Читать книгу Сидни Шелдон. Узы памяти - Тилли Бэгшоу - Страница 11

Часть 1
Глава 8

Оглавление

Тони бежала по коридору, ускоряя шаг. Отец орал ей вслед, приказывая вернуться, но она не слушала.

«Я должна видеть Билли. Должна попросить прощения». Как случилось, что присяжные сочли его виновным? Невозможно, абсурдно! Очевидно, судья тоже так думал. Это было видно по глазам, когда он выносил приговор: двадцать лет с возможностью условно-досрочного освобождения через пятнадцать, минимум, допускаемый для непредумышленного убийства. Но все же – целая жизнь.

– Простите, мисс.

Дорогу ей преградил судебный пристав.

– Только представители закона.

– Но ему нужно видеть меня!

– Черта с два!

Прежде чем Тони сообразила, что происходит, отец Билли схватил ее за плечи и отшвырнул к стене с такой силой, что она задохнулась.

– Это ведь ты, верно? Это была ты! Позволила моему мальчику взять на себя вину, богатая, избалованная сучонка!

– Убери руки от моей дочери!

Впервые в жизни Тони была рада видеть отца. Уолтер Гилетти не отличался физической силой, но излучал властность.

– Понимаю, что вы расстроены, – сказал он Джеффу. – Но Тони не имеет с этим ничего общего.

– Как же, не имеет. – Джефф со слезами на глазах отступил. – Дерьмо вашей дочери не воняет. Билли дали двадцать лет. Двадцать лет!

– Если будет держать нос по ветру, а руки чистыми – выйдет через пятнадцать, – пожал плечами Гилетти.

Небрежный ответ богача оказался последней каплей. Джефф с оглушительным ревом бросился на Уолтера, слепо размахивая кулаками. Полицейский тщетно пытался разнять мужчин. Тони, воспользовавшись шансом, сбежала вниз, где находилась камера для осужденных, но другой коп мгновенно схватил ее.

– Какого черта вы тут вытворяете, юная леди? Нельзя врываться сюда без разрешения.

– Все в порядке, Фрэнк. Мальчишка просил привести ее.

Бледный и серьезный Лесли Луз возник словно из ниоткуда. Очевидно, приговор потряс и его.

Коп неохотно отступил.

– Спасибо, – сказала Тони адвокату.

– Пожалуйста, это все, что я могу сделать.

– Вы ни в чем не виноваты.

– Да, – тихо ответил Луз.


Стоило войти Тони, как Билли просиял:

– Слава Богу! Я думал, тебе не позволят прийти.

Она здесь. Его Тони. Его Елена Троянская. В простом платье-рубашке из кремового шелка до колен, в туфлях на средних каблучках рюмочкой и кашемировом кардигане она выглядела старше, чем он помнил. Костюм словно кричал о дороговизне (она была богатой) и скромности (а вот этого определенно не было). Но ничто не могло скрыть животной чувственности тела под платьем.

Билли шагнул к ней, притянутый, как магнит к куску металла или беспомощный мотылек – к огню.

– Привет.

Тони обняла его, прижала к себе, и горячие виноватые слезы упали на его воротничок и потекли по шее.

– Мне так жаль, Билли. Прости.

– За что? – Билли выдавил улыбку, полный решимости быть храбрым в ее присутствии. – Это мое решение. Не твое. И случись это во второй раз, я поступил бы точно так же.

– Но, Билли! Двадцать лет!

– Пятнадцать, – поправил он. – При условно-досрочном.

– Но ты ничего плохого не сделал.

– И ты тоже.

– Билли, брось! Я сделала. И ты это знаешь. Мы оба знаем. Николас был в моей группе.

– Это был несчастный случай. Несчастный случай, и никогда этого не забывай.

Вдыхая запах ее кожи, смешанный с легким лимонным ароматом духов, он изнемогал от желания к ней. Несмотря на показную храбрость, он боялся. Боялся тюрьмы, будущего без нее.

Он в отчаянии притянул ее к себе, страстно целуя, силой вталкивая язык ей в рот, как голодный цыпленок в поисках еды.

Тони чуть не стошнило. От него пахло страхом.

– Брось, – повторила она, пытаясь отделаться шуткой. – Сейчас не время.

– Думаю, ты понимаешь, что другого у нас не будет. Через минуту меня увезут.

– Ты знаешь куда?

– В тюрьму штата, по крайней мере пока. В Уоррене, кто его знает, где это, – невесело рассмеялся Билли. – Адвокат обещает постараться перевести меня: слишком далеко от того места, где живет отец. Он не сможет часто меня навещать.

– Конечно, – кивнула Тони.

Если бы ей пришлось идти в тюрьму вместо Билли, потрудился бы отец ее навестить? Сомнительно.

Но она пришла сюда не для того, чтобы говорить об их отцах. Нужно сказать Билли правду. Однако, учитывая обстоятельства, она не знала, с чего начать.

– Послушай, Билли, – нервно пробормотала она, – я стольким тебе обязана, что не знаю, что сказать.

– Как насчет «да»?

Он снова смотрит глазами влюбленного щенка. Словно это фильм или пьеса, и в любую минуту они могут уйти за кулисы и вернуться к реальности. И Николас будет жив, а Билли не отправится в тюрьму, и все будут жить долго и счастливо.

– О Иисусе!

Сердце Тони упало.

«Он становится на колено?»

– Скажи, что выйдешь за меня, Тони. Скажи, что подождешь.

Тони открыла рот, чтобы заговорить, но он ее перебил.

– Знаю, о чем ты думаешь, но скорее всего я и пятнадцати лет не отсижу. Лесли собирается подать апелляцию. Мы можем даже добиться отмены приговора.

– На каком основании?

– Понятия не имею.

Впервые со дня гибели Николаса Тони увидела, как маска бравады и мужественности словно растворилась. Глядя в его глаза, она видела испуганного ребенка, дрожащего от ужаса, одинокого, потерявшего самообладание. Как она сама.

– Но Лесли говорит, что это возможно и я могу выйти на свободу через пару лет. Тогда мы поженимся, и все такое…

Он вдруг замолчал. Неужели понял по ее лицу, как она перепугана?

Тони запоздало попыталась сыграть роль преданной подруги. Если Билли необходимо держаться за какую-то фантазию, за что-то, что поможет ему вынести кошмар тюремной жизни, разве она не обязана сделать для него хотя бы это?

– Пожалуйста, Тони…

Тоска в его глазах была невыносимой.

– Пожалуйста, скажи «да».

Прежде чем она успела сдержаться, слова сами слетели с языка:

– Да, то есть, конечно! Конечно да! Я не ожидала предложения прямо сейчас, вот и все. Но разумеется, я буду твоей женой, Билли.

– Как только я выйду?

– Как только ты выйдешь.

Билли разразился прерывистыми всхлипами:

– Я так тебя люблю!

Он рывком притянул ее к себе и прижал к груди, как ребенок – плюшевого мишку.

В камеру вошли конвоиры.

– Пора идти.

– Я знаю, это безумие, – прошептал Билли ей на ухо, – но честное слово, это самый счастливый день в моей жизни. Спасибо тебе.

– Мой тоже, – заверила Тони. – Будь сильным, – добавила она, когда его уводили.

Тони подождала, пока за ними закроется дверь камеры, рухнула на стул и зарыдала.

Она точно знала, что больше никогда не увидит Билли.


Три дня спустя Лесли Луз вылетел в Вашингтон. Прибыл на охраняемую подземную парковку в назначенное время, четверть десятого вечера. Он почти был уверен, что клиент пришлет курьера, кого-то анонимного, чтобы завершить сделку. Вместо этого, к некоторому удивлению адвоката, клиент приехал сам. Он был важной персоной, и в его присутствии сам Лесли почувствовал себя кем-то значительным.

– Двести тысяч. Как договаривались. – Опустив тонированное стекло своего «линкольн-таун-кар», он вручил Лесли пухлый конверт. – Вы прекрасно все провели.

– Я знал, что делаю. Главное, разбираться в характерах присяжных и свидетелей. Скажем так: я прекрасно разобрался в своих.

– По-видимому, так. Я был уверен, что они его оправдают. Но вам все удалось.

Лесли улыбнулся, жадно сжимая конверт пальцами-сосисками.

– Вам следовало больше мне верить, сенатор.

Сенатор Хэндемейер улыбнулся:

– Возможно и так, мистер Луз. Возможно и так.

Адвокат Билли Хэмлина смотрел в темноте вслед отъезжавшему «линкольну».

Сидни Шелдон. Узы памяти

Подняться наверх