Читать книгу Милый дом - Тилли Коул - Страница 7

Два часа спустя я сидела за столиком для пикника на мягкой лужайке с Касс, Лекси и Элли. Лекси подлизывалась к Элли. Зная, что она выступает в команде поддержки университета, моя подруга устроила ей допрос об отборе спортсменок и о том, что они искали в кандидатках. Касс же только и делала, что потягивала самогон да строила глазки здоровенному игроку из «Тайд» (это она мне сообщила), который стоял справа в ковбойском наряде.

Я не принимала участия в разговоре, поэтому в моей голове вертелась одна-единственная мысль – Роум. Он не вернулся после поцелуя. Во всяком случае, я не видела его на вечеринке, поэтому решила, что он ушел домой. Увы, стоило признаться, что я была немного разочарована этим фактом. Своим странным поведением он буквально пробрался в мое подсознание и не позволял забыть о том поцелуе. Из-за этого я стала думать о вещах, которые не входили в список моих обычных мыслей: о вещах, связанных с наготой, постелью и чертовски большим количеством пота.

Вслушавшись в разговор, я с ужасом обнаружила, как девушки переключились с темы чирлидинга на семью. Настал идеальный момент для короткой передышки.

– Эй, Элли, где здесь уборная? – внезапно спросила я.

– Можешь воспользоваться моей, дорогая. Наверху, третья комната справа. – Она выудила из сумочки ключ и вложила его в мою ладонь. – Всегда закрываю комнату, чтобы парочки не облюбовали ее на вечеринках.

– Хорошая идея. Спасибо. Я мигом.

Я прошла через двери патио к главной лестнице и буквально пролетела три пролета, стараясь не обращать внимания на охи и ахи, доносящиеся из-за закрытых дверей. Элли правильно делала, что держала комнату на замке. Судя по звукам, на каждом этаже кто-то развлекался.

Добравшись до нужной двери, я повернула ключ в замке и зашла внутрь, предусмотрительно заперев за собой. Не хватало еще пустить неугомонных первокурсников на кровать Элли.

Комната была прекрасна: белоснежные стены, красное постельное белье на широкой двуспальной кровати, большой старинный письменный стол в углу. Но все это не шло ни в какое сравнение с балконом. Красные полупрозрачные занавески развевались на легком летнем ветерке, и звездный свет мерцал на вплетенных в ткань серебряных нитях.

Я покачала головой при мысли о том, что все это принадлежало ей, а ведь она была всего лишь студенткой. Некоторые люди за всю жизнь не видели подобной роскоши – мой отец и бабушка вечно ютились в четырех маленьких комнатах. Я представила, сколько стоило проживание здесь. Эта мысль вывела меня из оцепенения, и я начала искать уборную, как и собиралась.

Я добралась до дальнего конца комнаты, когда с балкона раздалось отчетливое:

– Эл, это ты?

Я подпрыгнула на месте и схватилась за грудь, пытаясь унять отбивавшее чечетку сердце. В темную комнату вошел обладатель голоса, и я прислонилась к столбику кровати.

Роум.

Подняв глаза, я встретилась с ним взглядом. Роума явно озадачило мое присутствие.

– В эту комнату вход воспрещен, Мол, – довольно резко сказал он, делая глоток пива из коричневой бутылки.

Мол. Мне нравилось, как эта краткая форма моего имени звучала в его устах. Никто и никогда не называл меня Мол, но как только слово вылетело из его губ, мне захотелось подать заявление на смену имени.

Я нервно выпрямилась и покачала ключом в сиянии лунного света. От его неприветливости было тяжело дышать.

– Да, я знаю. Элли дала мне ключ, чтобы я воспользовалась ее уборной.

Облизнув губы и не проронив больше ни слова, он вернулся босиком на уединенную террасу балкона. Я проводила его взглядом и поспешила в туалет. Справив нужду, я уставилась в зеркало, пытаясь взять себя в руки.

Я позаимствовала у Элли расческу с туалетного столика, провела ею по своим вьющимся волосам и поправила резинку, которая удерживала копну каштановых кудрей. Заметив зубную пасту, нанесла немного на палец, провела им по зубам и, наконец, расправила свою помятую тогу, натянув ее на третьего размера грудь и одернув на округлой попе. К моему большому удовлетворению, татуировка на бедре была скрыта. В завершение, разгладив брови и пощипав пальцами щеки, я покинула безопасную уборную.

Я осторожно приоткрыла дверь и на цыпочках направилась к выходу. На полпути к двери Роум решительно крикнул:

– Мол?

Я застыла.

– Да?

– Хочешь посидеть здесь немного… со мной? – Его голос звучал напряженно, как будто спрашивая меня, он боролся со своим здравым смыслом. Что ж, нас таких двое. Я не была уверена, что доверяю ему… вообще.

– Мол?

– Да… Хорошо.

На балконе я обнаружила Роума, который сидел за столом в белом кресле и со скучающим видом смотрел через перила на лужайку сестринства.

Я поставила кресло напротив и наклонилась вниз, пытаясь разглядеть, что же его так увлекло. Казалось, Роум не замечал моего присутствия, но потом пододвинул ко мне бутылку «Будвайзера». Отхлебнув свое пиво, он низко сгорбился в кресле и задумался.

Я осмотрела балкон позади себя, отмечая яркие растения в горшках, а когда повернулась обратно к Роуму, встретила пронзительный взгляд его темно-карих глаз. Впервые с тех пор, как я согласилась составить ему компанию, он слегка улыбнулся своими полными губами. Я отхлебнула напиток, просто чтобы чем-то занять руки. Роум молчал, подперев голову рукой.

– Как давно ты носишь очки? – спросил он, очевидно, чтобы завязать разговор.

– Думаю, с трех лет. Ну, или примерно. У меня всегда было дурацкое зрение, – ответила я.

Он повернулся, снова тупо уставившись на народ внизу.

Когда с нижнего этажа раздался грохот от разбитой бутылки, Роум наклонился через перила, чтобы посмотреть.

– Там становится шумно, – буднично пробормотал он.

– Ага, рекомендую пройтись по коридорам. Создастся впечатление, что попал в бордель. Я и не подозревала, что студенческая жизнь может быть такой… активной.

Он тихо усмехнулся и поднял пиво в шутливом тосте.

– Добро пожаловать в студенческую жизнь.

Я улыбнулась и тоже подняла свою бутылку. А затем одним длинным глотком осушила половину, чтобы пережить партизанскую атаку нервов.

Я поставила бутылку на стол, и Ромео вскинул бровь.

– Люблю пиво, – неубедительно пояснила я.

– Заметно, – с прежней веселостью хмыкнул он.

Я покраснела и опустила подбородок на ладонь.

– Так почему ты здесь прячешься?

Роум ссутулил свои широкие плечи.

– Не в настроении сегодня.

Я издевательски ахнула.

– Звездный квотербек не хочет общаться с восторженной публикой?

Его настроение мгновенно сменилось с веселого на раздраженное, и он принялся отрывать этикетку с бутылки.

– Итак, это не заняло много времени. Кто тебе обо мне рассказал?

– Лекси и Касс.

– Кто?

– Мои соседки по комнате, они сказали мне… после того, как мы… Эм-м, после того как мы… ты знаешь…

– Целовались? – напрямик уточнил он без тени смущения.

Я уставилась на красный кафельный пол.

– Э-эм… ага.

– Так что же тебе обо мне рассказали?

– Что ты тот самый Ромео Принс, непревзойденный квотербек «Кримсон Вейв», что ты принц Уильям студенческого футбола и бла-блабла…

Он перестал ковырять этикетку и прикрыл рот тыльной стороной ладони, чтобы заглушить смех.

Я раздраженно поджала губы.

– Что?

– «Тайд».

– А?

– «Кримсон Тайд». Не «Вейв».

– Да без разницы. – Я пожала плечами, снисходительно отмахнувшись от его поправки.

– Эй, не стоит так говорить, здесь это большая разница. Это… все. Вопрос и жизни, и смерти. – Он вздохнул и снова принялся за этикетку.

– Ромео, значит, да? – сделав еще пару глотков, уточнила я.

От глаз цвета какао повеяло ледяным холодом.

– Роум.

Я мотнула головой, поигрывая бровями.

– Ах-ха! Точно Ромео. Я получила достоверную информацию.

Он нахмурился, его лицо окаменело.

– Никто меня так не называет, Мол.

– Точно так же, как никто не называет меня «Мол», – возразила я, сама поражаясь своей смелости.

Это помогло мне заработать удивленный взгляд.

– Туше́, Молли?.. – Он замолчал, ожидая, что я назову свою фамилию.

– Молли Шекспир.

Роум приблизился, плотно сжав губы.

– Что?

– Шекспир. Молли Шекспир.

Раздражение отлично читалось в его устрашающем выражении лица.

– Ты что, прикалываешься?

– Нет. Ромео, я Шекспир… родилась с такой фамилией и с ней и живу.

Он замер на мгновение, потом откинул голову назад и, держась за живот, громко рассмеялся. Его красная майка слегка приподнялась, демонстрируя полоску загорелого живота.

– Это не единственная странность в наших именах, – нервно добавила я.

– Неужели? Потому что с тех пор, как я встретил тебя сегодня, происходят сплошные странности. Я еще не совсем понимаю, что все это значит. – Он нахмурился и покачал головой.

– Что ж, советую купить билет в один конец в город чокнутых, дружище, потому что мое второе имя Джульетта, Ромео, – выдала я, постукивая пальцами по стеклянному столу.

Напиток Роума застыл в воздухе, а язык парня – между зубами.

– Ты серьезно?

– Да, мой отец посчитал, что это будет своего рода дань семейной фамилии.

Роум склонил голову набок, с любопытством меня изучая.

– Очень подходит.

– Да, иногда, правда, немного смущает.

– Ну что, Шекспир, теперь ты тоже будешь относиться ко мне по-другому? Теперь, когда ты знаешь, что я Ромео Пуля Принс?

– Пуля? – Я сморщила нос в замешательстве.

Почесав рукой лоб, он объяснил:

– Футбольное прозвище. Из-за моей руки.

Я непонимающе на него уставилась.

– Моего броска…

Выражение моего лица не изменилось.

– Квотербек… – Роум указал на себя. – Квотербеки бросают мяч… в футболе… другим игрокам… Они лидеры в игре.

– Ну, раз ты так говоришь… – улыбнулась я и пожала плечами.

– Черт, ты действительно ничего не знаешь о футболе? – Казалось, сей факт его искренне поразил. Это читалось по выражению его лица.

– Нет. И не обижайся, не очень-то и хотелось. Мне неинтересно. У нас со спортом несовместимость.

Скребя креслом по кафельному полу, Роум придвинулся ко мне и, опираясь на руку, начал всматриваться в мое лицо.

– Мне нравится, что ты ничего не знаешь о футболе. Будет неплохо для разнообразия поговорить с кем-то о чем-то, не связанном с новой блицобороной или расстановкой игроков.

– Э-э?..

– Обожаю, что ты понятия не имеешь, о чем я говорю, – задумчиво произнес он.

– Рада стараться.

Роум потянулся к ящику с пивом. Сейчас он казался более расслабленным. Взяв бутылку, он ударил крышкой о край стола и передал ее мне. Проделав то же самое со своей бутылкой, Роум повернул ноги в мою сторону и коснулся меня.

Казалось, что этим прикосновением меня лишили дыхания.

– Итак, Шекспир, чем ты занимаешься? Я так понимаю, ты гений, раз получила степень магистра и последние пару лет была ассистентом профессора Росс. Даже, скорее, чертовски башковитая, раз она привезла тебя с собой в Алабаму?

Я неловко заерзала и уставилась на столешницу.

– М-м-м, да. Что-то в этом роде.

– Не любишь обсуждать свою успеваемость? – заинтригованно спросил он.

– Не особо. Мне неловко говорить о том, в чем я хороша. Как по мне, странно наслаждаться таким вниманием.

– Значит, у нас есть что-то общее. – Голос его звучал счастливо… и удивленно.

Я накрыла его ладонь и прошептала:

– Ну, это и эпические имена из трагедии.

По руке растеклось тепло, и, увидев мою реакцию, Ромео понимающе улыбнулся.

– И это тоже.

«Роум? Роум? Кто-нибудь видел Роума? Куда он делся?»

Шелли.

Роум застонал и обхватил голову руками. Я допила остатки пива и отодвинула кресло, потому что внезапно во мне вновь вспыхнуло беспокойство.

Мне нужно было уходить.

Роум быстро поднял голову, на его лице отражалась тревога.

– Ты куда-то собралась?

Я перегнулась через балкон и увидела, как Лекси, Касс и Элли смеются на лужайке. «Я должна быть с ними, а не с Роумом». Шелли, спотыкаясь, топталась по газону. Да она еле стояла на ногах!

– Не хочешь ее проведать? – Я указала на задний двор. – Очевидно, она пьяна.

– Да класть я на нее хотел! Она просто ищет, кто бы на нее залез. Сейчас найдет перепихнуться кого-нибудь другого.

Пододвинув ко мне кресло, она приказал:

– Садись, Шекспир, и распей еще пива со своим самым знаменитым трагическим персонажем. Тебе не отвязаться от меня.

Взгляд Роума требовал, чтобы я повиновалась. Я игриво закатила глаза в ответ, схватив еще один «Будвайзер» и устраиваясь на своем месте.

– Если в ближайшее время не перестану пить, то тоже буду спотыкаться на лужайке. Ты хочешь, чтобы и я тебя искала?

Когда Роум облизнул нижнюю губу, я невольно повторила это действие.

– С каждой секундой это звучит все более соблазнительно.

Я не знала, что сказать в ответ.

Он явно был доволен собой, уловив мое беспокойство, но тему сменил.

– Итак, ты вступила в сестринство?

– Да, еще Элли хочет, чтобы я переехала в главный дом, с Лекси и Касс, разумеется. Не совсем моя тема, но я изо всех сил стараюсь влиться в студенческую среду.

Он улыбнулся.

– Вы поболтали с Элли?

– Угу. После того как ты ушел… из гостиной… ранее… после… э-э-э…

– Поцелуя, – еще раз помог закончить предложение он, но на этот раз слегка прикрыл глаза, а голос его прозвучал хрипло. Внимание Роума вновь было обращено на мой рот.

– Эм-м, да. Ну, Шелли кричала, чтобы я убиралась, а Элли появилась из ниоткуда и велела ей убираться самой.

Он провел пальцами по своим темно-русым волосам, тихо посмеиваясь.

– Она не самая большая поклонница Шел. Эл классная. Хорошо, если вы подружитесь. Она моя кузина и лучшая подруга. Поэтому у меня есть запасной ключ от ее комнаты на случай, если там становится слишком безумно. – Большим пальцем он указал через плечо на толпу студентов.

– Элли показалась мне милой.

– Она самая лучшая. – Откинувшись назад, Ромео заложил руки за голову. – Итак, Шекспир, из какого именно ты района Англии? Не смей говорить из Стратфорд-на-Эйвоне, не то я точно загремлю в психушку.

– Нет, и близко нет. Я из Дарема, – ответила я, хихикая.

Он сосредоточился, выпятив нижнюю губу.

– Нет, о таком не слышал.

– Смотрел «Билли Эллиота»? – спросила я, пытаясь дать наводку.

– Фильм про танцующего парня?

Я усмехнулась.

– Ага. Ну, я из того же графства, что и герой фильма.

– Серьезно? – Стало совершенно очевидно, каким именно он представлял это графство: бесконечные ряды маленьких домиков, серость и относительная бедность по сравнению с безумным образом жизни здесь.

Роум опустил взгляд. Я накрыла его ладонь своею, и он вздрогнул от неожиданного прикосновения.

– Все в порядке. Я знаю, что бедная. Не стоит корить себя, что подумал об этом.

– Я не… – он запнулся и робко перевернул наши ладони, с любопытством за этим наблюдая.

Мне пришлось приложить уйму сил, чтобы совладать с нервишками.

– Да, ты так и думал. Все в порядке. Я знаю, что родилась далеко не в чарующем месте, но все равно им горжусь. Там я выросла, и, несмотря на репутацию, люблю его, хотя уже много лет не появлялась на родине.

– Твоя семья все еще там?

Семья. Острая боль пронзила мое сердце. Я закашлялась, чтобы скрыть панику, а затем принялась про себя умолять высшую силу вновь похоронить воспоминания как можно глубже, прежде чем я потеряю самообладание перед Роумом. Его рука коснулась моей спины, и тревога начала рассеиваться, угроза отступала перед силой поддерживающего прикосновения.

– Ты в порядке? Совсем побледнела, – произнес Роум, наклоняясь вперед и потирая мне спину.

Я сжала ладони, чтобы унять дрожь, а потом подняла глаза к его прекрасному лицу.

– Да, спасибо, – ответила я, не понимая, почему приступ паники отступил от такого простого жеста.

Вздернув подбородок, Роум продолжал на меня смотреть, тем самым молча убеждая меня ответить на его вопрос.

Я сделала глубокий вдох.

– Нет, у меня нет семьи.

Выражение его лица было бесценным. Не будь ситуация такой трагичной, это было бы даже смешно.

– Черт, ты сирота?

– Нет, но у меня больше никого не осталось. Не думаю, что взрослый человек все еще может считаться сиротой.

– Твоя мама?..

– Умерла во время родов.

– Папа?

– Умер, когда мне было шесть.

– Ни бабушек, ни дедушек, ни тетушек, ни дядюшек?

– Была… бабушка.

– И что?

– Умерла, когда мне было четырнадцать.

– Но тогда где?..

– В приемной семье.

– И все? Ты сама по себе в течение многих лет… Тебе ведь двадцать, верно?

– Да.

– Одна уже шесть лет?

– Ну, я училась в университете, где у меня были друзья. А профессор Росс взяла меня научным ассистентом на первом курсе и присматривала за мной, когда поняла, что у меня никого нет. Но да, длительное время я жила самостоятельно. Что было… трудно.

Он невольно склонился ко мне, как будто я была гравитацией и притягивала его. Довольно мило. Участие Роума было приятным и успокаивающим, особенно после долгих лет молчания, во время которых я никого к себе не подпускала. И вот разоткровенничалась не просто перед какой-то приятельницей, а… перед ним. Плохим парнем из университета. Я поздравила себя. Только я могла подпустить так близко того, кто разбивает сердца забавы ради.

Я опустила руку на его предплечье.

– Не хочу показаться невежливой, но этот разговор меня немного огорчает, Роум. Смерть и «Будвайзер» никогда не должны встречаться.

Он кивнул, и напряженная тишина вновь наполнила воздух. Тем не менее его ладонь осталась на моей спине, и я слегка подвинулась, чтобы усилить давление.

– Значит, ты с Шелли?

– Хорошая смена темы.

– Ну, должна же быть причина, по которой наш поцелуй привел ее в бешенство. Даже если он был только из-за посвящения.

– У нас… это сложно, – неуверенно ответил он.

– Где-то я уже слышала подобную отмазку.

– Нет, это не отмазка. Она таскается за мной с шестого класса. Наши родители настаивают на помолвке. Знаешь, чтобы защитить свои инвестиции и держать деньги компании в одной семье. Наши отцы – деловые партнеры. Шелли мне даже ни черта не нравится, скажу больше, она – огромная заноза в моей заднице.

– Но ты собираешься согласиться? Я про помолвку. Удивлюсь, что ты остепенишься с кем-то, кто тебе не особо нравится. Если вообще собираешься остепеняться, судя по слухам.

Роум сделал протяжный, тяжелый выдох.

– Долбаные слухи. Слушай, девчонки сами бросаются на меня. Когда мне предлагают, я беру. Почему бы, черт возьми, и нет? У меня нет девушки, никогда не было. Секс помогает мне избавиться от постоянного раздражения и показать окружающим, что я определенно не с Шелли. Я не намерен извиняться за это. Я люблю много трахаться и никогда не трахаю одну и ту же девушку дважды.

Уверена, что от его похабщины я сидела с открытым ртом. Но, очевидно, он не заметил мою реакцию.

– У моих родителей есть определенный план. Я должен окончить университет, жениться на Шелли, возглавить семейный бизнес и жить дурацкой американской мечтой.

– Значит, ты не хочешь профессионально играть в футбол? Я вроде слышала, что тебя ждет успешное будущее?

Его лицо просветлело.

– Да, я хочу играть. Люблю играть. Для меня это так же естественно, как дышать… броски, дух товарищества, рев толпы в день игры, идеальный бросок для тачдауна. Мои родители этого не одобряют. Они просто… Черт, не важно. Я чертовски ненавижу, когда родители диктуют, как мне жить, вот и все.

– Так поступай, как хочешь. Наплюй на всех.

Роум вскинул голову к небу, и на его губах появилась унылая улыбка.

– Проще сказать, чем сделать.

– Нельзя жить ради других, Роум. Ты должен стремиться осуществлять собственные мечты. Если ты будешь счастлив, наверняка и твои родители будут счастливы, а если нет, то со временем они это переживут. Не будь с кем-то, кто тебе не нравится, вроде Шелли. Найди девушку, перед которой не сможешь устоять, которой будешь действительно очарован. С которой почувствуешь связь.

– Как ты, Мол?.. С девушкой, похожей на тебя?

– Ты меня даже не знаешь, – прошептала я, широко распахнув глаза, когда он бессознательно потянулся ко мне.

Роум поднял руку и скользнул указательным пальцем по моей щеке, посылая рой мурашек по моей коже.

– Ромео хватило одного взгляда на Джульетту, чтобы его судьба была решена. Может быть, я такой же, как мой тезка, а ты – как твоя.

Его рука опустилась на мое колено и поднялась вверх по обнаженному бедру, и его розовый язык скользнул по нижней губе. Наклонись мы ближе… немного… ближе… мы… могли бы… чуть было не…

Дверная ручка комнаты Элли задрожала, и момент нашего уединения прервал пронзительный визг.

– Роум? Роум? Открывай! Я знаю, что ты там!

Шелли. Опять.

– Твою мать! – ругнулся Ромео. Поднявшись, он швырнул пустую бутылку в мусорное ведро.

Я тоже вскочила. Из-за того, что нас прервали, по моим венам растекался гнев.

– Что за девица! – выкрикнула я, и мне пришлось ухватиться за перила балкона, чтобы успокоиться.

Роум с восхищением наблюдал за мной и моей реакцией. Как только мы уставились друг на друга в явном желании, он сжал кулаки.

– Пойду я лучше, Роум, – тихо прошептала я, закрыв глаза в надежде усмирить свои чувства.

Ромео стоял напротив и молча наблюдал. Я не умела читать мысли, поэтому отсутствие ответа взбесило меня.

– Оставляю вас с Шелли. Думаю, так будет лучше, – сказала я, на этот раз более уверенно.

Он вздохнул и вцепился руками в затылок.

– Мол…

Что бы он ни собирался сказать, он не сказал, и я восприняла это как намек, что пора сваливать.

Вот тебе и Ромео, влюбившийся в Джульетту!

Когда я проходила мимо, парень схватил меня за руку и рывком прижал к своей груди. Я врезалась в его мышцы, и от этого прикосновения перехватило дыхание.

Ромео заправил прядь волос мне за ухо.

– Мне понравилось болтать с тобой, Шекспир. Все было по-другому… – Он выглядел таким же растерянным, как и я. Затем схватил меня за край тоги и прижал к своему спортивному телу, насупив брови.

– И мне, Ромео, – выдохнула я. – Но наш маленький разговор, кажется, подошел к концу. Во всяком случае, я думаю, так будет лучше.

Я высвободила руки из его хватки и неохотно открыла дверь. Шелли, полностью игнорируя меня, ввалилась внутрь и небрежно прыгнула в объятия Роума, обхватив ногами его талию.

– Я хочу тебя, Роум. Трахни меня прямо здесь, прямо сейчас.

Я резко остановилась.

Шелли прижалась к губам парня и начала тереться бедрами о его промежность. Тот удивленно хмыкнул, но схватил ее за руки.

Я застыла, казалось, на целую вечность, и, охваченная раскаленной добела яростью, оставила их наедине. Как же я была зла! Сначала флиртовать со мной, а потом практически у меня на глазах трахаться с другой?! А ведь я догадывалась, что репутация бабника была заслуженной. Глупо было полагать, что меня могло что-то связывать с кем-то подобным. Касс и Лекси предупреждали, но я как идиотка потеряла бдительность… Хотя рядом с ним все ощущалось таким правильным.

Я вернулась к подругам и упала на деревянную скамейку. Касс уютно устроилась в объятиях того супербольшого парня.

– А кто эта хорошенькая маленькая леди? Здесь где-то выращивают горячих цыпочек, а я и не знаю? – спросил он, театрально оглядываясь вокруг, на что я рассмеялась, позабыв о дурном настроении.

– Я Молли. Ты?

Он мне сразу понравился: большой, приятный, с ярко-розовыми щеками.

– Я Джимми-Дон Смит, дорогая. Очень приятно познакомиться. – Он приподнял свою ковбойскую шляпу и повернулся, чтобы поцеловать хихикающую Касс в шею.

Элли развернула меня к себе.

– Где тебя черти носили?

– С Роумом в твоей комнате. Он воспользовался запасным ключом.

Она хлопнула меня по руке, ее глаза расширились, а белоснежная улыбка осветила ее лицо.

– И?

– Успокойся! Ничего не произошло. Мы просто поговорили, выпили пару бутылок пива, – поспешно ответила я, шикнув на нее.

– Он снова тебя поцеловал? – Она практически подпрыгивала на месте.

Я в шоке покачала головой.

– Нет. Он поцеловал меня только из-за посвящения, Элли.

– А мне кажется…

Я вскинула руку, прерывая ее.

– Шелли нашла его в твоей комнате. Они сейчас там. Возможно, учитывая то, что я увидела, ты захочешь сменить простыни.

Она ударилась головой об стол.

– Что?! Зачем он снова наступает на те же грабли? Я думала… – Элли покосилась на меня.

– Что? Что ты думала?

Она изучала меня, прикусив губу в раздумьях, а затем просто покачала головой.

– Ничего, я явно ошиблась.

Я отвернулась и увидела, как Лекси показывает какой-то девочке сальто.

– Хочешь еще выпить? – спросила Элли, разочарованно вздохнув.

– Конечно, – ответила я.

Я вполне могу наслаждаться вечером и не думать о том, как принц Алабамы предается разврату со Всемогущей мисс Чирлидинг в роскошной красной спальне моей новой подруги.