Читать книгу Быть или иметь? Психология культуры потребления - Тим Кассер - Страница 8

Полученные результаты поставили перед нами целый ряд новых вопросов. Например, к проблемам с психологическим здоровьем ведет только стремление к финансовому успеху или какие-либо еще цели? Что мы обнаружим, исследовав выборку респондентов старшего возраста? Получим ли аналогичные результаты при изучении других аспектов психологического здоровья и дистресса? На эти вопросы мы с Райаном и попытались ответить в следующем исследовании[17].

Начали мы с пересмотра Индекса стремлений, включив в него новые важные цели и ценности потребительской культуры. Конечно, потребительская и капиталистическая культуры в первую очередь поддерживают в людях жажду наживы и стремление к материальным благам, но они, как правило, настойчиво пропагандируют еще две якобы значимые жизненные цели: «правильный» имидж и слава, которые тесно переплетаются с таким ценностями, как деньги и обладание вещами, по меньшей мере с нескольких точек зрения. Во-первых, СМИ в потребительских культурах очень часто соотносят эти типы ценностей друг с другом, привлекая знаменитостей к продаже продуктов симпатичным людям. По идее, купив рекламируемые звездами продукты, вы непременно улучшите свой имидж и станете более популярным в глазах окружающих. Во-вторых, все эти ценности объединяет то, что стремление к имиджу, славе и деньгам заставляет человека искать ощущения собственной значимости вне самого себя и, следовательно, подразумевает погоню за внешним вознаграждением и похвалой. Сфокусировавшись на этих ценностях (мы с Райаном назвали их внешними), мы начинаем искать источники удовлетворения вне собственного «я»: в деньгах, зеркале, восхищении и поклонении окружающих. В капиталистических потребительских культурах, например в североамериканской, такие внешние ценности обычно преподносятся как достойные и значимые – потому что они якобы доносят до окружающего мира идею успешности и влиятельности человека.

В таблице 2.2 перечислены утверждения, которые мы включили в пересмотренный вариант Индекса стремлений для оценки всех трех типов материалистических ценностей. Дальнейшие исследования показали, что люди, которые ставят по главу угла одну из них, например славу, как правило, также высоко ценят материальное богатство и имидж. Иными словами, они, судя по всему, поверили пропаганде общества потребления. Примечательно, что данный паттерн был также выявлен при опросе российских и немецких студентов, что позволяет предположить, что «мирное сосуществование» таких ценностей, как деньги, слава и имидж, можно найти в культурах гораздо менее потребительских, нежели североамериканская[18].

Таблица 2.2. Выборка утверждений из пересмотренного Индекса стремлений Кассера и Райана (1996 г.)

Расширив Индекс стремлений таким образом, чтобы с его помощью можно было оценивать большее количество жизненных приоритетов, пропагандируемых потребительской культурой, мы с Райаном решили узнать, будут ли полученные на этот раз результаты отличаться от предыдущих, если провести опрос среди респондентов постарше. Для этого мы произвольно отобрали группу из ста взрослых, проживающих в разных районах Рочестера. Возраст участников колебался от восемнадцати до семидесяти девяти лет; они были выходцами из низшего, среднего и высшего социально-экономических слоев общества. Опросный пакет, предложенный респондентам, состоял из пересмотренного Индекса стремлений и четырех мер психологического благополучия, использованных нами ранее (самоактуализация, витальность, тревожность, депрессия). Предполагалось, что участники также расскажут о своем физическом здоровье, указав, как часто за последнюю неделю у них возникали девять основных симптомов физического недомогания (головная боль, боль в животе, спине и другие)[19].

Полученные в итоге результаты в основном совпали с результатами предыдущих исследований, проведенных на базе молодых респондентов. Взрослые люди, ориентированные в жизни прежде всего на деньги, имидж и славу, тоже сообщали о более низком уровне самоактуализации, меньшей жизненной силе и более сильной депрессии, нежели те, кто уделял этим ценностям мало внимания. К тому же, по их собственной оценке, у первой категории гораздо чаще возникали признаки нездоровья. Иными словами, те, кто уверовал в важность стремления к материальным благам, популярности и внешней привлекательности, чаще испытывали головную боль, боли в спине, мышцах и горле, чем те, кто был меньше сосредоточен на этих целях. Для нас это стало одним из первых свидетельств всепроникающего негативного влияния материалистических ценностей; это означало, что излишняя сосредоточенность на них отрицательно сказывается не только на психологическом, но и на физическом здоровье человека.

Как и в исследованиях с участием студентов, этот опрос подтвердил, что материалистические ценности одинаково вредны и для мужчин, и для женщин. Разнообразный состав выборки позволил нам выяснить, обусловлены ли результаты возрастом или доходом респондентов. Анализ показал, что, независимо от возраста и финансового положения, люди, сосредоточенные на материальных ценностях, как правило, сообщают о более низком уровне субъективного благополучия.

Выявив и описав ряд проблем, сопряженных с материалистическим отношением к жизни у взрослых разного возраста и социального положения, мы опять вернулись к студентам и подросткам, чтобы досконально изучить, каким образом материалистические ценности ведут к ухудшению психологического благополучия. Первым делом мы решили больше узнать о повседневной жизни молодых людей, считающих своим главным жизненным приоритетом богатство и высокий статус. В ходе предыдущих исследований мы просили участников, проанализировав определенный период своей жизни, рассказать нам о том, что они в то время испытывали. Это довольно быстрый метод оценки чувств, но на этот раз мы несколько сместили фокус, чтобы получить «моментальные снимки» повседневной жизни респондентов. Мы попросили 192 студентов Рочестерского университета не только заполнить стандартный опросный пакет, но и еще в течение двух недель вести дневник. В середине и конце каждого дня ребята отвечали на ряд вопросов о своем состоянии: сколько раз за это время у них возникали те девять признаков физического недомогания, которые мы использовали в выборке взрослых респондентов, и сколько раз они испытывали каждую из девяти перечисленных эмоций (счастье, радость, недовольство, злость и другие).

Как и раньше, участники, сконцентрированные на материалистических ценностях, сообщали о низком уровне самоактуализации и жизненных сил и более высоком уровне депрессии по сравнению с теми, кто проявлял к этим ценностям меньший интерес. Помимо этого, на протяжении двух недель исследования у первой категории чаще возникали разные физические боли и реже – положительные эмоции. Иными словами, какие-то факторы чрезмерного стремления к материальным благам и деньгам действительно плохо влияли на жизнь участников исследования и день за днем снижали ее качество[20].

Еще одним новым элементом исследования стала оценка нарциссических проявлений у участников. В психологии термином «нарциссизм» описывается стремление человека скрыть внутреннее чувство пустоты и неуверенности в себе под впечатляющей внешностью, якобы передающей идею его значимости. «Нарциссы», как правило, тщетно ожидают от окружающих особого отношения и восхищения, часто манипулируют людьми и зачастую враждебно к ним настроены. Социальные критики и психологи не раз высказывали предположение, что потребительская культура развивает в людях нарциссизм, сосредоточивая их внимание на возвеличивании потребительских тенденций, – вспомните, например, рекламные лозунги вроде «Сделай по-своему» или «Хочешь это? Получи это!»[21]. Кроме того, стремление «нарцисса» к подтверждению своей исключительности извне отлично согласуется с нашей концепцией материалистических ценностей как ценностей внешних, сосредоточенных на получении одобрения других людей. Следовательно, неудивительно, что многие студенты с четким материалистическим настроем высоко оценивались по стандартной шкале нарциссизма, с готовностью соглашаясь с высказываниями вроде: «Я способнее других людей», «Мне нравится предлагать новые “фишки” и модные направления», «Мне хотелось бы, чтобы однажды кто-нибудь написал мою биографию» и «Я могу кого угодно убедить в чем захочу»[22].

Чуть позже мы провели расширенные исследования в области психологической адаптации человека к жизни в обществе, изучив, в какой степени откровенно материалистический настрой связан с негативными привычками, такими как курение, алкоголизм и наркомания. В рамках одного из этих проектов мы с Райаном попросили 261 студента из Университета Монтаны ответить, сколько сигарет они выкуривают за день и как часто за прошедший год они напивались, курили марихуану и употребляли тяжелые наркотики. Выведя среднее по этим четырем показателям, мы обнаружили, что молодые люди с сильной ориентацией на материалистические ценности чаще подвержены вредным привычкам, чем их однокашники-«нематериалисты»[23].

Похожие результаты получил и Джефф Уильямс, проведя исследования с участием двух групп школьников[24]. Сначала 141 ученика средней школы попросили ответить, выкурил ли он за свою жизнь сто сигарет (это стандартная мера, по которой Национальный институт рака определяет, курильщик человек или нет). Оказалось, что школьники-курильщики намного чаще ориентированы на достижение материальных благ, нежели на такие ценности, как самопринятие, принадлежность и забота о благе общества. Затем Уильямс опросил 271 ученика 9–12 классов, есть ли у них привычки, потенциально ведущие к серьезным проблемам, такие как курение, жевание табака, употребление алкоголя и марихуаны; подростки также отвечали на вопрос, вступали ли они когда-либо в половой контакт. Выяснилось, что школьники, считающие приоритетными финансовый успех и имидж, более склонны к каждой из этих пяти форм рискованного поведения, чем подростки, которые ставят во главу угла другие, нематериалистические ценности.