуку.

– Ник, скоро ребята придут, мне пора готовить обед. Давай-ка ты теперь сама занимайся сыном, – обратилась мать к Веронике, когда она вошла в комнату с бутылочкой смеси.

– Да, мам, спасибо, дальше я справлюсь.

Ника прижала сына к себе и начала его кормить.

Спустя двадцать минут в прихожей послышались шорохи и раздались голоса мальчишек. Вероника слышала, как они переговаривались с матерью в кухне, и горестно вздохнула.

Первым в комнату заглянул Руслан. Десятилетний мальчик любил сводную сестру и тосковал, когда она уехала от них. Он на носочках пробрался к дивану, осторожно сел рядом и посмотрел на племянника.

– Какой маленький, – выдохнул братишка, поднимая на сестру удивленный взгляд. – Ника, привет! Как хорошо, что ты приехала! Я очень скучал.

– Я тоже, мой хороший, – улыбнулась Вероника, прикоснувшись к брату плечом. – Как твои дела?

– Все хорошо, – ответил Руслан, рассматривая племянника. – Правда, много уроков задают, очень много, а так – все хорошо.

– Привет, – прервал их беседу Рома, приближаясь к сестре.

– Ромка, привет! – Вероника улыбнулась двенадцатилетнему брату. – Ого, как ты вытянулся!

– Есть такое дело, – самоуверенно хмыкнул Рома. – Я много занимаюсь спортом.

– Похвально, – кивнула Ника, забирая у сына бутылочку.

– Ты надолго к нам? – Прямо спросил брат, с интересом взглянув на улыбающегося малыша.

– На пару дней, – иронично улыбнулась Вероника. Ей сделалось тягостно, насколько она лишняя в квартире любимой бабушки.

– Так, парни, мыть руки, и за стол! – командно проговорила мать, заглянув в комнату. – Скоро Лёва придет, Ник, тогда и мы поедим.

– Да конечно, – ответила Ника, сглотнув. Она давно ничего не ела, и сейчас желудок настойчиво требовал подкрепления. – Я подожду.

Мать увела сыновей в кухню, а Вероника переодела сына, немного покачала на руках и уложила его в коляску.

Пока Миша спал, она успела воспользоваться душем и переодеться в легкий домашний костюм. Высушив волосы феном, она услышала телефонный звонок. Взглянув на дисплей, обманутая жена отключила телефон, села на бортик ванны и задумалась. Закусив губу от обиды, Вероника смахнула ладонью струившиеся по щекам слезы. Она никак не ожидала от мужа предательства, ведь, несмотря на расхождения во вкусах, они любили друг друга. Макар с первых дней знакомства заботился о ней, стремился каждую свободную минуту посвятить только ей, подарить нежность, доказать привязанность. И вдруг близкий человек не просто отдалился, он променял ее на другую. Муж не постеснялся изменять ей под окнами их квартиры, где спал их сынишка, где он сам по ночам обнимал ее и ласкал.

– Ник, ты там уснула?

Вероника от неожиданности подскочила и ударилась виском о полочку. Заметив на коже кровоточащую ссадину, она пальцем стерла кровь, убрала телефон в карман брючек и открыла дверь.

– Лев, я не слышала, что ты уже пришел. Извини, что так долго. Добрый вечер! – проговорила Ника, пропуская мужчину.

– Да ничего, Вероничка, все в порядке, – вскинув бровь, сказал отчим, окинув при этом падчерицу оценивающим взглядом. – Привет, красотка, привет. Отлично выглядишь! Сбежала от мужа? Давно пора. Я сразу говорил, что он тебе не подходит.

Вероника кивнула и направилась к сыну. Ее с первых дней знакомства раздражал наглый взгляд Льва, его вопросы и собственные моментальные ответы на них, но благодаря мягкому характеру, она справлялась с неприязнью. Войдя в комнату, Ника обнаружила, что коляску перевезли в комнату мальчишек, туда же перенесли их с Мишей вещи.

– Спит он, спит, – произнесла мать, тронув дочь за рукав. – Пойдем ужинать. Ребята пока уроки будут делать и за Мишей присмотрят. А ты поешь и отдыхай. Вон вся белая, и синяки под глазами.

– Спасибо, мам, – тихо сказала Вероника, взяв мать за руку.

– Да ладно, чего уж, – ответила та, махнув свободной рукой. – Пойдем, пока солянка горячая.

Вероника прошла в кухню и села у окна. Мать уже наполнила ее тарелку. Аромат сосисок и соленых огурчиков пробудили воспоминания, когда вот так же ее кормила сытным ужином бабушка. Она ставила перед внучкой баночку сметаны, блюдце с измельченной зеленью и толченым чесноком, садилась напротив и ждала, что внучка попросит добавки, после чего сразу же наполняла ее тарелку до краев. Только теперь напротив нее села мать.

– Ешь, Ник. Мы богато не живем, но и этому рады.

– Мам, все очень вкусно. Я давно не ела ничего вкуснее. Честное слово! Мне всегда нравилась твоя стряпня.

– Спасибо, доча! – отводя глаза, произнесла Екатерина Сергеевна. Она-то помнила, что если и накормила дочь досыта, то пару раз за все время. И сейчас ей было стыдно, потому что она видела, что и за те два раза Вероника была ей искренне благодарна. Ребенок радовался вниманию и заботе. Но это давно в прошлом, которое затрагивать совершенно не хотелось. – Лёва, ну скорее садись, остывает же все.

– Главное, что-то важненькое давно остыло, а еда – это так…пустяки. Девчонки, – потирая руками, Лев вошел в кухню и остановился у стола, – а не отметить ли нам воссоединение семьи?

– Правда, Ник, давай-ка немного выпей с нами. Грудью ты не кормишь, значит можно чуток глотнуть.

– Нет, мам, спасибо. Вы выпейте, а я не хочу. Мне ночью к Мише вставать чаще, чтобы он не мешал ребятам спать. Я сейчас быстро поем и спать.

– Как хочешь. Лёва, достань там бутылочку беленькой.

– Щас, один момент, Катюша, один момент, – пропел Лев, направляясь к холодильнику.

Ника из-под полуопущенных ресниц посмотрела на мать, которая слишком оживилась при упоминании алкоголя, удивилась ее реакции, но промолчала. Она не хотела высказывать свое мнение, зная, как к ней здесь относятся, но испытала чувство брезгливости.

Наспех поужинав, Вероника предложила помощь.

– Иди, дочь, отдыхай, я сама справлюсь. Со стола рано убирать. Мы еще посидим. А посуду помыть не так долго, – махнув рукой, сказала Екатерина Сергеевна заплетающимся языком. – Иди. Мы еще посидим, потолкуем.

– Да конечно. Спокойной ночи.

– И тебе, Вероничка! – улыбаясь, ответил Лёва, после чего получил подзатыльник от ревнивой супруги.

Вероника прошмыгнула мимо отчима, удивляясь, как спиртное подействовало на мать, и она впервые за последние лет десять обратилась к ней как к дочери. Зайдя в комнату, Ника обнаружила, что братья играют в компьютерную игру, выкрикивая бранные слова, толкая друг друга. Она подошла к Мише. Тот хлопал ресничками и, прислушиваясь к голосам, ручонками тянул на себя пальчики худеньких ножек. Ника обернулась к братьям.

– Мальчики, простите меня, пожалуйста, но могли бы вы пораньше лечь спать. Миша не сможет так заснуть, и я боюсь, как бы он не начал капризничать и кричать.

– Ну. Вот блин. У нас самый момент начался! – вскричал Рома. Он отшвырнул в угол комнаты компьютерную мышку и встал из-за стола.

– Да ладно, Ром, завтра доиграем. Уже давно пора было лечь, – примирительно сказал брату Руслан. – Ник, ложитесь, я сейчас выключу.

В наступившей тишине слышалось недовольное сопение Ромы, бормотание Руслана, который перед сном повторял стихотворение, и кряхтение Миши.

Вероника улеглась на диване, прижала к себе сына и притихла. Миша пригрелся и задышал спокойнее. Вскоре притихли и братья. Они спали на двухъярусной кровати напротив дивана, и в темноте Ника их не видела, но четко ощущала неприязнь почти всех членов семейства к ее скромной персоне.

«Это только на время, – мысленно успокаивала себя молодая мать. – Завтра же найду жилье, и съедем с Мишенькой отсюда навсегда. Завтра же!»

Утром Вероника поднялась раньше всех и вместе с сыном переместилась в кухню. Накормив и переодев Мишу, она приготовила сырники и оставила настаиваться чай. Через час к ней присоединилась мать, следом за ней подтянулся Лев, а затем вихрем ворвались Рома и Руслан.

Вероника молчала. Она спокойно накормила всех завтраком и ушла по своим делам. Позже к ней присоединилась Екатерина Сергеевна.

– Ник, я это, я хотела вот что сказать тебе, – пряча взгляд, обратилась она к дочери, – по поводу водки…

– Мам, не надо. Все нормально, – тихо ответила Ника, складывая вещи сына в стопочку у подушки.

– Нет! Я все же скажу, – возразила мать, садясь рядом с Вероникой. – Я редко выпиваю, но иной раз в этой обжигающей пропасти я нахожу успокоение. Я забываю о прошлом и страхах, но я не спилась, дочь, я держусь.

– Мам, все хорошо, – ответила Ника, отложив сложенные ползунки в сторону. Она обняла мать за плечи и прижалась к ее голове горячим лбом.

– Тоскуешь по нему?

– О нет, мам! – горячо возразила Вероника, отстранившись от матери. – Я когда его увидела рядом с ней, во мне словно что-то выключилось. Я ведь, мам, каждый день видела эту машину под нашими окнами. Там изо дня в день занимались любовью. Автомобиль так трясло… Могу представить, что там творилось. Накануне он меня изнасиловал, хотя я сказала, что доктор запретил на время близкий контакт, поскольку после операции случились осложнения. Но он еще меня упрекнул, что я форму потеряла. Мам, мне так больно. Вот здесь в груди. Мам, она такая красивая, такая холеная вся, словно вылизанная стилистом. Больно! Я ему верила, ловила каждое его слово. Все для него, а он вот так.

Вероника встала с дивана и отошла к окну, обхватив себя руками. Она с удивлением обнаружила, что мать подошла к ней, встала позади нее и обняла за плечи. Ника не справилась с собой от столь несвойственной матери нежности и расплакалась. Она развернулась и бросилась к родительнице на грудь.